Холод в темнице был подобен проклятию, под которым он жил, всепроникающему и неумолимому, и обычно он не приближался к теплому потоку. Возвращение к холоду, в котором он жил, было труднее выносить после короткого облегчения.
Лучше чувствовать боль непрерывно, чем возвращаться в нее после передышки.
Но этот запах
Дражайшая Дева-Летописеца, о этот запах. Он манил его вперед, хотя логика предостерегала от этого.
Та, что была по другую сторону Он не утруждал себя тем, чтобы убрать с лица мокрые волосы, ведь ему не нужны были глаза, чтобы поклоняться ей. Нос подсказывал ему все, что он хотел знать. Она была пищей для умирающего с голоду, согревающим огнем, глотком воздуха в момент удушья.
Инстинкты подсказали ему все это мгновенно и безвозвратно.
А потом она закричала.
Крик ужаса вырвал его из гипнотического оцепенения, он снова почувствовал холод и осознал себя здесь и сейчас.
Теперь он сфокусировал взгляд сквозь пряди волос, пытаясь рассмотреть ее через прутья.
Факел, который она держала в руке, давал неверный свет, оранжевое пламя освещало ее сильное лицо, шею и плечи. Высокая для женщины, крепко сложенная, с темными волосами, зачесанными назад. Она была одета в черное, как ночная охотница. Ветровка, видимо сделанная не из хлопка, ничего подобного раньше ему видеть не приходилось.
Она зажала рот рукой, обрывая крик. Из-под темных бровей широко раскрытые светлые глаза, обрамленные темными ресницами, разглядывали его обнаженное мускулистое тело - и его многочисленные шрамы - со смесью отвращения и ужаса.
Дюран мгновенно почувствовал себя опустошенным. Чэйлен отправил ее сюда, как олененка, что привязывают в лесу, чтобы монстр мог осушить его досуха, чтобы выжить. Так несправедливо. Но была и другая причина, по которой он горевал. Она была первой жертвой, после стольких лет пребывания здесь, внизу, которую он действительно хотел.
Чэйлен сдержал свое обещание данное вечность назад: Завоеватель наслаждался страданиями, которые он причинял, питаясь гневом и муками, которые испытывал его пленник. И он знал, что Дюран ненавидел кормление от женщин своей расы и от человеческих женщин, потому что все, кого сюда присылали неизбежно были проститутками, посланными сюда в качестве наказания за свое ужасное поведение.
Две по цене одной для ублюдка, так сказать.
Кроме этой Она была здорова, не заражена болезнями и полностью в сознании, не одурманена препаратами.
Его тело мгновенно отреагировало на ее присутствие. Он затвердел, желая контакта, проникновения.
Он почти не осознавал признаков желания. Впрочем, неважно. Он возьмет ее кровь, потому что ему нужно быть достаточно сильным, чтобы сбежать, когда наступит подходящий момент. Но дальше кормления дело не пойдет, и не только потому, что ему нравилось злить своего похитителя. Как человек, который не имел власти над собственным телом целую вечность, проведенную здесь, внизу, он заставлял себя брать только вену, потому что понимал, что не имеет право даже на это. Он не мог допустить дальнейшего насилия, даже если все те женщины, что бывали здесь, хотели его.
Дюран подошел к решетке и стал ждать. Когда стражники не вышли из-за ее спины, чтобы открыть ворота, он нахмурился.
Новая пытка, решил он. Чем еще это может быть.
Одному Богу известно, что они сделают с этой женщиной, недосягаемой, хоть и стоящей прямо перед ним. Охранники, как не раз уже доказывал Чэйлен, полностью работоспособны, даже если не могли произнести ни слова.
Ярость, охватившая его, была неожиданной, потому что, как и любой сексуальный импульс, он не испытывал ее очень долго. После всех этих лет его темперамент угас, хотя сердце продолжало биться. Неумолимая природа физической боли и унижений была такова, что он, по большей части, уже ни на что не реагировал.
Терпение, подпитывающееся чувством мести, было его единственным чувством.
Но не сейчас.
Эта женщина не была не такая, как все, по целому ряду причин. И из-за этого Дюран почувствовал, как его охватывает яростное желание защитить ее и, если понадобиться, то и убить ради этого.
Глава 5
АМАРИ ПОПЫТАЛАСЬ сделать еще один шаг назад, забыв, что уже стоит, прижавшись к каменной стене. Мужчина с густой бородой оказался именно тем, кем, по ее мнению, должен был быть Чэйлен - массивным, покрытым боевыми шрамами животным с длинными волнами мокрых темных волос, ниспадающих на его тяжелую грудную клетку, с мускулистыми руками, длинными и мощными ногами. Сквозь разделявшие их прутья решетки его голубые глаза светились угрозой, а рот приоткрылся, как будто через несколько секунд ее кровь окажется у него на языке.
И он был голый.
Боже милостивый, единственное, что на нем было - это мигающий ошейник на толстой шее
Когда запах темных специй достиг ее носа, она была потрясена этим. Учитывая всю эту угрозу, запах несвежего пота и запах плоти его жертв, больше подходившие ему, она должна была задержать дыхание, но вместо этого, она обнаружила, что глубоко вдыхает этот аромат, а тело ее отзывается на него. Она не могла этого осознать и уж, тем более, оценить.
Когда его ноздри раздулись, она поняла, что он учуял ее запах, и мурлыканье, которое он издал, напомнило ей звуки, издаваемые львами.
- Где охрана? - прозвучал низкий рык.
- Я пришла за оружием, - ответила Амари, перекрывая шум воды. - Здесь нет охраны.
Она усилием воли заставила себя говорить и не сводила с него глаз, хотя ее сердце бешено колотилось, а мысли путались. Ей нужно было двигаться дальше. Пути назад не было, и, несомненно, где-то за этим едва сдерживаемым бойцом было оружие, которое Чэйлен обещал ей дать.
Ей нужно было взять его и найти дорогу к машине, а также выяснить, куда, черт возьми, она направляется.
- За оружием? - спросил мужчина.
- Да, предполагаю, что это пистолет.
«Почему она тратит время на разговоры с ним?» - спросила она себя. Но она знала ответ на этот вопрос. Она не могла отвести от него глаз. В другое время, в параллельной вселенной, где она не была бы в подземелье, а он не был бы в клетке, как зверь в зоопарке,она была бы очарована им. Не только из-за его тела или глаз, а из-за грубой силы, которой веяло от него.
Брови мужчины опустилась еще ниже, и он подошел ближе к решетке. Он был весь мокрый и его тело блестело в пламени факелов, и она хотела бы не замечать, как его мышцы перекатываются под кожей. Было что-то бесспорно чувственное в том, как он двигался: обещание того, что он может сделать с ней, как мужчина и это были бы стоящие вещи
- Я, должно быть, сошла с ума, - пробормотала она.
- Они позволили тебе спуститься сюда одной? - он огляделся по сторонам, словно искал что-то на потолке или за решеткой. - Ты сбежала?
- Я ищу оружие. Чэйлен сказал мне, что здесь есть оружие, которое я могу использовать, и когда я найду его, я уйду отсюда.
Когда он протянул руку, она метнулась назад и снова ударилась плечом о камень, но он только схватился за один из прутьев, его кулак был в три раза больше ее собственного, когда он проверил решетку с лязгом.
- Значит, ты не для меня? - спросил он.
- Боже, нет.
Мужчина выглядел одновременно злым и эротичным, когда смотрел на нее, опустив бородатый подбородок и сверкая голубыми глазами. «Какое облегчение».
«Облегчение? Почему? Что, черт возьми, с ней не так?» - ладно, она явно сошла с ума. Покачав головой, Амари пошла дальше, держась поближе к стене, вне досягаемости. На всякий случай.
- Что еще он тебе сказал? - мужчина говорил с акцентом старого света. - Скажи мне точно.
- У меня нет времени на разговоры.
Она вытянула факел, пытаясь разглядеть в темноте стеллажи с оружием.
- Нет, есть, - он следил за ней, как хищник, которым он и был, из-за решетки. - Что еще?
Амари остановилась снова. Что-то свисало с крюка на стене. Приблизив факел, она рассмотрела черное портативное устройство размером с ладонь с единственной кнопкой. «Детонатор? Это и было то, что она искала?»
«Чертов Чэйлен!»
Она взяла штуковину за шнур и поразилась, какая она тяжелая
Раздался грохот, и она обернулась. Центральная часть решетки поднималась, дюжина прутьев исчезала в каменном потолке.
Мужчина шагнул вперед. И теперь, когда между ними ничего не было, он казался еще более огромным.
Она вытянула факел перед собой: «Не подходи ближе. Стой там».
Она выхватила второй факел из настенного кронштейна. Штуковина качнулся на шнуре и ударилась о стену
Мужчина заворчал и схватился за ошейник, колени его подогнулись, и он рухнул на каменный пол. Перекатившись на бок, он свернулся калачиком и попытался вздохнуть, его голова запрокинулась назад, гримаса боли исказила его черты.
Амари посмотрела на черную коробку. Затем сосредоточилась на ошейнике, в который он вцепился скрюченными пальцами
Снова послышался громкий лязг цепей, пропускаемых через шестерни. Свежий воздух, неожиданно ворвался в коридор, говоря о том, что проход из подземелья был открыт и находился недалеко.
Мужчина обмяк, хотя продолжал тяжело дышать.
Она взглянула на черную коробку на шнуре. Снова посмотрела на мужчину у ее ног. «Я ищу ненаглядную Чэйлена, - тихо сказала она. - Ты знаешь, где она?»
- Да, - последовал ворчливый ответ.
Закрыв глаза, она молилась, чтобы заключение, к которому она пришла, оказалось неверным. «Сукин сын».
- Что еще сказал тебе Чэйлен, - прохрипел мужчина.
Амари повернулась навстречу к влажному ветру. «Он сказал, что я должна найти его ненаглядную, иначе он убьет моего брата. И очевидно, это ты собираешься отвести меня к его женщине и помочь мне вернуть ее сюда. Так что давай, вставай. У меня мало времени».
Она обмотала шнур вокруг руки, так чтобы устройство легло в ладонь, а большой палец оказался на кнопке.
Глаза мужчины с трудом сфокусировались на ней. Теперь они были невероятно бледными, радужки крошечными, как будто тусклое освещение факелов вызывало такое же напряжение сетчатки, что и яркий лунный свет.
Может быть, ошейник содержит в себе нечто большее, чем просто электрический заряд, подумала она, глядя, как он мигает.
- У меня мало времени, - сказала она. - Нам надо спешить.
Когда мужчина уперся руками в твердый пол, она чуть не бросилась ему на помощь, но ее лучше держаться от него подальше, даже несмотря на его ошейник.
Он был огромен, когда поднялся в полный рост.
- Ты пойдешь впереди меня, - она указала факелом. - Так чтобы я точно знала, где ты.
- Я не причиню тебе вреда.
- Это не имеет значения для меня, даже если бы ты думал, что сможешь. Мы оба знаем, что я могу бросить тебя, как мешок с песком.
- Что он тебе сказал? - произнес, как заклинание, мужчина.
- Не здесь. Мы не будем разговаривать здесь, - она обвела рукой вокруг. - Держу пари, он как-то следит за нами и, возможно, слышит. У меня машина снаружи. Я чертовски надеюсь, что мы найдем ее, там, где я ее оставила.
Порыв ветра принес в подземелье влажный июльский воздух.
- Иди, - приказала она.
Через мгновение мужчина двинулся вперед, и она двинулась за ним, удерживая дистанцию. Вскоре пол начал подниматься. Она убеждала себе, что отслеживает каждое движение его мускулов, взмахи рук, шаги, чтобы понять, не собирается ли он развернуться и напасть на нее. Но это не было единственной причиной
Его тело все еще было мокрым, блестящим, полным смертельных обещаний
«Не сейчас», - сказала она своему проклятому либидо. После трех лет абсолютного игнорирования противоположного пола, сейчас было совершенно неуместно садится в этот поезд. Во всяком случае, он не был подходящим мужчиной. И, она, черт возьми, была не такой женщиной
Но у него была такая шикарная задница. Ши-кар-на-я.
«Твой брат умрет, - напомнила она себе, - если ты все испортишь или будешь убита из-за того, что потеряла бдительность рядом с этим мужчиной».
Возвращение к мрачной реальности было, как раз тем, что ей нужно, чтобы сосредоточиться, и через двадцать метров они вышли к дощатому мосту, который был опущен через ров.
Сверкнула молния, свет рикошетом отразился от мокрых каменных стен, как шальная пуля, и мужчина прикрыл руками голову, пригнулся, словно ожидая удара, мышцы на его спине сильно сжались. И тут она заметила, что его ноги дрожат так сильно, что она засомневалась, в состоянии ли он идти.
Амари подошла к нему: «Все хорошо. Ты, как... в порядке?»
Мужчина отпрянул от нее, закрыв лицо ладонями, как будто его собирались ударить. И тут она заметила свежие раны на его руках, как будто он защищался от хлыста и было это недавно, не далее двенадцати часов назад.
Когда никаких ударов не последовало, он медленно опустил руки. Он тяжело дышал, его глаза остекленели и застыли, как будто он ожидал каких-то ужасов от этой новой реальности.
- Я не причиню тебе вреда, - грубо сказала Амари.
Странно было повторять его слова. Еще более странно было осознавать, что именно это она и имела в виду.
Мужчина смотрел на мост с явной опаской, словно не был уверен, не будет ли то, что ждет его на той стороне, хуже того ада, в котором он побывал. Но он начал двигаться, осторожно ступая босыми ногами по деревянным доскам. Она держалась за ним, не отставая. Дождь хлестал, и она промокла, ветровка не спасала, а он он стал еще мокрее.
На полпути через мост небо зигзагом разорвала еще одна молния, и тогда она увидела свой Эксплорер у главного входа. Мост подняли, и у нее не было ни малейшего желания возвращаться к Чэйлену.
- Это моя тачка.
Внезапно мужчина остановился и замер на месте: «Я не могу»
Он, казалось, был ошеломлен до такой степени, что не соображал: буря, частичная свобода, все-что-происходило-с-ним явно заставило отключиться его мозг.
Она посмотрела на устройство в своей руке. «Если ты не пойдешь дальше, мне придется воспользоваться этим».
Он не потрудился даже взглянуть на то, о чем она говорила, а ей не хотелось ему угрожать. Все, что она знала, - это то, что она должна затащить его в свой Эксплорер, и она была чертовски уверена, что недостаточно сильна, чтобы тащить его на себе.
Ей нужно было спасти брата, а Чэйлен дал ей оружие.
Ну, и карту, очевидно.
Глава 6
МОЛИТВЫ ДЮРАНА О ПОБЕГЕ БЫЛИ УСЛЫШАНЫ Он так долго молил о возможности побега. Вариаций на тему «дорогая Дева-Летописеца, позволь мне уйти отсюда» было великое множество, но намного больше было вариаций на тему, чем он готов пожертвовать в обмен на свое освобождение. Но то, что все произойдет именно так, он и представить себе не мог. Итак, он буквально вышел из-за решетки и почти покинул адскую дыру Чэйлена, вроде как освободился из заточения, и, все же, когда женщина напомнила ему о власти, которую она имела над ним, он понял, что свобода, которой он обладал, не была его собственной.
Так что не было никакого гребаного смысла в этом, так называемом, освобождении и все же, стоя на этом дощатом мосту, он застыл, глядя на гневные небеса сквозь дождь, который лил как из ведра, слушая грохот зазубренных молний, разрывающих ночную черноту над его головой, и просто пытаясь найти точку опоры.
Не то чтобы он боялся удара молнии. Он пережил кое-что похуже, чем удар током. Черт возьми, они однажды даже использовали на нем автомобильный аккумулятор. Нет, проблема была в том, что сейчас его мозг не способен был осознать все сразу: простор небес, раздолье земли и масштаб времени. На самом деле, с последним дела обстояли хуже всего.
Он давно уже потерял счет времени. Там, в подземелье, он не знал, день сейчас или ночь, и сколько прошло недель, месяцев, лет. Как долго он находился там? Ради бога, он не узнавал марку ее машины, она не была похожа ни на что, что он когда-либо видел, тоже можно было сказать и про ее одежду. И его невежество пугало его до ужаса.
- Какой сейчас год? - прохрипел он.
Женщина что-то ответила, и он ждал, пока звуки дойдут до него и обретут смысл. Тем временем она переминалась с ноги на ногу, как будто рассчитывала минимальное количество шагов по залитому лужами двору.
- Пожалуйста, - сказала она, - не заставляй меня этим пользоваться.
Он посмотрел на то, что она качнула в руке. Это был пульт управления его ошейником, тот самый, что использовали охранники, когда входили в камеру.
В отличие от тех мужчин без голосовых связок, она явно не хотела применять его, и он должен был отдать ей за это должное. Однако она без колебаний сделает это, если он заставит ее. Что-то о ее брате и ненаглядной
Внезапно он сфокусировался. Ничто так не прочищает мозги, как желание мести.
«Да, - подумал он. - Он отведет ее к возлюбленной. Однако то, что произойдет затем, будет зависеть от него, а не от Чэйлена».