Разумеется, мис Мамин голос был преувеличенно жизнерадостным.
Рейхсляйтер Жеж Миссис Векслер прервала ее.
Но нацист успел ее опередить.
Карл, сказал он, снова слегка склоняя голову, пожалуйста, так проще.
Я осознала, что мои челюсти крепко сжаты. Я негодовала была в ярости оттого, что он находится в бабушкином доме. Семьдесят пять лет нацисты истребляли евреев, цыган, гомосексуалистов и нетрудоспособных людей по всей Европе, кроме тех, кому удалось сбежать в Америку. Они подчинили все страны на континенте за исключением небольшой части России. Всего лишь двадцать пять лет назад они разбомбили Лондон до состояния воронки в земле, в итоге, принудив сдаться остальных.
За последние два десятилетия, они много работали над тем, чтобы создать человеческое лицо «новой» Немецкой социалистической республике, но никто из тех, кого я знала, не был готов простить и забыть.
Очевидно, за исключением, Векслеров.
Мама извинилась и по сжатым линиям ее рта я видела, что она не слишком рада новым гостям своего вечера. Я подумала, почему она не попросит его уйти, но наверное, это просто слишком грубо. Клэр продолжала болтать с гостем Векслеров, затем повела его знакомиться со своим мужем.
Я осмотрела остальных гостей. Некоторые выглядели недовольными, но большинству было все равно, некоторые даже приветственно кивали. Сенатор вел себя формально вежливо, но не проявлял к нацисту особого дружелюбия. Я предположила, что как правительственный чиновник, он должен так поступать. Я не была уверена, могла ли я быть такой же вежливой.
Пришло время присоединиться к Сэмми.
В маленьком коридоре, который проходил мимо кухни, была выставлена небольшая экспозиция паукообразных и насекомыхбабочек, мотыльков, жуков и пауков всевозможных размеров. Я видела некоторые из экспонатов в окрестностях Дома Эмбер раньше, но никогда не задумывалась, откуда они появились, или кто собирал их. Я остановилась, чтобы прочитать белую карточку, прикрепленную рядом. «Из обширной коллекции раннего энтомолога Сары-Луизы Фостер Тейт».
Сара-Луиза, подумала я, и ее брат-близнец Мэттьюих имена до странности легко мне вспомнились.
Мама развесила вдоль галереи килты, включая один с зеленой аппликацией в форме симметричного лабиринтая решила, что это дань настоящему лабиринту позади Дома Эмбер. Сокровище в его центре, подумала я, протягивая руку, чтобы прикоснуться к нему.
В вашем роду были талантливые женщины. Ричард подошел ко мне со спины.
Плохо, что в моем поколении никого не оказалось. Я была поражена и немного довольна. Он следовал за мной.
Уверен, что в твоих хромосомах заложен один-два их таланта. Тебе просто нужно подождать и увидеть, как они проявятся. Он махнул рукой в сторону переднего зала. Пошли, предполагается, что мы должны быть там.
Ой, разочарованно подумала я. Он не следовал за мной. Пришел забрать. Я пошла за ним, гадая, что же будет дальше.
В прихожей толпились люди, собравшиеся из прилегавших комнат. Ричард поймал меня за руку и потянул меня по ступенькам, чтобы мы оказались рядом с его и моими родителями. Время речии мы с Ричардом были частью фона сенатора Хэтэуэя.
Сенатор говорил о выставке Дома Эмбер, которая откроется в Нью-Йорке в канун Нового Года. Он перемежал свою речь некоторыми действительно смешными анекдотами. Было ужасно неуютно быть частью официальной группировки, но я приклеила улыбку на лицо и пыталась не фокусировать внимание на ком-то определенном.
Он приблизился к цели:
Я знаю, что все вы ожидали сегодняшнего заявления о моих «планах», но мы решили сохранить эти новости до Нью-Йорка. Толпа застонала и засвистела. Сенатор рассмеялся. Все должны прийти и присоединиться к вечеринкеона обещает быть великолепной.
Когда сенатор закончил, протянулся лес руквсе хотели пожелать ему удачи. Я поднялась по лестнице на первую площадку, чтобы переждать все, сидя на скамейке под зеркалом. Я больше хотела сидеть с Сэмом и десертами перед телевизором, но не могла представить, как пробраться через толпу народа. Я могла б обойти вокруг и подняться по лестнице оранжереи, решила я, и мне почти удалось сбежать.
Вы, должно быть, юная мисс Парсонс, о которой я много слышал, услышала я идеальное английское произношение.
Я посмотрела в лицо нашему непрошеному гостю, который дружелюбно мне улыбался. Ему было где-то тридцать-пять или шесть, он был просто ходячим изображением истинно арийской внешностисильный подбородок, длинный нос, взъерошенные светлые волосы. На нем были черные шерстяные брюки униформы СС, заправленные в блестящие сапоги, в паре с черным галстуком и белой шелковой рубашкой, натянутой на мускулистые плечи.
А почему я должна быть «юной мисс Парсонс»? Я понимала, что мое лицо явно выражало недовольство, но ничего не предприняла, чтобы изменить ситуацию.
Он продолжал улыбаться, как будто мое поведение было вполне уместным. Или не имело никакого значения. Он по пальцам начал объяснять свою логику. Член группы поддержки сенатора, но не его ребенок, потому что у него единственный сын. Тогда как владельцы знаменитого Дома Эмбер имеют дочь, предположительно твоего возраста. БингоМисс Парсонс.
Знаменитого? переспросила я.
О да, сказал он, доверительно наклоняясь вперед. Скажи мне, правда ли то, что люди говорят об этом месте?
Как будто волна окатила корабль, его аромат окутал менясмесь кожи, дыма и лавровишневой воды. Вопреки моим первоначальным намерениям, я нашла его привлекательным, что еще больше разозлило меня.
Я не знаю, раздраженно ответила я. Почему бы вам не уточнить, что именно вы слышали?
У Дома Эмбер есть определенная кажется, моя злость его развлекала, репутация, могу я так выразиться? Ты, должно быть, знаешь, что немецкую науку интересуют некоторые эзотерические области знаний. Эфирные энергии. Временные аномалии. Высказывались предположения, что этот дом расположен на слиянии силовых линий, поэтому обладает потенциалом для усиления энергетических способностей.
Кто мог предположить такое? Я недоверчиво улыбнулась.
Он проигнорировал мой вопрос.
Разве ты не чувствуешь? сказал он, протягивая руку. Электричество в воздухе? его жесты были грациозными и расслабленными, как у гипнотизирующего змея. Я стиснула зубы и пренебрежительно покачала головой. Он опустил руки, хлопнув ими за спиной. Тогда могу я считать, что ты никогда не переживала никакого всплеска способностей? Он улыбнулся, как будто сомневался в моем неверии, но внезапно его взгляд стал голодным. Хищным.
Краем глаза я заметила, что Клэр Хэтэуэй наблюдает за моим разговором с Рейхсляйтером. Она озадаченно склонила голову набок, когда наши взгляды встретились.
Нет, ничего подобного со мной не случалось, ответила я ему. Но обязательно сообщу вам, если я вдруг начну летать или двигать предметы силой мысли.
Очень хорошо, мисс Парсонс. Он искренне рассмеялся. Мне понравилось беседовать с вами. Он закончил обещанием, Мы еще побеседуем. Затем он извинился. Я была рада увидеть, как он уходит.
Клер подошла ко мне, когда он спустился. Она стояла возле перил площадки, восхищаясь елкой. Высокая, стройная, в свитере-платье с воротником в виде капюшона, она выглядела красивой на фоне вечнозеленого дерева, освещенного крошечными белыми огоньками, как фигура ангела, которая сбежала с одной из веток. Она посмотрела на меня через плечо и улыбнулась.
Мне всегда нравились вечеринки твоей бабушки по случаю солнцестояния и твоя мать, безусловно, достойно продолжила традицию. Я думаю, что это так хорошо, добавила она, смотря мне в глаза, что наши две семьи, смогли, наконец, все объединить в одно дело, а ты что думаешь?
Мм-хм, пробормотала я, мысленно повторив, наконец? хорошо?
Она собралась было уходить, но потом небрежно повернулась.
Кстати, дорогая, о чем говорил немецкий атташе? Есть что-нибудь, о чем должен знать сенатор?
Так вот почему Клер подошла ко мнеради ответа на этот вопрос. И не знаю почему, но у меня не было ни малейшего желание дать ей то, чего она хотела. Я сделала непроницаемое лицо.
Нет, ответила я, покачав головой. Он просто выяснял, кто я такая. Все из-за того, что я стояла рядом с вами на ступеньках.
Ах, это, сказала Клер, еще какое-то время рассматривая меня. Наверное, стоило представить тебя официально, чтобы ему не пришлось вынюхивать.
Так вот чем он занимался, вынюхивал, все ясно, подумала я.
Рада вы не сделали этого. Мне не пришлось изображать улыбку и быть вежливой.
Наше внимание привлекли звуки рояля из гостиной. Кто-то определенно решил, что Рождественские колядки сейчас как раз кстати.
Присоединимся к ним? спросила Клер.
Только не я, ответила я, изобразив сожаление. Медведь на ухо наступил. Это было не совсем правдой, но Сэмми, телевизор и десерты все еще ждали меня.
Она выглядела слегка недоуменной, как будто оправдание в неумении петь было слишком странным для правды, но потом улыбнулась.
Так приятно поболтать с тобой, дорогая. Она погладила меня по голове и грациозно уплыла прочь.
Большая часть гостей переместилась в гостиную, так что я решила пройти через теперь уже пустой холл. Что оказалось ошибкой. Мама поймала меня в столовой, где она помогала Розе очищать использованный китайский фарфор и серебро. Она позвала меня зайти. Я взяла стопку тарелок и последовала за ней в кухню.
Интересно, сказала я, слегка повысив голос, почему вы пустили в дом того нациста.
Векслеры привели его, как своего гостя, сказала она, выгружая посуду в раковину с горячей мыльной водой. Он политический представитель ГСР, иностранный эмиссар. Ради Роберта я решила, что лучше не вышвыривать его. Илиесли так будет понятнееради твоей безопасности или Сэмми.
Ради нашей безопасности?
Мы остаемся здесь, Сара. Она повернулась и посмотрела на меня. Я не хочу делать вас двоих мишенью любой враждебности.
Я задумалась обо всех значениях этого выражения, все они были ужасны. В Астории наша семья открыто могла выражать свои анти-нацистские настроения, но здесь, в АКШ, наши политические взгляды должны быть более умеренными? Иначе мы с Сэмом можем оказаться в опасности?
На заднем фоне подошло к концу нестройное хоровое исполнение «Тихой ночи» и я услышала начальные аккорды новой песни. А затем запел чей-то безупречный тенор:
O Tannenbaum, O Tannenbaum, Wie treu sind deine Blätter!
Не веря своим ушам, я пересекла холл, чтобы протиснуться через толпу, окружавшую пианино. Рейхсляйтер стоял рядом с пианистом и исполнял немецкую версию «О, рождественская ель». Аудитория была увлеченау мужчины был один из тех щемяще-сладких голосов. Когда он закончил, слушатели взорвались аплодисментами. Нацист, улыбаясь, отмел их восхищение и растворился в толпе, которая была теперь менее враждебно настроена к нему, чем ранее.
Он заметил, что я наблюдаю за ним и кивнул. Я повернулась и побежала назад, в пустую галерею в задней части дома. Ричард поймал меня как раз тогда, когда я собиралась свернуть за угол.
Парсонс.
Я остановилась и обернулась, постаравшись смягчить улыбкой злость на своем лице. Он выглядел немного неуверенно, слегка смущенно. Это было очаровательно. Улыбка растянулась сама собой.
Я просто пришел пожелать спокойной ночи, сказал он. У папы назначен на завтра пятичасовой утренний звонок для интервью. Родители вероятно, уже в машине.
Слава Богу, не подумав, сказала я.
Упс, он печально усмехнулся. Дай мне передохнуть, Парсонс. Я истекаю кровью.
Ой, нет, извиняясь, сказала я, Я просто имела в виду, что если вы уезжаете, то все остальные тоже начнут расходиться. Я подумала о Рейхсляйтере, но решила не упоминать его. В конце концов, Ричард не виноват, что нацист оказался здесь. Я просто жутко устала.
Ааа, сказал он, Я рад, что это не обо мне.
Дело не в тебе, Хэтэуэй.
В таком случае, сказал он, делая шаг ко мне, позволь мне указать Его палец показывал на что-то над моей головой.
Я посмотрела. Мы стояли в арке, которая была украшена шаром омелы.
Он склонился для поцелуя. Улыбаясь, я прикоснулась своей щекой к его, отметив точку пальцем.
Он вздохнул, затем его губы мягко прикоснулись к моей щеке.
Спокойной ночи, Парсонс.
***
Я запоздало поняла, что большая часть парней после моего маневра решила бы, что им дают отставку, но я не заметила, чтобы эго Ричарда слишком уж пострадало. Я была уверена, что он знает, каким безумно привлекательным он является. Он, вероятно, решил, что я просто притворяюсь скромницей. Что было не совсем так.
Я не знаю почему, но где-то посредине процесса я решила, что мой первый поцелуй, которого у меня вообще-то не было, должен быть особенным. В средней школе, свидания казались ерундой, к тому же их было легко избежать. Но когда я перешла в старшую школу, то согласилась на пару свиданий с вполне симпатичными парнямилишь затем, чтобы в последний момент отступить, когда они соберутся поцеловать меня. В своих мыслях я ждала так долго, и мне нужно было что-то необыкновенное. Я не хотела, чтобы меня при этом лапали на переднем сидении машины и рычаг переключения скоростей впивался мне в ребра. И это не должен был быть какой-нибудь шуточный поцелуй только из-за паразитического растения с большой вероятностью того, что мои родители могут подглядывать из-за угла.
По правде говоря, я даже не была уверена, хочу ли я, чтобы мой первый поцелуй был с Ричардом Хэтэуэйем. В смысле, парень был великолепен и красив, но в нем было что-то из-за чего я чувствовала себя неуютно. Понятия не имею почему.
Мое предсказание насчет продолжительности вечеринки оказалось точным; после отбытия Хэтэуэев, народ, включая Векслеров и их гостя, начали группами расходиться. Меня позвали, чтобы помогать отыскивать пальто и провожать гостей в дверях. Когда мне, наконец, удалось присоединиться к Сэму в солярии, он уже уснул на диване перед включенным телевизором, рядом с ним была Мэгги, которая выполнила нарушенное мною обещание.
Я отнесу его наверх и уложу. Она улыбнулась мне.
Огромный укол ревности.
Я проследовала за ними к переднему коридору. Все гости уже ушли. Одетые в черное официанты, нанятые для вечеринки были заняты уборкой оставшегося мусора. Родители растянулись на диване в гостиной, выглядели полными облегчения и жутко уставшими.
Я ненавижу вечеринки, сказал папа.
Я ненавижу каблуки, вымученные улыбки, и необходимость присматривать за миссис О'Брайан, чтобы убедиться, то она не положит себе в карман какую-нибудь безделушку, вторила мама.
Серьезно? переспросила я. То, что ты сказала о миссис О'Брайан?
Ну да, ответила мама. Твоя бабушка постоянно наносила ей неожиданные визиты, чтобы украсть вещи обратно. Она, кряхтя, поднялась на ноги. Я собираюсь сменить это платье на что-нибудь старое и мягкое.
И я, сказал папа, поднимаясь, чтобы последовать за ней.
Спокойной ночи, пожелала я.
Сладких снов, детка, ответил папа, целуя меня в макушку. Кстати, ты сегодня выглядела очаровательно. Я заметил, что сын Роберта повсюду следовал за тобой.
На этой вечеринке я была единственным человеком его возраста. Я закатила глаза.
***
В связи с тем, что большую часть вечеринки я провела на лестнице, я выделила несколько минут, чтобы побродить по комнатам и посмотреть на экспонаты: насекомые, портреты, вышивки, столетия занимания особой позиции в обществе. Похоже, что я родом из неплохой семьи, подумала я, еще раз пожелав унаследовать какой-нибудь из талантов.
На столике, рядом с фотографией моей бабушки размещалась коллекция ленточек и трофеев. Она была чемпионом на скачках и среди заводчиков лошадей. Однажды, мама сказала мне, что бабушка всегда хотела участвовать в Олимпиаде, до того как игры закрыли после Второй Европейской войны.
Два длинных покрытых тканью стенда стояли перед полками в библиотеке, увешанные ферротипиями моей прапрапрабабушки Маеве МакКаллистер. Желание Маеве запечатлеть жизнь женщин, детей и черных, которые жили в этой местности, были отправной точкой для создания музейной выставки Женщины и меньшинства Юга.
Я рассматривала объекты фотографий. Замершие лица людей смотрели на меня, пойманные в неестественных выдержанных позах камерой моей далекой родственницы. На последней ферротипии была запечатлена маленькая группка, состоявшая из самой Маеве с маленькой девочкой. Подпись гласила, что это Маеве МакКаллистер и не идентифицированная девочка. Я подошла, чтобы лучше рассмотреть Маеве. И замерла, уставившись на изображение.