На обед они оба решают не идти. У Джорджа всё ещё нет аппетита, а у Фреда, по правде говоря, сил снова увидеть горе своей семьи, причина которого он сам. Они оба устали и слишком напряжены, им просто нужно время наедине друг с другом. Чтобы поверить, наконец, что всё обошлось. Не совсем, но главное, что они по-прежнему вместе.
Стук в дверь прерывает их тихий разговор о какой-то несущественной ерунде. Фред думает, это мама пришла кормить разбитого сына. Джордж молча соглашается с ним, но они оба неправы.
На пороге стоит Флер, прекрасная, удивительная и воздушная, как и всегда. Только смотреть на её красотууже удовольствие. С подносом в руках и улыбкой на лице, она проходит в комнату и с теплом смотрит на Джорджа.
- Я пинесла тебе поесть, - её глаза сияют, но Фред различает за этим блеском огромную грусть. Они никогда особо не общались с женой Билла, но она всегда была добра к братьям своего мужа, как, казалось, и ко всем, приветлива и дружелюбна.
Флер проходит, чтобы поставить поднос на стол и убрать недоеденный завтрак. Фред с непониманием следит за ней, пытаясь понять, почему пришла именно она.
- Это немного мяса и салат, - поясняет Флер, указывая на тарелку.И ещё я положила кусочек кекса. Он мягкий и не отяжелит желудок.
- Эм, - Джордж явно в такой же растерянности, что и Фред. Всё его раздражение как рукой сняло, и если мама предвидела это, то с её стороны отправить Флеркрайней разумный ход.Спасибо.
Благодарность звучит как вопрос. Джордж слышит его: «Зачем ты здесь? Почему ты здесь?», но не уверен, поймёт ли Флер. Обычно другие люди не улавливали то, что витало между строк в чужих словах. Но улыбка Флер, яркая и накладная, вдруг исчезает, сменяясь какой-то открытой, почти уязвимой нежностью на губах и во взгляде.
- Я подумала, будет хоошо, если ты увидишь кого-то ещё.
Она оставляет посуду и медленно подходит к кровати. Джордж сидит, боясь пошевелиться. Фред на другом конце комнаты застывает, не в силах отвести глаза от происходящего. Он беспокоится, что брат может вспылить и ненароком обидеть девушку.
Флер наклоняется и ласково, почти по-матерински, проводит ладонью по рыжим волосам Джорджа.
- Я хотела сказать, - голос её звучит как мелодия, полная грусти, - мне очень жаль.
Фред даже издалека видит, как напрягаются плечи Джорджа. Он делает шаг вперед, но Флер вдруг шепчет, и он замирает:
- Мне очень нравился твой Фред. Ты сиял рядом с ним. Я помню, как почти потеяла Билла той ночью в школе. Это было так сташно. Джордж. Я не стану лгать, что понимаю, что ты чувствуешь, но я могу педставить.
- Флер - одновременно выдыхают Джордж и Фред. Но девушка слышит лишь одного. Её пальцы останавливаются на щеке Джорджа, и она мягко целует его в лоб. А затем решительно разворачивается, подхватывает грязную посуду и уносится подобно ветру, оставляя близнецов в тихом шоке и недоумении до того, как один хоть один из них успевает отреагировать.
Фред первым приходит в себя. Он моргает, трясёт головой, и ясность ума, наконец, возвращается к нему. Он отворачивается от двери, где минуту назад была спина Флер, и смотрит на брата. Глаза Джорджа кажутся почти стеклянными. Рука его словно под замедленным заклинанием поднимается к тому месту, где остался поцелуй Флер, и кончики пальцев прикасаются к коже, словно надеясь поймать остывающий след. И Фред почему-то не хочет нарушать этот хрупкий момент. В голову его впервые приходит мысль о том, что Флер действительно по-настоящему стала частью их семьи, что она переживает его смерть не как посторонняя наблюдательница и даже не как жена Билла, но словно его старшая названная сестра. Как кто-то очень близкий. Старший братец сделал изумительный выбор.
Когда Джордж оборачивается и поднимает голову, его взгляд встречается с взглядом Фреда, и им не нужно обсуждать вслух произошедшее. Оба они и так поняли одно и то же. И мягкое, бархатное сочувствие Флер оказалось сильнее слёз Перси.
Под вечер по лестнице начинается типичное для этого времени брожение вверх-вниз. Каждый раз, услышав приближающиеся шаги, Джордж настороженно замирает, опасаясь, что это к нему. Фред тоже замолкает и смотрит на дверь, но, кто бы там ни был, проходит мимо.
Лишь однажды шаги замирают, и через дверь раздается тихий голос:
- Спокойной ночи, Джордж.
Джордж бросает на Фреда растерянный взгляд, и, получив в ответ одобрительный кивок, отвечает:
- Спокойной ночи, Джинни.
- Добрых снов, - добавляет Фред по привычке. И Джинни уходит. Джордж тяжело вздыхает. Ему, очевидно, нужно сходить в ванну, но это означает, что придётся вылезти из комнаты и наткнуться на целое море сочувственных изрезанных взглядов.
- Ты не сможешь прятаться здесь всегда, - озвучивает вслух их общую мысль Фред. Он хочет добавить, что остальным ещё хуже, ведь они не могут видеть его, но язык почему-то не поворачивается. И всё внутри болезненно сжимается, когда он признает, что это не так. Джорджу не легче. Потому что их связь всегда была сильнее, чем с кем-либо ещё. И потерять еёвсё равно, что весь мир.
- Но они смотрят, - Джордж зажмуривается и обнимает себя.Словно ожоги.
И Фред буквально видит красные, расползающиеся по телу брата следы от сочувствующих взглядов, оставленных на нём ещё утром.
- Тогда подождём, пока все разойдутся, - соглашается он. Слишком мало времени ещё прошло, рана всё ещё кровоточит. Но Фред сделает всё, чтобы она затянулась как можно скорее.
Они сидят в темноте и вполголоса вспоминают, как изобретали в этой комнате свои первые шутливые конфеты и взрывающиеся обманки. Это было так давно, но они оба помнят каждую мелочь, будто это случилось только вчера. И Фреду кажется, что в душе его распускаются цветы. Он старается не думать, что они могильные.
Но от факта не уйти. Он мёртв. И это не розыгрыш. Наверное, он бы разорался в голос, упал на землю в громкой истерике, полной слёз, если бы не Джордж.
Позже, когда брат засыпает, Фред долго не выключает ночник, лежит напротив и смотрит на бледное лицо Джорджа. Онисила и слабость друг друга. Так было всегда. И один не сможет существовать без другого. Люди не должны быть так взаимозависимы. Но они всегда плевали на все запреты мира.
Тёплый свет ночника разливается по лицу Джорджа, сглаживая углубившиеся от боли черты.
И Фред не отводит глаз. Он думает о том, почему после смерти с ним случилось то, что случилось. Он даже не слышал, что подобное возможно. Больше, чем призрак, он способен есть, спать и брать предметы. Но в то же время меньшеникто не способен увидеть его. Так что на самом деле произошло тем вечером, когда он погиб?
Фред не знает. Он лишь чувствует, как опускаются отяжелевшие веки. Устал. Он так устал. Джордж напротив тихо посапывает. И, наконец-то, лицо его расслабляется, отпуская печаль хотя бы во сне. И, пожалуй, это всё, что нужно Фреду прямо сейчас. Губы его сами расплываются маленькой нежной улыбкой. Его брат спокоен и отдыхает.
И на границе между сном и реальностью Фред вдруг понимает одну простую истину, которая всегда была на поверхности. Даже во тьме он может найти путь к своему брату. В любом городе, замке, лабиринте. Он отыщет дорогу к Джорджу, и даже смерть не в силах его остановить. Потому что важен лишь он. И если Джордж остаётся, то и Фред тоже.
========== День 2-й. ==========
- Фред?
Джордж внезапно замирает посреди битвы. Все звуки, люди, летящие заклинания обращаются в «ничто». Они исчезают, и ему кажется, что он падает в пустоту, черную, окружающую его со всех сторон и готовую поглотить в свои прожорливые ужасающие объятья.
- Эй, Джордж! Не зевай!раздается крик Кэти Белл.
Кэти? Откуда она здесь? Джордж вздрагивает всем телом, и темнота рассеивается. Он снова в Хогвартсе, битва продолжается, а подруга смотрит на него с удивлением, но тотчас взмахивает палочкой, чтобы отразить чей-то удар.
Что-то не так. Джордж не может объяснить, подобрать верные слова, но мир вокруг изменился за ту секунду, что он был в пустоте.
И Джордж не может дышать. Словно невидимая змея сжимает кольцами его горло, впивается острыми зубами в грудь и
Джордж охает.
Сердце.
Он чувствует, как раскалывается его душа. И боится того, почему.
***
- Джордж!
Он слышит голос близнеца, и тянется к нему. Но чёрные, липкие волны кошмара не отпускают. Джорджу кажется, что он тонет в болоте. Идёт ко дну. Его затягивает, и он едва может дышать. Холодная грязь заливается в открытый рот, уши, нос, обжигает льдом кожу.
Из последних сил Джордж вырывает руку из этих пут и вскидывает вверх, в надежде на помощь.
Голоса нет. Нет крика. Нет спасения.
И когда пустота под ногами обрушивается, Джордж хрипло глотает воздух в последний раз, готовясь утонуть, но тут кто-то хватает его за запястье и тянет вверх. Тёплые сильные пальцы.
- Джордж!
Это Фред. Фред спас его, Фред пришёл за ним, он
Джордж открывает глаза. И первое, что видит, это встревоженное лицо своего близнеца.
Он здесь. Он не ушёл.
- Ты был странным, - замечает Фред нарочито небрежно, не давая ему отдышаться и прийти в себя.Вставай, пора на завтрак. Ты же не хочешь, чтобы вся семья разволновалась и пришла сюда, чтобы убедиться, что ты ещё здесь?
Джордж не спрашивает, что значит «странным» или «ещё здесь». Он смутно догадывается, но не хочет развивать подобные мысли. Его дыхание немного неровное, словно он на самом деле только выбрался из болота. Воздух в комнате кажется холодным и невидимой дымкой оседает на коже. Джорджу хочется вновь почувствовать то тепло, что вспыхнуло ярким цветком, когда Фред во сне схватил его за руку, но он не собирается говорить об этом наяву.
Главное, что брат остался. Неважно, как и почему, но он здесь. Это не то же самое, что было, но это лучше, чем ничего.
Вместе они идут умываться (Фред подпирает косяк и наблюдает за Джорджем, пока тот чистит зубы) и спускаются на завтрак.
Все уже здесь, за исключением отца и Чарли. Они приветствуют Джорджа, а мама оставляет на его щеке тихий поцелуй.
- Я как будто стал фестралом, - не удерживается от замечания Фред.Только не лошадь.
- Да и на скелет ты не тянешь, - фыркает в ответ Джордж, но тут же осекается, когда замечает на себе недоумевающие взгляды всех вокруг.
- Извините, - выдыхает он, начиная нервничать. У него даже кончики пальцев холодеют.Просто я это ну задумался о своём. Это ничего не значит!
Ещё не хватало, чтобы его сочли ненормальным. Вот горе-то, второй из близнецов Уизли от утраты сошел с ума. Газеты проглотят это с удовольствием, а все вокруг начнут присылать открытки с ложным сочувствием. Его самого поместят в больницу к Локонсу и на Рождество будут дарить ему открытки с сердечками, а от присутствия бывшего профессора он точно поедет крышей.
Фред за спиной матери звонко хлопает себя ладонью по лицу. С этим сложно поспорить. Джордж привык выставлять себя забавным и смешным нарочно, но сейчас другой случай. И таким идиотом не по своей воле в чужих глазах он не становился уже давно.
Чувствуя, что краснеет, Джордж пробирается на своё место, мечтая испариться. Стараясь игнорировать направленные на него взгляды, он накладывает в тарелку кашу, ещё и ещё, пока не заполняет до краев. Чёрт, он же точно столько не съест. Аппетита нет, но желудок внезапно одобрительно бурчит.
- А всё потому, что ты строил из себя фею на диете, - нравоучительно замечает Фред, садясь рядом на свой стул. Правда, видит это только Джордж. И на секунду кажется, что всё в порядке. Вся семья вместе. Джордж почти отвечает, но тут натыкается на задумчивый проницательный взгляд Грейнджер, и вместо слов лишь глотает воздух и запихивает в рот ложку с кашей, надеясь так удержать себя от очередной осечки. Но Гермиона продолжает смотреть на него, и от этого немного не по себе. Пока, наконец, Рон не обращается к ней, и только тогда девушка отвлекается на него. Джордж с облегчением выдыхает и переглядывается с Фредом. Он замечает тоску в глазах брата, когда тот смотрит на поселившееся в доме уныние. Но оба они ничего не могут с этим поделать. Потому что если Джордж расскажет семье прямо сейчас о том, что видит погибшего брата, ему не поверят. И, честно говоря, сложно будет их в этом винить.
Негромкие голоса без труда заглушаются звоном посуды, и это очередной неверный штрих в картине семейного завтрака. Джордж запихивает в рот ложку с кашей, но вместо того, чтобы жевать, просто держит её там, позволяя скапливаться слюне. Вкус кажется постным, почти отсутствующим, но тепло растекается по языку и спускается в горло, вызывая легкую щекотку.
Он замечает на себе любопытный взгляд Джинни и невольно ловит себя на мысли, что такими же глазами она смотрела на них с Фредом всегда. Каждый день из года в год она наблюдала за близнецами через стол дома и в Хогвартсе, училась на их примере, а они, в свою очередь, гордились, что в качестве кумиров маленькая сестрёнка предпочла их, а не Перси. «Верный выбор!» - всегда горделиво улыбался Фред. И Джордж тотчас активно подхватывал: «У Джинни хороший вкусвсем понятно, что мы лучшие из братьев». Мама неизменно ворчала по этому поводу, Перси краснел и злился, а папа и Билл смеялись.
- А где папа?внезапно интересуется Фред. Джордж бросает на него взгляд, нехотя вытаскивает ложку изо рта, полную обслюнявленной липкой каши, и повторяет вопрос близнеца:
- Где папа и Чарли?
Те немногие робкие разговоры, больше похожие на молебен, сразу же стихают. Джордж смотрит на маму, но отвечает ему Билл.
- Они занимаются последними приготовлениями. Джордж, - тон его внезапно серьезный и почти суровый. - Сегодня после обеда будут похороны.
Это просто слова. Они замирают в воздухе и не затрагивают сознание Джорджа. Он просто сидит и смотрит на старшего брата. Минуту. Другую. Не понимая, в чём дело. Пока Фред рядом с ним не издает тихий вздох.
И тогда до Джорджа доходит.
Похороны.
Похороны Фреда.
Кладбище. Гроб. Тело. И могильная плита с выбитыми буквами и двумя датаминачала и конца.
Только вот это не конец. Фред здесь. Он тут, вот он, рядом. Джордж может протянуть руку и схватить его за плечо.
Пальцы внезапно слабеют, и ложка выпадает из рук. Она падает на стол. Тихий звон разносится по углам, а каша медленно начинает стекать на чистую скатерть, оставляя на ткани жирное бурое пятно.
Джордж не слышит своего сердца.
Своего дыхания.
Голосов.
Он погружается в тишину. Тонет в ней, как в холодной воде, не в силах пошевелиться или вдохнуть воздух.
Он умрёт здесь.
Растворится в этом вакууме.
- Джордж.
И внезапно Фред оказывается перед ним. Его пальцы сжимают кисть брата и тянут вверх, со стула. Джордж подчиняется, безоговорочно, ведомый, словно кукла. Он не слышит, что говорят остальные, и не понимает, есть ли они вообще, но ему всё равно, он просто позволяет близнецу тащить себя куда бы то ни былоневажно. Пока есть Фред, пустота отступает.
Окончательно он приходит в себя, когда за спиной захлопывается входная дверь, и тогда он осознаёт, что Фред вывел его на улицу.
- Чт что мы?..речь получается бессвязной, как и мысли.Зачем?
Он останавливается, и Фред тоже.
- Кажется, тебе было сложно дышать, - поясняет близнец тихо.Наверное, это был приступ паники.
Джордж закрывает глаза и проводит растопыренной пятерней по лицу. Кожа под волосами на лбу горячая и влажная. Он снова поднимает веки и смотрит на брата.
- Этоголос всё ещё плохо слушается, - это немного странно, не правда ли?
Фред приподнимает один уголок губ вверх, но улыбка не получается.
- И всё же не следует так реагировать, ладно?говорит он.Это пугает.
- Прости.
Джордж опускает голову, виновато, растерянно, и дышит, делая глубокие ровные вдохи. Наверное, Фред прав, и он действительно запаниковал. Может, какая-то его подсознательная часть надеялась вернуть этого невидимого близнеца назад в тело. А, может, дело было в том, что похороныэто прощание. Это как признать перед всем миром свою потерю. И невозможность что-либо изменить. Сдаться.
- Я всё равно буду здесь, - словно читает его мысли Фред. В прочем, ничего нового, у них так всегда.Ты же не собирался мумифицировать моё тело и выставить в нашем магазине? Потому что это было бы жутко. Хотя если меня принарядить, уверен, даже в таком виде я безумно привлекательный.
- Заткнись, - обрывает его Джордж с фырчаньем.Это не смешно.
- Что, ни капли?хлопает глазами Фред с абсолютно ангельской невинностью во взгляде.
- Нет, - сейчас Джордж не намерен поддаваться на подобное. Ещё слишком рано для шуток о смерти, которая случилась.
Он раздумывает, не поворчать ли на брата ещё, когда слышит, как хлопает входная дверь, а затем к нему направляются шаги. Одновременно Фред и Джордж оглядываются. Это Билл. В отсутствии отцаглавный из мужчин Уизли. И дело не только в возрасте или наличие хорошенькой жены.