Элгиния?
Это не я. Я вообще ничего не делала и ничего не понимаю. Мой голос задрожал, и я заторопилась, опасаясь не успеть ей всего объяснить. Он пришел и с порога сказал, что его отравили, сразу лег и попрощался.
Сними щит, нахмурилась Калиана.
Не могу. Это не мой я вообще такой в первый раз вижу.
А я уже видела. Это защита королевского артефакта. Но почему он накрыл и тебя? В голосе магини звучала озабоченность и растерянность. Сейчас вызову магистров.
Нет! закричала я отчаянно. Не нужно! Я прошу, не зови никого. Возможно, он ошибся, она не могла причинить ему вреда!
Он кого-то назвал, догадалась Калиана. Мать? Нет, она на острове. Кого же? Гина, тут явно ошибка, и на отравленного он не похож. Ты держишь его руку какой пульс?
Нормальный, шмыгнула я носом. Наполненный, размеренный. Но, может, яд подействует не сразу?
А понюхать его дыхание ты можешь?
Конечно. Пару секунд я принюхивалась, потом уверенно доложила: Пахнет каким-то зельем, что-то знакомое, но точно не скажу. Попытаюсь снять медальон.
Какой медальон? удивилась целительница и смолкла, увидев в моих руках королевский амулет. Так вот в чем дело! Нажми на зеленый боковой камушек, это отмена опасности.
Мне не верилось, что все так просто, однако иного выхода не было. Но совет и в самом деле помог: щит растаял, едва я покрутила небольшой изумруд.
А теперь отойди в сторону, вон к той скамье, и посиди там. Калиана командовала очень уверенно, и это наполняло мою душу робкой пока надеждой, что принц останется в живых. Так чем же его поили? Гина, это не яд. Чтобы знать точнее, нужно спросить того, кого он обвинил несправедливо, я уверена.
Альми, обреченно буркнула я.
Но никто и никогда не услышал бы от меня этого слова, если я и сама не считала происходящее чудовищной ошибкой.
Как я сама не догадалась! Целительница проворно отправила вестника и, осторожно сев на мое место, взяла Ренда за руку: Да, пульс отличный. Не волнуйся, Гинни, ты все сделала правильно. Альми очень повезло, что у нее есть подруга, которая безоговорочно верит в ее доброту и честность. Нам, целителям, чаще приходится встречаться с обратным. Недавно я спасала девушку, которую подруга чуть не убила от ревности к возлюбленному. Увидела со стороны, как та его обнимает
А на самом деле? Меня ничуть не волновала чужая история, я понимала, что меня сейчас просто развлекают, но была безмерно благодарна за это Калиане.
Встречи с Альми я страшилась почти до дрожи.
На самом деле его укусила в шею пчела, и он попросил вынуть жало.
Что здесь случилось? По лестнице вихрем слетел Стай, и я опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом.
Райвенд пришел и упал прямо у двери, спокойно пояснила Калиана. Судя по запаху, он пил какое-то зелье.
Я дала успокаивающую настойку, заявила Альмисса, рассматривая нас с верхней ступеньки, на пяти травах. Принца трясло от ненависти, когда он появился.
На чем настойка? ровно осведомилась целительница. Сон слишком глубокий и запах странный.
На спирту, сообщила уже добравшаяся до меня Альми. Травы свежие, отвар долго не стоит. Но ему ведь все равно, королевский амулет сразу нейтрализует спирт.
То есть, немедля сообразил Стай, ты его попросту напоила, забыв о том, что медальон он отдал в ловушке Гинни?
Я его не поила, отказалась Альми, поглядывая на необычайно кроткого Ренда. Он сам. Сказал, что три капли ему сейчас как лошади вишенка. Вылил в бокал полный фиал и выпил одним глотком. Конечно, я могла бы отобрать, но не стала. Он ведь после паучьей западни даже не поспал толком. Не успел вернуться во дворец, как они набросились, словно стая воронья. А про амулет я не подумала, меня заботило одно: где его спать положить. Травы в зелье все сильные, успокаивающие и сонные.
Большой фиал? деловито уточнила Калиана.
Ровно шкалик, но он был немного не полон.
Тогда удивительно, как Райвенд дошел, понимающе усмехнулась целительница.
Нужно было двери запереть, мягко попенял жене Стай, и она вдруг рассмеялась в ответ:
Неужели ты сомневаешься? Я пыталась. Но принц гордо заявил, что его ждет Элни. А на мой намек про ее маленький дом, где уже живет подруга, только усмехнулся, как он умеет, снисходительно, по-королевски. Изрек, что ему хватит и угла, и ушел.
Все дружно глянули на свернувшегося в уголке Ренда и смолчали, но по губам Альми и Калианы скользнули затаенные улыбки.
Элгиния! окликнули сверху, и я мгновенно узнала по голосу короля.
Я здесь, ваше величество!
Мне нужно узнать Он остановился на лестнице, как недавно Альмисса, и обвел нас настороженным взором.
И тотчас обнаружил брата. Альгерт ринулся к нему, как коршун на добычу, упал рядом на колени и сунул пальцы его высочеству за воротник. А нащупав бьющуюся жилку, стремительно оглянулся на Калиану:
Жив?!
Да, спокойно кивнула она. И будет жить еще лет двести, если не станет заниматься самолечением.
Да сколько же можно?! раздался сверху страдальческий голос бабушки. Ласточка моя, у тебя тут не дом, а прямо придорожный трактир!
Манефа? изумился мой наставник, но старушка неожиданно смерила его гордым взором истинной герцогини.
Леди Манефия Лисвелл, лорд Гесорт. Не сочтите за труд, ваша милость, отправьте нас с внучкой домой, в замок Горензо. В моем возрасте очень вредно не спать по ночам цвет лица портится.
Всегда к вашим услугам, так же церемонно склонил голову Стай, подошел к окну и широко его распахнул.
Одну минуту, вскочила я с места, понимая, как он намерен поступить. Сначала я уложу Ренда в свободной спальне, для друзей у меня всегда найдется нормальная кровать.
Не обращая ни на кого внимания, кастовала малый щит; как огромной ложкой подцепила им командира и перенесла в последнюю свободную спальню. Прихватила на обратном пути в своей комнате шкатулку с амулетами и уверенно взяла бабушку под руку.
Мы готовы.
Спокойной ночи, учтиво кивнул король, и солнечный день сменился ночной мглой.
Портальной башней в замке пользовались очень редко, у всех были именные амулеты цитадели и потому фонарей на ней никто не зажигал.
Глава третья
Манефа упорно молчала, когда я воздушной петлей снимала чехол со светильника и отпирала ведущие внутрь двери; не проронила ни слова, пока мы спускались вниз и шли по пустынным галереям.
Но мне и не нужны были ее объяснения, в правоте бабушкиных действий я всегда уверена, как в поступках своих родителей. И если она так решительно увела меня с Харгедора, не постеснявшись ни короля, ни моего наставника, значит, у нее имелась на то очень важная причина.
У тебя сколько служанок? вдруг сварливо спросила Манефа, и я едва не оступилась.
Там?
Здесь.
Семь или восемь с кухаркой. Нет, девять, еще же новая домоправительница!
И все спят как цуцики, когда хозяйка вернулась холодная и голодная.
Бабушка, если ты хочешь чаю или камин, я все могу сделать. Идем на кухню или подождешь в гостиной?
Идем на кухню, сама чай заварю, ворчливо буркнула она. Посмотрим заодно, что у них в буфетной творится.
Прикинув расстояние до кухни и сочтя, что один раз могу побыть и мотовкой, создала сферу и через пару секунд уже мчала старушку по пустынным галереям, залам и лестницам.
Не накажут? коротко осведомилась она, бесстрашно глядя на мелькавшие мимо двери, портреты и колонны.
Думаю, не захотят. У меня есть веская причина старенькая бабушка, отшутилась я.
Ну и правильно. Я подтвержу. А то никакой выгоды от этой магии, одни беды. Настроение Манефы явно испортилось, и даже мой отец не взялся бы угадать отчего.
А я тем более молчала, точно зная сердится она не на меня. На нас бабушка никогда не ругалась. Могла огорчаться, могла смотреть укоризненно и в самом худшем случае начинала обращаться с сухой вежливостью.
На кухне было чисто и пахло ванилью, и я сразу поняла, как права была бабушка. После появления Ренда я столько перетерпела, что только чашка чая и кусок чего-нибудь сдобного могли вернуть мне покой и ясность мыслей.
Вдвоем мы очень быстро все нашли и подали и через полчаса, глядя на сереющее за окнами небо, уже были сыты, довольны и благодушны.
Делай свою коляску и вези в покои родителей или нет, в отцовский кабинет, скомандовала разрумянившаяся старушка, и мы поехали в кабинет.
А теперь запри дверь и сделай такой щит, чтобы никто не мог нас услышать.
Я понимающе кивнула Манефа явно была осведомлена об особой защите этой комнаты. Даже самые добродушные и открытые люди нуждаются в местечке, где никто не влезет в душу. И маги ничуть не хуже, но им такое место приходится тщательно обустраивать.
Ты уж прости меня, цветочек, удрученно вздохнула Манефа, когда над нами заструился сиреневый купол, что увела тебя оттуда. Но вот какая досада не переношу я, когда люди вмешиваются в чужие сердечные дела. Про любовь много сказано и песен спето, но хватает в жизни и таких случаев, о каких в песне не споешь. А ко мне почему-то женщины всегда шли поделиться наболевшим. К старости так и мужчины потянулись. И знаешь, что я выяснила для себя? Во многих своих неудачах люди сами виноваты. Не заметили чужой любви, не оценили, не сохранили. Но еще больше безвозвратных потерь и разбитых сердец по вине советчиков и помощников. Все ведь считают, будто со стороны им виднее, и пытаются подсобить от чистого сердца, не понимая, что события должны идти своим чередом. Вот если ты в невызревшее тесто положишь начинку, пироги будут квелые, тяжелые, невкусные. Так и душа человеческая не у каждого сразу принимает чужие чувства.
Манефа, а поточнее ты не можешь?
Могу, рыбка моя. Ты сегодня все мне рассказала и о том, что принц твой ухаживать собрался, и даже в невесты тебя записал. Но невеста ты пока лишь тайная. А для всех знатных господ и дам совершенно чужой принцу человек, раз сама из отбора ушла. И никому о своем звании сказать не можешь, да и прав никаких пока не имеешь. Понимаешь? Любовь чувство свободное, сможешь ли ты его прятать, как украденное? Боюсь, ничего хорошего из этого не получится. А они все думают иначе, вот и набежали. И учитель твой, и Альгерт
Бабушка смотрела на меня с любовью и огорчением, а я все не могла понять, при чем тут Ренд, Альми и король.
Ну как же, вздохнула она еще тяжелее. Принц твой из дворца сбежал, и я его понимаю. Никому такого счастья, как навязанная женитьба, не пожелаю. Но ошибся он раньше когда считал, будто сумеет переупрямить мать. А она умудрилась даже из тюрьмы его достать. И еще я очень хорошо понимаю, почему он возле тебя устроиться намерен. Когда мужчина сильно любит девушку, он просто не может ее не ревновать. Прежде он за тебя был более-менее спокоен, ты не кокетка и не ветреница, какие с бала на бал порхают. А там, на Харгедоре, вы живете в своем городке, вокруг молодые маги и воины, разные праздники, гулянья, говорят, цитадель на выдумки щедра.
То есть ты хочешь сказать, что Стай и король помогают ему втереться ко мне в доверие?
Нет, укоризненно качнула головой бабушка. Полагаю, они его тоже понимают и жалеют, а тебя считают немного запутавшейся и пытаются намекнуть. Но не словами, упаси боги! А действиями, чтобы ты наконец уразумела, что он тебе не безразличен.
Ну вот это я уже поняла. Но не могу пока сказать, будто чувствую ту самую, истинную, любовь.
Вот это и есть главное, облегченно выдохнула Манефа. И потому не спеши падать ему в объятия. Всем людям хочется тепла и ласки, но большинство принимают это желание за любовь. И это самая большая ошибка: любовь нечто совсем иное. Иной раз дохнуть на любимого боишься не так, не то чтобы крикнуть или ударить. А в сердце и зимой цветы цветут.
Помню
Я действительно не смогла забыть, как захлебывалась от восторга и нежности душа, когда на праздничных приемах Альгерт вел королеву к трону. И прежде всегда ощущала отголоски этого восторга, вспоминая о своей любви. Но сейчас почему-то ничего не чувствовала, кроме легкой досады на саму себя, и это оказалось так печально, словно кто-то выкрал моих некогда обожаемых кукол.
Тогда идем спать.
Подожди, еще один вопрос. Ты считаешь, что Альми со Стаем сговорились и нарочно послали его ко мне?
Нет, цветик мой золотой, я не так сказала. Им сговариваться нет нужды, истинно любящие муж с женой всегда едины во мнениях и желаниях. Каюсь, подслушала вас, любопытно стало, чего они так засуетились. Ведь Альми могла его не пустить и фиал не показывать. Нет, она не солгала, и настой ему не нарочно весь отдала, но когда человек чего-то хочет, он сам себе незаметно подыгрывает. И даже этого не замечает. Ну вот, например, последи, как ведут себя женщины, когда поблизости вдруг появляется молодой мужчина. Все разом начинают дергать на себе платья и поправлять локоны, даже не понимая, как много говорят этим о себе внимательному взору. А король примчался за братом. Ведь убегать Райвенду никак нельзя, он честью поклялся. Но когда Альгерт увидел, как ты о принце заботишься, в постель укладываешь, сразу передумал его забирать. Он, конечно, придет еще, но чуть позже, хочет дать брату возможность с тобой поговорить и поэтому я тебя увела. Твой главный дар, Гинни, вовсе не магия, а доброта и сострадание. И мы с твоими родителями очень боимся, как бы, не дождавшись настоящей любви, ты не приняла за нее свою жалостливость. А она не нужна ни тебе, ни Райвенду, он очень сильный и независимый мужчина и достоин настоящего чувства.
Тебе удалось окончательно меня запутать, бабушка, но даю слово не спешить и никаких решений пока не принимать. Хотя ты, несомненно, права: быть тайной невестой, когда вокруг него бегает семь претенденток, мне абсолютно не нравится.
Бабушка только довольно улыбнулась и отправилась спать.
Я тоже пошла в свои комнаты, но ложиться в постель и не собиралась. За окнами медленно разгоралась заря, а я сидела перед холодным камином в большом кресле, грызла орешки и пыталась сообразить, чем может закончиться для Ренда его отбор. И не видела ни единого достойного выхода. Достойного самого Райвенда, разумеется. Во всех придуманных мной способах избежать женитьбы принц терял либо репутацию среди знатных лордов, либо уважение магов. Ведь у них не принято жениться по расчету.
Точнее, ни один здравомыслящий маг никогда не приведет в свой дом женщину, которую не любит всем сердцем. Ему это просто не нужно, да и опасно для нелюбимой жены. Ведь всем известно, что немилые сердцу люди раздражают нас уже одним своим присутствием. И там, где обычный человек просто устроит скандал, маг сгоряча может швырнуть любое заклинание.
Когда у меня проснулись способности, родители объяснили это едва ли не первым делом и не уставали повторять, приводя жуткие примеры.
Как только рассвело и в доме началось движение, я отправилась в кабинет домоправительницы, забрала все письма, на которые должна была отвечать лично, и все утро занималась делами, пока не пришло письмо от наставника. Он очень учтиво просил разрешения прийти.
Еще вчера я насторожилась бы, сочтя это за скрытую обиду, но теперь, после объяснения Манефы, сообразила, что учитель просто проверяет, сержусь ли я на них.
Мой дом всегда будет для вас открыт, немедленно ответила я и велела служанке накрыть стол к завтраку в малой столовой.
На пятерых на всякий случай.
Но они пришли вдвоем. Стай и Альми.
Замерли на миг в дверях, доказывая этим справедливость подозрений Манефы, и я первая ринулась им навстречу, не желая ни их извинений, ни виноватых взглядов.
Вы как раз к завтраку, хотя там уже вечер!
Гина, вцепилась в меня Альмисса, снизу заглянула в глаза, мы вовсе не собирались тебя сватать
Я знаю. Не волнуйся, Альми, я во всем разобралась. Ренд самый лучший из всех мужчин, каких я встречала. Могу теперь сказать честно: тогда, в шестнадцать лет, я влюбилась именно в него. Да личина сбила с толку, но теперь это уже не важно. Как выяснилось, того человека я придумала, ведь Райвенда совершенно не знала. Но мне с большим трудом удалось убить в себе эту любовь, и вам об этом известно, ведь именно вы мне помогали. А сейчас я ничего похожего к нему пока не ощущаю.
Говорить о боли, какую испытала сегодня, когда думала, что он умирает, я не стала, слишком свеж был в сердце ее след.