Все будет хорошо, милая, сказала мама, ее голос вдруг стал успокаивающим. Все будет хорошо. Я люблю тебя.
И я тебя люблю, мам, горло Лорелей сжалось, и скучаю. Жаль, тебя нет рядом.
Знаю, милая. Я тоже скучаю. Но ты будешь в порядке, только сохраняй спокойствие. Все будет хорошо. Я могу с кем-нибудь поговорить? С врачом или медсестрой? спросила ее мама.
Да, я попробую кого-нибудь найти, она понесла телефон к столу, где красивая медсестра-блондинка, не старше Лорелей на вид, улыбнулась, заметив ее. Привет, голос Лорелей дрожал. Мама хочет узнать, может ли она с кем-то поговорить о моем папе.
Мисс Кларк, да? спросила медсестра.
Да, ответила Лорелей.
Минутку, я поговорю с лечащим врачом.
Медсестра пропала за дверями, и Лорелей прижала телефон к уху.
Они ищут врача.
Что случилось? Твоя подруга сказала, была авария? Кассандра Кларк уже не бушевала. Она звучала спокойно, пыталась оценить ситуацию.
Он шел вдоль дороги, и машина врезалась в него. Он упал, нет, отлетел на улицу, а машина пропала, но скорая приехала, и.
Лорелей, тише. Ты так сорвешься. Глубоко вдохни и начни еще раз. Твоего отца ударила машина, когда он переходил дорогу?
Да.
Как долго он лежал до прибытия врачей?
Думаю, три или четыре минуты, ответила Лорелей уже спокойнее.
Он был в сознании? Дышал?
Да, какое-то время, Лорелей стала вспоминать детали. Он смотрел на меня, я держала его за руку. Думаю, он дышал, а потом закрыл глаза. Приехала скорая, и они не дали мне остаться с ним.
Вернулась медсестра, а с ней пришел мужчина в белом халате и с редеющими волосами. Лорелей с неохотой отдала ему телефон, и он ушел за двери. Она села на стул неподалеку, друзья окружили ее. Брианна сжимала ее руку, и они тихо молились, Челси обвила рукой плечи Лорелей.
Прошло почти два часа, и доктор вышел поговорить с Лорелей. Его лицо все ей сказало раньше, чем он открыл рот. Они пытались спасти ее отца. Слова доктора доносились будто из-под воды. Она улавливала обрывки фраз кровоизлияние травма кровотечение в мозге
Челси и Брианна ждали с ней ночью, не оставляя, даже когда несколько полицейских расспрашивали ее, пытаясь услышать подробное описание событий. Она не помнила, как выглядели машина и водитель. Один из офицеров предположил, что позже она вспомнит еще, когда шок пройдет. Он дал Лорелей свою визитку и попросил позвонить, если она вспомнит новые подробности.
После одиннадцати прибыла ее научный руководитель, профессор Камден. Она была в выглаженной юбке-карандаш серого цвета и белой блузке.
Боже, она драматично взмахнула руками, подходя к Лорелей, ты в порядке? Милая, иди сюда, профессор Камден обняла Лорелей. От нее пахло духами и сигаретами. Лорелей требовался воздух.
Спасибо, что пришли. Для меня это важно.
Не нужно благодарить. Я могу помочь, только попроси, хорошо?
Лорелей кивнула в ответ.
Ох, бедняжка, Камден сжала плечи Лорелей и заглянула в ее глаза. Не могу представить, как ты себя чувствуешь.
Профессор Камден помогла ей заполнить бланки, долго говорила с мамой Лорелей по телефону, а еще с врачами, полицейскими и работниками больницы. При этом Камден спросила у Лорелей, не хочет ли она вернуться в общежитие, но она смотрела мимо руководителя пустым взглядом. Брианна отвела ее к дивану, прижала к ее глазам бумажные полотенца и погладила лоб.
Голова Лорелей болела, глаза опухли. Она закрыла их на миг, сжалась в позе зародыша на диване. Когда она успела уснуть? Она осторожно приоткрыла глаз и прищурилась. От света флуоресцентных ламп голова заболела сильнее. На часах сверху было 4:15. Утро. Она перевернулась. Челси спала на другом диване. Парень Челси, Тони, сидел у ее ног и читал журнал. Брианна стояла в углу комнате, смотрела новости и потягивала кофе.
Эй, Брианна заметила, что Лорелей перевернулась на диване, будешь что-нибудь? Может, попить хочешь?
Воды, Лорелей села, голову сдавило сильнее, и она прижала ладони к гудящим вискам. Она потирала их круговыми движениями. Она была рассеянной, страдала от жажды, и боль в голове убивала ее.
Брианна наполнила стакан и принесла ей.
Вот, она села рядом и прижала ладонь к ее спине. Как ты?
Не знаю. Просто я не знаю, как чувствовать, глаза Лорелей снова наполнились слезами. Она закрыла их, глубоко вдохнула. У нее больше не было сил плакать.
Скажи, если что-нибудь понадобится.
Тони посмотрел на них поверх журнала, который читал. Он будто не спал днями. Он хмурился, сжимал губы, старался терпеть, но она видела тревогу в его глазах. Он медленно покачал головой с пониманием и отвел взгляд. Лорелей пила воду и тупо смотрела на стену.
Они хотели, чтобы мы забрали тебя домой ночью, но ты уснула, и мы решили не будить тебя, сказала Брианна. Ты была без сил. Мы подумали, что тебе лучше поспать.
Спасибо, сказала Лорелей. И спасибо, что была тут ночью.
Ятвоя лучшая подруга. Конечно, я рядом, она обвила рукой плечи Лорелей. Ты пройдешь через это. Знаю, на это уйдет много времени, но одним утром ты проснешься, и болеть будет меньше. Станет лучше.
Почему это случилось с ним? Это не справедливо.
Не знаю.
Лорелей сделала еще глоток воды.
Камден заказала тебе рейс до Денвера днем.
А она не смогла сказать «мой папа». Я должна оставить его тут? Я не могу
Больница все подготовила. Не переживай. Они все обсудили с твоей мамой. Она просто хочет, чтобы ты вернулась домой.
Лорелей опустила стакан на столик у дивана и встала. Все тело болело. Тони ткнул Челси, и она зевнула.
Челс, проснулась? спросила Брианна.
Угу, тихо ответила Челси.
Тогда идем, Брианна помахала медсестре у стола, показывая, что они уходят. Медсестра подошла и вручила Лорелей коробочку.
Личные вещи, сказала она и вернулась на место.
Группа остановилась снаружи. Тьма была приятной после яркого света больницы. Тонкий серп луны висел низко на горизонте, но звезд на небе не было. Челси бросила Тони ключи и села рядом с ним в свой старый Бьюик. Брианна открыла заднюю дверь для Лорелей.
Никто не говорил по пути в кампус. Пустые улицы озаряли фонари, взгляд Лорелей был рассеянным, и все снаружи казалось размытым, танцем тьмы и света. Тони остановил машину перед общежитием Лорелей.
Брианна и Челси отвели Лорелей в комнату, пока Тони ждал в машине. Она медленно поднималась по лестнице на третий этаж, шла по коридору. Брианна нашла ключи, подобрала верный и открыла дверь. Челси задвинула жалюзи, и Лорелей прошла к кровати. Она повернулась к стене, сжалась в матрас, одеяло надежно укутывало ее тело. Закрывшись от мира под одеялами, Лорелей была уверена, что больше не покинет эту кровать.
Мы вернемся за тобой в восемь, хорошо? сказала Челси.
Лорелей не ответила.
Идем, прошептала Брианна. Оставим ее пока одну.
Ее друзья ушли и тихо закрыли за собой дверь, оставив Лорелей одну в кровати. Она пыталась отогнать страхи, остаться наплаву среди сотен вопросов, что бушевали в ее разуме. Почему он остановился так на лице? Водитель не увидел его? Почему она не пошла с ним сразу, а стала жаловаться на холод? Почему она не предвидела этого? Почему не смогла спасти его? Почему пела ему, когда он умирал на ее руках?
«Это моя вина все этомоя вина».
Разум пытался убедить Лорелей, что она не была виновата, но чувства не давали ей покоя. Что она могла сделать? Она не была супербыстрой или суперсильной, так что не смогла бы помешать машине сбить его, но ее терзало чувство вины, и она не могла прогнать его. Лорелей зарылась глубже под одеяла, пытаясь закрыться от мыслей. Она погрузилась в беспокойный сон.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пару часов Лорелей наедине с собой прошли. Она проснулась, когда Брианна сидела на ее кровати, осторожно будила ее. Она не сразу поняла, почему оказалась в общежитии. Пара секунд забвения, и Лорелей вспомнила события вечера. Часть нее была убеждена, что это был сон, но лицо Брианны подтвердило страхи, что таились в ее сознании. На нее хлынули воспоминания. Все изменилось. Ее отец погиб.
Эй, сказала Брианна. Пора вставать. Скоро в путь.
Да, ответила она. Встану через минуту.
Лорелей не хотела покидать убежище кровати и сталкиваться с новым днем, но ее тело стало двигаться. Челси ерзала в другой части комнаты, отвела взгляд, когда Лорелей посмотрела на нее.
Лорелей прошла к умывальнику, испугалась своего отражения в зеркале. Ее круглое лицо опухло, было красным. Под глазами пролегли темные круги, и белки были налиты кровью, и от этого радужка напоминала кусочки бледно-зеленого морского стекла. Она плеснула на лицо прохладную воду, чтобы смыть следы слез.
Тони отвезет тебя в Бангор, сказала Челси. Он тоже улетает сегодня, так что мы решили, что он подвезет тебя на арендованной машине. Если ты не против.
Конечно, сказала Лорелей. Это мило с его стороны.
Если хочешь, мы поедем с тобой, но мы подумали
Нет, все хорошо. Не нужно нянчиться со мной. Я буду в порядке. Обещаю.
Лорелей собрала волосы в неряшливый пучок. Она вытащила из шкафа чистую блузку, переоделась, обула шлепанцы. Было странно находиться с Челси и Брианной, не шутя и не болтая, но для них было неловко, ведь они пытались помочь ей справиться, не зная, что сказать или сделать. У них опыта в этом не было, как и у нее.
Вот расписание полета, сказала Брианна, протягивая Лорелей сложенный листок. Мама заберет тебя из аэропорта.
Спасибо.
Лорелей спустилась с ними. Небо снаружи было ясным, траву покрывала сияющая роса. Тони стоял у машины и говорил по телефону. Он был в темно-синей футболке-поло в паре со штанами цвета хаки со стрелками. Девушки подошли к нему, и он спешно закончил разговор и убрал телефон в карман. Он с сочувствием улыбнулся Лорелей, поцеловал Челси в щеку.
Обязательно напиши, когда доберешься, сказала Брианна.
Конечно.
Они крепко обняли друг друга.
Безопасной дороги. Я буду молиться за тебя.
Спасибо, Бри. Это много для меня значит.
Лорелей забралась в машину, и Тони завел двигатель. Обертки от конфет, что до этого были на полу машины, подозрительно отсутствовали. Лорелей выглянула в окно, девочки махали ей на прощание.
Хочешь послушать радио? Кто ты любишь? спросил Тони.
Не важно, ставь, что хочешь, ответила она.
Он проверил станции и остановился на WMED, местной радиоволне. Слабый, но напряженный голос Билли Холидея зазвучал по радию:
Мрачное воскресение, часы без сна,
Милая, со мной живет много теней.
Белые цветочки не разбудят тебя,
Когда тебя забрала черная печаль.
Ангелы не думают возвращать тебя,
Разозлятся ли они, если я пойду за тобой?
Мрачное воскресение
Ох, прости. Стоит, наверное, выключить, Тони нажал на кнопку, и музыка оборвалась.
Это было неловко, сказала Лорелей.
Точно, он заерзал на сидении и смотрел на дорогу. Они пару минут сидели в тишине, напряженной и неуютной, и Тони заговорил снова. Может, не стоит спрашивать, но ты будешь в порядке? Я переживаю.
Да, сказала Лорелей, опешив от его вопроса. Я в порядке, просто все перевернулось, она вздохнула и попыталась объяснить. Знаешь ощущение, когда ты во сне? Будто ты там, но не знаешь, настоящее это или нет? Я себя так чувствую. Онемела и не знаю, что вокруг меня происходит. И я ощущаю себя пустой.
Знаю, это непросто. Часть тебя думает, что если сосредоточиться, можно проснуться и вернуть его, да?
Наверное. Я не могу перестать думать о том моменте, пытаться понять, могла ли я что-то изменить, как-то предотвратить это.
Так было, когда умерла моя мама, сказал он. У нее был рак. Она боролась с ним долго, но он забрал ее. Только две недели спустя я смог говорить об этом, смог сказать: «Моя мама умерла», Порой я все еще просыпаюсь и хочу позвать ее, но вспоминаю, что ее нет.
Я не знала. Мне жаль.
Все хорошо. Я злился сначала. Какое-то время пытался выплеснуть все в музыке, написал тонну жутких песен, которые тогда мне казались крутыми и оригинальными, а оказались ужасными.
Уверена, они были не так и плохи.
Поверь, они были ужасны, сказал Тони, но я нуждался в этом. Тебе нужно как-то отпустить боль, или это сведет тебя с ума. Направь ее во что-то хорошее. Тебе нужно отыскать надежду.
Проще не станет, как мне кажется. Я не вижу ничего хорошего.
Что не убивает, делает сильнее, да? Ты всегда будешь скучать по нему, но жизнь идет дальше, и это хорошо. Уверен, он бы этого хотел. Он должен гордиться тобой, он сжал легонько руку Лорелей своими изящными пальцами пианиста.
Они ехали по шоссе среди слепящих вспышек оранжевого и красного, но Лорелей отклонилась на сидении, ее глаза отдыхали. Она не хотела разглядывать пейзаж. Они добрались до аэропорта через два часа. Тони подъехал к парковке. Он открыл багажник, вытащил ее чемодан. Лорелей вышла из машины, схватила багаж папы и забрала с собой.
Дальше справишься? спросил Тони.
Да, сказала она. Спасибо, что подвез.
Не за что, он нервно обнял ее. Удачи, Лорелей.
Спасибо еще раз. До встречи.
Она пошла в терминал, таща за собой чемоданы. Аэропорт был очень маленьким, она быстро прошла проверку. У ворот она нашла место подальше ото всех. Она вытащила из сумочки протеиновый батончик и MP3-плеер. Лорелей ждала посадку на самолет, слушала плейлист, что сделала для нее кузина Дженнифер. Вскоре она села на свое место в самолете, и ей повезло, что место рядом с ней было пустым. Она пыталась очистить разум, но полет затянулся. Лорелей хотела просто уснуть, но не удавалось. Она ненавидела беспокойного малыша за ней, который пинал спинку ее сидения. Она не могла уснуть, и минуты тянулись вдвое дольше.
Когда они приземлились, она пошла с толпой за багажом. Мама ждала ее за эскалаторами в залитом светом терминале Денвера. Ее мама была подтянутой, высокой и сильной, но теперь казалась сжавшейся. Слезы покалывали глаза Лорелей, когда она обошла толпу и поспешила к маме. Руки Кассандры Кларк крепко обвили Лорелей, она гладила волосы дочери, поцеловала ее в лоб. Горе связало их, мать и дитя.
О, милая, сказала ее мама. Я так тебя люблю.
Лорелей плакала в плечо матери, ее тело сотрясалось от горя из-за возвращения домой. Она ощущала себя маленькой и уязвимой, как ребенок, и знакомый чистый запах мамы придавал ей ощущение безопасности. Лорелей цеплялась крепче, ее мама инстинктивно стала покачивать ее, нежно утешая. Лорелей отчасти хотелось снова стать ребенком, чтобы мама подхватила ее и понесла, ведь мир стало тяжело терпеть.
Мне так жаль, мам, всхлипывала Лорелей, ее слова было едва слышно. Я не могу прости
Милая, длинные ухоженные пальцы ее матери погладили щеку Лорелей, это не твоя вина. Что случилось то случилось, и мы не можем изменить прошлое. Мы пройдем это. Ты теперь со мной, и мы будем вместе сильными, хорошо?
Лорелей глубоко вдохнула и кивнула.
Я хотела бы что-то сделать, как-то это исправить и вернуть его. Так не честно
Конечно, не честно, но плохое все время случается с хорошими людьми. Мы не можем решать, что случится в этой жизни. Мы можем лишь выбирать, как реагировать. Ты не можешь винить себя в случившемся.
Лорелей и ее мама прошли за багажом, ждали, пока он проедет по кругу. Они взяли по чемодану, и Лорелей пошла за мамой к машине.
Мам, прости, что я не была хорошей дочерью.
О чем ты?
Ты знаешь, как я поссорилась с тобой прошлым летом. Мне очень жаль.
Кассандра остановилась и повернулась к ней.
Мы обе вели себя нелогично, я перегнула, но ты все еще хорошая дочь. И не было мгновения в жизни, когда я переставала любить тебя. Просто у тебя сильный характер, как у меня.
Да, они обе могли быть упрямыми, и потому сложно было достичь компромисса. Ее мама могла выводить из себя ее частыми замечаниями насчет поведения и нотациями о морали. Лорелей обычно могла успокоить маму и делать так, как ей хочется, но их последняя ссора была жестокой. Когда мама Лорелей узнала о ее решении уехать в Калаис и изучать музыку, она выступила против.
Кассандра Кларк терпеть не могла «непродуктивное», типа телевидения, отпуска или сна. Для нее желание дочери стать певицей было ужасом. Лорелей знала, что мама любила ее, и чаще всего она была хорошей мамой, но, сколько Лорелей помнила, она пыталась отговорить дочь от «ерунды с пением». Лорелей много раз говорили, что пение отвлекало ее от учебы, что она не поступит в хороший колледж и не получит нормальную работу, если не оставит эти глупости и не сосредоточится на серьезных делах. Они кричали друг на друга, не желали отступать от своих мнений.