Не советую.
От неожиданности она взвизгнула и резко повернулась на голос, выставив перед собой свечу, как оружие. Голд шарахнулась от неё не хуже самой Лотты.
Эй-эй,проворчала она, придирчиво оглядывая своё одеяние,подпалите мне подарочек, а я его первый раз сегодня надела.
Подарочком была или было была штука вроде той, которую накидывал Вебер после ваннызапахивающееся без застёжек серое одеяние, прихваченное длинным, дважды обмотанным вокруг талии поясом. Было оно (или всё-таки она?) затейливо простёганным и вышитым по подолу и рукавам цветами и листьями такого золотисто-коричневого цвета, что уже мог бы считаться нарушением Указа. А мог и не считатьсякак решит судья. Лотта, впрочем, больше смотрела на стёжку, чем на вышивку: судя по её глубине, прокладка внутри была толстая, а значит, само одеяниетёплым. Она завистливо вздохнула и поплотнее запахнулась в шаль.
Что значитне советуете?вспомнив, кто тут дочь барона, а ктонаёмница, требовательно спросила Лотта.
Ведьма пожала плечами.
Не советую ломиться к вашему супругу после того, как он всю ночь пил и танцевал, а потом остался проследить, все ли разошлись и все ли остатки угощения забрали с собой. Проспал он от силы часа три, но если его не трогать, выспится и будет снова бодр и весел. А если вы поднимете его сейчасГолд хмыкнула.Ну, вы его именно поднимете, как нежить. И любить вас и этот мир он будет примерно так же.
А мне теперь мёрзнуть и голодать, пока он не проспится?возмутилась Лотта.
Голд лениво скользнула глазами по домашнему платьицу, поверх которого была накинута ажурная шаль.
Ладно,зевнув, сказала она.Идите в гостиную, сейчас посмотрю, что можно сделать.
Лотта, ворча, послушалась. То есть, не послушалась, а пошла туда, где её могли устроить получше. Она и сама вспомнила, что в гостиной имелся камин, который иногда топили просто для красоты, чтобы горел огонь и трещали дрова. А ещё из шкафа в углу, где внизу, не за стеклом, а за глухими дверцами, стояли разные непонятные штуки, подоспевшая Голд вытащила какое-то металлическое страшилище и большую непрозрачную бутыль. Сама она тоже, видимо, побывала в умывальной, потому что притащила ведёрко с водой. Лотта недоверчиво следила за тем, как ведьма наливает в металлическую штуковину что-то из бутыли, поджигает от свечи фитиль и вешает над бойко заплясавшим синеватым огоньком чайник, нашедшийся там же, в шкафу.
Камин разжечь сможете?спросила Голд, недоверчиво оглядывая Лотту.А, ладно, лучше не трогайте. Вернусь, займусь сама. Присматривайте за горелкой. Они вообще-то безопасны, пока их не опрокинут, но мало ли. А я пошарюсь по кухне. Там Маргарита столько еды оставила, что на неделю должно хватить, не то что до завтра, но всё холодное, с ледника, а греть мне лень, так что я ограничусь пока пирожками.
Лотта взглянула на камин, рядом с которым в большой корзине лежали приготовленные к топке дрова. Она знала, как развести костёр ну, видела много раз, как это делали братья. Ничего сложного в этом не было, тем более что несколько длинных щепок и горсть кудрявых смолистых стружек тоже дожидались своего часа, как и дрова. Но она посмотрела на длинные и свободные рукава светлого домашнего платьяна что оно станет похоже, если хорошенько повозиться в закопчённом камине? Нет уж, пусть Голд сама этим занимается, раз ей так хочется.
От скуки она порылась в шкафу, на который обычно не обращала особого внимания. Кроме бокалов, там были ещё фарфоровый чайничек для заварки, несколько чашек, расписная жестяная коробочка с плотной крышкой очень плотнойтак что какая-то сухая трава вылетела из коробочки от рывка, с которым крышка снялась. Лотта поставила жестянку на стол, а сама принялась брезгливо отряхиваться от усеявших её шаль засушенных цветков и листьев.
Да в рот же тебя через задницу!безнадёжно сказала вернувшаяся с миской пирожков Голд.Сира, вас вообще можно на четверть часа оставить без присмотра? Половину эльфийского сбора рассыпать! Спасибо, хоть горелку не навернули.
Да что вы себе позволяете?разозлилась Лотта Ей ещё и какой-то мелкий листок завалился за пазуху, кололся теперь там и царапался.
От ухмылки ведьмы ей стало не по себе, но та только сказала:
Я, сира, много чего могу себе позволить. На меня у Ночных больше полугода контракт лежал, никто из ребят не хотел за него братьсяпришлось перекупить. Голд или я не Голд, только злить Ночную Семью мне, знаете ли, совсем не хочется. А мастерам такое положение, когда контракт взят, но не выполняется, очень не нравится.
Она подвернула рукава и как-то подозрительно ловко и быстро сложила дрова, плеснув на растопку из всё той же бутыли. Пламя после этого от поднесённой свечки взвилось так, что она оплавилась.
И тем не менее,продолжила Голд, ополаскивая в ведре две чашки и заварочник,со мной они тоже связываться без крайней нужды не желают. А вы, сира, оказавшись в незнакомом месте и общаясь с незнакомыми людьми, до сих пор ведёте себя так, словно вы наследная принцесса. Только вот отец ваш далеко и влиянием в Излучине не пользуется, а сами вы из себя ровно ничего не представляете.
Да как вы
Да хватит уже,отмахнулась Голд.Не хватало мне ещё ваш негодующий писк выслушивать в благодарность за то, что я с вами нянчусь. Если вы забыли, сира, я вам не служанка. А двадцать три поколения Голдовэто вам не разорившиеся бароны, это семья потомственных малефикаров. Так что не надо меня злить, хорошо? А то выполню я контракт на недельную охрану дома от сглазов и проклятий и ничегошеньки не буду вашему супругу должна. Ни защищать вас, ни чистить. Хотите на себе проверить, что я умею? Нет? Тогда и не злите меня. Я не Пол, терпения у меня куда поменьше. Сядьте вон и не лезьте под руку.
Злить малефикаршу Лотта благоразумно не стала, но подумала, что надо обязательно пожаловаться в храме на её угрозы.
А где вся прислуга?задала она волнующий её и вроде бы безопасный вопрос.
С семьями, где же ещё? Встречает новый Оборот Колеса с родными и близкими. Сегодня во всём городе работают только питейные заведения да стражате, бедные, аж в удвоенном составе. Ну, и ещё, поневолепостоялые дворы и трактиры. И прислуга тех состоятельных горожан, кому легче двойное жалование за сегодня выплатить, чем самим задницу подтереть.
Она как-то умела говорить, не задумываясь, без запинки, и делать что-то при этом: сняла с горелки закипевший чайник, заварила пахучие травки, застелила совсем не обеденный столик взятой откуда-то салфеткой. Лотта нахмурилась, глядя, как она распоряжаетсякак в собственном доме.
Вы давно знаете Вебера, да?неожиданно для себя ревниво спросила она. Нет, ей было всё равно, с кем он спит, но очень уж нагло, по-хозяйски, вела себя наёмница.
Полане очень, Эрланапочти двадцать лет.
Двадцать?Лота недоверчиво посмотрела на ведьму: сколько же ей?
А сколько вы знаете Адриана из своих девятнадцати?усмехнулась та.
Сира Адриана,немедленно поправила Лотта.
Кудряшку Адриана,усмехнувшись ещё гаже, поправила уже её Голд.У гильдейских наёмников «сиров» нет, есть только ветераны и сопливые новички. Ваш сосед пока что ходит в сопливых и зовётся Кудряшкой. Покажет себя хотя бы как в Паучьем Распадке, станет со временем кем-то посерьёзнее.
Лотта прикусила губу. Мир, в котором младший брат владетеля Змеиной Горки, звался Кудряшкой, а сама она была никем, не укладывался в её мозгу. Но ведьма, кажется, совсем недавно говорила с Адрианом, и хотя тот был подлым предателем, вопрос вырвался сам собой:
Вы были с ним в Паучьем Распадке?
Ваш супруг нанимал две команды почистить лес вокруг деревни, Кудряшка был в одной из них.Голд чуть пожала плечами.Мечник он неплохой, чувствуется, что учили с детства, но человек бесхребетный: кто поманит за собой, за тем и пойдёт. Хоть добро причинять, хоть гадости делать. Я так понимаю, сира, на совместный побег вы его подбили, а не наоборот? И не жалко парня было?
Что значит «жалко»?гневно вскинулась Лотта.
А то, что если бы вы сбежали с ним,немного удивлённо, словно это каждый был обязан знать, пояснила Голд,а ваш братец бы вас догнал, вас-то вернули бы отцу, а Кудряшку убили на месте. И королевский суд сира Валентина оправдал бы единогласно. Потому что похищение дочери сеньора его вассаломза это быстрой и лёгкой смерти от меча слишком мало.
Я уехала бы с ним по своей воле!
И об этом заявили бы в суде, опозорив семью на всё королевство? И подвели бы родного брата под каторжные работы?Голд разлила душистый настой по чашкам и поставила одну перед Лоттой.Ешьте, ребёнку нужно расти.
Сама она уселась напротив Лотты, шокированной таким панибратством, взяла без спросу пирожок и впилась в него зубами.
Маргаритаволшебница,заявила она, не давая Лотте ни слова сказать про любовь, которая важнее всякой семьи.Самая настоящая, из сказки. Я её даже проверяла потихоньку на предмет магических способностей: а вдруг что-то слабенькое, как у травников? Но нет, просто руки, видимо, золотые. Представляю, сколько Пол ей платит, чтобы не сманили.
Лотта нервно дёрнула плечом. Один управительнице руки целует, другая кухарку превозносит Прислуга должна работать усердно и честно, ей за это деньги платят.
Это она и сообщила ведьме, наворачивавшей уже третий пирожок, пока сама Лотта выбирала первый, брезгливо разламывая один за другим.
Ну-ну,хмыкнула Голд.Понятно, что при таком отношении вас сдали со всеми потрохами совершенно бесплатно, ещё и с наслаждением: к кому бегаете, куда, и в какой день нижняя юбка была кровью перепачкана не вовремя, да ещё и с другими пятнами была, не кровавыми.
Лотта похолодела, разом забыв про пирожки.
Это Анна, мерзавка?обмирая спросила она.
Да вас там все любили без памяти,усмехнулась Голд.Единственное доброе слово я о вас слышала«отчаянная хуже всякого парня». Больше ничего хорошего ни один не сказал. То-то у вас на ауре дерьма столько, словно вы в старом чулане шарились: пыль, труха, клочья грязной паутины, высохшие мухи Я сразу сказала вашему супругу, что по контракту почищу, конечно, но это бесполезно. Вам девочки тут же заново мелких сглазов понавешают. Без всякой задней мысли, зато от всей души.
Она съела последний пирожок, допила настой и шумно выдохнула, с довольным видом откидываясь на спинку кресла.
Мне вот интересно, сира,сказала Голд, пока потрясённая Лотта подбирала слова для достойного ответа,если бы вы сумели сбежать, как бы вы здесь выживали-то, с вашим гонором и без гроша за душой? Отец бы из семьи выгнал, к гадалке не ходи. Хорошо ещё, если бы просто потребовал браслеты вернуть, а не сдал страже как воровку. Жить негде и не на что, делать ничего не умеете и не хотите, весной ребёнок бы родился, нежеланный и никому не нужныйкуда его? В монастырскую корзину?
С чего это вы взяли, что ничего не умею?оскорбилась Лотта.
Немножко шить и немножко вышивать? Здесь настоящих швей хватает, деревенские девочки никому не нужны. Разве на что на самую чёрную работумешки шить, чехлы для тюфяков Да не на дому, а в мастерской. Что, пошли бы к той же Лукреции овечью шерсть для тёплых прокладок простёгивать? Руки в овечьем выпоте, пальцы иглой исколоты до крови, шея онемела, спина уже не разгибается, глаза устали Да ещё и товарки бойкие, языкастые, будут вас высмеивать, а госпожа Лукреция на руку скорая, если работу испортитемигом оплеуху схлопочете. Или как вы себе представляли любовь в шалаше? Сесть в грязной тёмной комнатке, взяться за руки и любоваться друг на друга? А кушать что? А за комнату, даже грязную и тесную, платить? Это Адриану можно в отделении гильдии жить, вас туда дальше холла никто не пустит. Или он бы вам с тамошнего стола горбушки таскал, благо хлеб там никто не считает? Не таскал бы, не надейтесь. Парень не из тех, кто привык о ком-то заботиться. Он сыт, а вы как знаете.
Голд лениво потянулась, увидела оставленную Лоттой ещё до отъезда старшего Вебера книгу: бойкая девица в книжной лавке, узнав, что Лотте нравятся сочинения Мунхарт, всучила ей «на пробу» какую-то Оливию Мелиссу. Лотте книга не понравилась,там было про красавицу-воровку, завлекавшую мужчин и грабившую их,но Голд сказала:
О, новый роман про Сойку. Такая глупость, что просто прелесть. Пойду поваляюсь с книжкой, авось ещё усну. В общем, сира, дрова есть, пирожки есть, а там и Пол проснётся. Не скучайте.
И ушла, оставив Лотту одну. Не то чтобы той нравилось общество наглой ведьмы, но хоть кто-то был, с кем можно поговорить. Хотя разговаривать с этой тварью? Столько гадостей наговорить просто между делом, даже не стараясь оскорбить намеренноэто же надо уметь. Ведьма и есть ведьма, хоть какой малефикаршей зовётся. А камин, между прочим, от свечки разжигала, хотя магам вроде бы полагается только пальцами щёлкнуть. Может, не так уж она и сильна, пугает больше?
Но тут же вспомнился дом, в который Лотта и войти бы побоялась, а Голд даже в подвал слазала. И вообще убить её даже Ночные не взялись, а про Ночных даже Лотта слышала. А двадцать три поколения малефикаровмаги тоже свои колена считают, что ли? Это получается, что Голды всего на сто лет моложе баронов Медных Холмов? Чушь, конечногде какие-то злые колдуны, а где владетели Медных Холмов, но всё равно неприятно. Эта ведьма, наверное, ещё и отца для своих детей будет выбирать, как жеребца на племя, чтобы дочь такой же злобной тварью была. Ведьмы вообще любить, наверное, не умеютзачем им? И когда? Работы же много: кого проклясть, кого наоборот.
Дрова догорали, пришлось встать и осторожно, чтобы не испачкаться, покидать в камин остававшиеся в корзине. От нечего делать Лотта взяла ещё пирожок. Никакой тошноты ни утром, ни под вечер у неё не было, но матушка, как и целитель, только головой на это покачала. Почему-то она была уверена, что это плохо. Лотта пока что не чувствовала ничего особенного, разве что лёгкое неудобство от непривычного, хоть и совсем небольшого ещё живота. Интересно, кто у неё родится? Лучше бы мальчик, конечно. Называть его Адрианом она, понятно, не станет, предатель такого не заслужил, но лет в пятнадцать обязательно потребует клятвы у алтаря и под неё расскажет, кто был его настоящим отцом. Что бы там Вебер ни говорил об этом, а сын сиры Шарлотты из Паучь нет, из Певуньиной Старицы!.. должен знать, что его зачал не отъевшийся ткач, а настоящий рыцарь в девятом поколении. И конечно, он пойдёт на королевскую службу. В новеньких дорогих доспехах, с гномской работы мечом и щитом, на породистом коне и в сопровождении оруженосца, снаряженного и вооруженного лишь самую малость похуже самого сеньора.
И конечно, Вебера после рождения первенца она к себе вообще не подпустит. Если ему нужны наследники для его мастерских, пускай сам их заводит. Вон пусть мелкому паршивцу Рутгеру дела передаёт, они же с любовником души в нём не чают! Эрлан, наверное, вообще на него дом перепишет, раз дочь его видеть не хочет, даже к Солнцевороту письмеца в две строчки не прислала.
А о том, чтобы переименовать владение, сообразила она, надо поговорить с отцом. Он же получит аудиенцию у графапусть заодно попросит разрешения звать Паучий Распадок снова Певуньиной Старицей. Неужели граф откажет в такой ерунде барону Медных Холмов?
Так под сладкие мечты о своём имении и о сыне, который на королевской службе обязательно прославится сам и прославит свою мать, она и задремала в кресле, пригревшись у камина.
========== Немного о благотворительности ==========
Одни глупости у вас с матерью на уме,отмахнулся отец от её просьбы.Я собираюсь вести с графом действительно важный разговор и не собираюсь лезть к нему с просьбами, которые может решить любой секретарь.
Но Вебер не даст мне денег на новое название,пожаловалась Лотта.
А я ему уже говорил, что тебе совершенно не нужны деньги,отрезал отец.Цены ты им не знаешь и обращаться с ними не умеешь. Выдают тебе горсть мелочи на храмовую чашуи хватит с тебя.
Но,Лотта попыталась зайти с другой стороны,вам же самому должно быть неприятно, что ваша дочьШарлотта из Паучьего Распадка! А могла бы зваться гораздо красивее.
Хватит!отец хлопнул ладонью по столу, и Лотта поспешно умолкла.Твой консорт уже подкинул мне головной боли, хоть я ему и благодарен за собранные сведения. Не лезь ко мне с разной ерундой, добром прошу.
Добром Добро у отца значило, что наказывать он не станет, только и всего. Впрочем, он теперь и не может: Лотта оставалась его дочерью, но главой семьи отец для неё больше не был. Главой своей семьи теперь была она. Ещё бы хоть кто-то считал так же, а то даже наёмница хамит в глаза.