Нет, сказал он. Нет, брат.
Не спеши. Всё хорошо правда. Я не ожидаю, что всё это вернётся разом.
Я тихонько сглотнула, удивившись тому, сколько сочувствия слышу в его голосе.
Териан, или Фигран, вновь покачал головой и потёр лицо рукой.
Это не вернётся, его голос сделался более сиплым, неразборчивым. Монстры. Монстры под кровью. Гложут кости. Едят
Ладно, Ревик поднял ладонь, говоря всё ещё спокойным тоном. Ладно. Тогда мы пока что оставим это в покое, брат мой. Не позволяй мне расстраивать тебя. Здесь нет никаких монстров.
Монстры снова пробормотал Териан, вытирая лицо.
Ревик вновь смерил его взглядом. Я всё ещё видела в его глазах прежде всего сочувствие, когда он смотрел на другого видящего. Пока я смотрела, на его лице проступила острая печаль. Она проступила очень отчётливо, затем пропала, когда Ревик поджал губы.
Ты можешь рассказать мне свои первые воспоминания о Галейте? спросил он. Ведь тогда для тебя всё стало лучше, да? Ты помнишь, как он тебя нашёл?
Брат, я не могу
Ревик вскинул ладонь.
Прости, сказал он мягче. Я давлю на тебя, и прошу за это прощения. Просто у нас мало времени. Мы должны знать, что грядёт. Ты один из немногих способен заглядывать так далеко вперёд. Ты нужен нам.
Я знаю. Я знаю Фигран скуксился, отчего стал выглядеть ещё моложе. Его глаза всё ещё выражали тревогу, а также какую-то раздражённую сосредоточенность. Прости.
Всё хорошо, сказал Ревик. Всё хорошо, Фигран. Я знаю, ты через многое прошёл. Я знаю, как тяжело тебе было. Просто у тебя есть дар
Я знаю, голос Фиграна сделался более беспокойным. Я хочу помочь тебе, брат. Ты знаешь, что я хочу. Мне так жаль. Так жаль, что я бесполезен для тебя.
Ты не бесполезен, заверил его Ревик. Мы братья. Я не сержусь, Фигран. Я пытаюсь помочь. Я никогда не перестану пытаться помочь тебе.
Мою грудь сдавило. Его слова повлияли на меня, вызвали боль в моем свете, застали меня врасплохно не только. Когда Ревик сказал «братья», это звучало отнюдь не в метафорическом смысле.
Он верил в это. Он верил, что Фигранодин из Четвёрки.
Посмотрев на них вместе, я осознала, что тоже в это верю.
Я знаю, повторил Фигран. Я знаю, он всхлипнул, вытирая лицо грязными руками. Ты хороший, брат. Хороший.
Я видела, как на его глаза навернулись слёзы.
Я закусила губу, подавляя изумление, а также эмоциональную реакцию, от которой усилилась боль в груди, и стало сложно дышать. Их разговор тронул меня глубже, чем я могла объяснить себе, но моему разуму всё равно хотелось вмешаться. Териан пытал Ревика месяцами. Он пытал Джона и Касс, едва не убил всех троих. Он похитил меня, изнасиловал меня в Вашингтоне. Он избивал меня, однажды потерял контроль и едва не убил меня.
Я искренне радовалась, что Ревик не мстит, но невольно пребывала в смятении, глядя, как они смотрят друг на друга.
Несколько минут Фигран просто плакал, стискивая руками свои длинные рыжеватые волосы и неудержимо сотрясаясь от рыданий.
Я гадала, не накачал ли Ревик его наркотиками.
Однако тело Фиграна выглядело более здоровым. Он выглядел так, будто питался лучше с тех пор, как мы покинули Китай. Его пальцы всё ещё были окровавленными, как в Запретном Городе, но я сомневалась, что Ревик имел к этому отношение. На полу камеры возле него лежал чистый альбом вместе с тем, который Джон дал ему из жалости в Непале.
Я также видела палочки угля, усеивавшие пол рядом с полупустой бутылкой воды.
Старый альбом, который дал ему Джон, лежал открытым на незавершённом рисунке. Посмотрев туда, я с удивлением узнала себя.
На рисунке я была в платье ханфу, которое надела в день, когда я покинула Запретный Город. Я сидела на сиденье лимузина, глядя на мужчину, чей незаконченный силуэт во многом напоминал Ревика. Он смотрел в окно машины, подперев подбородок ладонью.
Единственной законченной частью лица были глаза. Они выглядели печальными.
Мое горло сдавило при взгляде на них. Затем я заметила кое-что ещёсловно тень за окном машины. Там нависало нечто похожее на набросок лица Вой Пай, словно та наблюдала за мной и Ревиком. Как раз когда я подумала об этом, Фигран прикоснулся к страницам, отрешённо перелистывая их одной рукой, а другой ладонью всё ещё прикрывая глаза.
Ревик просто молча сидел там.
Но я чувствовала это своим светом. Он источал спокойствие, какую-то полную света умиротворённость. Это ощущение заполняло камеру внизу, смягчая печаль, жившую вокруг Фиграна.
Там жило понимание. И прощение.
Он создавал пространство для Фиграна, чтобы тот вспомнил. Он давал ему ощущение безопасности, в котором тот нуждался, чтобы ощутить свои щиты. Деликатность этого облака слегка шокировала меня. Я определённо замечала его качества, вплетённые туданастоящего Ревика, которого я знала. Я ощущала там искренность, тепло сочувствия.
Ладони Фиграна нервно дёргали альбом, перелистывая страницы.
Он пролистал диаграммы, наброски, каракули. Я видела, как он перелистнул на страницу с одним из тех реалистичных рисунков. Когда он сделал это, его ладони остановились. Посмотрев на изображение под своими пальцами, Фигран уставился на него так, словно никогда прежде не видел.
Я повернула голову, тоже пытаясь рассмотреть рисунок. Различив тёмные и светлые линии, я внезапно поняла, что я вижу.
Мое сердце подскочило к горлу.
Боковым зрением я видела, как Гаренше смотрит на меня, и осознала, что он тоже увидел рисунок. Он наградил меня хмурым взглядом, изменил позу и скрестил мощные руки на груди. Я ощутила в нём желание спросить, но он промолчал.
Я едва заметила.
Я смотрела на рисунок меня и Балидора в открытом альбоме. Я узнала похожую на камеру комнату, в которой я спала под Старым Домом в Сиртауне. Глядя на детально прорисованные линии, я едва могла признать их реальность.
Фигран явно не деликатничал. Мы оба были обнажёнными, и судя по выражению на наших лицах, недалеко от кульминационного момента. Наши конечности переплелись. Я видела шрам на предплечье Балидора, который мне запомнился, и пылающую метку Адипана, которую он носил на левом плече. Мои пальцы впивались в спину Балидора и одну из его рук, но именно выражение лица видящего из Адипана вызвало волну тошноты.
Там было не только желание. Он смотрел на меня так, будто любил меня.
Я уставилась на рисунок, ощущая тошноту.
Затем я посмотрела на Ревика, видя, как он хмуро смотрит на тот же рисунок в альбоме.
Он не выглядел шокированным или даже удивлённым. Я не видела злости в его глазах. Вместо этого он отвёл взгляд и вытер лицо тыльной стороной ладони.
На той же руке он носил кольцо моего отца.
Переверни страницу, брат, сказал он Фиграну.
Теперь он не смотрел на рисунок.
Мне жаль, Нензи. Мне так жаль.
Всё хорошо. Переверни страницу. Пожалуйста, брат.
Видящий потянул пальцами за толстые страницы. Он схватил верхнюю и перевернул, чтобы рисунка не было видно.
Спасибо, тихо сказал Ревик.
Я пытался помочь тебе, пробормотал он. Я пытался её убедить. Она была не готова, Нензи. Это не твоя вина. И не вина сестры. Недостаточно времени. Недостаточно времени
Ревик кивнул, но то выражение не сходило с его лица.
Должно быть, я слишком близко простёрла свой свет.
Ревик резко повернул голову.
Он посмотрел прямо на нас в контрольной комнате. Его лицо скрылось за маской, заставив меня вжаться в спинку своего стула.
Там кто-то есть? спросил он.
Страх вспыхнул в моей груди. Я посмотрела на Гаренше и увидела, что он всматривается в моё лицо.
Показав отрицательный жест рукой, я попросила его не отвечать. Почувствовав, как в моей груди что-то сжалось при виде сомнения в его глазах, я одними губами произнесла «нет».
Он вздохнул. Бросив на меня мрачный взгляд, он показал, что у него нет выбора.
Осознав его правоту, я стиснула зубы и кивнула, теперь устыдившись, что попросила его об этом. Мой взгляд вернулся к камере внизу, и теперь я ощутила настоящую тошноту.
Гаренше нажал кнопку на панели.
Вашей жене было любопытно, сэр.
Уведи её отсюда, сказал он.
Я не слышала злости в его голосе. Его слова вибрировали чем-то другим, близким к тому, что я видела в нём, когда мы ехали в машине.
Сэр я приношу свои извинения. Я посчитал, что это не повредит.
Сейчас же, пожалуйста.
Я встала ещё до того, как Гаренше ему ответил.
Без единого слова я подошла к органической двери и стала ждать. Гаренше присоединился ко мне, как только поднял свою тушу со стула. Пока он прижимал ладонь к панели, чтобы открыть дверь, я невольно обернулась.
Видя, что Ревик всё ещё смотрит на обзорное окно, я ощутила, как та боль в моей груди усилилась.
Он всё ещё смотрел вверх, когда я отвернулась.
Глава 30Прощение
Я уже решила, что никуда не пойду этим вечером.
До Фиграна, имею в виду. До того, как я пошпионила за Ревиком и сделала всё только хуже.
Мне нужно собраться с силами. Мне нужно просто подумать.
Я села на диван в своей комнате ещё до наступления темноты, невидящим взглядом уставившись через стекло, должно быть, на ошеломительный вид на утёсы и широкий водопад из талой воды, который каскадами спадал с противоположной стены каньона. Я смотрела, как лучи солнца струятся на те же утёсы, делая воду оранжевой и золотой. Я не шевелилась даже тогда, когда пришло и ушло время ужина.
Я знала, что какая-то часть меня ждала его.
Я не боялась того, что он сделаетуже нет. Я не могла сообразить, чего я боялась, но знала, что не готова увидеться с ним. Зная это, я могла рационально оправдать, почему избегаю его, но от этого мне ничуть не становилось лучше.
Я сидела на кожаном диване, который образовывал длинное сиденье у окна, обхватила руками колени и уставилась сквозь стекла.
Всё болело. Даже моя кожа болела.
Я не пошевелилась, когда мир за органической панелью начал темнеть, а вместе с ним и подземное помещение. Я не встала, чтобы включить свет. Я смотрела, как над горами на противоположной стороне каньона поднимается луна.
Я вновь задавалась вопросом, что я здесь делаю.
В какой-то момент я положила голову на спинку дивана.
Должно быть, я заснула.
***
Я проснулась как от толчка, страх встряхнул менябез направления, без информации.
Заставив себя дышать спокойнее, я изменила позу, подняла голову со спинки кожаного дивана и провела рукой по длинным, спутавшимся волосам. Мои ноги затекли, потому что я подвернула их под себя. Медленно пошевелившись, я вытянула их, вздрогнув, когда к суставам вернулось кровообращение.
Затем я взглянула справа от себя и подпрыгнула.
Боль вспыхнула в моём свете.
Я посмотрела на его тёмный силуэт, проследив его профиль взглядом, и моё сердце загрохотало в груди. Он не смотрел на меня и, похоже, не шевелился. Он сидел на противоположном краю тёмного кожаного дивана, настолько далеко от меня, насколько это возможно, не пересаживаясь на другой предмет мебели. Я всматривалась в его глаза, пока он смотрел на тот же вид, который я созерцала прежде.
Проследив за его взглядом до прозрачной стены, я заметила, что луна уже высоко стояла на небе, отражаясь в сине-белом водопаде и указывая, что прошло как минимум несколько часов.
Я гадала, сколько он здесь просидел.
Когда я повернулась в следующий раз, он наблюдал за мной. Его глаза слегка светились бледно-зелёным светом в темноте, делая очертания его лица более различимыми, чем в одном лунном свете. Вспомнив мальчика, я ощутила, как моё сердце сжалось в груди. Однако он не был похож на мальчика. Я вообще уже не видела между ними сходства.
Я не собирался ничего говорить, его подбородок напрягся. Не собирался, Элли.
Я сглотнула, будучи не в состоянии оторвать глаза от его лица.
Почему нет? спросила я так же тихо.
Он потёр глаза. Его пальцы выглядели бледными на тёмном фоне его рубашки. Я увидела, как его кольцо на мгновение сверкнуло, когда свет отразился от серебряной поверхности. Почему-то от этого мою грудь вновь сдавило. Я постаралась не думать о хижине, обо всём, что случилось до Вашингтона, но я не могла выбросить это из головы.
Я хотела, чтобы он выглядел по-другому. Я хотела, чтобы он был другим. Когда я смотрела на него теперь, эти различия испарялись, делались малозначительными.
Элли, произнёс он. Могу я спросить тебя об этом?
От боли в его голосе мою грудь сдавило. Его акцент сделался как никогда сильным. Я с трудом узнавала английскую речь в его словах.
После небольшой паузы я кивнула, глядя, как он смотрит на каньон.
Да, сказала я.
Когда он повернул голову, я увидела в его глазах слёзы и вздрогнулаи от самих слёз, и от эмоций, которые я там увидела. Я закусила губу, когда он вытер лицо.
Теперь я это чувствовала. Всюду вокруг себя.
Когда он выстрелил в тебя, сказал Ревик, прочистив горло. Когда он заставил нас пройти через это. Он сделал это для того, чтобы вы двое смогли быть вместе?
В моём нутре всколыхнулась ожесточённая боль, отчего невозможно было выдавить ни слова. Я могла лишь смотреть на него, смотреть на его лицо и свет, осознавая, как воспринял всё это его разум. Вытерев щеки руками, я стиснула зубы и решительно покачала головой.
Нет.
Ты знала, что он это сделает? Выстрелит в тебя?
Нет.
Я увидела, как он нахмурился. Наблюдая, как он смотрит в окно, я сглотнула. Боль в моём нутре сделалась невыносимой, и мой свет начал открываться.
Ревик, я говорила с трудом, заставляя себя. Ревик, ты можешь просто прочесть меня, если
Нет, он взмахнул ладонью, глядя на меня. Нет, Элли. Я не хочу этого делать.
Осознав, что он имеет в виду, я прикусила губутак сильно, что это причинило боль. Я хотела сказать ему, что имела в виду не это, что не предлагала прочесть меня для секса, лишь правду, но я не могла выдавить ни слова.
Это была месть? спросил он.
Нет, ответила я.
Ты его любишь? он повернулся, вновь пристально посмотрев на меня.
Я видела там сдержанность, отстранённость, но лишь покачала головой.
Нет.
Увидев, как ожесточилось лицо Ревика, я почувствовала, как мой свет распаляется, начинает скручиваться. Я хотела потянуться к нему, но чувствовала, что он удерживает меня в стороне от своего света. Ощущение было столь осязаемым, что казалось почти физическим.
Ревик, позвала я. Я сожалею. Правда, сожалею.
Он не смотрел на меня. Я сделала ещё один вдох.
Это может быть неважно для тебя покачав головой, я стиснула зубы.
Это важно для него. Конечно, бл*дь, это для него важно.
Это была одна ночь, прямо сказала я. Это была только одна ночь, я прочистила горло, стараясь дышать, но то тошнотворное ощущение в моём нутре усиливалось. Я думала, что между нами всё кончено. После Дели. Я думала, что мы расстались. Так что это была одна ночь. Этого не повторилось.
Он нахмурился. Я смотрела, как он думает над этим.
Одна ночь, сказал он.
Я кивнула, обхватив руками свои ноги.
Да.
Ни единого раза после этого?
Нет.
И?
Я моргнула, уставившись на него.
И что?
Ты собираешься сказать мне, почему? Что изменилось, Элли? он посмотрел на меня.
Я вздрогнула, увидев выражение в его глазах. Но я выдержала его взгляд.
Что ты имеешь в виду?
Его подбородок напрягся.
Ему больше четырёхсот лет. Он глава бл*дского Адипана, Элисон. Учитывая, что он способен сделать своим светом, я опущу преамбулы и предположу, что секс был охренительным. Так почему только один раз? он показал жест одной рукой, его голос звучал так холодно, с таким сильным акцентом, что я едва его понимала. Почему не больше?
Подавляя свою реакцию на его слова, я пожала плечами.
Ты имеешь в виду, почему мы не сделали это вновь? подавляя лёгкий прилив злости, я покачала головой. Иисусе, Ревик. Не знаю.
Да, сказал он, посмотрев на меня. Ты знаешь. В чём дело?
Я не знаю.
Ощутив искры его злости, даже приглушенной щитами, я стиснула зубы и постаралась подумать, осмыслить собственные реакции. Я осознала, что не хочу отвечать на его вопрос. Какая-то часть меня обижалась на него за то, что он вообще задаёт его.
Всё ещё думая и уставившись невидящим взглядом в окно, я покачала головой.
Это казалось не лучшей идеей.
Почему?
Просто.
Дерьмо собачье, прорычал он. Хрень полная это твоё «просто». Ты думала об этом. Я тебя знаю. Ты бы подумала об этом, бл*дь, Элли. Скажи мне, почему, мать твою.
Я почувствовала, как мои челюсти стиснулись ещё крепче. Не глядя на него, я покачала головой.
Он мой друг, я умолкла, всё ещё глядя на тёмное небо.
Я поймала себя на том, что думаю о Балидоре, но мне не хотелось думать о нем.
Выдохнув, я сказала:
Я знаю, что он хотел меня, но я не позволяла себе слишком задумываться над этим. Он мой друг, резкий прилив злости распалил мою грудь. Я даже не знала точно, кому адресовалась эта злость. Просто всё ещё думая, я покачала головой. С ним это оказалось тяжело. Тяжелее, чем я думала. Я думала, это будет просто секс, что я узнаю, каково этопросто заниматься сексом с кем-то другим. Но это не был просто секс, и я не смогла справиться с тем, что это было.
Я вновь покачала головой и уставилась на свои ладони.
Я не была готова к этому. Я не смогла с этим справиться, заставив себя замолчать, я стиснула зубы, когда он ничего не сказал. Бл*дь, я не смогла с этим справиться. Так что вот тебе причина. Это был мой выбор.
Его тело замерло совершенно неподвижно.
На протяжении долгого момента он, казалось, пытался выдавить из себя хоть слово.
Затем в его свете полыхнула боль.
Боги, Элисон, эта боль усилилась. Ты сказала, что не любишь его, одна ладонь поднялась к его голове. Я видела, как его пальцы стискивают волосы. Я чувствовала, как он прикладывает усилия, чтобы промолчать.
Я покачала головой.
Ревик. Нет. Я не люблю его. Не так
Да пошла ты, его голос дрогнул, и я впервые услышала, что скрывалось за всем этим. Несколько долгих секунд я не шевелилась, наблюдая, как он пытается взять свой свет под контроль.
Всполох боли вновь прошёлся по мне, и вот я уже едва могла смотреть на него. Я уже даже не могла сказать, чья эта боль. Я ощущала иррациональность этого чувства, интенсивность своего света.
Ревик, я покачала головой. Может, нам не стоит этого делать.
Я не причиню тебе вреда, Элли.
Я повернулась и посмотрела на него.
Я и не говорила, что ты причинишь.
Молчание затянулось.
Я видела, как он вновь с трудом удерживает контроль, и прикусила язык, стараясь оставаться на месте, не касаться егоа может, не бить его. Мне хотелось сделать то первое, то второе, и с такой интенсивностью, что я не могла думать ни о чём другом, глядя, как он сидит здесь. А может, мне хотелось сделать и то, и другое, друг за другом или по очерёдности. В любом случае, это неудержимое желание нарастало, а боль в моём нутре усиливалась.
Он сидел, держась руками за голову и не шевелясь, приглушив и отстранив свой свет.
Это связь? спросил он. Из-за связи ты передумала? Потому что ты застряла со мной?
Моя злость полыхнула ещё жарче.
Да пошёл ты. Разве связь помешала тебе трахать Кэт?
Вздрогнув, он уставился на меня.
Ты его любишь?
Нет! я наградила его сердитым взглядом. Я его не люблю, Ревик не так.
Ты просто не любишь меня.
Прежде чем я успела осмыслить его слова, всё моё тело пронзило болью.
Я люблю тебя, сказала я, и боль в моей груди усилилась, а злость испарилась. Это ты никогда не любил меня так уж сильно, Ревик.
Сказав это, я осознала, что в глубине души считала это правдой.
Более того, в глубине души я винила его. Я винила его, чувствовала себя брошенной во многих смыслах. Я винила его за это. Я винила его за превращение в Сайримна. Я винила его за Вашингтон. Я винила его за то, что после он побежал к Салинсу, а не ко мне. Мой разум каким-то образом сплёл эти события, сделав их одним целым.
Затем я стискивала свою грудь, силясь дышать.
Прости, я покачала головой, и на глаза навернулись слёзы. Это нечестно. Я знаю, что это нечестно, я ощущала правдивость этих слов, и боль лишь усилилась. Прости меня, Ревик.
Он лишь сидел там. На моих глазах он покачал головой, стиснув зубы.
Ты хотела сделать мне больно, сказал он. Поэтому ты так поступила?
Я нахмурилась, уставившись в окно. Я заставила себя подумать, постараться и ответить ему правдиво.
Я не знаю. Может быть. Может, я хотела сделать тебе больно, я стиснула зубы, повернувшись. Я говорила себе, что это не так. Я говорила себе, что хотела только порвать с тобой а не сделать тебе больно.
Он издал хриплый смешок.
Злость в моей груди полыхнула.
Я знала, что совершила ошибку. Сразу после того, как мы сделали это, я знала, от боли всё перед глазами побелело. Мои руки сжались в кулаки. Я не могу заниматься случайным сексом. Никогда не могла, в моём голосе зазвучали горькие нотки. Полагаю, это ещё один навык, в котором ты на несколько шагов впереди меня, муж.
Видя, как Ревик вздрогнул, крепче стиснув свои волосы, я прикусила губу.
Потом ты послал это письмо, сказала я.
Воцарилось молчание.
Он хрипло усмехнулся, поднял голову и посмотрел в окно.
Это бл*дское письмо, сказал он. Gaos. Вы оба, должно быть, были в восторге, он посмотрел на меня, и его глаза холодно сверкнули в лунном свете. Ты хотела, чтобы он прочёл его вслух. Это просто бессмысленная жестокость, жена? Или в этом тоже содержался посыл? Я что-то упустил?
Я стиснула кулаки, чувствуя, как усиливается моя злость.
Я не знала, что было в этом письме! Ты доставил его к нашей двери как какую-то насмешку! Я не знала про цветы. Я даже не видела их, пока Касс не закончила читать. Я думала, ты пытаешься манипулировать мной я думала, всё это должно быть угрозой.
Угрозой? переспросил он, и в его голос просочилась злость. Ты думала, что я стану тебе угрожать? Ты моя жена, Элли.
Ага, отозвалась я, сердито посмотрев на него. Мужья же никогда не убивают своих жён и не угрожают им.
Я не человек, бл*дь! рявкнул он. Я сказал тебе, что никогда не подниму на тебя руку. Ты думала, что я тебе солгал?
Я думала о том, что я только что переспала с другим, сказала я. Впервые с момента заключения нашего брака. Откуда, бл*дь, я должна была знать, что ты сделаешь?
Я даже не знал об этом!
Я предположила, что ты знаешь.
Почему я не знал, Элли? его взгляд встретился с моим, и я вздрогнула от боли в его глазах, когда его подбородок напрягся. Это было дело рук Балидора? Или это со мной тоже сделала ты? Ты даже не включила меня в свою чёртову измену? Тебе непременно надо было отрезать меня и от этого тоже?
Я покачала головой, стараясь контролировать свой свет и свой голос.
Я решила, что это и стало поводом для письма. Я предположила, что ты зол
Я бы не стал тебе угрожать, Элли!
Я уставилась на него с открытым неверием.
Джон сказал, что ты угрожал убить любого, кто ко мне прикоснётся. Включая его самого, мать твою, я крепче сжала колени. А теперь ты хочешь, чтобы я поверила, что ты не причинил бы мне вреда? И не стал бы мне угрожать? Хрень собачья.
Когда он покачал головой, всё ещё со злостью в глазах, я повысила голос.
Ревик, между нами всё было туманно. Уже давно. И тебя в последнее время нельзя назвать мистером Ненасильственность
Боги, Элли!
Что-то в его голосе заставило меня замолчать.
Я уставилась на него, и это вновь ускользнуло от меня, как только я ощутила рябь, исходившую из его света. Осознав, что мы кричали друг на друга, что я едва следила за своими словами, я издала какое-то подобие хрипа, поразившись боли, которая ударила меня в сердце, как только я её впустила.
Слёзы покатились по моим щекам прежде, чем я успела их сдержать. Затем я вспомнила его в хижине, вспомнила всё, что мы сказали друг другу, каким далёким всё это казалось мне теперь. Я вспомнила его лицо и то, как он смотрел на меня.
Ты обещала мне! хрипло сказал он. Бл*дь, ты обещала мне! он вновь вцепился в свои волосы. Боги я поверил тебе. Я действительно поверил тебе, бл*дь. Ты знала, что это значит для меня. После Элизы. Ты знала. Я рассказал тебе всё. Я говорил тебе, что не смогу с этим справиться.
Я закусила губу, подавляя желание напомнить ему про Вашингтон, напомнить ему все те вещи, что он тоже обещал мне в той хижине. Я задавила это желание, стиснув свои волосы руками, сжав ладони в кулаки. Я постаралась закрыть свой разум, свой свет, своё сердце. Всё болело и ослепляло меня.
Боги, Ревик.
Я старалась подавить злость в себе и не могла.
Я пыталась порвать всё между нами, сказала я, уставившись в пол. Я практически прямым текстом сказала тебе, что не собираюсь хранить верность. Я сказала тебе в Дели, я сглотнула, покачав головой. Я думала, ты выжил из своего бл*дского ума. Я думала, ты меня бросил. По существу, ты действительно бросил меня. И теперь это дерьмо внезапно оказывается на мне. Это моя вина.
Он посмотрел на меня. Я увидела боль в его глазах наряду с раздражением, беспомощностью, которой я, кажется, никогда прежде за ним не замечала. Вновь стиснув зубы, он на моих глазах отвернулся.
Да, горе в его голосе сделалось осязаемым. Ты мне сказала. Ты мне сказала в Дели, его глаза светились, глядя на меня в темноте. Зачем ты вообще пришла сюда, Элли? Зачем не осталась со своим любовником? он задохнулся на этом слове, и на его глаза навернулись слёзы. Это чтобы спасти ему жизнь? Так ты откупаешься от меня, находясь здесь? Как это он назвал «предоставляешь услугу»?
Я не думала.
Я кинулась на него. Я ударила его прежде, чем осознала своё намерение. По груди, по плечу. Он поймал меня руками, стиснул мои запястья, не дал ударить себя по лицу. Он силой повалил меня на диван прежде, чем я сумела вывернуться. На мгновение я высвободила одну руку и снова ударила его, но он поймал моё запястье и придавил мои ноги.
Я никогда не требовала, чтобы ты ответил за это! зарычала я на него. Никогда! Я даже не просила от тебя объяснений. Даже когда ты сделал это снова, и снова
Я никогда не трахался на стороне после того, как мы консуммировали брак!
Я перестала бороться, уставившись на него в неверии.
Что?
Ревик отвёл глаза, стиснув зубы и крепче сжав свою хватку.
Это не было веселья ради. Я делал это не ради секса.
А мне показалось, что ты неплохо повеселился.
Он пристально посмотрел на меня, и я прикусила губу, но выдержала его взгляд.
Я ненавидел ту операцию, он сверлил меня сердитым взглядом, стиснув челюсти. Бл*дь, я её ненавидел, Элли. Я за всю свою жизнь никогда и ничего так не ненавидел. Если ты думаешь, что я был там ради кайфа остановившись, он покачал головой, и его голос зазвучал холодно. Я отправился туда ради тебя. Единственная причина, по которой я так возбудилсяэто то, что я почувствовал тебя в том проклятом здании.
Иисусе, Ревик, я закусила язык до такой степени, что ощутила вкус крови. Это жалкое оправдание.
Вот как? его голос зазвучал жёстче. Хочешь прочесть меня для этого, Элли? Почему бы нам не прочесть друг друга? Сравним записи? Может, мы оба кое-чему научимся.
Я стала сопротивляться, ярость полыхнула в моем свете, но Ревик крепче сжал хватку, навалившись своим весом на мои ноги. Долгое время мы лишь смотрели друг на друга.
Его подбородок напрягся, затем он встряхнул меня, и его свет заискрил.
Зачем ты здесь? прорычал он. Зачем ты сюда пришла, Элли?
Посмотрев на него, я не могла ответить.
Я поймала себя на том, что вспоминаю, как оправдала для себя ситуацию с Балидором. Я говорила себе, что это на самом деле не Ревик. Я говорила себе, что он уже сам не свой. Он не тот мужчина, которого я полюбила. Он не тот мужчина, за которого я вышла замуж.
Но, должно быть, какая-то часть меня знала, что это тоже чушь собачья.
В любом случае, он всё ещё был самим собой, когда переспал с Кэт. Когда он поступил так со мной в Вашингтоне, когда он продал себя той женщине на кораблеон всё ещё был прежним Ревиком.
Он был мужчиной, в которого я влюбилась, за которого вышла замуж.
Тот Ревик причинил мне боль. Не этот.
Так вот в чём настоящая причина? в его голосе зазвучала открытая горечь. Вот почему ты пришла? Чтобы убедить меня позволить Вэшу опять раскроить меня, вырезать те части меня, которые тебе не нравятся? Вот чего ты на самом деле хочешь, жена?