Она опустила глаза, по-прежнему загадочно улыбаясь, а потом вновь взглянула на его руки, замечая огрубевшую и потрескавшуюся кожу.
Можно? спросила она, ставя кружку и несмело прикасаясь к его руке.
Он не ответил, а просто позволил ей двумя руками взять свою левую руку. Ее пальцы ласково и бережно скользнули по мозолям на его ладоняхгрубым и старым. Его руки привыкли к оружию, а не к прикосновению женских пальцев, и она это понимала, но все равно прикасалась к ранам, возникшим из-за холодного ветра ее страны, а он удивлялся тому, какими тонкими и маленькими казались ее пальцы рядом с его лапищей.
Неужели у вас нет перчаток? спрашивала она взволнованно.
Есть, но в них неудобно,отвечал Эеншард, пожимая плечами.
Вы просто не привыкли.
Она отпустила его руки и отступила в сторону, чтобы взять с маленького столика небольшой флакон.
Позвольте мне помочь вам.
Эеншард смотрел на нее растерянно, откровенно не понимая, чего хочет эта женщина.
Это пустяки,буркнул он, показывая руки. Само пройдет.
Он даже вспомнить не мог, чтобы о нем кто-то так же беспокоился, как сейчас эта северянка.
Не упрямьтесь, пожалуйста, шептала Ленкара, заставляя его сдаться, а затем брала его за руку, садила в кресло и, расположившись напротив, вновь взяла его руку. Эеншард смотрел то на нее, то на бледные руки, бережно наносящие мазь на обветренную кожу. Из чего бы ни было это белесоватое снадобье, но от него по руке шла приятная легкая прохлада и болезненные ощущения отступали.
Теперь другую,попросила она, мягко улыбаясь.
Эеншард, не споря, перехватил кружку и протянул ей правую ладонь, куда более грубую с рваным шрамом на запястье.
Боевая рана? спросила Ленкара, нащупав его пальцем.
Волк укусил,буркнул Эеншард.
Уловив перемену в его голосе, Ленкара посмотрела ему в глаза и умолкла, позволяя тишине заполнить комнату, пока она мазала обветренную кожу мазью, не зная, что спросить.
Спасибо,сказал Эеншард, первым нарушая тишину.
Должна же я хоть немного скрасить впечатление о свой родине, а то вы подумаете, что здесь только горы да бури.
Не подумаю. Здесь есть вы.
Он снова машинально коснулся шеи, опуская глаза. Подобной чуши он еще никогда не говорил и не заметил, как девушка смущенно опустила глаза.
Вернув мазь на место, Ленкара забрала свою кружку и замерла у стола, с интересом поглядывая на мужчину.
Можно я задам не очень приличный вопрос?
Эеншард кивнул и тут же нахмурился, не представляя вопрос, который он сам счел бы неприличным, а что неприличным могла назвать эта северянкаи подавно.
Не сочтите за дерзость, просто я никогда не была знакома с эштарцами, но это правда, что у вас много жен?
Нет, у нас много женщин, но жена может быть одна, правда знать редко берет кого-то в жены: имея много наложницэто бессмысленно.
А как же наследник?
Эеншард нахмурился, не совсем понимая вопрос, но все равно пояснил:
Когда женщина принадлежит мужчине, все ее детиего дети, а все сыновьянаследники.
И при этом отцы выбирают мужчин, лишающих девственности своих совсем молоденьких дочерей, которые потом сами выбирают себе мужчин столько, сколько сами захотят? И никакой любви? Я явно чего-то не понимаю.
Она сжала кружку двумя руками, сделав глоток.
Наверно, не понимаете,прошептал Эеншард, не представляя как это можно объяснить.
Почему-то он стал мрачным и задумчиво посмотрел на темный напиток, подставляя лицо ароматному пару.
У вас много женщин? спросила внезапно Ленкара.
Около двадцати,признался Эеншард.
Так много!
Для сына короля это мало.
А детей?
У меня нет детей. Не хочу, чтобы они были.
Ленкара сделала глубокий вдох, жалея, что затеяла этот разговор, поддавшись любопытству. То, как мужчина мрачнел, ее пугало. Мышцы на его плечах напрягались, перекатывались под одеждой, а пальцы все сильнее сжимали кружку, словно были готовы ее раздавить.
Простите, я не должна была все это спрашивать,спешно проговорила Ленкара. Меня ведь это совсем не касается.
Он вдруг посмотрел на нее странным, мрачным и в то же время теплым взглядом и внезапно произнес:
Если бы вы уехали со мной, когда буря закончится, я бы задумался о детях и браке.
Ленкара побелела, понимая, что эти слова совсем не шутка, и ей прямо сейчас делали предложение в странной, извилистой манере, словно проверяли почву перед настоящим шагом.
Видя, как она изменилась в лице, он встал.
Простите, я зря пришел.
Ему внезапно стало тошно и противно от сильного желания понравиться чужеземке, оттого что по глупости сбрил бороду, только потому, что мечтал ее поцеловать и от того, что робел перед женщиной, которая ему уже отказала, а он всем своим видом напрашивался на повторный отказ.
Поставив кружку на стол, он шагнул к двери, не оборачиваясь, а она внезапно заговорила:
Простите меня, но даже если бы я захотела уехать с вами, то не смогла бы. Моя семья не простит мне подобного.
Он обернулся, пытаясь понять, стоит ли говорить о том, что он мог бы ее и украсть, согласись она на подобную авантюру.
Ступайте и простите меня, господин Эеншард, я не должна была звать вас к себе.
Она отвернулась, а он быстро приблизился, осторожно, как никогда бережно касаясь ее подбородка, чтобы повернуть ее голову и взглянуть в глаза.
Уходите,прошептала она.
Он внимательно смотрел в ее глаза, чувствуя что, говоря одно, она думала о чем-то другом.
Я обручена, уходите,проговорила она дрогнувшим голосом.
Он убрал руку, понимая, что женщина, стоявшая перед ним, была обещана другому, а значитне могла принадлежать ему.
Жаль,прошептал он. Тогда прощайте.
Он вышел, так и не обернувшись, а Ленкара сползла на пол, дрожа всем телом, не веря, что она смогла соврать, глядя кому-то прямо в глаза. У нее не было жениха, но были куда более весомые причины, чтобы отвергнуть человека, действительно взволновавшего ее сердце.
Глава 3Два медведя
На рассвете Ленкара к огромной своей радости поняла, что буря стихла. Ветер еще поднимал порою снежные вихри, сметая верхушки сугробов, но небо было ясным, и солнце, медленно поднимаясь вверх, озаряло белые просторы искрами снежных переливов. Понимая, что ее уже должны искать, Ленкара быстро простилась с хозяевами трактира, еще раз поблагодарив их за возможность тихо и без лишнего внимания переждать бурю, и быстро умчалась прочь, надеясь не попасться на глаза эштарцам.
Кутаясь в меховые одежды, она запрыгнула в дамское седло и ласковым движением руки заставила оленя двинуться по занесенной снегом дороге. Иду она оставила в трактире. Доверенные люди заберут ее вечером. Девушка чувствовала себя хорошо, а ее печаль давно перестала быть опасной и осталась естественной тоской.
Ленкара же понимала, что должна объявиться как можно раньше и теперь спешила по снежным сугробам к ближайшему посту стражи. Это было совсем рядом, нужно было проехать вдоль скалы, минуя изгиб соснового леса, и она окажется у заставы, из которой сможет отправить отцу сокола.
Ленкара была не робкой девочкой. В свои двадцать она далеко не первый раз в одиночку покидала город. Если бы не буря, она, обогнав свою свиту, оказалась бы на руднике раньше ожидаемого срока, а там увидела бы все как есть, несмотря на запреты отца и ее защитника Валерна. Хотя теперь она понимала, что ей придется немало объяснять им обоим.
Олень двигался медленно, глубоко проваливаясь в снег, а она его не торопила, понимая, что животному и так тяжело. Она думала о том, что именно скажет вечером отцу, когда поняла, что олень, беспокойно замирая, переступает с ноги на ногу, сомневаясь перед каждым шагом.
Тише, мой хороший, что не так? спросила Ленкара, поглаживая толстую шею своего любимца.
Вместо ответа она услышала дикий, бешеный рык, с ужасом оборачиваясь на скрип ломающейся сосны. На нее из леса выходил черный медведь с белым узором шерсти на груди. Крупный, обычно мирный зверь был в ярости, и Ленкара сразу поняла, от чего. Из плеча животного торчала сломанная уже стрела. Кто-то из незадачливых охотников, не убив добычу, скрылся, а теперь дикое разгневанное животное было готово напасть на любого.
Ленкара знала что ей делать, быстро хватая лук, закрепленный на кожаной упряжи. Стрелы в колчане тоже были под рукой, и она мигом прицелилась, стараясь попасть зверю точно в глаз.
Ленкара была метким стрелком и не промахнулась бы, если б только медведь не застыл на миг, а потом не зарычал, доламывая сосну, тут же начавшую падать как раз перед ее оленем. Ездовое животное встрепенулось, испуганно мотнув головой, и просто сбросило наездницу, отпустившую поводья. Стрела просвистела мимо, оцарапав зверю висок.
Олень, перепрыгнув через рухнувшую сосну, помчался в сторону заставы, рассыпая стрелы. Ленкара же беспомощно упала в снег. Шапка ее слетела, распуская длинные белые волосы. Стараясь не терять самообладание, девушка потянулась к одной из выпавших стрел, наблюдая, как зверь, опустившись на четыре лапы, переваливаясь, двинулся к ней. Ленкара мгновенно приготовилась к выстрелу, но ветер, как назло, порывом сбивал ее руку с нужного направления, а налитые кровью глаза животного приближались все ближе. Она понимала, что лучше попытаться отползти, чем впустую потратить стрелу и в то же время чувствовала, что, провалившись в снег, оказалась в капкане.
Оставалось только одно:
Снежный Бог, прошу тебя, сохрани мне жизнь,прошептала она беззвучно одними губами и просто закрыла глаза, дрожа всем телом.
В этот миг на скале над нею послышался стук копыт. Ветер порывом снес весь снег с каменного узкого выступа, по которому теперь с нервной неуверенностью быстро семенил ездовой олень.
Ленкара, открыв глаза, посмотрела наверх, забывая о рычании зверя, вновь поднимающегося на задние лапы.
На скале был Эеншард. Зверь под ним нехотя подчинялся, инстинктивно боясь всадника больше, чем обезумевшего от боли медведя.
Эштарский принц без шапки, как всегда без перчаток, быстрым движением натянул тетиву своего лука и выстрелил. Огромная стрела, каких Ленкара никогда прежде не видела, вонзилась зверю в грудь, но не свалила его. Медведь пошатнулся, зарычал, опасно махнув лапой, но устоял.
Ленкара понимала, что еще миг и обезумевший зверь просто раздавит ее когтистой лапой, опускаясь на четвереньки. О силе медведей она знала достаточно, чтобы понимать, что это животное может без труда разорвать ее на части.
Пытаясь спастись, Ленкара двинулась назад, с большим трудом передвигаясь в снегу, но между ней и медведем возник эштарец. Он спрыгнул вниз, машинально потянувшись сначала к мечу, рукоять которого возвышалась над его правым плечом. Затем спешно осознав, что места слишком мало, дабы в полной мере использовать его огромный двуручный меч, он оставил его за спиной. Встретившись со зверем взглядом и с довольным вызовом рыкнув в ответ, эштарский принц выхватил кинжал, закрепленный у пояса, отклонился в сторону, уклоняясь от собственной стрелы, и вцепился в раненое плечо зверя.
Он был почти так же широк в плечах, как настоящий медведь, но как любой человек уступал зверю в росте. Его рука напряглась и тут же по жилам на его кисти потекла кровь разъяренного зверя. Медведю больше не нужна была Ленкара, он клацнул зубами, взмахнул лапой и полоснул когтями руку, распарывая меха, одежду и кожу, но Эеншард не дрогнул, завершая удар. Одним уверенным движением он вонзил кинжал в звериную шею и резко повернул с грубым хрустом.
Из глотки зверя вырвалось хлюпающее подобие рычания, а потом эштарец просто толкнул безжизненную тушу, помогая ей рухнуть.
Проклятый снег,заявил он, резким движением стряхивая с лезвия кинжала кровь.
Он был недоволен собой. Впервые ему пришлось нанести два удара по одному врагу, да и, спрыгнув вниз, он по колено увяз в снег, а тот успел забиться ему в сапоги и уже начинал хлюпать противной влажной мерзлотой. Он просто не привык к такому ветру, к такому холоду и к такому количеству снега, но, вытирая кинжал о все равно измазанные кровью штаны, он не позволил себе грубых ругательств, которыми обычно обильно была усыпана его речь, а, спрятав оружие, с большим трудом шагнул к Ленкаре. Она попыталась встать. Он хотел подать ей руку, но поздно осознал, что обе его руки безнадежно вымазаны медвежьей кровью, а в довершение всех неприятностей еще и умудрился оступиться, задев ногой одну из спрятавшихся в снегу веток, упал в сугроб на колени перед Ленкарой.
Женщина сама подползла к нему, касаясь раненой руки.
Что вы делаете здесь? спросила она, пытаясь осмотреть рану мужчины.
Когти медведя только вскользь задели эштарца, неглубоко распоров кожу, но из длинных параллельных ран все равно сочилась кровь.
Охотники пережидали где-то здесь в пещерах бурю, а вернувшись, сказали о медведе, трактирщик же стал сетовать, что вы поехали в эту сторону и
Он запнулся, наконец взглянув в ее глаза.
И вы поехали меня спасать?
Вы же женщина,ответил Эеншард, словно это все объясняло.
Он чуть приблизился, оказавшись так близко, что Ленкара слышала, как тяжело и неровно он дышит, и, не удержавшись, коснулась губами его губ, сама подавшись вперед и цепляясь рукой в его меховую накидку. Нежно, ласково и несмело она скользнула губами по его губам, понимая, что еще миг и огромный воин легко увлечет ее в свои объятья.
Ваше высочество! воскликнул кто-то совсем рядом.
Она тут же отпрянула. Эеншард, мгновенно понимая все, тоже отстранился, убирая руку, что уже успела коснуться ее спины.
Уезжайте,прошептала Ленкара, умоляюще глядя ему в глаза. Просто уезжайте.
Он кивнул, не сводя с нее глаз, видя, как она оборачивается, понимая, что стража, выехавшая за ней, увидев оленя, еще не видела их из-за упавшей сосны.
Она хотела встать, но он внезапно поймал ее руку.
Но вы ведь не обручены? спросил он, сомневаясь в точности своих знаний об авелонской принцессе.
Я обручена с отцовским троном, прошептала она, освобождая руку. Уезжайте.
Я буду просить вашей руки,заявил Эеншард, не позволяя ее пальцам ускользнуть.
Уезжайте,повторила она. Просто уезжайте и забудьте меня.
Она встала, наконец освободив руку. В этот миг стражники, срубив торчавшие ветки сосны, прорвались к ним.
Вы ранены? спросил командир отряда, видя кровь на белых одеждах принцессы.
Нет,ответила Ленкара. Помогите этому человеку, он спас мне жизнь.
Она быстро запрыгнула в седло своего оленя, приведенного сюда одним из стражников заставы, и помчалась прочь, не оборачиваясь и упрямо повторяя себе, что долг важнее коротких странных желаний сердца.
Глава 4Отцовская любовь
Королевство Эштар, столица Эшхарат
Эеншард на поездку в Авелон отвел две дюжины дней: десять дней на дорогу туда, обратностолько же, два дняна возню в Авелоне и еще двана непредвиденные задержки. В итоге он потратил на неделю больше.
Сначала шторм задержал его на пути в Ливран, затем буря заперла в Ниоре. В завершение он, недооценив коварства промокших ног в морозе, и был свален болезнью. Пришлось свернуть на полпути и зайти в порт ради лекаря, потому что корабельный понятия не имел, что делать с принцем, кашлявшим густой жижей цвета красного песка. Сам же Эеншард, как человек, в последний раз болевший почти тридцать лет назад, не хотел поддаваться болезни, но жар буквально свалил его с ног.
Только полного выздоровления он не дождался, продолжил путь как только смог стоять на ногах. Три последних дня на корабле Эеншард перенес с большим трудом. Первые два он пролежал с поднявшимся вновь жаром, к третьему стало лучше, но дышать все равно было тяжело.
Теперь же он командовал в порту, стараясь не замечать головную боль.
Этосразу в кузню! Головой отвечать будешь! громогласно повелевал он. Этов замок!
Эеншард!
Принц сразу обернулся, услышав совсем юный голос. Черноволосый мальчик лет тринадцати, кучерявый и большеглазый бросился к принцу.
Эрт? удивился Эеншард, увидев брата.
Эмартан, которого он всегда называл просто Эрт, вцепился ему в руку и с ужасом спросил:
Ты где был?
В Авелоне,спокойно ответил Эеншард. Я же говорил. Да и отец меня отпустил. Что случилось?
Тебя не было и отец отправил брать Крифр Артаса и Эраста,дрожащим голосом сказал мальчик.
Почему Крифр? Его нельзя было брать, не захватив Терн,ответил Эеншард, хмурясь, но тут же с ужасом понимал, что младший брат сжимает губы и старается не плакать. Что?