Слушаю, да. Кто? Пропусти. Да не осматривай его, так пусть идет. Стоп. Тулий, проводи его до моего кабинета, мы все здесь.
Тихо становится как после гневного окрика. Теперь все ждут пояснений от главного врача, а он читает планшет. Луций не выдерживает первым.
Генерал приехал?
Нет, дергается Летум, капитан Назо.
Психиатры хмыкают, кивают и ерзают на стульях, а я не понимаю, кто это. Никогда не слышала прежде, даже в случайно подслушанных разговорах персонала центра, но раз все его знают и не переспрашивают, значит, крупная фигура. У медиков званий выше майора нет. Капитанэто много. Отхожу к стене и стараюсь стать незаметной. Забыли меня отпустить и вопросов больше не задавали. А может специально оставили, чтобы второй раз не звать, а донести информацию этому Назо из первоисточника.
Ходит он быстро, особенно если вспомнить, что электричества до сих пор нет. Дверь открывает резко и без предупреждения. Высок, зол и внушителен. Комбинезон черный, военный, значит не медик.
Капитан Назо, приветствуют его собравшиеся, и я тоже делаю шаг от стены. Напрасно. Мажет по мне взглядом с безразличием зеваки в зверинце. Правильно, кто я такая? Женщина, да еще и пациентка психиатра, но все равно очень и очень обидно. Будто походя букашку раздавил и не заметил.
Капитан Дар, гость кивком головы приветствует старшего по званию. Голос звенящий, напитанный раздражением. Еще бы, такое происшествие. Дернули его, важного и занятого от других срочных дел, сюда заставили ехать, да через посты охраны проходить.
Чувствую, как закипаю и отвлекаюсь на иронию. Весь страх яростью выходит. Будто только и ждал появления сердитого капитана со странной фамилией. Назо. Придумают же.
Раненым оказывают первую помощь, скороговоркой выпаливает главврач. Точно очень важный гость, убитых идентифицировали, отправили запрос
Знаю, обрывает Назо, подтвердил уже. Ждите спец. бригаду. Я здесь по другому поводу. Приказ генерала видел?
На холеном лице Летума расцветает недоумение, увеличивая глаза и оттягивая нижнюю челюсть. Насладиться бы зрелищем, но мешает спазм в животе. Капитан Назо оборачивается ко мне и склоняет голову на бок. В серых глазах ничего кроме отражения напряженного мыслительного процесса. А мне кажется, насквозь видит. И холодно от него, как от дождливого дня.
Нет, пока, неуверенно тянет Летум.
Я подожду.
Уверенно садится на стул и кладет ногу на ногу. Психиатры переглядываются с главным врачом, но тот пожимает плечами. И мне непонятно, чего он ждать собрался, да еще и молча. Заговорить при нем никто не решается, про меня забывают окончательно, а Летум демонстративно утыкается в планшет. Срастаюсь со стеной. Впечатываюсь лопатками и задеваю пятками плинтус. Одежда у меня под цвет штукатурки, еще бы кудри прикрыть платком и точно никто не разглядит, тем более издали. Тянет развернуться и тихо уйти, но такой наглости мне не простят. Приходится стоять и вместо переживаний о состоявшейся бойне, забивать голову образом капитана Назо. На военном комбинезоне ничего примечательного, разве что эмблема на плече. Все-таки медицинская служба, надо же. Один из высоких должностных лиц, которые из кабинета выбираются только по особым случаям или чтобы доехать на служебной машине домой. Прическа тоже слишком свободная. Крупные волны оттенка светила в зените, а должен быть подстрижен коротко. Редко офицеры позволяют себе подобные вольности. Обычно стригутся молча, не зацикливаясь на внешнем виде, но у этого привилегия или протест.
Планшет Летума дважды издает протяжный вопль, от которого вздрагивают все присутствующие. Главврач изучает сообщение под ритмичный стук ботинка Луция об пол. Мне бы тоже куда-нибудь деть руки и не скрипеть зубами.
Приказ о распределении мудрецов-двоек, медленно выговаривает Летум.
Да, он, кивает Назо, я один из сопровождающих, мне нужна Поэтесса.
Бездну ему на блюде под огненным соусом, а не Поэтессу! Бессмысленно шарю рукой по стене и не свожу глаз с Летума.
Какое распределение? слова вырываются жалобным писком против моей воли. Луций ерзает на стуле и делает мне знаки, чтобы успокоилась. Как бы не так!
Для твоей безопасности, уверенно заявляет главный врач, это временно, не беспокойся. Как только все уляжется, ты вернешься к нам, а пока поедешь с капитаном Назо.
А как же остальные? сопротивляюсь. Не хочу никуда ехать! Я только привыкла к центру, к мудрецам
Их тоже распределят, вставляет реплику Назо, дарисса, надо спешить. Собирайте личные вещи.
Мне нечего собирать.
Тогда на выход, жестко говорит капитан.
Бездна, снова психбольница. Не хочу! Не будет там доброго и внимательного Луция, который три рапорта сочинил, чтобы снять меня с медикаментов. Плевать психиатрам на предсказания. В овощ превратят, к койке прикрутят, и время для меня снова остановится. Кончилась сказка вместе с иллюзией свободы. Пора обратно в реальность. Разворачиваюсь и выхожу в темный коридор. После дневного света глаза привыкают долго. Слышу шаги за спиной и чувствую, как Назо берет за локоть. Неожиданно мягко и деликатно тянет за собой. В темноте он видит что-ли?
Капитан Назо, куда мы едем?
Военная тайна. Терпение, дарисса, скоро узнаете.
Глава 2Приказ генерала
Ин дэв ма тоссант, это же надо так меня подставить. Наилия с его безумными идеями надо самого в карцере держать периодически. Что я теперь буду делать с этой женщиной? Психиатрию еще в академии изучал, и справочник последний раз открывал десяток циклов назад. Скажу что-нибудь не то или сделаю и станет хуже. Вижу, что сдержанная и адекватная, но что будет завтра или через день?
Тела убитых охранников из коридора и от главного выхода убрать не успели. Воздух пропитывается запахом крови, и я как зверь раздуваю ноздри. Перестрелка на родной планете в сознание не укладывается. Много чего было и на учениях ранения получали, но чтобы вот так целенаправленно расстреливатьэто перебор.
Не смотрите, дарисса, предупреждаю Поэтессу, аккуратно обходя тела в черных комбинезонах и стараясь не наступать в лужи крови. Жду от женщины паники, обморока, визга, но она только поджимает пухлые губы и отводит глаза. Не бледнеет, не зеленеет и не давится рвотными позывами. Странно. Все, кто впервые видит мертвое тело, реагируют одинаково. Надо будет заглянуть в её личные данные. Откуда такая стойкость?
Охрану на контрольно-пропускном пункте перебили, шлагбаум снесли, всю дорогу от ворот до крыльца никто меня не останавливал и не спрашивал кто такой и зачем. Объект ди два лябда пять будто вымер. Десять погибшихсерьезные потери.
Веду Поэтессу к припаркованному автомобилю, смотрю на тонкую фигуру в белой больничной форме и думаю, как повезу через всю Равэнну до медцентра в таком виде. Первый же патруль остановит, и красный цвет служебной машины не спасет. Пока документы проверять будут, пока запросы сделают, подтверждение получат, столько времени пройдет, а потом будет второй патруль.
Поэтесса, куртку мою возьмите.
Она оборачивается и молча смотрит, как я открываю багажник и достаю запасную куртку без знаков различия. Не по плечу ей будет, утонет в ней, как в скафандре. Но это лучше, чем белая форма пациента психиатрии.
Спасибо, капитан Назо.
Не за что, ворчливо отвечаю я, меня Публий зовут, и привыкайте сразу к общению на «ты».
Она запахивает на груди мою крутку и смотрит с подозрением. Даже делает шаг назад и спрашивает:
Зачем?
Я катастрофически неучтив с женщинами, признаюсь ей и усаживаюсь за руль, а от обращения «дарисса» меня тошнит.
Она выдыхает, расслабляется и обходит машину. Дергает за ручку двери, пока я не вспоминаю о блокировке. «Заметно», едва слышно говорит Поэтесса сквозь зубы и усаживается рядом. Всю дорогу молчит и уже за это я ей благодарен. Подъезжая к зданию медцентра, отметаю идею спрятать её в стационаре. Появление там женщины, даже в закрытом инфекционном боксе не останется незамеченным, как бы я не доверял своим бойцам, но в катер генерала кто-то выпустил ракету и пока предателя не найдут, прятать то, за чем охотились напавшие на ди два лямбда пять, надо куда тщательнее. На парковке её тоже не оставишь, проклятье, придется вести к себе в кабинет. Выходим из машины и женщина замирает, запрокинув голову. Смотрит на крышу главного медицинского центра, а точнее на шпиль, иглой протыкающий облака.
Мы не на экскурсии, беру её за локоть и тащу к дверям.
А я не под конвоем, отпустите, шипит она, вырывая руку.
Разжимаю пальцы и натыкаюсь на сердитый взгляд. Глаза, кажется, зеленые, а лицо настолько густо обсыпано веснушками, что наводит на мысли о кожном заболевании.
Тогда идите в холл прямо до лифта и не крутите головой по сторонам.
Это запрещено Инструкцией? женщина строптиво вздергивает нос. Вздумалось ей спорить, а мне некогда объяснять, что её форма в медцентре вызовет еще больше вопросов. Довести бы до кабинета и ни с кем не столкнуться, хотя напрасно я так смело мечтаю.
Сейчас это запрещено мною, отрезаю я. Вперед.
Есть, капитан Назо, отвечает она и поворачивается спиной. В лифте нажимаю кнопку шестнадцатого этажа и прикладываю ладонь к сканеру отпечатков пальцев. Ограничен доступ. Только для персонала, а я тащу туда постороннюю женщину.
Здесь меня жди, говорю, оставляя в своем кабинете. Поэтесса вместо того, чтобы спокойно сесть в кресло, подходит к панорамному окну. Разглядывает город так внимательно, будто эскиз собралась рисовать. Плевать, пусть делает, что хочет.
Не трогай здесь ничего, предупреждаю и закрываю дверь. Ставлю блокировку на замок, чтобы никто кроме меня не вошел. Надеюсь, не разгромит мне кабинет за это время и не выбросится из окна. Стекло обычное, не бронированное. Зря, ох зря, я притащил психически нездорового пациента на шестнадцатый этаж. Несуществующие боги, что я буду с ней делать? А вот сейчас и спрошу идейного вдохновителя, если он очнулся.
Холодно сегодня в капсульной, климат-система барахлит. Как бы не застудить Его Превосходство до воспаления легких. Толкаю дверь и ругаюсь с порога.
Тьер, Наилий! Как ты из капсулы выбрался?
Закрывал ведь створки, а голый генерал вылез из саркофага и уселся на пол, уткнувшись лбом в колени. Может быть, и не самый худший пациент во Вселенной, но уж точно самый упрямый.
Голова болит, слабо отвечает Наилий.
Достаю из шкафа одеяло и стелю на пол.
Ложись. Я сейчас добавлю анальгетика.
Мне лететь надо, говорит еще тише. Силы даже у него не бесконечны.
Никаких полетов. Три дня стационара, минимум.
Заставляю лечь, сворачивая одеяло под шеей, чтобы было удобнее. Шаг до стеклянного стеллажа с медикаментами. Две дозы ему хватит.
Марк катер за мной отправил, шепчет генерал, пока я заряжаю пистолет и беру салфетку с антисептиком, пилот уже на аэродроме должен быть, а я здесь. Куда комбинезон мой спрятал?
В бездну, Наилий! срываюсь голосом, но укол ставлю спокойно. Пока я данные с капсулы не посмотрю, ты не куда не полетишь.
Так смотри быстрее, выцеживает генерал, порывается встать, но кладет голову обратно на одеяло. Скакать ему по комнате с сотрясением вздумалось, кхантор бэй! Пока анальгетик растекается по венам, прогоняя боль из ушибленной головы Наилия, я снимаю диагностические данные с капсулы. Сотрясение часто маскирует более серьезные травмы головы, но сейчас ничего нет.
Все показатели в норме, рассказываю ему, покой, продолжительный сон и все пройдет.
Одежду верни.
Молчу, чтобы снова не сорваться. Если Наилий что-то решилне свернешь. Не дойдет сам, так доползет. Снимаю со шкафа контейнер с формой, личными вещами, оружием и отдаю ему.
Таблеток я тебе насыпал. В пятом кармане, как обычно. Схему приема на планшет отправил. Дай хоть гематому обработаю еще раз.
Обойдусь, ворчит генерал и со второй попытки садится на полу. Шатает его, но он терпит. Эта дурость родом из горных интернатов изрядно действует на нервы. Клещами иной раз приходится тянуть, что болит и где. Сам не спешит рассказывать.
Забрал Поэтессу? спрашивает он, надевая рубашку.
Теперь меня дергает всерьез. Это как ткнуть пальцем в свежую рану.
Где я её должен прятать? взвиваюсь, не замечая, как морщится генерал от моего громкого голоса. Встает на ноги и застегивает молнию комбинезона до горла. Качается, хватаясь за стеклянный борт медкапсулы, но отвечает твердо.
У себя.
Раздражение выливается в скачок артериального давления. Жарко становится и лицо вспыхивает. Не надо смотреть в зеркало и так знаю, что красный сейчас как собственный автомобиль и несет меня с бешеной скоростью, не смотря на запрещающие знаки.
Мой дом не гостиница для психов!
Наилий берет из контейнера посох и не доносит до крепления на ремне, так и стоит с ним, положив большой палец на кнопку активации боевого положения. Снова качается, наклонив голову и свирепо уставившись на меня.
С каких пор тебя пугают диагнозы? выцеживает он, Поживешь с мудрецом несколько дней, ничего страшного с тобой не случится.
Заканчивает тихо, борясь со слабостью и мой запал проходит. Сажусь на стул рядом с капсулой и тру большим пальцем висок. Столько раз обсуждали и опять говорить? Не хочу, надоело, но попытаться объяснить нужно.
Да пойми ты, Наилий, ни одна женщина меня не выдержит. Я или на дежурстве или сплю после дежурства уставший и предельно злой. А женщинам внимание нужно. Разговоры, прогулки
Вот и не дежурь так часто, спокойно отвечает генерал, тебе помощников прислать? Так я позвоню Марку, организуем обмен опытом.
Не надо, качаю головой, сам разберусь.
Камень на шею вешаю, знаю. Страшно даже не пустить к себе, а отпустить потом, когда предателя найдут и мудрецы вернутся в центр.
Хватит уже одному, мягко говорит Наилий. Когда успел подойти так близко, что руку на плечо положил? Столько циклов прошло, а ты до сих пор от каждой шарахаешься.
Воспоминание режет на живую по натянутым нервам, снова взвиваюсь.
А ты мою личную жизнь решил устроить? Это истинная причина?
Нет, холодно возражает генерал, мне нужно спрятать мудреца. Если ты не забыл, на твоего командира совершено покушение. Где-то среди моих офицеров предатель и возможно не один. Так уж вышло, что без вопросов и подозрений я верю очень не многим цзыдарийцам. Поможешь мне?
Что еще я могу ответить? Не раздумывая и не ставя условий, забывая свои вопросы и проблемы.
Да.
Спасибо, Публий.
Наилий кивает на прощание и уходит из капсульной. Уже твердой походкой с прямой спиной и высоко поднятой головой. Генерал не имеет права болеть. Понимаю, не спорю, но лечить его как-то нужно. Открываю планшет и ставлю напоминание себе позвонить ему и напомнить о таблетках. Капсулу в спящий режим, инъекционный пистолет и одеяло на место. Смотрю на часы и срываюсь на выход. Поэтесса должно быть уже извелась ожиданием. Привез и бросил, ничего не объяснив. Действительно, категорически неучтив с женщинами.
Глава 3Под крышей медицинского центра
Аскетичный у Публия Назо кабинет. Лишенный излишеств настолько, насколько это вообще возможно при высокой должности. У главного врача закрытого медицинского центра кабинет в три раза больше, а здесь полупустая комната с окном от пола до потолка, мебель квадратная, простая и как мне думается недорогая. Единственное кресло не обито тончайшей кожей красного оттенка, пол не застелен шкурами диких животных, а стены не увешаны многочисленными наградами и письменными эквивалентами признания заслуг. Будто не капитан вовсе, а санитар обычный.
Осторожно сажусь на край стула для посетителей и расслабляюсь, закрыв глаза. Мудрецов-двоек сейчас всех куда-нибудь спрячут, волнительно за каждого, но особенно за Мотылька с Создателем. Первую генерал закроет так, что никто не найдет, а второй сам в какую-нибудь историю влезет. Слишком долго сидел взаперти и копил злобу на весь мир. Должно это во что-нибудь вылиться. Не верю я аскетам. Они только внешне сдержанны и строги, а внутрь заглядывать страшно. И не важно, что сверху вместо оболочкибелая больничная форма или черный военный комбинезон.
Какие демоны терзают капитана Назо? Не учтив он с женщинами, от обращения дарисса его тошнит. Кто же его так сильно обидел, что теперь каждая в чем-то да виновата? Портрет обидчицы легко можно составить из маленьких деталей, которые в других женщинах раздражают сильнее всего. Мне запретил головой вертетьвот и первая черта. Любопытна была злодейка, и по-детски восторженна. Циклов двадцать, не больше, как Мотыльку. Тянет всех после пятидесятого цикла на молоденьких, чистых и не испорченных. А в том, что капитану больше сорока я не сомневаюсь. Всегда чувствую возраст по тому, как держится и разговаривает. Не мальчишка с гонором, знает себе цену.