Зажмурившись, я охватила себя рукамиперед глазами замелькали обрывки сна, в голове пронеслись слова Ровера, крик Линетт. Так внезапно, что меня шатнуло к стене. В груди сжался тугой ком, вернулось послевкусие от сна. За что Ровер меня так ненавидел? Чем я заслужила? Не верю, что мой дар настолько ужасен и опасен для окружающих, но смерть действительно преследовала меня с детства. Нет, не с детства! Родителей не стало, когда я уже поступила в Университет. И Линетт раскрыла мой дар едва-едва. Быть может, она знала больше, чем говорила, чему я, впрочем, совершенно не удивлена. Но хотела сделать меня своей преемницей, а Ровер был категорически против. Преемницей?! Об этом ни разу речи не шло! Кулон достался мне после ее смертисвалился, как снег на голову. Я по сей день не до конца разобралась, как с ним обращаться. Что же не устраивало Ровера? Моя дремлющая темная суть?! Но стоп! Он же помог мне справиться с Безымянным Злом и является в видениях?! Почему? Что-то здесь не вяжется
Я обошла стол, стараясь не смотреть на пол, где память рисовала бездыханное тело Моники. Потрогав по привычке чайник и убедившись, что он наполнен водой, включила его. Открывая створки верхней полки, я размышляла о том, что с каждым видением Линетт становилась слабее, уязвимее, словно что-то высасывало из нее силы. Кулон ли это? Пошарив рукой, я не нашла своей чашки и направилась к раковине. Свет из окна окрашивал кухню в холодный синий цвет, серебрил стекла на полках. Бледная полоса лунного сияния задевала край стола и раковины, в которой стояло несколько немытых чашек. Ополаскивая свою, я перебирала в памяти детали сна, тасовала их, как карты и сопоставляла с предыдущими видениями. Да, наставница осунулась, похудела, аквамариновые глаза поблекли, но в худосочном теле свернулась клубком тьма, точно змея. Неосознанно разглядывая лепнину в виде нежно-розовых роз на чашке, я вдруг подумалаа в каком обличии тьма представала перед Линетт? Змея ли? Или нечто иное? Было бы любопытно узнать, но у кого?! Вздохнув, я сполоснула кружку от остатков утреннего кофе и принялась отмывать остальные. Но едва притронулась к переливающейся чашке Мишель, как сердце тревожно ёкнуло. Что-то не то.. Я посмотрела на дно, посчитав, что осадок не слишком похож на кофейныйтемно-зеленый, с примесью коричневого. Осторожно понюхалачто-то травяное, с нотками масел и чего-то еще едкого, бьющегося в нос, как гарь. Что за ерунда?! Я отставила кружку Мишель, силясь сглотнуть кисло-сладкий ком, застрявший в горле. Чашка Джоша точно так же пахла, и на ее стенках остались зеленые потеки. С кружкой Бената же история. Я выставила посуду на стол, забыв про закипающий чайник, и охватила себя руками. Зачем я помыла свою чашку?! Поторопилась Схватив ее, я подошла к окну и пристально рассмотрела под всеми возможными углами. Чисто. Что же такое творится?!
В зельях я не разбиралась, но чутье подсказывало, что это совсем не сироп и точно не кофе. Ничего безобидного не внушал и запах. Зелье забвения? Вот только Вот только на бэлмортов не действовали зелья и чары, лишь черная магия. А кто у нас ею баловался?
В воздухе повеяло приятной сладкой свежестью, и кожу обдало теплом. По позвоночнику пробежала дрожья уже разворачивалась, когда ощутила движение. В кромешной тьме у лестницы, куда не проникал лунный свет, стоял Бен. Сердце ухнуло в пятки вместе с раненной душой. Нет, Эшли, не думай об этом! Он не причем, это все страхи и натянутые нервы.
-Ты напугал меня,дрожащим голосом сказала я.
-Ты что-то ищешь, и я застал тебя врасплох?пустым голосом спросил он, но не спешил выходить из тени.
-Нет, с чего ты взял?возмутилась я, растирая плечи ладонями.
-Тогда почему не включаешь свет?говорил Бен спокойно, почти безразлично, но голос его никак не гармонировал с пристальностью взгляда.
Страх стянул живот в болезненный узел. Осторожно сглотнув, я шагнула навстречу, вошла в тень и коснулась ладонью его груди. Сердце его билось под нею мерно, безмятежно, когда как мое так частило, что мешало дышать. Бен глядел на меня сверху вниз, тело его никак не отозвалось на мое тепло. Меня начало трясти.
-Не знаю,с трудом пожав дрожащими плечами, честно призналась я и выдавила из себя улыбку, забираясь обеими руками под его рубашку, охватывая ими грудь. Уткнувшись в нее лицом, я прерывисто выдохнула, отпуская напряжение. Стало легче, спокойнее, но он так ко мне и не притронулсясверлил макушку неподвижным взглядом.- Сегодня светлая ночь, яркая, а я люблю ходить по полу, залитому лунным светом.
-Вот сейчас ты говоришь правду,тихо произнес он.- А минуту назад даже твои прикосновения были ложью.
Мои руки снова задрожали, ком страха сжался в животе. Что еще он чувствует? Медленно отстранившись, я посмотрела ему в глаза, затаив дыхание.
Устало покачав головой, Бен улыбнулся той самой улыбкой, и я пропала. А он будто ожил, зашевелился, и глаза заблестели синевой. Он притянул меня к себе, обняв за талию, опутав руками так крепко, что даже если бы я захотела вырваться, то не сумела бы. Но я и не хотела. Вдохнув аромат его кожи, я припала губами к изгибу его шеи.
-Я обнаружила кое-что, решив выпить чашку кофе. Совершенно случайно,выдохнула чуть слышно я. Мои веки затрепетали, и я прикрыла их, согреваясь в объятиях.
И выложила ему все о зеленой жидкости, замеченной на дне чашек. Свои подозрения на его счет, разумеется, опустила, но они тяготили душу, ранили ту часть меня, что наотрез отказывалась верить в его причастность. И я все больше соглашалась с ней, особенно, когда Бен находился так близко и так тесно.
Он отодвинул меня и серьезно посмотрел в глаза, слегка опустив голову. Будто что-то в них искал Я заморгала, но Бен вдруг улыбнулся и нежно взял мое лицо в свои теплые ладони.
-Мы все выясним,шепотом пообещал он,найдем мразь, затеявшую все это.
Он не сказал ни слова об убийстве, и меня это чуть не насторожило, но потом я подумалаБен не хотел лишний раз упоминать о нем, чтобы не причинять боль. Да, эта версия понравилась всем моим внутренним голосам.
-Ты недолюбливал Монику,осторожно напомнила я, заметив, что он медленно подталкивает меня в кухню. Я пятилась к столу, ведомая его руками, и это было похоже на танецосторожный, плавный, основанный на доверии. Доверие? Разумеется, я доверяла Бену, а минутные сомнения не в счетя отмахнулась от них, едва притронувшись к нему.
-Не стану отпираться,поморщился он и склонил голову.- Но убивать ее и в мыслях не было. Это как-то бесчеловечно, а я с недавних пор перешел на светлую сторону
Последние слова он выдохнул мне в рот, и я подалась навстречу, поднялась на цыпочки. Захотелось коснуться его губ, ощутить их вкус и его дыхание. Он целовал меня нежно, мягко, почти целомудренно, но жар поднимался из глубины тела, как разгорается пламя, в которое подкидывают дрова. Желание смело все преграды, затоптало мысли, остались только ощущения рук, кожи, губ. Словно в тумане я продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в стол. Бен поднял меня и посадил на край, не разрывая поцелуя. Я охватила его талию ногами, стаскивая с него рубашку. Пульс колотился в висках, дыхание срывалось на хриплый стон, а голубое сияние сплетало наши тела. Бен целовал меня, ощупывая языком, а руки его забирались под мою майку, задирая ее, ласкающее скользя по спине. Мы так увлеклись, что появление Джоша на кухне стало сюрпризом.
-Я дико извиняюсь, что нарушаю ваш интим,зевая, сказал он, следуя к холодильнику.
Я разорвала поцелуй, рефлекторно отстранившись, и посмотрела на Бена. Он тут же одернул мою майку, глядя прямо в глаза. Я оправила на нем рубашку, стараясь дышать ровно. Его пульс задрожал на моей коже, когда руки сомкнулись на талии и тесно прижали к груди. Джош небрежно почесал подбородок, обросший темной жесткой щетиной, и потоптался у стола с потерянным видом. Какая-то мысль сбила его с пути к заветному морозильному агрегату. Очевидно, наши страстные телодвижения в темноте. Но сейчас мы, как застывшее изваяние из переплетенных тел, уставились на него. Просияв и красноречиво хмыкнув, он направился в нужном направлении. Но на полпути замер, споткнувшись о невидимую преградуна том самом треклятом месте, на полу. Тяжело вздохнув, Джош перешагнул через него и открыл дверцу в хранилище пищи. Божественный свет озарил темную кухню и полки с едой. Затрудняясь с выбором, Джош наклонился, чтобы тщательнее изучить представленный ассортимент, и Бен потянулся к моим губам. Я нахмурилась, взглядом остановив его. Похоже, из нас троих только меня смущало присутствие Джоша. Бен надменно вскинул бровь, прижавшись губами к моим губам, но еще не целуя. Я изобразила на лице суровое выражение, оно его не остановило. Иронично нахмурившись, Бен нежно укусил меня за нижнюю губу. Я невольно улыбнулась. Что же мы делаем?! Сегодня погибла моя сестра
-Вовремя ты вспомнила,вслух подумал Джош, запуская руку под белую футболку и потирая живот.
Я раздраженно закатила глаза. Мы, все трое в одной упряжке, слышали мысли друг друга, и эта близость иногда, мягко говоря, напрягала. Неожиданно обрушившаяся страсть смела мои щиты. Задвинув их на место и убедившись, что они стоят намертво, я бесшумно вздохнула.
Сразу прояснилось в голове, словно я протрезвела. Окинув взглядом кухню, я остановила его на том месте, где обнаружили тело сестры. Улыбка растаяла, и в груди болезненно сдавило. Я закрыла лицо ладонями, пряча слезы, заполняющие глаза.
-Вот кто тебя за язык тянул?тяжело вздохнул Бен и погладил меня по волосам.- Все усилия коту под хвост.
Джош тихо зарычал.
-Я бы попросил шуточки про кота оставить в прошлом. Мое самолюбие задето,он изъял из холодильника гору продуктов и охапкой понес их к столу. Захлопнув ногой дверь, достал из ящика разделочную доску и нож с широким лезвием.
-Ишь, какой нежный,холодно фыркнул Бен и сжал меня в объятиях. Поцеловав в висок, он потыкался носом в мою щеку и все же заставил убрать руки и улыбнуться уголками рта. Опустив голову ему на плечо, я обвила руками шею, не открывая глаз. Мне хорошо здесь, тепло. Было бы так всегда Бен поцеловал меня в шею, и по спине пронеслась волна сладостной дрожи. В такие моменты я начинала думать, как вообще можно его в чем-то подозревать?! Все мое существо дрожало от нежности, порхало рядом с ним, сердце трепетало пойманной бабочкой. Бабочкой, заключенной в его горячих, смертельно опасных ладонях.
-Моя кошачья ипостась претерпевает некоторые душевные волнения и требует уважения к себе,тихо сказал Джош, разрезая на ровные ломти пышный круглый хрустящий батон. Он ловко смазал получившиеся лепестки хлеба маслом, накрыл тонкими ломтиками копченого мяса и полил соусом. Он готовил с любовью и азартомс любовью к своему ненаглядному желудку.
-Твоя блохастая ипостась давно тапком не получала,с улыбкой произнес Бен.- Оттуда и мысли о душе и самолюбии.
-Жаль, что ты отмечен «искуплением», Бен,злорадно ухмыляясь, протянул Джош. Накрыв копченое мясо с соусом листиками салата, он придавил их ломтиками ароматного сыра и украсил кружками маринованного огурчика.
-А то что? В ботинки бы н.- я закрыла Бену рот ладонью, не дав договорить. Он нахмурился, хотя я чувствовала, что он улыбается.
Я убрала руку и потянула Бена за ухо, но его злорадная улыбка стала только шире.
Джош тихо и как-то цинично засмеялся, будто мысленно уготовил Бену участь и наслаждался плодами собственной фантазии.
-Иногда мне тяжело до безобразия сдерживать желание тебя придушить. Но я понимаю, что жизнь наша омрачится и станет невыносимо скучной без тебя, Шерман,сквозь тихий смех сказал Джош и покачал головой. Разложив бутерброды на блюде, он отправил в духовой шкаф, выставив таймер на две минуты. Этого вполне хватило, чтобы подрумянился хлеб и расплавился сыр. Когда его кулинарный шедевр был готов, таймер радостно просигналил, и глаза Джоша вспыхнули от предвкушения. Мой желудок жалобно сжался и заурчал.
Джош вынул блюдо с бутербродами и торжественно водрузил на стол. Потирая ладони, еще минуту стоял и любовался. Что-то я проголодалась А когда я ела последний раз?!
-Что встали?!раздраженно спросил Джош.- Налетайте!
Не успела я опомниться, как в руках оказался теплый, пышный, ароматный сандвич. Так нас и застала Мишельаппетитно жующими в безмолвной темноте.
-Что здесь происходит?сонно проворчала сестра. Она скрестила руки на груди и закрыв тем самым глубокий вырез на короткой ночной сорочке цвета топленого молока. Ее темные волосы спускались на плечи и были слегка взъерошены на затылке. Мишель выглядела нежно, естественно, хотя на лице застыло сердитое выражение.
-Восполняем энергетическую потерю после эмоционально тяжелого дня,с набитым ртом проговорил Джош и громко проглотил большой кусок.- Тебе тоже не помешало бы.
-После смерти Моники и суток не прошло,прошипела она и расплела руки, сжала кулачки. Мы дружно перестали жеватьсейчас что-то будет.- На ваших лицах незаметно скорби!
Мы молча смотрели на нее, не зная, что ответить. Мишель поджала губы и приблизилась к Джошу. Глядя ей в глаза, он откусил смачный кусок и принялся тщательно пережевывать. Мишель фыркнула ему в лицо и схватилась за его сандвич. Он степенно ждал, пока сестра открутит кусок хлеба и выберет кусочек мяса поаппетитнее. Наконец, отвоевав себе часть его ночного ужина, Мишель встала с нами в ряд и облокотилась на столешницу. Хмуро косясь на нас, она отправила трофей в рот. Тишина и полное отсутствие света, за исключением тускнеющей в предрассветных сумерках луны никого не обременяли. Мы стояли и молчали, размышляя о том, как быть дальше.
Глава 5
Уснуть так и не удалось. За окном серело небо, рассвет будто холодной рукой останавливал ветер, улица застыла, как околдованная. Бен спал, отвернувшись к окну, окутанный посеребренной темнотой тускнеющей ночи. Тихо закрыв дверь, я прокралась в гостиную. Нужно было выяснить, откуда взялось зелье, отбивающее память, и как оно попало в наши чашки с утренним кофе. Его кто-то изготовил или принес, осознанно вылил в кофейник. Изучить егоследующий этап развлекательной программы.
Полумрак гостиной сомкнулся вокруг меня. По стенам и стеклянным дверцам секретера скользили лунные тени, устрашающе тянулись контуры деревьев. Я огляделась и подошла к столу. На нем высилась гора колдовского хламаразнообразие мешочков и коробочек, пучков трав и флакончиков. Я зачерпнула их в горсть ладони, как драгоценные камни, и высыпала на бархатную скатерть. И почему зельеварение мне не давалось в Университете? Для того, чтобы творить в котле чары, необходим какой-то особенный талант? Глядя на поблескивающие стекляшки, покатившиеся по поверхности стола, я вспоминала студенческие годы и Линетт. Чего особенного она дала мне? Чему научила? Разбираться в сверхъестественных тварях? О видах магических существ можно прочесть в книгах. К тому, что чувствую тьму, я пришла сама, без ее помощи и каких-то нетривиальных навыков. А ведь раньше казалось, что Линетт открыла передо мной двери в мир неизведанных чудес! В каком-то смысле так и былобез ее кулона, будь он проклят, я бы сейчас мела полы в магазине Мишель и грезила о цветочной лавке в центре города. Действительно, чем еще зарабатывать на жизнь никчемной ведьме, разбирающейся разве только в вымерших монстрах?! А теперь моя жизнь напоминала сюжет из книги о похождениях непутёвой колдуньи. Так о каком исключительном даре наставница толковала в каждом видении? Из-за чего она ссорилась с Ровером? Они не могли рассудить мою исключительность или, напротив, ординарность? В чем смысл?!
Перебрав пузырьки с разноцветными жидкостями, я наткнулась на пустой, без пробки, со следами зеленой вязкой субстанции на донышке. И спрятала его в карман домашних брюк. Была бы я прилежной ученицей и внимательнее слушала лекции, то сейчас бы не ломала голову над тем, что именно обнаружила. Яд, зелье забвения или снадобье от бессонницы? Ехидны с ним. Одна целительница, с которой я была достаточно близко знакома, подскажет мне наверняка. Но чутье подсказывало, что находкато самое зелье, ошибки быть не может. Сдать на экспертизу? Нет, полиция не узнает о нем.
Я разворошила гору снадобий, перебрала все коробки, а из головы никак не шел этот пузырек. Вернее, отсутствующая от него крышка. Закончив с хламом на столе, я тяжело вздохнула и побрела в ванную комнату Мишельотмыть руки от налипших капель зелий. Включила воду и долго держала ладони под теплыми мягкими струями, разглядывая свое отражение в зеркале. Волосы взлохмачены, лицо бледное, изнеможенное, осунувшееся. Зеленые глаза потускнели. А ведь когда-то я выглядела неотразимо, в любое время дня и ночи, причем без магии, в отличие от Моники. Что со мной сделала эта насыщенная событиями жизнь?
Между пальцами остались желтые пятна от какого-то ржаво-желтого отвара. Я стала оттирать его, сдирать налипшую корку ногтями. Вспомнились пестрые осколки, вонзившиеся в ладони во сне, Ровер обратил их в перья. Перестав скоблить кожу, я медленно подняла глаза и посмотрела в зеркало. Он сказал «снова она нам помешала». Но кого же имел в виду? Линетт больше нет, из могилы она не могла повлиять на ход событий, какой бы могущественной ни была при жизни. Так кто же? Нахмурившись, я случайно заметила, что зеркальная дверца полки приоткрыта. Рука сама потянулась, но вместо того, чтобы до конца закрыть, я распахнула ее, отчасти со злостью, отчасти страшась того, что могу там увидеть. Флакон с любимыми духами Мишель, косметичка, расческа и коричневая глиняная миска для приготовления зелий. Я схватила ее, заглянула внутрь прежде, чем успела подумать, и в нос ударил уже знакомый запах. Глаза еще не видели, но я уже знала, что обнаружу на дне. Грязно-зеленая жидкость с приторно-сладким травяным запахом. Проклятье. Не зря мне показалось, что я переборщила с ванилью в кофе, но оставалось непонятным, почему мне память не отшибло?! Рука затряслась, едва не выронила миску. Быстро вернув ее на место, я закрыла дверцу и обняла себя за плечи. Мое отражение стало почти прозрачным от страха. Этого не может быть! Мишель не могла изготовить зелье и, уж тем более, подлить нам в кофе! Или могла?