Боб часто закивал.
Припасы я все оставляю тебе, продолжал я, но, если ты напьёшься и проспишь, или покинешь пост до моего возвращения, то я, клянусь богом, срежу с тебя всё сало, засолю и заставлю тебя же его сожрать.
Мой спутник испуганно заморгал, и даже слегка заскулил, как побитая собака.
А если вас там убьют? Шепотом спросил он. Что мне тогда делать?
Непробиваемая тупость! Сам же вешал меня! Сам назвал меня бессмертным буквально десять минут назад!
Тогда повесься на ближайшем подходящем дереве, чтобы и в иной жизни сопровождать меня, твоего хозяина, пошутил я.
Я всё сделаю, как вы приказали, этот олух не понимал шуток, тогда оставьте мне верёвку, попросил он.
Идиот, не выдержал я, на портках своих удавишься! Только сначала дождись меняпомогу!
Готов поспорить, что он так толком ничего и не понял. Но мне было достаточно того, что он выполнит приказ и заляжет вблизи ворот. Еды и вина у него много, а раньше, чем кончится провизия, этот увалень себя убивать не станет.
Мы быстро поужинали. Боб, на удивление, мало употребил винатолько несколько глотков, чтобы запить пищу. Передохнули, дожидаясь темноты, и разошлись каждый в свою сторону. Парень побрёл вокруг Замка к воротам, а я пополз через минные заграждения к стене.
Мины стояли не слишком близко друг к другу. Тот, кто их устанавливал, не рассчитывал на наличие у противника сапёров или натренированных на поиск взрывчатки собак. И уж, тем более, на присутствие в этом мире вестника смерти. Поэтому я довольно легко добрался до полусгнившего деревянного частокола. Обновлять этот примитивный палисад, видимо, не стали, сильно доверяя минным полям. Стоило мне проползти всего пару десятков метров вправо вдоль этого забора, как я обнаружил то, чего и ожидалпару завалившихся брёвен, открывавших достаточную для меня брешь в этом гнилом укреплении. Затем пришлось окунуться в вонючую воду заболоченного рва, который не чистили лет сто, а скорее всего, с самого момента его создания. И вот я оказался у довольно высокой стены Замка.
Теперь пригодились и верёвка и арбалет. Конец верёвки я привязал к стреле, зарядил арбалет и стал ждать появление факела. Ночью охрана должна периодически обходить стены Замка, а электричества здесь ещё не изобрели. Хотя после противопехотных мин я мог ожидать от Генри Монтгомери чего угодно.
Факел вскоре показался. Дрожащие языки пламени, тускло освещая край стены, медленно продвигались со стороны одной из башен. Дождавшись момента, когда человек с факелом оказался почти ровно на до мной, я тихонько свистнул.
Весь мой многолетний опыт говорил о том, что в такой ситуации часовой любого мира и любого времени сделает именно то, чего делать ему нельзя ни в коем случае. А именно: перегнётся через край стены в попытке увидеть источник свиста. Как я и предполагал, именно эту ошибку всех покойных ныне своих собратьев и повторил этот, присоединившийся к ним через секунду стражник. Как только его силуэт возник на фоне звёздного неба, да ещё подсвеченный его же факелом, я выпустил стрелу.
Удар арбалетной стрелы сродни удару пуличасовой вскрикнул и откинулся назад. А по быстро начавшей разматываться верёвке, я понял, что достиг целисолдат, упал со стены во двор крепости. И тогда я побежал.
Секунд за десять я пробежал вдоль стены сотню метров по пересечённой местности. (Не думаю, что этот рекорд сможет побить даже чемпион среди спринтеров). Как я и ожидал, убитый часовой и верёвка привлекли внимание обеих соседних башен. На стене, в том месте, где я недавно был, слышалась беспорядочная ругань, и громкие командные выкрики. Всё внимание и все силы были теперь направлены туда, чего я и добивался. А залезть на стену, выложенную из грубых каменных блоков, в зазоры между которыми можно было поместить не только пальцы, но и опереться ногой, не было проблемой.
Проблема ожидала меня наверху.
Глава 8
Так вы берётесь за это дело? спросила леди Монтгомери. Я знаю, что в силу некоторых обстоятельств, связанных с вашим образом жизни, вы признаёте только наличные.
Надеюсь, произнёс я, как мог более изысканно, к тому времени, как я буду иметь честь встретиться вновь с вами и вашими наличными, я приму решение относительно вашего дела. Теперь же мне лучше удалиться.
Она плавно повернула свою милую головку и одарила меня таким взглядом, что мне снова стало жарко. Самое поразительное то, что в её взгляде сквозило безмерное удивление! Словно, я сказал какую-то вселенскую глупость.
А к чему нам встречаться снова? Спросила она. Я прибыла сюда из своего Замка в том мире, и сразу вернусь обратно по завершении нашей сделки. А деньги для оплаты контракта я, разумеется, сразу взяла с собой. Вот они. Девушка ногой придвинула ко мне сумочку, на которую я раньше не обращал внимания, считая её одним из аксессуаров богатой леди.
Я наклонился, поднял сумочку, расстегнул её и заглянул внутрь.
Она всё же сумасшедшая, или просто дура! Приходить на встречу с вестником смерти с наличными деньгами в сумме, которой хватит на покупку целой планеты в параллелях! Её папа хоть какой-то осторожности в делах учил? Её вообще соблюдать элементарные правила безопасности учили? Голову бы оторвал её учителям.
У вас справка от психиатра есть? С нескрываемой издёвкой в голосе спросил я.
Нет, спокойно ответила она, я не знала, что в нашем деле такая справка может понадобиться. Но это не проблемазавтра справка будет.
Мне вдруг так захотелось её отшлёпать! Как глупого ребёнка, который суёт палец в мясорубку, не представляя последствий. Я не питал, по некоторым причинам, никаких чувств любви и сострадания к жителям параллели под названием Земля, но именно её мне неожиданно захотелось защитить
Однако внешне я оставался спокоен.
Не надо справки, устало произнёс я, всё и так ясно.
Так мы заключаем контракт? Она произнесла это, как само собою разумеющийся итог нашей беседы. Мои люди переправят вас на место, как только вы будете готовы.
Да, не желал бы я того, чтобы оставшиеся до сих пор в живых вестники могли наблюдать этот странный разговор. Иначе мне пришлось бы убить её, или всех их. И сейчас бы я выбрал последнее.
Вам дороги ваши люди? Хриплым от волнения голосом спросил я.
Разумеется, ответила она, а почему вы спрашиваете?
Надо отдать леди должноеответ на собственный вопрос она нашла раньше, чем я взорвался потоком брани.
Глава 9
Проблема была не в том, что, забравшись на стену, я угодил прямо под ноги самого медлительного стражника, который ещё, судя по запаху, был самым крупным производителем естественных удобрений в этом районе планеты. Проблема была в его вооружении. Убитый мною стражник мёртвой хваткой сжимал в руках армейскую автоматическую винтовку! Таким образом, брат моей нанимательницы вырисовывался всё более зловещей фигурой.
Забирать винтовку я не стал. В условиях ночного боя огнестрельное оружие элементарно демаскирует стрелка при использовании, кроме того, производит много ненужного шума. Арбалет Боба для данной ситуации подходил гораздо лучше, а при близком контакте я не знал ничего эффективнее кинжала или ножа. Я просто поднял тело и вместе со всей его амуницией сбросил со стены в ров, чтобы не наводить охрану на место моего проникновения и таким образом выиграть ещё немного времени.
Шумели пока только на стене в том месте, где я имитировал попытку проникновения. Там маячило уже более дюжины факелов. Я уже теперь совсем не был удивлён, когда к их мерцающему пламени прибавился остро пронзающий тьму луч армейского электрического фонаря. Благодаря нехитрой уловке со стрелой и верёвкой я не встретил более никого на своём пути, пока добежал до башни и спустился вниз во двор Замка. И тут я сначала не поверил своим глазам. А когда удостоверился в том, что моё зрение в полном порядке, понял, что проблема гораздо серьёзнее наличия в средневековом мире автоматического оружия и армейских электрических фонариковвесь двор был занят боевыми бронированными машинами! Мне сразу вспомнился мой родной мир, и желание нарушить условия контракта в части, касающейся неприкосновенности братьев Монтгомери, стало почти непреодолимым
Я подобрался к ближайшему танку и принюхалсязаправлен под завязку и с полным боекомплектом. Учитывая то, что достать топливо для двигателей и взрывчатку для снарядов в этом мире было нереально, это означало только одноГенри, нарушив все мыслимые законы, переправил в параллель целую войсковую часть с Земли. Именно с Земли, а не из какого-либо другого мираэто мне тоже помогло понять моё обоняние, которое у вестников, как немногим известно, в сотню раз лучше обоняния любого земного пса.
Однако, если детишки Монтгомери обладают такими средствами и возможностями, позволяют себе не страшиться преследования закона, то Изабелл права: война в этом мире, если её не остановить в зародыше, может перекинуться и на метрополию. И тут я поймал себя на мысли, что ещё совсем недавно был бы только рад такой перспективе, но не теперь.
В этот момент я уловил движение справа от себя метрах в двадцати. Нет, это не был охотник, выслеживающий дичь. Его шаги по песчаному покрытию двора скорее напоминали топтание здоровенного глупого лося на одном месте, чем осторожные движения стрелка, подбирающегося к своей жертве. Я бесшумно скользнул вправо, уже заранее догадываясь, что увижу. И, как всегда, оказался прав. Высокий широкоплечий часовой в непромокаемой накидке и с автоматом за плечом с открытым от любопытства ртом пытался рассмотреть в беспорядочном движении факелов на стене, что же там происходит.
Когда часовой обмяк, я схватил его за капюшон накидки и поволок в сторону хозяйственных построек, где, по моему разумению, сейчас быть никого не должно. Но я ошибся. В одном из сараев кто-то шумно возился, охал, сопел и постанывал. И их было двое. И было нетрудно догадаться по этим звукам и их страстному шепоту, какому богу они там молились.
Вот же дьявол, подумал я, ну почему вы выбрали именно эту ночь? Почему не назначили встречу позже, или не завершили свои дела раньше? И я, хотя это и грозило мне большими проблемами, и смертельной опасностью, дал им минуту для того, чтобы они в последний раз в этой жизни насладились чувством небесного удовольствия и счастья. И только после этого убил обоих.
Часовой, тем временем, начал приходить в себя. Я слегка пошлёпал его по щекам ради ускорения процесса. А затем постарался, чтобы первым, что он увидит, открыв свои глаза, был мой огромный кинжал, ещё тёплая кровь на котором испускала пар в ночной прохладе. Эффект оказался именно тем, какого я и ожидал, а значит, я не зря предварительно заткнул ему рот пучком соломы. Когда закричать не получилось, а встать и убежать или сопротивляться не давали связанные ноги и руки, солдат смирился со своим положением пленника и показался мне готовым к допросу. Я потерял уже довольно много времени, поэтому стоило поторопиться.
Сейчас я вытащу кляп, предупредил я часового, если попробуешь закричать или просто станешь громко отвечать на мои вопросы, и на этом кинжале станет одной группой крови больше, А если будешь послушным, то просто получишь лёгкое сотрясение и очнёшься в объятиях своих товарищей, которые тебя ещё и за проявленную храбрость наградят. Я понятно объясняю?
Парень уверенно кивнул, в его глазах я прочёл почти бесплотную надежду и огромное желание жить. Шёл бы тогда клерком в какой-нибудь офис, подумал я, высокий рост и широкие плечи ещё не делают сопляка бойцом. Но времени на размышления над причудливым переплетением судеб и характеров у меня совсем не оставалось.
Против кого собирается выступить герцог со всей этой техникой? Спросил я.
Кто? Явно не понял парень.
Генри Монтгомери, подсказал я, местные именуют его герцогом.
Я не знал, прошептал часовой, я только вчера прибыл вместе с техникой.
Только не говори мне, что ты не знаешь, раздосадовано поморщился я, сражаться против кого тебя наняли. Иначе ты мне просто бесполезен и
Парень замотал головой так активно, что чуть сам не свернул себе шею.
Я всё знаю, едва не закричал он, но, спохватившись в последний момент, снова зашептал. Генри Монтгомери собирается захватить столицу этого мира. Вроде бы его отец умер, а завещание оставил во дворце. Но местные решили, что появился удобный случай, чтобы избавиться от пришельцевот нас. Вот Генри и понадобилась современная армейская мощь, против которой здешние князьки со своими мечами и стрелами совершенно бессильны.
Это было уже кое-что. Генри собирался идти занимать трон. Но почему он был так уверен, что кроме местных князьков ему никто не помешает? А как же брат? А как же Изабелл? Что за козырь был у Генри против них? Или он элементарно договорился с младшим братом?
А почему до сих пор не выступили? Поинтересовался я.
Говорят, что Генри ждёт новостей о судьбе брата и сестры, ответил пленник, и что-то в его интонации мне совершенно не понравилось. У меня не только отличное обоняние и слух, но и очень развитая интуиция. Недаром я так долго противился этому контракту.
Каких именно новостей он ждёт? Охрипшим от дурного предчувствия голосом спросил я, ощущая, как глубоко в душе закипает ярость.
Пленник побледнел от страха, наблюдая, как моя собственная мимика выдаёт моё настроение, не сулящее ему ничего хорошего.
Говори! Прошипел я.
Г-говорят, начал заикаться парень, что Г-генри Монтг-гомери за бешенные д-деньги нанял в-в-вестника смерти, чтобы убрать с п-пути брата и с-сестру.
Я с такой силой вонзил кинжал в его грудь, что лезвие, пройдя насквозь, ударилось о камень и сломалось. Я тут же обругал себя за свою несдержанность, ведь я мог вытрясти из солдата ещё какую-нибудь информацию. Но вспышку ярости вызвала давно переполнявшая меня ненависть к этому безумному миру, в котором даже кровное родство не играло никакой роли, если становилось препятствием на пути к власти и богатству. И тут я вспомнил Изабелл и её главное условиене убивать братьев. Интересно, что бы она сказала сейчас, узнав, что родной брат совсем не так благородно собирается поступить с ней самой. Теперь надо было спешить, если я хотел исполнить контракт, не уронив своей репутации. К тому же Изабелл была в большой опасности. Однако для себя я решил, что следующий контракт заключу сам с собой, и касаться он будет жизни, а вернее смерти, Генри Монтгомери.
И тут завыла сирена.
Глава 10
Сорок лет прошло с того дня, как я осиротел, а со мною ещё почти полсотни моих братьев. Мы остались одни в чужом мире. А единственный человек, который приютил нас, дал нам пищу и работу, оказался именно тем монстром, что лишил нас всего, что было нам дорого. Его имя теперь боятся произносить вслух даже потомки его очень далёких родственников, а никого из близких не осталось среди живых. Ибо каждый из тех, в ком течёт хоть капля родственной ему крови, знает то, что вестник смерти однажды навестит и его.
Вероятностные ветви мироздания, или параллели, как их принято называть, уже тогда эксплуатировали более ста лет. Богатые развратники покупали для своих утех миры, в которых могли, не опасаясь правосудия, осуществлять свои самые дикие фантазии. Корпорации подыскивали миры, богатые залежами природных ископаемых, что привело к кризису столетней давности, когда из-за избытка предложения нефть стала стоить дешевле воды, а золотодешевле глины. Затворники покупали миры, в которых эволюция так и не создала хомо сапиенса, а патологические игроманы покупали миры-казино!
Такие приобретения стоили очень дорого даже для богатых. Однако, параллели, на которые не было особого спроса, оказалось возможным покупать сравнительно дёшево. Ну, кто пожелает приобрести для себя мир, в котором, к примеру, насекомые взобрались на вершину пищевой пирамиды и поедают всех теплокровных, до которых сумеют добраться? Или кому нужна планета, на которой нет ничего, кроме спёкшегося песка?
Помимо всего прочего, правительства, регулярно сменявшие друг друга, вводили различные запреты и ограничения на деятельность продавцов миров. Однако, запретить богатым удовлетворять свои прихоти они не могли. Вот так однажды у одного очень богатого, но психически больного, как потом выяснилось, магната и возникло желание, которое он поспешил оформить заказом корпорации.
Этот отпрыск весьма известной и влиятельной фамилии очень серьёзно страдал паранойей, сопряжённой с манией преследования. Но, пока он был молод, а родители его живы, болезнь удавалось держать в приемлемых рамках. Однако, стоило ему вступить в права наследования после смерти родителей, как болезнь обострилась. А что может быть страшнее очень богатого сумасшедшего?