- Что за глупость несусветную ты несешь?! - подскочил старик, - ты двух слов с ним не сказала! Нормально, по-человечески! Ни разу не выслушала, только кидалась и гнала. Любил... да. Так и ты тогда любила, а может и сейчас еще любишь... Но ты же решилась сейчас менять свою жизнь, так почему не веришь, что он тоже хочет этого? Вас связывает сын, подумай про него.
- Он все время тянется к ней..., - встала я тоже и отошла к ночному окну. Мне было совсем не весело от своей правоты.
- И я понимаю его - будь у меня перед глазами живой Микей, я тоже не видела бы никого другого рядом. Вот и он меня не видит. Может, когда плат приносил, и хотел чего-то такого но, видать, не смог - он опять возле нее. А я ей не соперница, вы же понимаете. Нас просто не сравнить и я всегда буду помнить об этом.
- Дурища ты. Ты лучше ее во сто крат! По той причине, что ты мать его сына. У тебя поступь, как у королевы! Косы, как червонное золото! Да от лица твоего взгляда не оторвать, ты оглянись, посмотри, какими глазами провожают тебя мужики. Тот же Стас! Какое еще подтверждение тебе надобно?
- Мне нужно, чтобы меня любили..., ничего больше. И я ваша - потому так и нравлюсь вам, спасибо за это. Для меня Зорян тоже красивее всех... Завтра Стас подойдет к обеду, вы уж не обижайте его... и меня заодно. Я все же хочу попробовать.
Я подошла к старику и обняла его, поцеловала в щеку и ушла по делам - нужно было вымыть сыну ручки и личико, пора было его кормить. Пока делала это, посмеивалась - ведь не согласен дед со мной, придумает что-нибудь эдакое завтра. Я хорошо знаю его. В душе опять разливалось ласковое тепло - как же мне повезло встретить его..., отцом бы назвать, да больно непривычно это слово для меня.
Сердитый, ругачий, мудрый... дорогой мне человек. Родной.
ГЛАВА 20. 1
Вот не было на него зла - хоть убей! Проводив Стаса, не удержалась - расхохоталась. Не могла остановиться. Вместе со мной радостно смеялся Зорян, а потом и сам ведун хмыкнул, неловко отворачиваясь. Вот же старый жук!
Не дал своего благословения, но и прямого запрета не наложил. Да так все повернул, что даже хитроумный Стас не смог оспорить его решение. Все разрешает... все, но только после похода, в который я ухожу уже завтра. Мне было, и правда - смешно, а еще непонятно - ну что изменится от этого? Что такого успели бы мы со Стасом за один день? Просто давал мне время еще подумать?
Я, как и обещала, наготовила вкусной еды... со спокойной душой, с легким сердцем. Стас пробовал все, удивлялся, поражался моему умению, расхваливал. Я рада была угодить ему. Подперев рукой щеку, любовалась, как сильный и здоровый мужчина с огромным удовольствием ест приготовленную мною для него еду. И всплывали в моей голове прошлые мечты - кормить вот так своего мужика каждый день, да еще... Дед вдруг хлопнул ладонью по столу, вырвав меня из мечтательности, оторвав от моих дум:
- По твоему делу, Стас... Я не против. Приходи, встречайтесь - дело молодое. Только не с сегодня, а после похода. Постой! Я же говорю - не против я. Но не отвлекай ее сейчас. У нас еще встреча с Владисласом, сборы в дорогу, с сыном дай ей побыть..., только недавно вернулась - соскучилась. Что ты так спешишь-то? Один день не решит ничего между вами. Ты хотел лучше узнать друг друга, так что же ты о ней узнаешь за один день? А так чего ж... дело молодое... не против я, совсем даже нет. Ходи..., встречайтесь.
Немного непонятно было скрытое недовольство и упорство Стаса - он изо всех сил старался переубедить старика, но тот твердо стоял на своем. После обеда я проводила мужчину за дверь и немного постояла с ним за порогом. Он все же успел кое-что в этот день - попросил говорить ему «ты». Это было немного неловко - он же намного старше, лет к сорока по виду. Но и выкать тому, кто, может так статься, станет когда-то близким мне человеком, было бы странно. Потому я и согласилась. Уже собралась уходить, но он вдруг взял мою ладонь в свои руки. Ласково перебирал мои пальцы, а сам говорил о чем-то постороннем..., поглаживая, нежил мою кожу. По-доброму улыбнувшись, я неохотно отняла руку.
- Ты иди, Стас. Я думаю, что мы надолго там не задержимся. Отец в своем праве, да ты его тоже хорошо знаешь - как решил, так и будет.
- Я буду ждать. Вот ведь... даже проводить тебя не дал, а я хотел подойти завтра. Я буду ждать тебя, Таша... Береги там себя.
- Да меня сильно берегут..., ты же знаешь, - улыбалась я.
Он ушел, а вскоре возле уха забубнил Конь:
- На кладовище непорядок. Собирайся, там Хранитель сгинул, нового нужно искать.
- Кто-кто сгинул? - не поняла я.
- Хранитель места. Раньше, когда закладывалось кладовище, человека там убивали. Хорошего, доброго, чтобы бережно хранил могилки родичей, души, которые бывают туда иногда - в дни больших поминовений. Часто люди сами соглашались стать Хранителями, добровольно шли на смерть. Да только это все в далеком прошлом. Ныне покой мертвых хранит тот, кого первым положили в землю на этом месте. Так вот - то ли срок ему вышел, то ли еще чего... А ты скоро уедешь, и кладовище на неизвестное время без пригляда останется, так что... собирайся и едем.
- А что я должна сделать там, ты знаешь?
- Поглядим, кого хоронить сегодня будут... или завтра. Его и назначишь.
- Так мы же завтра уходим...
- Значит, задержишься. Здесь у тебя своя служба.
- Нет, - решительно воспротивилась я, представив, как стану выдвигать новые условия Совету, капризничать, на их взгляд. Меня и так последнее время стало слишком много для них.
- Так нельзя. Меня не...
- Ты, наверное, чего-то не понимаешь, Таш-ша, - зашипел мне в ухо привид, - ты что же - решила, что мы тебе подвластны, что всецело в твоей воле? Что ты повелеваешь нами? Так это только до той поры, пока ты делаешь то, что должно. Мы с тобой сотрудничаем, даже можно сказать, что дружим. Но это только до той поры, пока ты верна нашей дружбе и не ставишь свое выше нашего. До этих пор так и было. Я никогда не тревожу тебя понапрасну, и если я сказал, что нужно - ты должна понимать, что это очень нужно. Собирайся..., едем...
Меня опалило стыдом, казалось, что от него покраснели даже пятки. От того, что и правда - чуть ли не всесильной себя почуяла. Что сейчас совсем не подумала о тех, которые должны быть для меня на первом месте. Потому что у них-то точно нет выбора, они зависят от меня, от того, что я сделаю, как поведу себя - от моей порядочности. Возвеличилась, возвысилась чужой силой... Загордилась... зарвалась даже... Вот как я так? Просто немыслимо...
- Прости, Конь, прости, друг. Вовремя это ты... забылась я..., прости, Конюшка, - прошептала с раскаяньем.
- Ну... разве только потому, что Конюшка... прощаю, - буркнул привид, а я первый раз уловила в его голосе что-то такое ... Будь он живой человек, показалось бы, что он говорит это, по-доброму улыбаясь.
ГЛАВА 20. 2
Этот день - перед самым отъездом, выдался такой дурной, что ночью я упала рядом с сыном и в один миг будто в яму провалилась. А хотелось пообнимать его, послушать сонное дыхание, понюхать душистые мягкие волосики. Он называл меня теперь мамоцькой. Правда, слово было длинное и трудное, вот и начинал он потихоньку сокращать его и говорил уже «маацька». Но для меня это было не важно, все равно оно грело душу.
Конь таки вытащил меня на кладовище, и мы с ним назначили нового Хранителя - дедка, которого хоронили сегодня. Расспросили провожающих его людей и не услыхали ни одного худого слова о нем. А потом нечаянно нашелся и потеряшка.
Я услышала то ли сопение, то ли бормотание и свернула между могилок - к кустам у ограды. Там, привалившись с жердине, широко раскинув ноги и уставившись перед собой пустыми, бездумными глазами, сидела пожилая женщина. В дорогой, чистой и опрятной одежде и лицом с мягкими чертами. Конь матюгнулся и затих, а вскоре женщина шевельнулась, и стала растерянно оглядываться, пытаясь встать. Я помогла, попросила двух стражей сдать ее кому-нибудь на руки за оградой.
Над ухом забубнил Конь:
- Костерок, что ли, разведите. Отпускать нужно «бывшего». Говорит - сильно мерзнуть стал. Искал тепла - нашел вот.
- Вы и так можете - в живых вселиться? - поежилась я.
- Впрыгнуть не сложно, только помирать снова неохота - тело двумя душами не управляется, ты сама видела. Отчего так с ним - не знаю. Выйдем наружу - заводи костерок. Крови капнем, и пускай себе отдыхает. Только себя не полосуй - вон молодцы пускай послужат. Тебе в дорогу с вавкой несподручно будет...
Так мы и сделали, я привычно сказала нужные добрые слова и отпустила Хранителя с миром. А потом мне еще нужно было во дворец. Только это не получилось, потому что к тому времени к нам в дом привезли старого Мокшу и потому Владислас подошел к нам сам. Не заходя домой, прямо из дома стражи, где окончательно решали все про поход. С ним подошли и Тарус с Юрасом. Весь Совет, подумав, не стали собирать.
Старый Мокша опять устало прислонился к стене, сидя на полу на толстом одеяле, что подстелил ему Мастер. Тот, увидев, что я вошла, объяснил:
- Я за ним давно уже послал, вот - еле успели. Пока вас не было, мы тут поговорили с ним. Он плохо по-нашему..., так что я перескажу. Думал-думал тут, пока вас не было... есть мысли...
Мокша говорит, что наш мир - он как мыльный пузырь, а рядом таких же понатыкано. Им тесно и они липнут друг к другу... Да-а, так вот - наш Мокша может ходить в них, вернее - раньше мог, сейчас уже силы не те. Эти миры все сильно похожи - тоже люди там живут, дерева такие же... бывает мелочью какой что разнится - названием, цветом... В ином живность есть какая незнакомая..., а кто-то успел удобнее жизнь свою устроить. Где хуже, где немного лучше - не суть... В одном из таких миров и наши мертвые живут..., не дергайся, тебе сейчас туда дороги нет. И я не об этом сейчас...
В том месте, где они касаются друг друга, пузырь истирается, истончается - это и есть место перехода. Туда и уходят отпущенные к предкам души и там находят дорогу, такие, как Мокша. В таком вот месте, находясь рядом с тобой, твои подопечные будут видеть все что нужно на любом расстоянии. Там их сила возрастает - будто бы сразу из двух миров они ее тянут. Так то - неясного много и многое придется решать на месте... тебе с ними решать.
Теперь про то - где это? В доступной близости таких мест нет - нужно долго ехать. Ближайшее - в степи, только не на нашей стороне границы, а на стороне степняков.
Скоро случится тот набег, что ты видела - оттуда Закар и его отряд заметят это и вас упредят. Где набег случится - нам неведомо. Так же? Ты тогда видела просто степь. Вы собирались ехать наобум, наудачу. Ведь уверенности в успехе придавало только то твое видение - вражий вожак все же погиб. Значит - куда бы вы ни пошли, невольно достигнете этой цели...
Стать близ границы и рассылать вдоль нее привидов - не самое лучшее решение. И вот Мокша говорит, что оттуда они смогут видеть всю ее и разом перемещаться в нужное место. Так что сейчас нам надо все перерешать - время позднее, мало его, а выход назначен уже на завтра.
Давайте подумаем сейчас - зайдете по дороге в крепость или сразу пойдете на место? В половине дня неспешного пути от того самого стыка миров есть небольшое поселение - Ящеры. А рядом - малая крепостца. Совсем, как возле твоей Зеленой Балки, Таша. Наши мужики те места знают, многие бывали там - несли службу, вот, как Стагмисов. Он и подскажет... нужно решить про дорогу - которая короче? Советоваться нужно с Конем, Закаром, решать нужно...
Решали они долго. Из дворца принесли подробную карту тех мест, и мужики долго и нудно совещались над ней. А я была просто посредницей между начальством и душами мертвых, а не участницей военного совета. Уже почти под утро, помывшись в дорогу, ушла спать, вымотавшись за день с ночью.
Утром меня разбудил Мастер - потряс за плечо.
- Вставай, пора. Оденься в походное да переползай в повозку - досыпай там. Намостили тебе. Все равно ты сейчас не нужна, хоть отдохнешь толком. Выспишься до привала, там и покормят. Хотя я тебе пирогов положил и фляжку с молоком - на случай, если сильно оголодаешь. Походное твое все перетряхнул, проверил, оружие и приправы уложил. Целуй малого и выходи, тебя уже ждут там.
Что я и сделала... Обняла и его, крепко поцеловала в щеку - с огромной благодарностью, и вышла из дому. Пятеро стражников и моя крытая повозка ждали у входа. Основной отряд собирался во дворе стражи. Я уже не слышала, как они подтянулись к нам - снова спала, укрывшись с головой от сырого и холодного воздуха теплой накидкой.
А к обеду, выспавшись и продрав, наконец, глаза, присела на мягкой подстилке и выглянула... огляделась. Первыми, кого я увидела, были Тарус и Юрас.
ГЛАВА 20. 3
Поначалу я даже не удивилась - они и вчера пришли и ушли вдвоем, и сейчас ехали рядом, будто это так и должно быть. Юрас вчера рассказывал про те места, в которых когда-то нес службу. Говорил про то, где по дороге можно найти воду и места для привалов, про короткий путь до места. Так что я и подумала - он просто пришел дать совет. А теперь прикрыла глаза и опять прилегла в повозке - думала, начинала что-то понимать.
Мне не сказали, что он поедет с отрядом. Значит, ждали, что я буду противиться этому, устрою крик и начну капризничать? Причина может быть только в этом. Что же они думали обо мне, какой видели, если посчитали, что ради общего дела я не смогу забыть на время свою неприязнь?
А так вот и видели - и Совет, и стража, и даже тот, который дочкой звал. И правда - стоило Тарусу сказать мне слово против, и я натравила на него привида, вместо того, чтобы разумно спорить и доказывать свою правоту. С Юрасом вела себя, как ревнивая дура, за каждое слово цеплялась, кидалась, как собака. Как еще они могли думать обо мне? Только как о капризной и склочной бабе.
Погано сознавать это, но хорошо хоть поняла, как выгляжу со стороны. Сейчас нужно отбросить вражду, спокойно говорить с ним по делу, если возникнет нужда в этом. Я не стану сторониться его и шарахаться, буду держаться ровно, как со всеми. Взрослеть снова нужно, хотя-а... было такое чувство, что того ума и опыта, о котором говорил Мастер, я точно наберусь только к глубокой старости. Вот вчера Конь слегка ум и вправил, чем помог и сегодня немного прийти в себя и взглянуть со стороны на то, что творю.
Потому привстала опять и крикнула:
- Доброго дня вам всем! Спасибо, что дали выспаться!
Возницу спросила тише:
- Привал скоро? А то мне бы в кустики.
На привале держалась так, как решила для себя - ровно и спокойно. Ко мне сразу подошли Тарус с Юрасом, и ведун пояснил, всматриваясь в мое лицо:
- Командиром отряда идет Юрас. Ты уже знаешь - он служил на той заставе, мимо которой пойдем, знает эти места. Я буду на подхвате у него и у тебя - ведун никогда не лишний. Ты как?
- А как я? - пожала плечами, стараясь не глядеть пока на своего нового командира. Мне нужно было время свыкнуться с этим - смотреть на него прямо, говорить с ним. Сразу не получалось, но это поначалу... справлюсь, куда я денусь?
- Выспалась вот... Теперь есть хочу. Мастер пирожков навалил пол повозки, хотите? Ребята! - обернулась к стражникам, - вечером кашеварю я, у нас с Тарусом так заведено. С вас только костер, котел да вода. А сейчас пока всухомятку - пироги, вареное мясо и то, что у каждого во фляге.
Готовку я опять собиралась брать на себя. Под одобрительный говор мужики стелили попону, а я накрывала на ней поляну - все, как в прошлом походе. Это было так привычно, что я почти забыла о своих переживаниях. После привала пересела на коня. Я давно наловчилась, и водружать меня туда, как мешок с овсом, уже не было нужды. Ехать верхом было веселее, говорить со стражниками приятно - речь шла о Зоряне. Многие знали его, и мы вместе вспоминали его выходки и смешные словечки. Я выпросила для него деревянную сабельку - один из стражников был рукастым мужиком и хорошо работал как раз таки с деревом.
Начальство выбрало место для ночевки на просторной полянке в лесу у небольшого ручья. Вокруг стояли уже совсем желтые и бурые по-осеннему деревья. С кустов подлеска мелкая листва осыпалась и лежала на пожухлой траве неровными рыжими коврами. Но все равно в лесу было красиво, а еще вкусно пахло - осенью и грибами. Я задавила в себе воспоминания и не стала искать взглядом осеннюю паутину... Отбросила поводья и с трудом перекинула ногу через луку седла - соскочить с коня. В задницу стрельнуло со спины, я охнула и стала привычно заваливаться к земле - Конь подхватит.
И сжалась от ужаса, падая - не подхватил! На землю я не рухнула - свалилась на Юраса. Он вовремя поймал, придержал, не дав упасть. Я оказалась плотно прижата к нему всем телом. Опять охнула, подняла глаза - он держал меня, не отпуская, и смотрел... серьезно так, будто искал что-то в моих глазах. Перехватил рукой за спину, вторая плотнее обхватила мой стан... И вот же! Не на долго хватило моего решения о нем! Вместо того чтобы поблагодарить, как поблагодарила бы всякого другого, да спокойно себе отойти, я с силой дернулась, отстраняясь, и с обидой прошипела: