Что, ты думаешь, я идиотка? я чувствовала, что мой голос становится хриплым от эмоций. Я всё равно продолжила прежде, чем успела остановить себя. Или ты правда не понимаешь, как это работает? То есть, ты будешь моей правой рукой, верно? И ты прекрасно, чёрт подери, знаешь, что я попытаюсь помочь другим видящим, особенно после того, что я видела в Бразилии.
Ты так говоришь, будто это плохо, Элли, ответил он.
Я стиснула челюсти, ощутив очередной резкий прилив боли.
Так сколько, Ревик? спросила я. Сколько времени пройдёт до тех пор, как я услышу «ну, они улучшили этот щит, Элли, мы просто попробуем его разок, только для этой одной операции». А потом ты захочешь подцепить меня к их конструкции, чтобы мне вешали ту же чёртову лапшу на уши, будто всё в порядке. Конечно, у них всегда будут какие-то тактические причины. Какие-то причины, почему я должна буду подчиниться их приказу ради моей же безопасности. А ещё лучше, ради безопасности какой-нибудь ни в чем не повинной души, которая умрёт, если я не подчинюсь или окажется избитой, или подвергнется пыткам, или будет убита. Всегда будет причина, по которой я не могу сделать это сама. Всегда будет причина, по которой нам придётся идти на сделку с совестью
Элли! прорычал он.
Ты с самого начала знал, что всё сведётся к этому! Мать твою, Ревик ты знал! Хочешь знать, что нужно, чтобы я осталась? Отрекись от бл*дских Дренгов! Попытайся хоть раз помочь твоим людям без костыля. Без каких-то бл*дских «покровителей», которые лишь используют тебя ради собственных извращённых целей
Он уставился на меня.
Я слегка сглотнула и осознала, что ни капли не сдерживалась, когда сказала это. Я говорила с ним, как говорила бы с прежним Ревиком.
Впервые за несколько месяцев я слышала это отличие в своём голосе.
Я почувствовала, что он тоже услышал это. Я чувствовала, как он обдумывает это, сопоставляет с тем, как я говорила с ним в другие разы.
Почему ты не говорила этого ранее? спросил он наконец.
Я не думала, что должна говорить об этом!
Не думала? он ещё сильнее стиснул зубы. А что, бл*дь, я, по-твоему, тут делаю, Элли? Чего, по-твоему, я ожидал по истечению шести месяцев? Я пытаюсь выстроить чёртов брак! Я пытаюсь сделать так, чтобы между нами всё сложилось!
Он поджал губы, словно не давая себе сказать что-то ещё.
Я чувствовала, как он секунду боролся с собой, затем отвернулся и показал неопределённый жест.
И теперь, после всего этого времени, ты говоришь, что это для тебя важно?
Ты знал, что для меня это важно!
Ни хера! боль рябью прокатилась от него.
Я уставилась на Ревика. Увидев его взгляд, я ощутила шепоток страха. Его окутало понимание, хоть я и чувствовала, что он борется с этим, борется с тем, что он теперь видел при взгляде на меня.
Ты лгала мне! воскликнул он. Как долго, Элли? Насколько масштабной была эта ложь? Ты ведь не намеревалась говорить это прямо сейчас ведь так?
Я могла лишь смотреть на него, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.
Я никогда не хотела лгать тебе, Ревик.
Но ты и не собиралась рассказывать мне всё, ведь так, жена? Ты не собиралась говорить мне того, что сказала только что, его голос сделался резким от эмоций, которые я там слышала. Я вижу это по твоему лицу, Элисон ты собиралась поддакивать всему, что я скажу, разве нет? Что там должно быть следующим? Где мы будем жить? Могут ли твои друзья тоже остаться здесь? Каков следующий пункт в вождении меня за нос?
Я почувствовала, как моё нутро похолодело при взгляде на него.
Как я это не увидела? Салинс что-то ему сказал.
Он что-то заметил, посеял какое-то семя в сознании Ревика. Боги. Как я это не увидела? Он сделался таким другим с того самого утра. Я знала, но не хотела знать.
Серебристый свет мерцал вокруг его света, делая его aleimi твёрдым. Глядя на него теперь, я вспомнила его в Дели, и его сердце сейчас ощущалось таким же далёким от меня, как тогда. Внезапно он стал ощущаться потерянным для меня, недосягаемым. Глядя в его лицо, я ощутила ком в горле, наблюдая, как понимание просачивается в его глаза, льётся в его свет из конструкции Дренгов над головой.
Боги, произнёс он. Я идиот.
Ревик, нет, возразила я. Иисусе. О чем ты говоришь? Ты правда думаешь, что после всего случившегося
Ты вообще когда-нибудь планировала наладить наши отношения, Элли? Или это просто способ отвлечь меня на несколько месяцев? Бл*дь, ты проникла в мои ряды как разведчик, жена? Собираешь данные для своего бойфренда в Адипане?
Я ощутила, как мою грудь скрутило узлом.
Ревик
И чья же в этом идеология, бл*дь, Элли? Твоя? Так ли это?
Он задышал тяжелее. Я видела, как его глаза начинают светиться бледным светом.
Я ощутила в нём боль и отпрянула, не отводя взгляда от его лица. Он навис надо мной прежде, чем я успела отстраниться. Я видела, как он старается контролировать себя, скрестив руки на груди, уставившись на меня и тяжело дыша.
Ты сказала, что пребываешь в смятении относительно идеологии, Элли относительно религии Мифов. Я поверил тебе, правда, поверил, его кадык вновь дёрнулся. Это тоже была ложь? Тебе так же промыли мозги, как и мне, по твоим словам? Потому что я-то тебе не врал.
Ревик, нет. Я не лгала тебе
Это очередное дерьмо Семёрки? В которое Вэш и моя тётя сказали тебе верить?
Его глаза превратились в стекло, и его боль вновь ударила по мне.
Или этому научил тебя твой драгоценный Балидор, пока ты трахала его в той пещере? спросил он. Потому что я-то думал, что у тебя есть своя голова на плечах, Элли. Я думал, что тобой не так просто манипулировать
Это ты научил меня этому! я со всей силы ударила его ладонью в грудь. Ты научил меня этому, мать твою!
Ревик отшатнулся, уставившись на меня.
В его глазах стояло неприкрытое изумление.
Я чувствовала, что остальные в комнате повернулись, когда я повысила голос, но мне было уже всё равно.
Я научилась этому от тебя, Ревик! Или ты забыл, что ты не всегда был бесхребетной пешкой Дренгов? я ударила его ещё крепче, сдерживая слёзы. Он сделал шаг назад, но не ушёл с моей дороги. В чём на самом деле дело, Ревик? В деньгах? В крутом органическом оборудовании? В ордах последователей? Ты боишься, что можешь проиграть войну без всех своих игрушек и бл*дского частного самолёта?
Он ошеломлённо уставился на меня.
Я ощутила, как в моей груди что-то сжалось, словно кусок льда, находившийся там, впервые за много месяцев начал таять. Но вместо теплоты я ощущала жар, злость, от которой перед глазами всё застилалои столько боли, что я не могла её вынести.
Бл*дь, ты бросил меня! прорычала я. Ты бросил меня ради чёртовых Дренгов! Ты протащил меня через это дерьмо в Вашингтоне, а потом ты исчез! Я даже не знала, жив ли ты! Я не знала, выбрался ли ты оттуда до бомбёжки, или ты погиб с Терианом в бункере. Я ждала тебя возле Белого Дома, пока они не накачали меня наркотиками и не утащили силой, и я всё ещё не знала, что с тобой случилось! Пока ты не объявился в Памире, захотев секса, само собой
Слезы покатились по щекам, но мой голос звучал хрипло.
А потом ты снова уходишь. В этот раз на несколько месяцев. Лишь для того, чтобы объявиться в Дели, будто всё хорошо, будто ты тот же самый парень, будто у нас всего лишь «политические разногласия». А тем временем, в тот раз ты соблазнил меня отчасти для того, чтобы я не помешала твоей дерьмовой фантазии о мести.
Я старалась дышать, подавляя жжение в груди, готовое разорвать меня на куски. Я прикусила язык так крепко, что ощутила вкус крови.
Боги, Ревик! Чем ты думал, чёрт подери? Ты думал, что ты можешь переметнуться на другую сторону, а я просто последую за тобой? Я влюбилась в тебя, когда ты боролся против Дренгов! Когда ты ненавидел всё, за что они выступали! Помнишь, что ты сказал мне, когда я впервые спросила, кто такие Шулеры? Ты сказал, что они враги! Это дословная цитата! А теперь, бл*дь, ты работаешь на них? Скажи мне, как так получилось? Объясни мне это!
Я старалась дышать, слезы всё ещё катились по моему лицу.
Я пыталась их остановить, сдержать то, что сидело во мне месяцами, со времени того кошмара в Вашингтоне. Но я не могла. Я даже не могла заставить себя хотеть этого.
Слова полились прежде, чем я успела их остановить.
Ты спросил меня, люблю ли я Балидора, сказала я.
Нет, он поднял ладонь и посмотрел мне в глаза. Я увидела там жар и столько боли, что не могла это вынести. Элисон. Не надо. Не говори этого, бл*дь
Я действительно люблю его, произнесла я срывающимся голосом. А знаешь, что я в нём полюбила? Он напоминал мне тебя, чёрт подери! Он напоминал мне того, кем ты был раньше! Это было так похоже на тебя по крайней мере, на прежнего тебя.
Его боль обрушилась на меня. На мгновение она едва не сокрушила меня под своим весом.
Я закусила губу, но не могла отвести взгляд.
Тебя я люблю сильнее, Ревик, сказала я. Даже теперь, когда ты под каблуком Дренгов, тебя я люблю сильнее. Сильнее, чем я когда-либо могла любить его или кого-то другого. Сильнее, чем могу выразить словами Сильнее, чем ты думаешь, особенно сейчас. Я безумно хочу наладить наши отношения, до боли хочу. Я так сильно хочу этого, что не смогла держаться от тебя подальше тогда, когда все говорили мне, что я заблуждаюсь, что я безумна, раз пытаюсь вытащить тебя отсюда
Я сглотнула, ощутив очередной жёсткий импульс из его света.
вытащить от этих бл*дских тварей, которые пытали тебя в детстве.
Он уставился на меня, всё ещё сопоставляя это всё в голове.
Так сильно, что я готова была врать тебе, сказала я. Месяцами, Ревик. Просто для того, чтобы приблизиться к тебе и посмотреть, вспомнишь ли ты, кем ты был раньше.
Я подавила очередную волну боли, покачав головой.
Но я не могу быть с тобой таким, сказала я. Не могу. Прежний Ревик знал бы. Прежний Ревик убил бы меня, но не пустил к тебе нынешнему.
Я ощутила, как в горле встаёт ком, но выдержала его взгляд.
Совсем как сказал про него Балидор, закончила я.
Лицо Ревика превратилось в маску. Он уставился в пол, и его глаза сделались светящимися точками на лице, казавшемся мраморным.
Я ощущала там боль. Но это была не просто боль.
Там жил мальчик и мужчина тоже. Я ощущала каждое предательство, всех, кого он любил, и кто обернулся против него, кто оказался не тем, кем считал их Ревик. Я чувствовала всех, кому он когда-либо дарил своё доверие.
Менлим. Его жена, Элиза. Галейт. Вэш. Тарси. Балидор.
Свет исходил из него импульсами. Он расходился по мне как жар, как сухой воздух от жарко пылающего костра. Он трещал на моей коже, заставлял кровь в моих венах вибрировать. В этом одном-единственном импульсе я ощутила столько эмоций, что не смогла впустить большую их часть. Ненависть, но не только. Своего рода отчаявшаяся скорбь, словно я умерла словно я стала для него кем-то другим.
На мгновение в моей голове промелькнула мысль, что я труп.
Ревик посмотрел мне в глаза, и я никогда не видела, чтобы его взгляд был настолько лишённым чувств.
Затем, как только я ощутила усиление жара вокруг него, он развернулся.
Уронив бинты на мат, он вышел с ринга. Он не останавливался, направившись к металлической двери в стене прежде, чем я успела сдвинуться с места, прежде чем я успела издать хоть звук.
Я осознала, что стою там одна, дышу так часто, что задыхаюсь. Одной рукой я стиснула свою грудь, пытаясь дышать, контролировать свой разум.
Я чувствовала, что другие видящие в ангаре уставились на меня, их разумы и aleimi сделались совершенно неподвижными, почти невидимыми но я не могла пошевелиться. Я даже не могла их видеть.
Такое чувство, будто что-то во мне сломалось.
Такое чувство, будто что-то во мне умерло.
Я могла лишь стоять там, стискивая свою грудь, и ждать, когда это закончится.
Теперь уже недолго. Я это знала.
Глава 45На другом конце линии
Джон ждал на другом конце линии.
Держа у уха старомодную трубку, он прочистил горло, играя с закрученным чёрным проводом и круглым диском набора. Он раньше видел такие телефоныв основном в антикварных магазинах Сан-Франциско. Несколько лет было модно переделывать таких динозавров, чтобы они могли вмещать беспроводную консоль очереди внутри старомодной трубки.
В Сан-Франциско всегда любили стильные пережитки прошлого.
Когда на другом конце взяли трубку, он едва не подпрыгнул. Один лишь голос выбил его из колеи, даже по такой связи с металлическим звучанием.
Да? Кто это?
Джон поколебался, хотя не оставалось сомнений в том, кто говорит.
Ревик? произнёс он. Это ты, приятель?
Последовало молчание.
Чего ты хочешь, Джон?
Я хотел спросить, нельзя ли мне поговорить с Элли, Джон вновь поколебался, невольно ощущая себя не в своей тарелке. Он подумывал промолчать, но потом всё равно сказал:Ты в порядке, приятель? Что случилось?
На секунду ему показалось, что видящий может ответить.
Затем его голос прозвучал ещё холоднее, чем прежде.
Подожди минутку, кто-нибудь её найдёт.
Ладно
Но Ревик уже ушёл от телефона.
Джон сглотнул, внезапно занервничав. Ревику нужно, чтобы кто-то другой искал Элли? Какого чёрта это означало? Разве они в эти дни не прилипли друг к другу как сиамские близнецы?
Он ощущал, как остальные смотрят на неговероятно, потому что он спросил у Ревика, всё ли хорошо. Он не посмотрел на них в ответ, особенно на Балидора.
Казалось, он ждал довольно долго.
Теребя телефонный провод и накручивая его на пальцы, Джон осознал, что может действительно сломать его, и отпустил. Наконец, он обернулся к остальным и увидел, что все они нетерпеливо наблюдают за ним, словно он несёт личную ответственность за задержку.
Он её ищет, сказал Джон.
Ищет её? сказал Балидор. Какого чёрта это значит?
Это значит, что он ищет её. А теперь заткнись, иначе он услышит твой голос, сглотнув, он посмотрел обратно на телефон. Просто дайте ему минутку. Он её найдёт.
Джон понятия не имел, почему ему хотелось оправдаться, но к тому времени, когда кто-то опять взял телефон, он уже в открытую нервничал.
Джон? её голос звучал робко. Джон?
Его затопило облегчение. Такое сильное, что его горло сдавило. Он проглотил этот ком усилием воли, быстро улыбнувшись Касс.
Да, красотка. Это я.
Воцарилось очередное молчание.
Ты звонишь мне?
Затем он ощутил её размышление, словно она вспоминала.
Дело в Бразилии, не так ли? В том, что случилось в «Чёрной Стреле».
Джон пожал плечами. Он покосился на Балидора, затем пожалелему хотелось не видеть сурового взгляда видящего.
Не только в этом, сестрёнка, сказал он как можно небрежнее. Я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Я подумал, что может быть, Ревик позволит мне поговорить с тобой. Я же всего лишь тупой червяк и всё такое.
Она не улыбнулась. Он уверен, что почувствовал бы это даже по телефону, но у него не было такого ощущения. Вместо этого он чувствовал, как она складывает воедино отдельные частицы, словно рисует между ними карту. Через несколько секунд она вздохнула и издала тот щелкающий звук в манере видящих.
Скажи Балидору, что ему ещё не нужно меня убивать, произнесла она с резкими нотками в голосе. Я ещё не братаюсь с Дренгами.
Ой, да брось. Мы беспокоимся, вот и всё, он поколебался. Ревик. Он хорошо с тобой обращается? Он так говорил
Я возвращаюсь, перебила она. Вернусь через несколько недель. Так что все могут расслабиться. Он отпускает меня.
Отпускает тебя? Джон не скрывал своего недоумения. Ты была пленницей?
Единственная причина, почему я ещё не на самолётеэто потому что один из их самолётов ремонтируют. Другой, который они используют для регулярных перевозок, всё ещё в Восточной Европе. Но я вернусь. Так что расслабьтесь.
Ага, отозвался Джон. Ладно, Эл.
Он покосился на Балидора и Касс. В их глазах виднелось раздражение, и до Джона дошло, что из его части разговора почти ничего невозможно было понять.
Ага, повторил он. Я слышал об этом. О Восточной Европе, имею в виду. Работные лагеря рушатся? Вы, ребята, имеете к этому отношение?
Я не могу обсуждать операции, Джон, коротко ответила она. Ты это знаешь.
Ну, а почему ты возвращаешься? спросил он. Просто для визита?
Нет, сказала она. Не для визита, Джон.
Её манера речи так походила на Ревиковскую, что это на мгновение выбило его из колеи.
Воцарилась тишина. Джон внезапно осознал, что она плачет.
Иисусе Эл. Что происходит?
Я сейчас не могу об этом говорить. Вы увидите меня через две недели. Может, быстрее. Я позвоню вам, как только узнаю что-то более точное. Просто скажи им не стрелять в меня, когда я к вам доберусь.
Элли, шесть месяцев не прошло.
Ты хочешь сказать, что мне не дозволено вернуться? Ты бы предпочёл, чтобы я дольше не возвращалась?
Воцарилась тишина.
Нет, сказал он, покосившись на Балидора. Я лишь имел в виду Ревик тоже приедет?
Повисла очередная пауза.
Прежде чем он успел спросить её о чём-нибудь ещё, звонок оборвался.
Уставившись на чёрную трубку в своей руке, Джон посмотрел на остальных, будучи не в состоянии понять, что только что произошло.
***
Поначалу мы тронулись в путь по суше.
Узнав примерный план маршрута, я перезвонила Джону, используя тот же номер, с которого они звонили мне. Люди, наблюдавшие за коммуникационной консолью в лагере Восстания, сказали, что я могу звонить, когда захочу и кому захочу, но я знала, что линии прослушиваются.
К тому времени я превратилась во врагадля всех них, не только для Ревика.
Никто толком ничего не сказал мне, когда я уезжала.
Последние несколько недель я провела взаперти в комнате, которую ранее мы делили с Ревиком. Одна, конечно же. Я всё ещё могла заказывать еду. Я могла плавать, выходить в любые общие комнатыне то чтобы мне это хотелось. Доступ ко всем каналам, кроме официальных, внезапно оборвался, как и мой доступ к конструкции и тем более к компьютерам, кроме базового сетевого интерфейса. Меня не выпускали за пределы жилой части лагеря.
Никто не потрудился объяснить, почему.
Опять-таки, объяснения не требовались.
В тот день, когда я наконец-то уехала, я сидела в задней части фургона с мешком на голове, пока мы прыгали по грязевым колеям. Вспомнив последний раз, когда я путешествовала таким образом, я невольно подумала, что в этот раз меня не будет ждать торт ко дню рождения.
В любом случае, до моего дня рождения ещё несколько месяцев.
Я изо всех сил старалась сосредоточиться на том, зачем я здесь, и что последует потом, но это было тяжело.
Нет, не тяжело. Практически невозможно, черт подери.
Когда я думала о том, что последует потом, я получала буквально пустоту.
В отличие от последнего раза, когда я путешествовала с чёрным мешком на голове, в этот раз на мне не было ошейника. Я чувствовала его здесь, сидящего рядом со мной.
Однако он не разговаривал со мной и не подпускал свой свет ко мне.
Такое чувство, будто я вновь сидела рядом с его трупом, только в этот раз это я хотела поговорить с ним, а не наоборот.
Подпрыгивая на грязевых колеях, я просто хотела, чтобы всё это закончилось.
Я хотела, чтобы всё это закончилось. Но я знала, что это никогда по-настоящему не закончится.
Глава 46Трофеи войны
Ты уверен, что она выбралась? спросила Вой Пай.
Её голос звучал холодно.
Балидор на это не повёлся; он чувствовал предвкушение видящей даже через расстояние между ними, и вопреки металлическому звучанию неорганического передатчика. Он также ощущал активность позади неё и знал, что она и её люди уже в движении.
Ты совершенно точно уверен? повторила она, и в её голосе звучало неприкрытое сомнение, которое, как он знал, подразумевало в себе оскорбление. Ты посмотрел сам, Балидор? Не оставил это тому сброду видящих из Семёрки, которых ты приютил?
Я бы не допустил такой ошибки, только и сказал он.
Она фыркнула, услышав его скрытый посыл.
Готова поспорить. То есть, координаты надёжны? Ты сумел получить их от неё?
Балидор щёлкнул языком в знак мягкого упрёка.
Ты передумала, сестра?
Её свет заискрил на него. Она тут же приглушила эти искры, но он всё равно улыбнулся.
Мы готовы, сказал она, громко фыркнув через передатчик. Здесь просто нет права на ошибку, Балидор. Я не стану терять людей из-за её неуклюжести.
Она выбралась. Я уверен, Вой Пай. Тебе дали зелёный свет.
И ты уверен, что хочешь вернуть того чокнутого грязнокровку? вновь спросила она. Того, на кого Сайримн обменял твою жизнь? в её голосе звучало презрение. Зачем, Балидор? Чего ты от него хочешь? Или это какая-то мелочная месть Мечу за то, что он трахал твою девушку?
Подбородок Балидора напрягся.
Приказ Моста, только и сказал он.
Приказ Моста?
Да. Она явно дала понять, что ожидает подчинения во всех аспектах этого вопроса.
А мы живём, чтобы служить? произнесла Вой Пай с явным сарказмом.
Воцарилась тишина.
Так и есть, только и сказал он. Не переходи границы, уважаемая сестра. Не думаю, что тебе понравятся последствия.
Минимальные потери, я знаю, проворчала женщина. Я помню. Мы сдержим свою часть этого соглашения, не бойся.
Без единого слова она оборвала связь.
Балидор не улыбнулся, но всё равно находил эту ситуацию слегка забавной.
Почтенной Вой Пай, лидеру Лао Ху, самой дисциплинированной армии видящих на планете, определённо не нравилось принимать приказы.
***
Никка развалилась на самом удобном из четырёх диванов в общей комнате, вполуха слушая подпольные каналы, которые смотрели другие видящие в стороне. Теперь, когда Мост покинула здание, все протоколы безопасности вернулись в норму.
И всё же Никка немного скучала по её свету.
Она бы ни за что в жизни не позволила себе подумать об этом в присутствии босса, конечно же, но она заметила, когда её отсекли от конструкции.
Такое чувство, будто всё разом стало чуточку тяжелее.
Она вновь заметила это, когда Мост уехала сегодня утром. По правде говоря, её отъезд оказался куда более заметным, чем она думала, учитывая, что Элли неделями была заперта одна в комнате Меча, и Никка её вообще не видела.
Сам Меч перебрался в гостевую комнату на другом конце лагеряНикке казалось, что он расположился как можно дальше от своей жены. Однако она знала, что он мало спал. От Врега она также знала, что он не раз навещал Врега посреди ночи, и старший видящий бодрствовал вместе с ним, пока тот пил.
Но Врег говорил, что Меч практически ничего не рассказывал.
Он сказал, что несколько раз он плакал, а это ещё хуже.
Никка не спрашивала, жил ли Меч один в той гостевой комнате или нет, но подозревала, что он всё-таки был один, вопреки слухам, шёпот которых она слышала в конструкции.
Слухи всё равно были противоречивыми, так что Никка решила, что всё это бредвсё те же старые слухи в конструкции между видящими, которые на самом деле ничего не знали. Люди слышали мысли, размышления, мысленные угрозы, и иногда думали, что это случилось на самом деле. Они распространяли эти шепотки другим, которые в это верили, и те вновь распространяли это, иногда изменив, а иногда повторив так, как услышали это сами.
Конструкции иногда бывали одной большой ямой перемешавшегося ментального шума, особенно когда в деле замешаны сильные эмоцииа никто не оспаривал силу эмоций, исходивших от Меча и его жены в данный момент. Её отрезали от конструкции, так что они ощущали лишь его сторону ситуации, но и этого было достаточно, чтобы большинство очень сильно нервничало в его присутствии.
По правде говоря, Никка подозревала, что вместо того чтобы лезть к нему в постель, большинство видящих его избегалоотчасти из страха, отчасти из уважения.
Ну, пожалуй, за исключением Уте.
Однако Никка не думала, что у Уте сейчас есть какие-то шансыесли только она не застанет его в состоянии очень сильного опьянения.
Напротив Никки сидел Холо, а между ними на журнальном столике стояла шахматная доска.
Обычно она играла с Куаленом, но Холо составлял ей компанию, пока она продолжала восстанавливаться после шрапнельного ранения. Они иногда проводили время вместе после той ночи, когда Мост и Меч были в этой самой комнате.
Она ещё не приняла решение, значило ли это что-нибудьона и Холо. Она знала, что Холо и Джакс то сходились, то расходились, но она также знала, что они оба спали с женщинами, так что эти двое не могли хранить моногамию.
Когда началась новостная программа, некоторые присутствующие в комнате застонали.
Несколько пивных банок полетело в монитор, когда изображение Моста появилось на экране во всей красе, со светящимися зелёными глазами. Никка посмотрела на изображение, увидела дым, клубившийся на фоне, и вспомнила, как все они были настроены совершенно, совершенно иначе всего несколько недель назад.
Почему она сделала это? выпалила она вслух, ощутив очередную резкую волну раздражения. Она посмотрела на Холо. Зачем кому бы то ни было поступать так со своим супругом? Тем более с Мечом?
Холо пожал плечами, передвинув своего слона, чтобы срубить одну из её пешек.
Его золотистые глаза оставались непроницаемыми.
Говорят, у неё другой любовник. Один из тех засранцев из Адипана, сказал он.
Да, но почему? спросила Никка. Он же Меч! Он её супруг, и они принадлежат к одной расе, её губы поджались. Мне всё равно, что они там говорят, или что думает Меч никто не может притворяться настолько хорошо, вне зависимости от расы. Я видела, как она смотрела на него.
Холо лишь небрежно пожал плечами.
Никка знала, что он, скорее всего, не хотел подвергать сомнению слова Меча, но это всё равно её беспокоило.
И вообще, сказала она. Зачем спать с кем-то из более низкой расы, если ты можешь быть с представителем твоей расы? Зачем бороться с тем, о чем написано в Мифе? Всё это кажется мне чушью.
Холо снова пожал одни плечом.
Они говорят, что она не верующая, сказал он. Что Семёрка промыла ей мозги, и она верит в искажённую версию Мифа.
Как она может быть не верующей? запротестовала Никка. Она же Мост!
Он лишь показал на доску.
Твой ход, Никка.
Заставив себя выдохнуть, она проследила за его жестом и заметила, что она проигрывает. Холо загнал её короля в угол, и скорее всего, она потеряет свою королеву в следующем ходе. Выругавшись себе под нос, она потянулась к ладье, когда дверь в общую комнату открылась.
Увидев, кто это, она тут же застыла, не донеся руку до шахматной фигуры.
Пожилой видящий лишь стоял там, глядя на всех них.
Отец Салинс пролепетала она.
С трудом поднявшись на ноги вместе с остальными, она держалась за свой перевязанный бок, вздрогнув, когда низко поклонилась возле Холо, который согнулся в поклоне. Джакс, Ике и Куален тоже поклонились, стоя у окна.
Что мы можем сделать для вас, Отец? спросил Рандо, находившийся у двери.
Пожилой видящий продолжал смотреть на широкую комнату, его непрозрачные белые радужки обводили взглядом все их склонённые головы. Никка подумала, что он выглядит так, будто только что проснулся, или, возможно, только что вышел из глубокого медитативного состояния.
Наш брат Меч ушёл? спросил он.
Да, сэр, Никка взглянула на Холо, услышав нервозность в собственном голосе. Он вернётся, Отец. Скоро, она на мгновение прикусила язык. Его жена Мост. Он везёт её обратно к Семерке. Он посчитал, что должен сделать это лично, Отец.
Салинс нахмурился.
Почему он это делает? спросил он. Почему он её отпускает?
Никка стояла там, держась за бок и вздрагивая от боли. Она пыталась подобрать хороший ответ, пока все переглядывались со смятением на лицах.
Она предала его, Отец Салинс! выпалил один из молодых видящих, парень по имени Маике. Она неверна. Поэтому он её вышвырнул! Он не хотел её присутствия здесь! Скорее всего, он поехал сам, чтобы суметь лично убить того endruk et dugra, с которым она спала!
Пожилой видящий нахмурился ещё сильнее.
Несколько долгих секунд он просто стоял и смотрел на всех них. Затем он тихо щёлкнул языком. Звук как будто эхом отразился в просторной комнате.
Задержав дыхание, все они ждали, когда он закончит.
Она предала нас куда сильнее, чем он знает, тихо произнёс Салинс. Мы вот-вот подвергнемся атаке, мои юные друзья.