- Знаешь, мне кажется, ты ему просто завидуешь! - выпалила я в лицо другу и осеклась.
Взгляд у Лёши изменился моментально. У меня возникло ощущение, что его зрачок вытянулся и стал вертикальным. Но в тёмных глазах зрачки успешно маскировались под радужку и быть уверенной я не могла. Ах да, поздравляю, Ната, ты идиотка! Лёшка ничего не сказал, но резко отшатнулся и отошёл на пару шагов вперёд.
Я не хотела, правда, не хотела.
"Почему ты постоянно тыкаешь его носом в пропасть между вами, Нат?!" - однажды сказал мне Димка, - " у тебя совесть есть?! Я понимаю, если б вы были врагами, но он твой друг, Ната! За что ты его так ненавидишь?!"
Дима говорил с такой злостью, что мне стало не по себе. Но я всё равно не понимала, в чём виновата. Ну не нравится мне Лёшка, убиться что ли? Что делать, если я не знаю, как избавиться от его упрёков, а это единственный способ?.. Дураку же ясно, что он просто ревнует.
Но на душе было гадко. Как будто я с маниакальным упорством ковыряю чужую рану и наслаждаюсь этим.
- Тебя сможет кто-нибудь встретить или ты планируешь... остаться? - Лёша повернулся ко мне, но смотрел исключительно себе под ноги.
- Скорее всего, поеду домой, - постаралась ответить максимально честно. Хотя на какой чёрт ему моя честность?.. - но пока не уверена.
- Хорошо. Если Кирилл откажется тебя провожать, звони, я встречу. И если... В общем, просто можешь звонить в любое время, я приеду и тебя заберу. Хотя в двенадцать, хотя в четыре. Поняла меня?
- Да. Спасибо, - кое-кто аж покраснел от стыда. Лёшка искренне беспокоился, а я какую-то ерунду себе напридумывала. И в голове внезапно мелькнула мысль о том, что ребята не ополчились бы на Кирилла из-за одной только ревности. Но тогда я не стала зацикливаться на этом.
Музыка набатом шумела в ушах, заставляя подчиняться ярким зажигательным ритмам. Танцевать я любила и уже предвкушала насыщенный вечер. В двенадцать лет меня записали на хип-хоп, в тринадцать, договорившись с тренером, я перешла на восточные танцы. Надо сказать, не пожалела. Надеюсь, Кирилл запланировал вечеринку, иначе мне придётся сбежать в какой-нибудь клуб.
Я приехала к девяти, как мы и договаривались. Семья моего парня проживала в частном доме, поэтому было ощущение, что я попала в американский фильм про подростков. На улице было тепло даже поздним вечером, и народ высыпал на лужайку за домом. Упоительно пахло шашлыками, гудела музыка. Я не знала практически никого из ребят, но улыбалась всем как своим. Мне тоже улыбались, одобрительно подмигивали и свистели вслед. Раз уж было тепло, я решила не прятать ножки в джинсы и надеть любимую короткую юбку в стиле японских школьниц, и рубашку в тон. Рубашку, кстати, завязала на животе - зря я что ли прокалывала пупок?.. Вспомнила, в каком ужасе был Лёша и прикрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Конечно, образ вышел слегка фривольным, но конце концов, я же на вечеринке у своего парня и никто не покушается на мою честь. Я обещала себе, что буду доверять Кириллу.
- Ты просто обалденная, малышка, - а вот и он. Я не отказала себе в удовольствии прижаться к его сильному телу. От парня заметно пахло алкоголем, но выглядел он вполне адекватно, - я рад тебя видеть здесь! Что будешь пить?
- Если среди этой горы пива найдётся стаканчик прохладного сока, - с придыханием начала я и повернулась к нему, - то я буду тебе очень благодарна.
Кирилл заметно скуксился, но уже через секунду снова расцвёл.
- А поцелуй? - ухмыльнулся он, придвигаясь ближе. Я поднесла пальчик к его губам и прошептала, что поцелуй будет только после исполнения моего желания.
- Я мигом, - воодушевился он и исчез где-то в доме. Его друг поспешил следом - видимо, тоже хотел освежить горло. Вскоре мой герой вернулся с соком и получил свой законный поцелуй.
Сок был яблочный, прохладный и с кислинкой. Я выпила его почти залпом, ругая себя за нервное принюхивание к стаканчику. Какой же Лёха всё-таки гад! Если бы не он, вряд ли я бы заразилась этой неуместной паранойей.
Потом мы знакомились с друзьями Кирилла, ели шашлык и наконец-то танцевали. Ребята пили пиво, я - свой сок, что, впрочем, абсолютно не мешало мне наслаждаться жизнью. Честно сказать, пиво я не любила даже за компанию, поэтому жалеть не приходилось.
Кирилл вышел танцевать вместе со мной. Он пытался обнять, но я ускользала и ритмично двигалась вокруг него. Мне нравилось, как его взгляд блуждал по моей фигуре и заставлял сердце трепетать. Может быть, реально остаться на ночь? Мы несколько раз целовались, и это нравилось мне всё больше и больше. Я уже не останавливала его руки, которые залезли под юбку и сжали мою пятую точку. Многие ребята страстно обнимались прямо под музыку - а чем мы хуже?.. Но когда его губы перестали ласкать мои, я открыла глаза и...
На меня смотрели два чёрных провала. В глазах Кирилла словно копошились черви, а лицо было неестественно стянутым. Он кривился, растягивая губы как в замедленной съёмке. Я с трудом подавила визг. Что происходит? Нет, не так: ЧТО ПРОИСХОДИТ?! Только сейчас я заметила, что мир странно кружится, а небо и земля попеременно меняются местами. Оглянувшись, я увидела, что у одной из девушек волосы стоят дыбом, а парочка на скамейке обвивает друг друга длиннющими языками.
Мне стало страшно.
Это не поддавалось никакой логике, потому что я чувствовала себя замечательно. Немного кружилась голова, но я была абсолютно адекватной. А мир словно скакал перед глазами, то становился обычным, то прыгал в сюрреалистическую картинку.
- Ната, - то чудовище, то обычный Кирилл тянул ко мне свои лапы, - малыш, расслабься, что с тобой?
Но игривый настрой как ветром сдуло. Я увернулась от пьяного Кирилла, который всерьёз собрался меня ловить и побежала в дом, за телефоном. В отличие от всех присутствующих здесь, Лёша был трезвый и адекватный. Я же ничего не понимала. Совсем. Я ничего не пила и даже от кальяна отказалась, хотя безумно хотелось попробовать. В параллельную реальность и прочее мне верилось в последнюю очередь. Должно же быть логическое объяснение происходящему!
Но я не могла его найти. В голове словно гулял ветер.
В спальне уже кто-то развлекался, сквозь стенку были слышны и стоны, и порыкивания. Раньше я бы смутилась, но в данный момент меня пытался съесть смартфон, а набирать номер в таких условиях было сложновато. Прошло, наверно, больше двух минут, прежде чем я услышала в трубке голос Лёши и едва не завопила от облегчения.
Дальнейшее я помнила смутно. Кажется, Кирилл не хотел меня отпускать, а потом он куда-то делся. В следующий раз я очнулась на руках у Лёши, а дальше была темнота.
Проблема третья: больница и... страшно
Утро встретило меня адской головной болью, ломотой в костях и мрачным взглядом Лёши. На всякий случай я натянула одеяло повыше и прикинулась спящей. Но как выяснилось, зря я переживала. Друг сверлил взглядом стену и до меня ему не было никакого дела. Ярость Лёшки я ощущала почти физически. Интересно, что могло вывести моего хладнокровного друга из себя?..
Подумала и вспомнила. Вечеринка, танцы и этот странный кошмар с моим зрением. Подскочив, я нервно начала озираться. Но мир не спешил взрываться кислотными цветами и жуткими образами. Вокруг была обычная... больничная палата?..
- Ната! - Лёша в мгновение ока оказался рядом, - ты как?
- Плохо, - честно призналась я, и как назло почувствовала себя лучше. Даже голова стала меньше болеть. Но Лёша этого не знал и аккуратно помог мне лечь обратно.
- Отдыхай, непоседа, - он улыбнулся, - желудок вам промыли, но слабость останется ещё несколько дней.
- Что?! - я изумлённо округлила глаза, - а почему... почему я в больнице, Лёша?
Мой вопль звонко разбежался по палате. В тот же миг дверь скрипнула, и я увидела Димку вместе с пожилым мужчиной в белом халате.
- О, уже орёт, - хмыкнул друг, - а такая лапочка была, когда спала. Правда, док?
Мужчина усмехнулся и окинул меня внимательным взглядом. Я поспешно спрятала кулак, который незаметно показала Димке.
- Как наша спящая красавица? Друзей твоих уже выписали, одна только ты у нас осталась. Кстати, а родители твои где, красавица?
- Уехали, - растерянно отозвалась я, совершенно ничего не понимая, - на выходные в Питер. А что?..
- Сообщить им надо бы, что ты в больнице, Наталья, - вздохнул доктор, - а то кроме парней даже сдать-то тебя некому.
- Я не Наталья, - машинально поправила, по привычке, - лучше Ната, если можно.
Кажется, доктор удивился, а друзья разулыбались. Над моим именем не потешался разве что ленивый, поэтому ещё в десять лет я сократила его до простенького "Ната".
- Ну хорошо, договорились. Парни, давайте-ка в коридор, мне девушку осмотреть нужно.
- А как тебя полностью зовут, красавица? - спросил доктор, когда друзья вышли. Без них мне резко стало неуютно.
- Кац Натаниэль Альбертовна, - представилась я, смутившись. Мужчина вытаращился на меня и присвистнул.
- Красиво как! А Вилюев всё Ната да Ната, я даже не подумал. Евреечка, значит. А я Виктор Сергеевич, будем знакомы.
Я кивнула и, не удержавшись, спросила:
- Виктор Сергеевич, что случилось? Почему я в больнице? Лёша ничего мне не сказал. А вы с тётей Олей вместе работаете?
Тётя Оля - это мама Лёши, она кардиолог. Просто он назвал друга по фамилии, поэтому я решила спросить.
Мои предположение доктор подтвердил, а рассказать, как я оказалась в больнице, обещал после осмотра. Мне ощупали живот (не болело), проверили реакцию и совершили ещё множество разных манипуляций. После чего, к моей радости, признали здоровой.
- Отравили вас, - неожиданно произнёс Виктор Сергеевич, - ты молодец, что Алексею позвонила. Не приедь он, к утру вам даже реанимация не помогла бы.
Меня пробрало. Если бы эту новость сообщил Лёша или Димка, я бы подумала, что они шутят. Но мужчина сказал это с такой злостью, что не поверить было невозможно.
- В алкоголе и в твоём соке была ударная доза препарата, который в таком количестве может вызвать замедленную смерть. Сначала начинаются галлюцинации, а потом останавливается сердце. Но у тебе реакция почему-то пошла раньше, чем у остальных ребят, ты испугалась и позвала Алексея, а он, тоже молодец, догадался позвонить скорую. В результате все отделались малыми потерями.
После этих слов я покорно опустилась на кровать. Мне стало совсем не хорошо. Получается, если б не моя странная реакция, мы бы все... умерли? Затрясло. Доктор, оценив моё состояние, быстро влили мне в рот нечто с резким вкусом и запахом. Не сразу, но понемногу начало отпускать.
- А кто это сделал, известно? Откуда взялся этот препарат?
- Ох, об этом лучше у Алексея спроси, его отец занимается вашим делом. Я знаю только, что под подозрением пока хозяин дома - он единственный из всех, кто не отравился. Его сейчас допрашивают, и, наверное, будут проверять на вменяемость. Шутка что ли, двадцать три человека чуть к предкам не отправили!
У меня опустились руки. Неужели Кирилл, мой Кирилл, пытался отравить нас всех?! Бред. Это явный бред, он же всегда был нормальным. Но с другой стороны, если он действительно единственный, кто не пострадал... Надо срочно поговорить с Лёшей.
С этой мыслью я и уснула.
Меня выписали на следующий день, под ответственность родителей Лёши. Мои предки должны были вернуться из Питера в понедельник, и я решила, что ничего им не скажу. Не за чем волноваться лишний раз. Поэтому когда мама всё-таки дозвонилась до меня, я заверила её в том, что выходные прошли просто чудесно. Когда положила трубку, наткнулась на недовольный взгляд Лёши. Но друг, вопреки своему характеру, ничего мне не сказал. По моему, несмотря на слова доктора, он даже дышать на меня боялся и ходил хвостом.
Кирилл отпустили из-за нехватки улик, но расследование продолжалась. Кажется, не было ни единой зацепки, потому что Лёшка становился всё злее и злее.
А я... не знала, что делать.
В вину Кирилла я поверить не могла. Ну никак. Он никогда не был злым, а здесь такое виртуозное убийство. Кирилл по натуре прост, как валенок, он бы сразу бросился на обидчика с кулаками. Но друзья даже слушать меня не хотели. В итоге с Лёшкой мы всё-таки поругались, а Дима...
- Да догадывается он, что твой Кирилл не виноват, - огорошил лучший друг, когда провожал меня домой, - но понимаешь, если мы ошибаемся... Нат, твою смерть ни он, ни я себе не простим.
Я вздохнула. Мне самой было не по себе. Хотелось стереть эту историю из памяти и жить как раньше. Даже будучи уверенной в невиновности Кирилла, я не могла заставить себя доверять ему. И чувства Димы мне были понятны, как и свои собственные. Ребята всегда относились ко мне как настоящие рыцари. Я потратила множество попыток, чтобы объяснить им, что девочка - ещё не значит немощная, но всё бесполезно. Дядя Андрей, отец Димы, часто шутил, что я сама сделала их такими и благодаря мне у ребят такое трепетное отношение к девушкам. С одной стороны, я гордилась ими, с другой - бесили.
- Как - догадывается? - ухватилась я за его оговорку, как за соломинку. Димка прищурил на меня свои светло-карие, почти жёлтые глаза и ответил:
- Лёха мне рассказал, что когда он тебя забирать приехал, на там на стене какой-то символ был начерчен. Но пока он со скорой бегал, этот символ исчез. Кто-то его стёр, но Кирилл этого сделать не мог.
- Почему? - уточнила я. Судя по взгляду, Дима уже считал меня безнадёжной.
- Нат, включи логику. Потому что Лёха его вырубил, конечно. Представляешь картинку: ты кричала как сумасшедшая, а этот придурок тебя к стене дома прижимал и отпускать не собирался. Неудивительно, что Лёха озверел.
Как Лёшка мог вырубить высокого сильного Кирилла, я представляла весьма смутно, но оспаривать слова Димы не было смысла. Где-то в глубине души даже стало приятно, что у меня есть такой защитник.
- Ладно, - я махнула рукой, - а что за символ-то?
- А это мне тоже интересно. Лёха только про маньяка какого-то упомянул, который такой же символ рядом со своими жертвами оставлял. Мол, эта отсылка к какой-то легенде. Слушай, потряси его сама, а? Из него же ничего не вытрясешь, а мне тоже любопытно.
Да что там, у меня у самой нос зачесался. Эх, а мне Лёшка ничего не рассказал. Впрочем, сколько всего он пытался от меня скрыть?.. Попытаем и выведаем!
- Спасибо, Дима! - на радостях я чмокнула лучшего друга в щёку и побежала домой.
Дима ехидно смотрел вслед подруге. Это было даже проще, чем он думал. Чтобы лучший друг да что-то от него скрыл? Смешно. Правда, Лёха будет в ярости, но не беда - выпустит пар на тренировке и успокоится. Зато теперь у него его возможность привлечь внимание Наты. Иногда Диме казалось, что подружка смотрит на их общего друга, но видит другое. Видит какой-то набор из собственных выводов и стереотипов. За Лёху было обидно. Человек, который семь лет способен любить одну лютую эгоистку, вызывал у Димы уважение, которое, впрочем, граничило с желанием показать друга психиатру. В общем, эта парочка друг друга стоила.
Проблема четвёртая: любовь и прочие глупости
Ната
Поговорить с Лёшей удалось только на большой перемене. Первым уроком у нас была контрольная по алгебре, потом проверочная по английскому. В итоге мне пришлось почти бежать за ребятами в столовую - последний вопрос в тесте оказался вредно-сложным. То есть, в нём был подвох, который я уловила не сразу, и из-за которого пришлось всё переделывать.
Парни уже сидели за одним из столов и что-то обсуждали. Когда я вошла, Дима махнул рукой, приглашая. Оказалось, они взяли для меня булочку и сок. Оценив огромную очередь, я выдохнула с облегчением.
- Дурацкий последний вопрос, - пожаловалась я, подсаживаясь к ним, - который про время.
В глазах Лёши я увидела понимание - с английским у друга были такие же проблемы, а вот Ямиров, который в Лондон ездил чуть ли не каждый год, только пожал плечами. Английский Дима знал на отлично. Мы переглянулись с Лёшей и в упор посмотрели на нашего общего друга. Крайний, то бишь тот, кому придется помогать нам с английским, был найден.
- Злые вы, - пробурчал Дима, уловив намёк, и поднялся, - ладно, пойду я, надо параграф повторить.
Я поглядела ему вслед и повернулась к Лёше:
- Ты, надеюсь, со мной посидишь?
- Посижу. Ешь спокойно, егоза, - улыбнулся он. Я не могла не улыбнуться в ответ и, сцапав булочку, спросила:
- Лёш, ты знаешь что-нибудь по делу о нашем отравлении? Я слышала, что там были какие-то символы.
В ответ друг выругался сквозь зубы, и я заметила, что у него исчезли брекеты:
- Сняли, больше не надо носить, - пояснил он на мой немой, но очень явный вопрос, - Нат, откуда ты знаешь про символы? Димка рассказал?
Сдавать Диму мне не хотелось - я уже сообразила, что эта информация не предназначалась для лишних ушей.