Только на том, что влюбленные краснеют при одном лишь взгляде избранника, на том, как матери подбрасывают в руках младенцев в коротких рубашонках, на том, как гордо ведут к алтарю отцы своих дочерей, а у государей увлажняются глаза при взгляде на карту своих владений.
Кажется, у меня самого сейчас увлажнятся глаза. Все. Хватит бумагомарательства, хватит переживаний и мечтаний. Лучше взять в руки грифельный карандаш и написать регине, как мне хочется ее скорее увидеть. Как я уже успел соскучиться по ней в поездке».
Записки о любви и ее удивительных свойствах, сделанные Магом-У-Терры во время путешествия.
В эту ночь в гостинице Мага-У-Терры покусали клопы. Утром вся спина оказалась в довольно болезненных, зудящих красных пятнах. Хмут от его имени пообещал хозяина испепелить и развеять. Но тот не очень и испугался. Старый плут, наверное, каждый день слышал немало угроз от постояльцев в свой адрес.
В результате уехали рано и без завтрака. Казалось, настроение должно было быть вконец испорчено, а маг сидел в карете, насвистывал веселый мотив и улыбался. Ничто в мире не было важным, кроме регины. А клопы, да шут с ними, с клопами. Дорога и комфортдве вещи несовместные.
Начало путешествия Маг-У-Терры спланировал очень тщательно. На его пути лежала столица, но заезжать туда маг не собирался. Было бы хорошо, конечно, снова посетить знаменитый на все государство Оперный театр, обойти Башню Смерти, прикоснуться к неприкаянным мертвым душам, выслушать их чаяния и секреты. А то и просто заглянуть в район художников и лицедеев. Потолкаться в пестрой толпе, поглазеть на жонглеров и шпагоглотателей, выбрать для Меллори искусно выделанный серебряный браслет с камнем желудин, изменяющим цвет в зависимости от настроения хозяина. Но по своему положению Маг-У-Терры должен был тогда нанести визит столичным чародеям, а ловить на себе пренебрежительные, а то и вовсе жалостливые взгляды (эко, брат, тебя угораздило. Хорошо, что нас пронесло. Так что, хоть ты и потомственный маг, а нам не ровня), было выше его сил.
А посему направлялся Маг-У-Терры, почесывая покусанную спину, прямо в родной Университет. Подышать вольным воздухом ученого братства, поговорить со знакомыми профессорами, обнять старого друга Фагосея. Вспомнить, в конце концов, такую недавнюю, но уже безнадежно ушедшую молодость с ее пылкой беспечностью и уверенностью в том, что весь мир лежит у твоих ног. Поэтому и был Маг-У-Терры так рад, когда показались на холме надежные, построенные на века кирпичные стены университетских зданий.
Хмут пристраивал в корзины купленные накануне, в предвкушении задушевной беседы, бутылки красного вина, свиные окорока и свежие хлеба. Два стражника, приставленные к магу Меллори, со скуки считали проходящих мимо симпатичных девиц, а кучер торопил уставших драконов со свешенными на бок языками, с которых падала на землю пенная слюна. Сам же маг заканчивал свои ученые записи. Короче, все были при деле.
Фагосея маг застал выходящим из учебной аудитории. Старый друг только что закончил читать лекцию о светлых созданиях: крошечных феях, собирающих дурманящую разум росу на маковых полях; медведях Локи, которые, надышавшись серных испарений, предсказывали человеческим голосом будущее в храме на вершине вулкана Ибир; птицах Коматур, исчезающих в воздухе и тут же появляющихся дальше на многие данны.
Фагосей несказанно обрадовался приезду старого друга. Они обнялись, оглядели друг друга с нескрываемым удовольствием.
Представляешь, сообщил магу Фагосей, эти бандиты (взмах рукой в сторону аудитории) нагнали во время лекции море тараканов. Я чуть до потолка не подпрыгнул. Знаешь ведь, как я их боюсь. Но скрепился, собрал последние силы и отправил их в покои профессора Абросима.
Это того, что читал нам древнюю магию и бил указкой по голове?
Именно того, хихикнул Фагосей. Профессор всегда хвастается, какой он великий маг. Пусть теперь докажет свои способности на деле. Ну да пусть его. Хорошо, что ты приехал именно сейчас. Я только что вернулся из научной экспедиции на юге, где проводил раскопки древних курганов. Ты и представить себе не можешь, что я там отыскал. Идем скорее.
Фагосей провел Мага-У-Терры в одну из мастерских в подвале. Под низким потолком ярко светили Пламенные Светляки. На полу на белом полотне были разложены кости. Кто-то старательно выложил их в определенной последовательности.
Остатки старого захоронения, пояснил профессор светлых созданий. Что ты об этом думаешь?
Маг-У-Терры вгляделся внимательнее.
Похожий на человеческий череп с высокой лобной костью, четыре лапы, каждая с четырьмя же когтями, позвоночник вверху человеческий, а ниже переходит в остатки драконьего крупа.
Глазам не верю. Неужели это кенавр?
Ты прав, мой друг! Ты прав! Похоже, я доказал, что кенавры действительно существовали в нашем мире. А, может быть, где-нибудь в труднодоходимых местах существуют до сих пор. Легенды гласят, что они никогда не были ни общительными, ни дружелюбными. Посмотри на размах несущих костей крыльев. Вполне возможно, что они умели летать.
Это же замечательное открытие, Фагосей! И в таком молодом возрасте, Маг-У-Терры осторожно дотронулся до сухих, отполированных временем костей. Тебя ждет великое будущее. Вполне вероятно, что скоро ты станешь магистром кафедры, а потом, почему бы и нет, деканом Университета.
Не будем заглядывать так далеко, Фагосей зарделся от удовольствия. Я, честное слово, никуда не тороплюсь. Ты, конечно, устал с дороги. Пойдем, промочим горло и заморим червячка.
Червячка «замаривали» привезенными Магом-У-Терры припасами. Хмут принес из кареты корзину красного вина, тонко нарезал ветчину и толстохлеб. Разложил на блюде хрусткие зимние яблоки. Расставил дорожные тарелки. Фагосей внес свою долю: пироги с ежатиной. Старые друзья сдвинули бокалы.
На огонек и вкусный запах завернули двое знакомцев: молодой преподаватель истории магии Блез-Ли-Тар и профессор математики Лансер.
Лансер в свое время учил Мага-У-Терры азам геометрии и, надо сказать, небезуспешно. Студент-заика умел логически мыслить и всегда пытался найти неординарные решения для сложных проблем. Учитель и ученик сохранили самые лучшие воспоминания друг о друге.
Блез-Ли-Тар окончил Университет на два года раньше Мага-У-Терры. Студенческая жизнь сталкивала их и в аудиториях, и в кабаках, и в шумных компаниях.
Блез-Ли-Тар был знатного рода. Его отец вот уже лет десять бессменно состоял на должности главы королевских магов, но молодой человек никак этим не чванился и не козырял к месту и ни к месту, и всегда был весел, дружелюбен и речист.
Если Блез-Ли-Тар начинал ораторствовать, то остановить его было категорически невозможно. Говорят, что он продолжал вещать после того, как последний слушатель покинул комнату, и что он вогнал своими речами в сон не одну из знакомых девиц.
Тем не менее преподавателем он оказался хорошим и страстно любил свой предмет. Вот и сейчас, после того как отправились под стол несколько пустых бутылок, Блез-Ли-Тар развернул перед друзьями длинный свиток недорогой желтой бумаги с расчетами, выполненными по его просьбе профессором Лансером. Свиток тут же залили вином и заляпали жирными пятнами, но Блез-Ли-Тар смог с карандашом в руках доказать, что еще сто лет назад магов в королевстве было на двадцать процентов больше, и были они много сильнее нынешних. Причем самые значительные изменения произошли в последнее десятилетие.
Интересно, с горечью подумал Маг-У-Терры, как я прохожу в этих расчетах? Со знаком плюс или со знаком минус? Ведь никто, в сущности, не знает мою силу. Включая меня. Не было возможности испытать на практике.
Не слишком ли опрометчиво доверять математике такие тонкие материи, осторожно спросил он.
От возмущения Блез-Ли-Тар подавился куском ветчины: «Только математике и можно доверять тонкие материи. В будущем лишь она будет определять стратегию научных исследований в любой области. Посему я бы назвал раздел математики, занимающийся этим вопросом, стратегистикой или стратистикой. Вот, например, знаете ли вы, где обитают самые сильные маги в нашем государстве? Да, это всем известно, в Милограде. Но только недавно с помощью вычислений профессора Лансера стало понятно, что так было не всегда. Триста лет назад в Милограде жили всего лишь несколько чародеев, отнюдь не блиставших способностями. И вдруг, после Великого Потепления, ситуация резко изменилась. Сильные маги стали появляться в городе, как грибы после дождя. Это единственное место в королевстве, где волшебной силы пока меньше не стало.
И с чем же это связано? заинтересовался Фагосей, выковыривая из зубов ежиную колючку.
О, у меня есть теория. Думаю, что в Милограде в это время появился накопитель магии, загадочная, практически неизученная материя. Что, с одной стороны, усилило приток в город чародейской силы, а с другойлишило его жителей возможности путешествовать. Как только закончится учебный год, я отправляюсь в Милоград с экспедицией, чтобы попробовать отыскать накопитель. Для этой цели я создал прибор магнитон, который должен улавливать энергетическое поле накопителя. Надеюсь, я его найду.
А потом? грустно глядя на Блез-Ли-Тара, поинтересовался порядком захмелевший Маг-У-Терры.
Потом не знаю, честно признался профессор истории магии.
Может, вовсе и не надо его искать. Может, этим ты нарушишь эквилибриум в мире.
А может, наоборот, не сдавался Блез-Ли-Тар. Отец сильно встревожен в последнее время. Он утверждает, что равновесие уже и так сильно нарушено. И что грядет Прорыв, про который я ничего не знаю, но о котором много знает отец. Может быть, найдя накопитель, я восстановлю равновесие.
Или окончательно нас погубишь, всхлипнул Маг-У-Терры. Друзья, давайте лучше оставим грустные темы. Давайте поговорим о Любви. Ведь на ней, как я недавно понял, держится мир.
Три профессора возмущенно фыркнули. У них явно имелось на сей счет совсем другое мнение.
Блез-Ли-Тар набрал в грудь побольше воздуха: «О чем ты говоришь, друг мой. Любовьэто последнее, что может мир удержать. Никчемная, неосязаемая материя, присущая неуравновешенным, нервическим людям. В основном женщинам. А как может мир держаться на женщинах? Ты перепил красного, мой друг».
Бери свои слова о женщинах обратно, иначе мне придется вызвать тебя на дуэль, предупредил Маг-У-Терры.
Ну вот, как хороший человек, так норовит тебя убить, расстроился преподаватель истории. Если я и возьмусь с тобой тягаться, то только в количестве выпитого, мой друг.
Хорошо, хорошо, поддержал Блез-Ли-Тара Лансер. Женщинытоже люди. Не все и не всегда, но не будем о грустном.
Так на чем, по-твоему, держится мир?
На трех драконах, конечно.
На влюбленных драконах, поправил его Маг-У-Терры.
Мих
Мих не любил драконов. Отказывался признавать само их существование. Драконы оказались последней каплей. Последней точкой в предложении «Я попался, ребята, и мне никогда отсюда не выбраться».
Пусть этот мир был безнадежно отсталый, странный, непривычный. Словом, тот еще. Пусть здесь владели магией отдельные личности. В его, Миха, мире отдельные личности владели еще и не тем.
Но увидеть на месте привычных лошадок тощих чешуйчатых тварейэто был полный привет. Окончательный.
Мих предпочел бы, чтобы драконы эти потомками птерозавров устрашающими тенями носились над землей, плевались огнем, разевали кровожадные пасти. Уносили к себе в логово принцесс, в конце концов. Или просто девушек помясистее.
И находились бы отчаянные ребята, способные этих монстров обуздать и приручить. Лихачей хватало и здесь, и в далекой России.
Но тягловые клячи с хилыми перепончатыми крыльямито ли рудиментами, то ли атавизмами, вызывали у Миха только глухую тоску. Или тоскливую злость. В зависимости от настроения.
Вот такие невеселые мысли приходили в голову Миха, пока он трясся верхом на драконе, ухватившись одной рукой за седло, а другой за куртку сидящего впереди Данника. Было неудобно, да и страшновато, если честно. Мих и на лошади-то сидел всего раза три в жизни, а уж тут.
Но охота пуще неволи. Мих ехал смотреть на Каменную Крепость в пустыне, о которой слышал много чего интересного и даже загадочного.
Драконьи хвосты уныло свисали вниз, как мокрое белье с веревки. Судя по всему, поездка по пустыне им не нравилась. Мих от нее тоже был не в восторге. Но что поделать, раз уж решился ехать, приходилось мириться с неудобствами.
На каждом из семи драконов ехало по два человека. И еще по обе стороны каждого тощего чешуйчатого брюха висели бурдюки с водой и туго набитые мешки с товарами. Купцы везли в поселок Регнауш около Каменной Крепости разные нужные в хозяйстве вещи, от штопальных ниток до котелков и сковородок. В обмен они собирались получить сахарные сушеные финики, драгоценный камень желудин и шерстяные ковры ручной работы.
Было очень жарко. Хотя хозяин каравана, Лабус, и говорил, что зимой условия для передвижения совсем неплохие. Каково же здесь будет летом?
Миху перед поездкой выдали толстый кусок полотна: прикрыть голову, лицо и шею. Но только песок все равно летел за ворот, попадал в рот, в глаза, в нос. Вечером на стоянке лекарь долго вытряхивал его из волос.
А ночью в пустыне было холодно. Мих, подавляя отвращение, прижимался к теплому, урчащему драконьему брюху, неприятно-змеиному на вид, голому, желтоватому, в темных разводах.
Данники отнеслись к хмурому лекарю спокойно. С разговорами не приставали, болеть пока никто не собирался. За проезд он заплатил.
И кормили хорошо. Улыбчивая, хрупкая на вид женщина, единственная в караване, варила по вечерам кашу на сале, гороховую похлебку или острый суп из сушеной баранины с красным и черным перцем. Мих всегда просил добавки.
Поднимались Данники затемно, когда было еще прохладно. Мих с трудом открывал покрасневшие, припухшие глаза, заматывал голову пропотевшей тряпкой, влезал, кряхтя, на своего дракона, потерявшего где-то в драке кусок хвоста и одно убогое крыло. Впрочем, животное было смирное, ленивое, шло тихо и на многочисленные попытки переднего всадника заставить его двигаться побыстрее лишь жалобно всхрюкивало. Миху это было на руку. Гнать в «Фиате» по автобануэто пожалуйста, а драконий галоп в его планы не входил.
В пустыне Мих никогда раньше не бывал. Лишь видел в кино и по телевизору в той, прошлой жизни. Бесконечные барханы, будто покрытые желтой гофрированной бумагой, выцветшее от жары небо, прыскающие во все стороны разноцветные ящерицы, при первой же опасности старающиеся зарыться как можно глубже в песок. Иногда какая-нибудь невезучая рептилия проскальзывала перед драконьей мордой. И, хрусть и ам, исчезала в узкой зубастой пасти.
А еще миражи. Неожиданно появляющиеся и так же неожиданно исчезающие на горизонте. Тающие, как шарики мороженого, неясные картинки загадочных миров: блистающие серебром и золотом горы с деревьями в ледяных ветках, стаи белых птиц на фоне красных облаков, идущие в битву воины с копьями и щитами, высокие стены каменных фортов.
Один раз Миху показалось, что промелькнула вдалеке несущаяся прямо на него электричка. Но видение это мгновенно исчезло, заставив долго биться сердце, и больше не появлялось.
За поездку Мих поправился на жирных харчах. А еще лекарь до синяков отбил задницу, у него разболелись и загноились глаза, кожа на руках сильно высохла, а кое-где потрескалась до крови.
Поселок Регнауш показался на горизонте через неделю. Сначала Мих принял его за мираж. Но низкие, обмазанные глиной домишки, финиковые пальмы, похожие на воткнутого головой в землю страуса с голой шеей и зеленым хвостом, спешащие по делам люди не рассеялись в белесом мареве, а наоборот, все приближались и приближались, пока караван не уперся в плетеные из колючих веток ворота.
Регнауш был построен рядом с бившим из земли источником. Короче, был он оазисом. Воды здесь было вдоволь, но люди все равно выглядели так, как будто их долго и тщательно вялили на солнце.
Мих отыскал таверну, залпом выпил целый чайник травяного отвара, подремал на жесткой скамейке. Пока купцы разгружали и сортировали товары, нашел мальчишку-проводника до Каменной Крепости.
Хозяйка таверны, похожая на жаренную на углях подметку от сапога, прониклась к Миху симпатией. Сама отвела в маленькую, чистую гостиничную комнату, принесла кувшин теплой, нагретой на солнце, воды, примочки для загноившихся глаз, угостила отменными финиками. Они действительно были отменные. Сочные, сладкие, тающие во рту. Таких лекарю еще есть не приходилось.
С мальчишкой сговорились идти на рассвете, чтобы не было жарко. Пацаненок, черноглазый и курчавый, тощий до невозможности, ни дать ни взять маленький Саша Пушкин, сунул полученную от Миха монетку за щеку, вскочил на изображающую дракона палку и поскакал вперед.