Он не собирался останавливаться.
Когда он крутанул бедрами и шевельнулся у нее внутри, она снова произнесла его имя и положила руки ему на плечи, ее обнаженные клыки заставили его улыбнуться, потому что он хотел, чтобы она взяла его вену. Он хотел, чтобы она использовала его для собственного удовольствия всю оставшуюся жизнь, забирая все, что он мог дать, все, что он хотел дать.
Пока он продолжал толкаться, она продолжала испытывать оргазм. И он полностью сосредоточился на том, чтобы доставить ей больше удовольствия, заставить ее стонать снова. Он схватил ее за колено и подтянул ногу выше, чтобы проникнуть еще глубже. Он не знал, что навело его на эту мысль. Но это был гениальный ход судя по тому, как она отреагировала.
Дюран понял, когда она наконец закончила, потому что напряжение полностью покинуло ее, и ее руки соскользнули с его спины, упав на твердый пол.
Он остановился. И улыбнулся ее изнеможению, и любовался ее умиротворением.
Ровно до тех пор, пока она не сказала: «Как насчет тебя?»
Дюран нахмурился, когда она сфокусировала на нем свои остекленевшие глаза.
- Мы должны позаботиться о тебе, - настаивала она, хотя речь ее была немного невнятной.
Он продолжал молчать, и она протянула руку и погладила его по лицу, затем подняла голову и прижалась губами к его губам. Когда ее рот прильнул к его губам, а затем ее язык лизнул его, его собственные потребности возродились, и он понял, что она была права. Он не испытал оргазм. Он все еще был тверд как камень внутри нее.
- Кончи за мной, - сказала она ему в губы.
Затем она прижалась к нему, снова вызывая трение, которое были причиной всего этого. Закрыв глаза, он сосредоточился на том, как ощущался внутри нее, на всем, что было таким гладким и тугим, на ощущении жара против жара.
Быстрее. Жестче.
Быстрее. . .
. . . Жестче.
Разрядка, которой она достигла, не наступала, оргазм замедлился на своем пути к нему, ощущения достигли переломного момента... но дальше идти было некуда, словно баррикада. Или, скорее, контрольно-пропускной пункт с вооруженной охраной.
Он смахнул пот, выступивший у него на лбу. Сосредоточившись на том, где находится его возбуждение, что оно делает и с кем, он пытался снова уловить тот самый момент. Иначе, беспокоился он, она оскорбится, что он потерял контроль.
Он попробовал другую позу, другой ритм. Крепко зажмурился. Широко распахнул глаза и уставился на нее.
В конце концов, он остановился, упираясь рукой, откинулся от нее. Он задыхался от напряжения, а не от страсти, пытаясь отдышаться.
- Все в порядке, - сказала она, поглаживая рукой его горячую спину. - Просто отпусти себя.
Закрыв глаза, он сделал еще одну попытку, уверенный, что на этот раз все будет по-другому. Что на этот раз он будет нормальным и сделает все как надо, а потом они обнимутся и, возможно, предпримут еще два или три захода, прежде чем сядет солнце, и они вернутся к реальности. Стиснув зубы, покачивая бедрами, он вдавливал нижнюю часть тела, как будто это могло решить проблему. Как будто он мог заставить себя испытать оргазм.
Все эти попытки, казалось, только отдаляли его от цели.
Нет. Продолжай.
Дюран распахнул глаза, готовый закричать от отчаяния. Он не мог продолжать в том же духе вечно, если только он не собирается причинить ей боль или вывихнуть нижнюю часть позвоночника.
Может ему просто притворится? Но она узнает, и все окажется только хуже
Решение возникло само собой, когда его взгляд остановился на предмете, выпавшем из ее штанов.
Как потянулся за пультом от своего ошейника и схватил его, как палочку-выручалочку.
- Помоги мне, - сказал он. Хотя это больше было похоже на мольбу.
Амари смутилась и ужаснулась, когда он вложил черную коробочку ей в ладонь.
- Что? Нет, я не собираюсь
Прежде чем она успела возразить, он сам нажал кнопку
Электрический разряд, который прошел через него, был настолько силен и внезапен, что он прикусил щеку изнутри, чувствуя вкус крови, когда его тело напряглось от шока. Но, черт побери, ослепительная боль, пронзившая его до самых кончиков пальцев, открыла дверь для его освобождения. Как толпа, несущаяся по полю, его оргазм вырвался из него, его эрекция ударила внутри Амари.
Потерявшись в ощущениях удовольствия и боли, он взорвался на части, даже когда оставался целым, его мозг не мог обработать ничего, кроме того, что он вытолкнул из себя.
Когда он, наконец, замер, опустив голову ей на плечо, его дыхание вырывалось из открытого, кровоточащего рта, он знал, без сомнения... что он допустил ошибку.
Амари в ужасе застыла под ним.
Средства не оправдали цель, и каким бы сильным ни был оргазм, и он почувствовал, как она отдалилась от него, даже когда лежала под его усталым, дергающимся телом.
И он не винил ее за это.
Глава 18
КОГДА, НАКОНЕЦ, ТОЧНО В НАЗНАЧЕННЫЙ СРОК, НАСТУПИЛА НОЧЬ, Амари была одета, ее оружие было в кобуре, волосы стянуты резинкой, ботинки зашнурованы, и она стояла перед выходом, готовая выходить.
Позади нее, за перегородкой, Дюран пользовался туалетом, как и она, минуту назад.
Странно было чувствовать, что она вторгается в его личную жизнь, учитывая, что она не могла видеть его за перегородкой, и привет - у них был секс.
Она закрыла глаза и постаралась не думать о том, как все закончилось. Как они неловко разъединились, а потом лежали рядом друг с другом на холодном, твердом полу. То, что, казалось, было таким идеальным и совершенным, сейчас имело колени, ребра, локти и подбородки.
Ты в порядке?
Да, а ты?
Она не могла вспомнить, кто спрашивал, и кто отвечал. Но она припоминала, как вернулась на свою койку, а он вернулся на свое место на полу напротив, как торопливо они натягивали одежду, словно хотели исправить какую-то ошибку.
Но, что это была за ошибка? Секс? Нет, она ни о чем не жалела.
Ты в порядке?
Да, а ты?
Кто спросил об этом первым? Может быть, это было одновременно, а что касается ответов Они лгали оба? Она была..., нет, она не была в порядке, не сейчас, но последнее, чего она хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным заботиться о ней.
Поскольку было совершенно ясно, что это именно за ним нужно присматривать.
Возможно, Дюран был прав. Возможно, в глубине души она и была сострадательной, потому что мысль о том, что ему пришлось причинить себе боль, чтобы достичь оргазма, заставляла ее сердце болеть.
Или, возможно, ее сострадание было связано не столько с тем, кем она была, сколько с тем, что она чувствовала к нему. Каким-то образом, в эти тихие моменты в бункере, она привязалась к Дюрану, доказывая, что эмоциональные связи могут укрепляться двумя способами: количеством времени вместе или интенсивностью опыта. И никто не поспорит, что их отношения строятся вторым способом.
- Готова?
Когда его голос раздался у нее за спиной, она вздрогнула, словно он мог прочитать ее мысли. Она развернулась, встречаясь с ним лицом к лицу, демонстрируя, что ей нечего скрывать, что у нее и в мыслях нет переживать за него, и что она совсем не задается вопросами, печальными, душераздирающими вопросами о том, что эти охранники сделали с ним...
О, черт возьми, она знала, что они с ним сделали. Он сказал ей, что он не девственник, но она боялась, что это было правдой лишь отчасти. Удивление и недоумение, которые он выказал, когда вошел в нее, были вызваны тем, что это был его первый раз.
Ты в порядке?
Да, а ты?
Когда их глаза встретились, Дюран был абсолютно не здесь, его выражение, его взгляд, даже его большое тело, были полностью отстраненными. Он отрезал свои волосы, свои пышные, красивые волосы, несколькими взмахами ее охотничьего ножа, и ей пришлось игнорировать то, что пряди лежали на полу, как мусор. Как будто они не имели значения. Как будто они не были его частью.
Опять же, обстоятельства, при которых
- Ты готова? - снова спросил он.
Она откашлялась.
- Да, готова.
Он кивнул и ввел код на панели. Послышалось шипение, и у нее защекотало в носу, когда запах пещеры, влажной земли и старой плесени заполнил ее ноздри, как будто поджидал снаружи и стремился завоевать новую, ранее недоступную территорию.
Амари пошла вперед, не дожидаясь его согласия. Ей просто нужен был свежий воздух. Она почти достигла выхода из тесной пещеры, как Дюран схватил ее за плечо и сразу же отпустил. Она остановилась.
- Я должен идти первым, - прошептал он. - Если тебя убьют охранники Чэйлена, которые наверняка ждут нас, или Даавос узнает, что мы здесь, никто не спасет твоего брата.
- А если тебя убьют, я понятия не имею, куда идти.
- Я пойду первым. Жди моего сигнала.
Когда он прошел мимо нее и вышел во влажную ночь, она последовала за ним, держась прямо за его спиной, с пистолетом в одной руке и с ножом в другой. Пульт от его ошейника, который она теперь ненавидела, висел у нее на поясе. Она думала о том, чтобы не брать его с собой, потому что не боялась, что он набросится на нее. Но он мог сбежать или, по крайней мере, попытаться, хотя ей не хотелось даже думать о том, что придется бросить его на землю, просто чтобы удержать от этого...
Дюран резко остановился и уставился на нее: - Какого черта ты делаешь?
Несмотря на то, что он говорил тихо, выражение его лица было весьма красноречивым.
- Я не собираюсь отставать.
Он указал за ее плечо: - Вернись внутрь.
- Нет. - Она посмотрела прямо в его сердитые глаза.И, PS, я не какой-нибудь претранс, чтобы ты мне приказывал, поэтому прекрати это прямо сейчас.
- Ты думаешь, я сбегу?
- Нет, не думаю.
- Лгунья. И я дал тебе слово.
«Ты сказал, что не причинишь мне вреда, - подумала она,а, это не одно и тоже».
- Я нуждаюсь в тебе, - сказала она. - Такова реальность. Хочешь поговорить о доверии? Тогда скажи мне, куда мы идем
Внезапно они оба одновременно посмотрели на склон горы. Запахи трех мужчин явственно чувствовались в слабом ветерке.
Пленник схватил ее за руку и затащил в заросли болиголова.
- Тащи свою задницу обратно и позволь мне позаботиться об этом.
- Нет. - Она сердито посмотрела на него. - Я чертовски меткий стрелок. Ты нуждаешься во мне, даже если твое эго говорит, что это не так. И избавь меня от этой мужской ерунды.
Напряжение потрескивало между ними, усиливаясь от того, сколько всего было невысказано.
- Я не собираюсь с тобой спорить, - сказал он.
- Отлично! Чем меньше болтовни, тем лучше.
Он явно имел в виду не это, а то, что обсуждать нечего, потому что он был прав, и точка. Но вот сюрприз! Свободная воля распространяется и на женщин...
- Подожди, - сказала она, снова сосредоточившись на деревьях впереди. - Они меняют позиции.
Дюран замолчал, прищурившись, хотя его нос чуял тоже самое.
Конечно же, теперь запах изменил направление, и не потому, что они с Дюраном прыгнули в заросли.
- Ты сказал, что Чэйлен пытался узнать у тебя местонахождение своей ненаглядной. - Она понизила голос. - Значит, предполагается, что это его охрана, и они просто следят за нами. Они не убьют нас, по крайней мере, пока мы не приведем их туда, куда хочет Чэйлен.
Ярость омрачила взгляд Дюрана.
- Есть простое решение.
Он бросился бежать сломя голову без всякого предупреждения, его мощное тело ломанулось вперед так быстро, что она ни за что бы не успела схватить его, да и ей бы не хватило сил, чтобы удержать его.
С проклятием, по-быстрому определив место, Амари дематериализовалась и оказалась с наветренной стороны прямо за троицей мужчин. Конечно же, они были одеты в форму Чэйлена и прятались за группой валунов. Оружия было не видно, кроме ножей.
В ту же секунду, как она вновь обрела форму, они учуяли ее запах, и обернулись.
- Я не могу взять вас с собой, мальчики. - Она покачала головой, направив на них пистолет. - Пожалуйста, не заставляйте меня решать эту проблему...
Грохот и хруст создаваемый огромным телом, несущимся через лес, становился все громче и громче, приближение Дюрана было подобно танку, сокрушающему все на своем пути.
Она заговорила быстрее: - Я прошу вас уйти. Если я снова увижу вас поблизости, я буду считать это нападением, даже если в ваших руках не будет оружия. Вы меня понимаете?
Они не успели ответить. Дюран появился с ревом, и когда он направился к охраннику справа, мужчины Чэйлена схватили кинжалы.
Их бывший пленник был слишком быстр для них.
Дюран схватил первого попавшегося охранника и с разворота швырнул его об дерево. Когда раздался ужасный треск, как будто ствол раскололся от удара, он улыбнулся, как чистое зло двум другим, выпустив клыки.
- Я узнаю вас, - прорычал он, - вас обоих.
Его нападение на тех, кто причинял ему боль, было местью в движении, расплатой за страдания, которые он перенес, и было кровавым и уродливым: разорванные конечности, сломанные кости, разбитые головы. Ущерб был нанесен только одной стороне. Только одной.
Амари отпрыгнула в сторону, особенно когда налитые кровью, широко раскрытые глаза уставились на нее поверх собственных плеч охранника, голову которого Дюран свернул одним движением. Слишком напоминало Ролли. Невозможно было отвести взгляд или уйти, даже когда второй охранник, цепляясь руками за рыхлую, грязную землю, усыпанную сухими сосновыми иголками, пытался отползти подальше, чтобы увеличить расстояние между ним и бывшим пленником.
У него не было ни единого шанса.
Когда Дюран оттолкнул мертвое тело охранника со свернутой шеей, он зарычал, как животное, которое Амари впервые увидела в той камере, животное, в котором ничего не было от цивилизованного вампира
Остановить его было невозможно, а она и не собиралась, и не потому, что боялась стать сопутствующим ущербом. Его жестокость заставила ее подумать о кнопке на пульте, которую он использовал для оргазма. Как он напрягался, концентрировался и пытался найти то, что должно было быть естественной и прекрасной кульминацией занятий любовью и, в конце концов, ему понадобилась боль, чтобы достигнуть ее.
И это из-за того, что эти мужчины сделали с ним.
Ты в порядке?
Да, а ты?
А теперь: Я узнаю вас. Вас обоих.
Может, она и была сострадательной, но она не чувствовала необходимости спасать этих мужчин от последствий совершенного ими зла и несправедливости. Все это было настолько личным, настолько интуитивным, что все оружие Дюрана осталось в кобурах. Это была кровь за кровь, боль за боль, и здесь не было места пулям, выпущенным на расстоянии, и не было места лезвиям, слишком быстро проникающим в плоть.
Дюран набросился на пытавшего уползти охранника. Схватив его за волосы, он дернул голову назад, оскалил клыки и впился зубами в горло. Когда он вырвал кусок плоти, артериальная кровь дугой взмыла в воздух и расплескалась на земле брызгами краски.
Амари отвернулась и зажала рот руками. Она не была уверена, что пытается сдержать: Крик? Плач? Проклятия? Так много вариантов.
Боже, она не знала, сколько еще сможет выдержать.
Глава 19
ТИШИНА.
Нет, слышно было дыхание, смутно осознала Амари: ее собственное - жаркое, частое, поверхностное, и Дюрана - глубокое и неровное. Она все еще стояла отвернувшись, и все еще зажимала рот рукой, все еще... с чувством, что больше она не выдержит.
Чтобы избавиться от головокружения, она сделала глубокий вдох, и в этот момент до нее донесся мясной запах свежей крови и плоти. Уронив руки, она поняла, что ей нужно повернуться
Дражайшая... Дева-Летописеца.
Оказалось, после первого укуса Дюран перевернул тело, и началась бойня... сейчас нельзя было даже сказать, какой была анатомия до того, как ударили клыки. И даже сейчас, когда в теле охранника не осталось жизни, он все еще сидел, склонившись над своей добычей, словно ожидая воскрешения.
- Дюран? - окликнула она.
Он рывком поднял на нее взгляд, его безумные глаза были расфокусированы и не мигали, нижняя часть лица была в красных пятнах, с клыков капала кровь.
- Он умер, - выдохнула Амари.Он больше... неживой.
Дюран несколько раз моргнул. Затем посмотрел на мужчину перед ним. Раздалось сдавленное проклятие, и Дюран упал на бок, его тело приземлилось на плечо, так что он и труп встретились глазами, один живой, другой мертвый, оба уставились друг на друга по двум совершенно разным причинам.
Дюран закрыл лицо руками и перевернулся на спину. Затем он снова повернулся, отодвинулся от тела и встал на четвереньки. Когда он опустил голову, ей показалось, что его сейчас вырвет. Но этого не случилось.
Это напомнило ей, как она чувствовала себя после Ролли. В шоке. В ужасе. И это еще больше сблизило ее с ним. Его реакция означала, что, даже потеряв контроль, он не потерял самого себя. Во всяком случае, не навсегда. Смерть влияла на людей, особенно если они несли за нее ответственность, независимо от причин, независимо от оправданий.