Вэйдалл?слышу в голосе Дрэйка сомнение.
А что такого? Или, по-твоему, ему не хочется любви, тепла, покоя и тихого семейного счастья?
А Гален? Насколько мне известно, он сейчас тоже в Атрии.
С Галеном, как обычно, всё сложнее. Вэйд так и написал: «У нас всё сложно». Дирг знает, что конкретно он имел в виду, ибо деталями чистюля не поделился. Постеснялся, вероятно. Но намекнул, что у них дело тоже идёт к любовному союзу на троих, и потому подчеркнул, что в случае необходимости готов дать Галену пинка под зад,Беван откинулся на спинку стула.Видишь, как вас успешно стимулирует наличие пары? Итого нас уже четверо. А может быть, и пятеро.
Шаги за моей спинойДрэйк отошёл к одному из окон, посмотрел на заросшую лужайку перед домом.
Забрать Норда из дворцаполдела. С его пробуждением уже сложнее.
Но ведь средство существует?спросила Лиссет.Если есть яд, то должно быть и противоядие, не говоря уже, что вряд ли Рейнхарт собирался усыплять Нордана без возможности пробуждения.
Строго говоря, это не яд, а снотворное зелье на основе редкой разновидности мака, ныне встречающейся только в двух-трёх местах. Согласно легенде, бог смерти наделил этот цветок особыми свойствами, в том числе способностью погружать в длительный сон даже других богов. Снотворное Рейнхарт делает на основе записей одного из колдунов, жившего в древности в странах за Восточным хребтом. Сам рецепт и ингредиенты он надёжно скрывает. Что любопытно, его повышенный интерес к снотворным зельям, гипнозу и старинным шаманским практикам вхождения в трансовое состояние возник примерно тогда же, когда было набрано последнее поколение собратьев.
Помню, он уехал на восток сразу же, как закончил наше обучение,добавил Беван задумчиво.
Разве тебя и Норда учил не Дрэйк?удивилась я.
Дрэйк,подтвердил Беван.И Рейнхарт тоже. Собственно, при распределении сложилась довольно забавная ситуация. Из нас четверых первым нашли и привезли на остров Галена. Несколько месяцев он ничего не делал, часами просиживал в кладовых и пил, пока старшие решали, кто из собратьев предыдущего поколения будет заниматься воспитанием данного нерадивого отрока. Вызвался собрат Маркус, желающих оспорить не было, и в результате Гален отошёл ему. Потом появились мы трое и почти одновременно. Я уличный вор, Норд дикарь и на этом дивном фоне Вэйд, сын не особо богатого и родовитого, но всё же баронета. Естественно, за обладание чистеньким и культурным мальчиком, который всегда говорит «благодарю», «пожалуйста», не вытирает тайком грязные пальцы о скатерть и не прикидывает, чего бы ценного стащить, развернулась нешуточная борьба
Не преувеличивай,перебил Дрэйк.Пара споровещё не борьба. Старшие лишь хотели распределить новичков между тремя собратьями моего поколения.
Но разделить поровну не получалосьнас четверо, вас трое,и у Марка уже вроде как был Гален. Наконец Рейнхарт, не иначе как в момент озарения увидев в нас с Нордом себя в молодости, решил нас обоих определить к Дрэйку, благо что добровольцев, желающих сделать из нас приличных членов братства, не нашлось. Остальные поворчали, однако в целом не возражали. Оно и понятноот участия в партиях тебя никто не освобождает и придётся совмещать свою работу с обучением новичка, а возиться с двумя делами сразу не каждому охота. Рейнхарт же предложил добавить к нам и Вэйдалла, дескать, будет лучше, если кто-то один станет заниматься обучением, а не распыляться всем. Остальные снова поворчали, прекрасно понимая, что Рейнхарт через Дрэйка будет лепить нас по своему образу и подобию, но достойных поводов для отказа опять-таки не нашли. Ритуал посвящения я, Норд и Гален прошли, Вэйд тоже, только после ему внезапно стало паршиво, причём настолько, что старшие начали опасаться, что бедолага не выживет.
Когда-то давно подобные прецеденты редко, но случались,пояснил Дрэйк.Принимаемый в круг не проходил ритуал посвящения, и яд в крови убивал его.
Как несложно догадаться,продолжил Беван,собрат при смерти потерял былую ценность. От него тогда не отходил лишь Гален да Марк проявлял какую-то заботу и участие. Нам с Нордом, если честно, было всё равно, что станет с Вэйдом, старшие мучительно соображали, удастся ли найти ему замену.
Мы с Лиссет переглянулись, но промолчали. Предлагая вступить в орден, старшие обещали новичкам весь мир у их ног и вечную поддержку собратьев. И отворачивались равнодушно, едва возможность использовать вступающего ускользала вёрткой рыбёшкой.
Дирг знает, как и почему, однако Вэйд выжил. И сразу вновь стал всем нужен и интересен. Только Вэйд отказался идти к Дрэйку и заявил, что будет учиться только с Галеном у Марка.
Надо думать, старшие опять не возражали,заметила лисица.
Именно. Не то чтобы их сильно вдохновляла перспектива отдать практически всех новичков под покровительство Рейнхарта. А так двое у одного, двое у другого, считай, вот вам и поровну.
То есть Рейнхарт даже внутри братства пытается отхватить себе кусок побольше да пожирнее?
А кто нет? У каждого своя игра, свои цели. И мысль-то правильнаяпривлечь на свою сторону тех, кто сможет помочь и поддержать. Я только не знаю, согласятся ли Вэйд и Гален пойти против Марка, если вдруг идеалы братства для него окажутся важнее.
Марк всегда был себе на уме,Дрэйк вернулся к столу, перебрал разложенные на столешнице бумаги. Вытянул один лист, пододвинул к Бевану.План дворцового подземелья, где держат Норда. Из моего городского особняка туда ведёт подземный тоннель.
Какое удачное совпадение,произнесла Лиссет.
Отнюдь. Дворцовое подземелье соединено переходами с несколькими домами, расположенными неподалёку от дворца. Эти тоннели были выкопаны около двухсот лет назад во время гражданской войны, на случай захвата дворца неприятелем. С годами большинство о них позабыло, однако сохранились старые планы с указаниями, где тоннели выходят на поверхность.
Я уже и сама подзабыла, что ты ничего не делаешь просто так,вздохнула лисица.
Даже выбирая новый дом.
Я слушаю, как мужчины обсуждают детали, говорят об установленной колдунами Рейнхарта защите, о возможностях и вероятностях, и с трудом верю, что уже сегодня вечером увижу Нордана наяву, а не во сне. Увижу ледяную комнату из моих кошмаров, тёмный лабиринт коридоров.
Рейнхарт видел нас на балу, он сразу поймёт, куда мы направим свои стопы в следующую очередь,возразила Лиссет.
Это нам и нужно,ответил Дрэйк.Покидая сегодня дворец, я предупредил секретаря Рейнхарта, что меня не будет до завтра. Она передаст эту информацию Рейнхарту, и он, понимая прекрасно, куда и зачем я мог уехать, приставит к Норду дополнительную охрану, убрав при этом защитные амулеты, чтобы подпустить нас поближе. Возможно, будет ожидать сам, дабы лично убедиться в моей неверности ордену и смертной уязвимости Бевана.
Я правильно уловила ход ваших безумных мыслеймы собираемся идти прямиком в ловушку?
С точки зрения Рейнхартада,подтвердил Беван.Итак, мы с тобой, Лиса, заходим через подземный тоннель, Дрэйк через дворец, потому как его там пропустят без вопросов, а нас вряд ли, и
А где буду я?вмешалась я, вспомнив, что пока ещё не слышала собственного имени в расстановке позиций и распределении задач.
Беван умолк, посмотрел немного растерянно на склонившегося над столом Дрэйка.
В безопасном месте,ответил Дрэйк ровно, не глядя на меня.
То есть я не пойду с вами за Нордом?уточнила я, уже зная, что мужчина скажет.
Нет.
Почему?
Потому что я не допущу, чтобы ты пострадала или оказалась в руках Рейнхарта.
Я могу за себя постоять,возразила я.Я больше не та беспомощная леди, которую ты помнишь.
Лиссет и Беван переглянулись понимающе.
Нам выйти покурить на крылечко?предложил Беван.
Вы курите?вопрос без удивления.
Нет,покачала головой лисица.Но надо же дать вам возможность устроить семейную ссору без свидетелей.
Мы не собираемся ссориться,Дрэйк выпрямился, официальным жестом подал мне руку.Айшель?
Я встала, направилась к двери. Дрэйк открыл передо мной створку, и мы, провожаемые сочувственным взглядом Лиссет и насмешливымБевана, вышли на свежий воздух и яркое, жаркое солнце. Мужчина повёл меня вокруг дома, на лужайку в дальней части участка, где стоял чёрный автомобиль. Справа ворота для выезда транспорта, слева примыкающая к дому пристройка с распахнутыми настежь створками. Запах бензина и металла стал сильнее, и я наконец заметила в глубине пристройки его источник.
Что это?
Мотоцикл.
Я видела мотоциклы прежде, три года назад, и в Эллоране, и в Феоссии. И сейчас меня удивлял не этот причудливый сплав металла и кожи на двух колёсах, но сам факт его наличия у Дрэйка.
Ты ездишь на мотоцикле?я прошла в пристройку.
Иногда,мужчина последовал за мной, встал за моей спиной.
И давно?
На нёмдва года, с тех пор, как приобрел этот дом. В целомуже лет пять, с появления первых пригодных для поездок моделей.
Что ещё я о тебе не знаю?спросила я, понимая отчётливо, что ничего фактически.
Я видела ту сторону Дрэйка, которую он мне показывал, и полагала наивно, эгоистично, что знаю мужчину, которого привязала к себе когда-то. Я привыкла к идеальным костюмам, привыкла к сдержанности немногословной, всё подмечающей, привыкла, что работа для Дрэйкався его нынешняя жизнь.
И ошиблась.
Меня раздражают галстуки,усмешка в голосе.
Неправда. Ты же их постоянно носишь.
Поэтому и раздражают.
Я обернулась к мужчине.
Я пойду за Нордом,повторила я упрямо.Пойду к нему. Он ждёт меня.
Вся эта затея слишком рискованна и слишком зависит от ответных ходов Рейнхарта, чтобы я мог допустить твоё в ней участие. В любом случае Норд спит и не столь уж и важно, кто именно заберёт его из подземелья.
Важно. Мне. Дрэйк, пойми, я действительно уже не так беспомощна, как раньше. Я тренировалась в общине и могу использовать свою силу для самозащиты.
Тренировки и реальный бойразные вещи.
Хотя что-то всё же не меняется.
Не надо так меня оберегать,покачала я головой.
Айшель,Дрэйк осторожно провёл подушечками пальцев по моему виску, скуле, щеке,ты вернулась спустя почти три года, и я не намерен тобой рисковать, тем более там, где твоего участия не требуется.
Дрэйк
Запах по-прежнему туманит сознание, особенно сейчас, когда мы стоим так близко друг к другу, когда мужчина касается меня, когда вспыхивает вдруг понимание, что мы одни в сумрачном, прохладном помещении. Знакомый огненный всполох в тёмных глазах отзывается не менее знакомой, тяжёлой приливной волной, поднимающейся из глубин самого моего существа. Мы тянемся навстречу друг другу, тянемся в загустевшем резко воздухе, горячем, душном, выжигающем прохладу из пристройки. Поцелуй ответом на реакцию тела, поначалу осторожный, словно удостоверяющийся, не ошиблись ли мы, не стёрла ли разлука безумия страсти. И всё настойчивее, нетерпеливее с каждым мгновением.
Одна рука Дрэйка на моей шее, поглаживает легко. Вторая обнимает за талию, притягивает вплотную к напряжённому мужскому телу. И я вспоминаю запоздало, что если привязка исключает измену, то, соответственно, все эти годы у Дрэйка не было другой женщины. Да и Хейзел говорила, что его не интересовали женщины даже в качестве удовлетворения естественных мужских потребностей.
Дрэйк,я запрокинула голову, и пальцы на шее уступили место губам,Хейзел ведь рассказала правду?
О чём?рука скользнула под блузку, погладила спину через тонкую ткань нижней сорочки.
О ваших с ней отношениях,знаю, это глупо, иррационально, но хочу услышать ответ от него.Что графинялишь твоё прикрытие.
Да,оставив спину, Дрэйк расстегнул блузку, сдёрнул рывком с моих плеч.Для двора. К сожалению, Рейнхарт в наши с Хейзел гипотетические отношения не верит, впрочем, я и не предполагал, что он, зная о привязке, примет всё за чистую монету.
Мысли путались, терялись в жаре и желании принадлежать моему мужчине. Кажется, у нас не может быть иначе, чем вот так, в хаотичных движениях рук по телу, что жаждало прикосновений, будто последнего глотка свежего воздуха. В сбившемся дыхании, в искусанных в нетерпении губах, в обстановке, далёкой от традиционного уединения спальни. Меня уже не волновал запах металла и бензина, не волновало, что Лиссет и Беван находятся рядом, за стеной, что они могут услышать случайный стон или слишком громкий вздох.
Едва замечаю, как Дрэйк прижал меня к столику у стены, старому, обшарпанному. Понимаю, что не в состоянии сейчас возиться с пуговицами на рубашке мужчины, и поэтому просто тяну за полы вверх, запускаю руки под ткань, касаясь кожи, чересчур горячей для обычной человеческой. Чувствую поцелуй на губах, жгучий, оседающий крупицами чёрного перца на языке, в каждой клеточке тела, стремящегося к большему. Ладони на груди, ласкающие через ткань сорочки ставшие чувствительными вершинки. Жар с кислым привкусом нетерпения, сдобренный щедро желанием сладким, столь же безумным, что и прежде. Голова, кружащаяся от кисло-сладкого контраста, от смешения силы и слабости, от радости, что я наконец-то с Дрэйком, что мы вместе, ныне не разделённые расстоянием и пропастью прошлого.
Мужские руки опускаются ниже, скользят по талии, бёдрам, расстёгивают мои брюки. Одежда мешается, путает движения, но я никак не могу даже сосредоточиться на необходимости снять лишнее, а Дрэйк, похоже, и вовсе не собирается ни раздевать меня, ни разоблачаться сам. Страшно прерывать поцелуй, потому что кажется, будто в следующую секунду я проснусь и пойму, что то была только очередная пустая грёза, несбыточная фантазия о том, что давно минуло. И когда мужчина всё же отстраняется чуть от меня, разворачивает спиной к себе, я вскрикиваю протестующе. Дрэйк стягивает мои брюки вместе с бельём, обнажая бёдра и ягодицы, надавливает несильно на поясницу, наклоняя меня над столом. Я опираюсь послушно о тёмную, исцарапанную столешницу, вскрикиваю повторно, ощутив его пальцы сначала на животе, лёгким прикосновением под краем сорочки, затем ниже, медленно, осторожно, словно опасаясь меня напугать.
Поцелуй в плечо, перечёркнутое лишь бретелькой сорочки. Горячее тело, прижимающееся ко мне со спины. Ладонь, накрывшая неожиданно мои пальцы. Я чувствую желание Дрэйка и удивляюсь его терпению, внезапной неспешности, губам, скользящим неторопливо по плечу. Я с трудом сдерживаюсь, до боли закусив нижнюю губу, дрожу от пламени, что грозит сжечь, поглотить без остатка.
Дрэйк,выдохнула, тщетно проводя ногтями по твёрдой столешнице.
Поцеловав меня в шею, мужчина выпрямился. Шорох одежды, снова лёгкое нажатие на поясницу и я наклонилась ниже, к самому столу, прогнулась. Стон сорвался сам, от ощущения наполненности, казавшегося позабытым, исчезнувшим в воспоминаниях о прошлом, но сейчас опьянившим резко, до волны слабости по телу. Дрэйк застыл на мгновение, пальцы вернулись к местечку пульсирующему, пылающему. Первое движение во мне, и я поняла вдруг, что не смогу совсем молчать, вопреки присутствию друзей в доме, вопреки тому, что створки пристройки распахнуты настежь.
Мысль появилась и сгорела в огне. Мир скрыт за стеной нашего с Дрэйком пожара, и меня вдруг перестало волновать всё, что могло происходить за пределами раскалённого круга. Я плавилась стремительно, неотвратимо, растворялась в окутавшей нас жаркой пелене, в прикосновениях Дрэйка. Исчезала клочком поглощаемой пламенем бумаги.
И восстала из огня, опалённая наслаждением, задыхающаяся, цепляющаяся отчаянно за шершавую столешницу. Привкус собственной крови горчинкой-напоминанием. Эхо ощущений мужчины рядом, накрывшее волной не менее острой, жгучей.
Не знаю, сколько мы стояли не шевелясь, просто впитывая чувства свои и друг друга. Я слышала стрекот цикад в высокой траве, доносящие издалека голоса. Наконец Дрэйк отступил от меня, и я выпрямилась, неловко поправила одежду. Застегнуть пуговицы на блузке не успеламужчина развернул меня лицом к себе, обнял, поцеловал. Теперь неспешно, тепло, и я обвила его шею руками, прижалась теснее, останавливая время.
Идём,Дрэйк отстранился, застегнул пуговицы, поправил белую ткань.
Куда?
Вместо ответа мужчина увлёк меня к выходу из пристройки. Мы покинули участок через вторую калитку возле ворот, спустились по склону к реке. Дома скрылись за ивами, просеивающими жаркие лучи солнца через мелкое сито ветвей длинных, гибких, с узкими листьями.
А как же обсуждение?напомнила я.Вы не договорили
Ничего не случится, если мы продолжим разговор через час. Времени до вечера более чем достаточно.
Мы прошли немного по берегу, пологому, окантованному тёмно-зелёными стрелами камыша. Под одной из ив мужчина остановился, опустился на траву, потянув меня за собой. Я охотно устроилась у него на коленях, и Дрэйк одной рукой обнял меня, рассматривая внимательно моё лицо, перебирая второй пряди волос.