Тот только плечами пожал:
А вдруг у меня нет способностей, с которыми берут в паладины Пути? Лучше уж жениться на дочке честолюбивого шорника, чем идти в послушники.
Вы хотите стать паладином ордена Пути?то ли правда заинтересовался, то ли из вежливости спросил Эрлан.
Норберт покривился.
Не очень,сказал он, вызвав у матери негодующий вздох.Но кому я нужен в замке? Места у нас, благодарение Девяти, спокойные, не пограничье какое-нибудь, так что батюшкины вассалы с разбойниками и сами управляются. Для меня в замке настоящего дела нет. Но на службу королю меня отправлятьснова земли закладывать, а орден Пути примет и так.
Орден Пути принимает хоть голых и босых, но только тех, у кого есть способности к борьбе с тёмной магией,возразил Эрлан.Сира баронесса, вы позволите показать кое-что вашему сыну?
Та чуть замешкалась, не зная, можно ли отпустить подростка с практически незнакомым взрослым мужчиной, да ещё и с явной примесью распутной эльфийской крови.
А вы пока посекретничаете с дочерью,с милой улыбочкой прибавил Эрлан, и матушка нехотя кивнула.
Как ты тут, милая?спросила она, едва они остались вдвоём.
Никак,горько сказала Лотта.Хозяйством тут заправляет старая грымза Гризельда, меня и в грош никто не ставит, даже мальчишка-посыльный. Им платит господин Вебер,передразнила она конюха, которому сделала было замечание, что лошадь плохо вычищена,а он всем доволен. Он домой возвращается чуть ли не к ночи, спит уже на ходуразумеется, он всем доволен.
А,непонятно оживилась мать.Это его новое здание мастерской, куда ему гномы ставят какие-то свои устройства Что-то они такое придумали делать с бумагой*, отчего она становится похожей на шёлк, но стоʼит всё-таки как бумага. Ну, почти.
Да?равнодушно переспросила Лотта.
Ты не знала? Об этом же весь город говорит.
Матушка! Ну, какое мне дело до ткацких станков моего консорта?!
Та помолчала, потом проговорила с тяжким вздохом:
Николас прав, я тебя безбожно разбаловала. Я знала, что тебе придётся выходить замуж за кого-то, кто поправит наши дела, и мне хотелось, чтобы хоть о юности у тебя остались светлые воспоминания. Видимо, я дала тебе слишком много воли.Лотта упрямо вздёрнула подбородок, но матушка, скользнув взглядом по свободному домашнему платью, спросила:Мне сказали, сир Адриан в Излучине. Он знает?
О чём?
Что отецон?
Лотта мотнула головой, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
Вебер знает,сдавленным шёпотом сказала она.Но ему всё равно.
Мужчинам это не бывает всё равно,опять вздохнула мать.Но он будет молчать, ему не нужны скандалыэто же удар по его репутации. Только не вздумай признаться сиру Адриану. Если, конечно, не хочешь, чтобы лет через тридцать он сел на шею тебе и сыну или дочери: вы его будете содержать, а он будет благородно молчать о своём отцовстве.
Он так не поступит!возмутилась Лотта.
Матушка только невесело улыбнулась, и Лотта закусила губу. Адриан не знал о ребёнке, когда уступал её Веберу. А если бы знал? Всё равно бы продал за груду железяк? Что-то мерзкое внутри неё подсказывало, что да, продал бы и не поморщился, хотя ей упорно верить в это не хотелось.
Николас поехал просить аудиенции у графа,сказала вдруг матушка.Не знаю, о чём он хочет говорить, мне не сказал.Она поджала увядшие губы, и Лотта легко представила себе, как отец обрывает расспросы раздражённым: «Это не вашего ума дело!»Но я попросила его взять приглашение на праздничный бал. В конце концов, сказала я ему, могу я попросить один-единственный подарок к Солнцевороту за четверть века? Не хочу тебя обнадёживать раньше времени, но, возможно, мы с тобой всё-таки съездим на бал.
Лотта взвизгнула и кинулась ей на шею.
Огромная зала, залитая сиянием тысяч свечей и заполненная нарядными людьми, заставила сердце Лотты робко замереть. Голос распорядителя: «Барон Николас из Медных Холмов с супругой и детьми»,всё ещё набатом гремел в ушах. Лотте казалось, что все присутствующие должны были во все глаза смотреть на их семьюи словно холодной водой её окатило ленивое замечание какого-то франта: «Ох, вечно на праздники приезжает целая толпа деревенских сеньоров с переспевшими дочками».
Лотта негодующе посмотрела на сказавшего это, но тот только нагло ухмыльнулся ей в лицо и преувеличенно вежливо поклонился. Лотта вздёрнула голову и поправила прядь волос так, чтобы из-под широкого рукава показался брачный браслет с сапфирами (да, ей объяснили, какие камни она носит и сколько браслет с такими камнями стоит). Франт заинтересованно выгнул бровь и принялся озираться по сторонам, кого-то выискивая. Лотта отвернулась. Отец уже беседовал с каким-то надутым старым индюком, представляя ему непривычно мрачного Норберта, а мать с рассеянно-счастливой улыбкой оглядывала залу.
Лотта её очень хорошо понималапосле мрачного, тесного и всегда, в любой зной, холодного замка бальная зала в графском дворце казалась сказочно прекрасной. А ещё матушка наверняка вспоминала, как сама танцевала здесь лет тридцать назад На ней, кстати, было обманчиво-простое изумрудного цвета платье, без всяких вышивок и лент, зато из такого бархата, мягкого, текучего, с вытканными цветами, что он сам по себе выглядел дороже, чем иное золотое шитьё. Вебер подлизывался: «Сира, я взял на себя на себя смелость заказать для вас у госпожи Лукреции платье к празднику. Размеры я указал очень приблизительные, так что вы бы заглянули к ней, когда у вас будет время, чтобы подогнать платье по вашей фигуре». Отцу он вручил пухлый конверт с какими-то бумагами, при виде которых железный барон Медных Холмов сначала схватился за горло, а потом с минуту стоял, прикрыв глазато ли в бешенстве, то ли от облегчения. Лотта никогда ещё не видела на его лице такого странного выражения. Норберт получил в подарок кривой тяжёлый охотничий нож, в который тут же без памяти влюбился, хотя там не было никаких украшенийтусклая чёрная железяка с рукояткой, обмотанной простыми кожаными полосками. Непонятно, с чего братец запрыгал молодым козлом. Почти такой же Вебер передавал Валентину, а матушку просил перед отъездом заглянуть на склад и выбрать подарки для сестёр отца и его престарелой тётки. Вот уж кто, по мнению Лотты, никаких подарков точно не заслужил, так это три старые крысыдве помоложе, одна совсем древняя, но матушка на радостях готова была, наверное, даже последнюю коровницу осчастливить, не то что родственниц мужа, хоть они и выпили у неё половину крови.
Лотта тряхнула головой: нашла время вспоминать супруга! Надо ценить каждый миг в этом чудесном месте, чтобы потом подолгу перебирать в памяти каждую мелочь вроде узора мозаики на полу или сверкания гранёных подвесок. Интересно, её кто-нибудь пригласит на танец? Обидно было бы побывать на балу и ни разу не потанцевать.
Пригласили. Тот самый франт, который наговорил гадостей о «деревенских сеньорах». Его представил отцу важный толстяк, и отец почти приказал Лотте принять приглашение на танец. Она, не скрывая нежелания, с тяжким вздохом подала руку франту, он подхватил её и увлёк в круг начавших очередной тур.
А где же тот счастливец, что носит ваши браслеты, прекрасная сира?спросил он, нахально заглядывая ей в глаза.Неужели он не боится отпускать вас одну туда, где найдётся столько ценителей вашей свежести?
Свежести переспевшей дочки деревенского сеньора?ядовито уточнила Лотта.
О, неужели вы приняли всерьёз мою шутку? Неудачную, признаю. Что мне сделать, чтобы вымолить ваше прощение?
Слово за слово, он таки разговорил обиженную партнёршу. Танец был длинным, комплиментов франт успел наговорить множество, в том числе и про платье Лотты (попутно ехидно пройдясь по туалетам половины дам). Лотта оттаяла, простила ему дурацкую шуточку и старалась отвечать в том же духе. Вечер определённо удался.
В переполненном зале было душно и жарко, к тому же Лотта танцевала без концаза все прошедшие годы и на год вперёд, и сорочка теперь неприятно липла к телу. В ушах всё ещё звучала музыка, на талии словно бы лежали сильные и уверенные руки, но вернувшись, Лотта решила всё-таки помыться, пусть это и смоет ощущение, что её по-прежнему ведут в бальном вихре, нашёптывая на ухо сладкий вздор, поверить в который было невозможно, но в который так хотелось верить. Беспрестанно зевающая Олеандра набрала тёплой воды в ванну и в бак для обливания, наотрез отказавшись сделать погорячее: «Господин целитель строго-настрого воспретил!» Лотта, как обычно, сказала, что обойдётся без её помощи и, дождавшись, когда рыжая уберётся, приоткрыла горячую трубу ненадолго. Потом, раздевшись, долго смотрелась в затуманившееся от пара зеркало на стене. Она и правда поправилась, но пока ещё это было только к лучшемуключицы и тазовые кости перестали выпирать. Живот стал уже заметен, зато появилась и хоть какая-то грудь. Интересно, а тот наглец понял, что она в положении? Глаза у него были такие как у кота, подстерегающего мышь. А руки властные до бесцеремонности, словно ему лучше знать, что и как делать. Даже любопытно, каков он как любовник? Не то чтобы она собиралась отдаться первому встречному, просто было бы ну, неплохо сравнить его с Адрианом. Вдруг консорт прав, и тот в самом деле вообще не способен был доставить ей удовольствие. После доверительного шёпота на ухо, от которого мурашки пробегали по спине, верилось в это гораздо легче.
Приняв ванну, она шла к себе. Коридор освещался днём и ночью, но дом был тихим и сонным,с бала она вернулась уже за полночьи именно поэтому Лотта услышала голоса за дверью покоев Эрлана. Закрыта она была неплотно, так что можно было даже разобрать отдельные слова. Лотта насторожилась, прошла дальше по коридору, словно бы и не обратив на это внимания, а потом ступая на самые кончики пальцев, вернулась под дверь и замерла, почти не дыша.
Пока ты со мной, я выдержу что угодно.О, это супруг. Надо же, похоже на объяснение в любвион что, правда умеет любить? Да скорее волки подружатся с овцами!
А оно того стоит?Это уже Эрлан. И у него голос такой, будто он за Вебера действительно тревожится. Вот ведь притворщик!
Какая теперь разница?вздохнул Вебер.Даже если я сделал феерическую глупость, теперь остаётся только расхлёбывать последствия.
В ответ раздался звук поцелуя и голос Эрлана:
Я с тобой, Пол, ты знаешь. А на дурочку твою я смотрю как на породистую кошку: проку никакого, зато статус! Стены она не царапает, под креслами не гадит, книги с полок не скидывает, так что лучше уж баронская дочка, чем суффирская мау.
Они рассмеялись оба, а Лотта задохнулась от негодования. Очень хотелось распахнуть дверь и вломиться к этим двум мерзавцам, но она заставила себя очень тихо пройти к себе, не выдав своего присутствия, хотя её просто трясло: сравнить её с кошкой! И не так, как обычноотмечая грацию и совершенство линий, а заявить, что она не гадит и не роняет книги! Отцу пожаловаться, что ли, что ткач со своим нелюдем перешли всякие границы? Так ведь даже слушать не станет. Вернее, напомнит её самоуверенное заявление, что она заставит консорта прислушиваться к себе. Заставила Она бесполезное создание, которое держат в доме ради статуса! Опять очень захотелось что-то сломать или даже разлить по полу масло из лампы и швырнуть туда горящую свечу, но Лотта смирила свою ярость. Она отомстит! Непременно. Надо только успокоиться и обдумать всё хорошенько.
Вечером перед Самой Долгой Ночью ворота распахнули настежь, в саду наставили столов с угощением, выкатили три бочки вина и зажгли бесчисленные разноцветные фонарики.
Я вас прошу об одолжении, сира,с привычной безразличной, безупречной вежливостью проговорил Вебер за ужином.Когда я открою праздник, постойте, пожалуйста, рядом со мной. Четверть часа рядом, ещё четверть часа погуляйте среди гостей. Просто улыбайтесь и кивайте всем подряд. Это не слишком утомительно для вас? А это вам к Солнцевороту,и он положил на стол перед Лоттой бархатную коробочку. Она хотела было гордо оттолкнуть подачку, но за столом по случаю праздника присутствовали её родители и младший брат, и матушка, опередив Лотту, схватила коробочку.
О, Девятеро!выдохнула она.Балуете вы нашу дочку, господин Вебер. Непозволительно балуете.
Сира Шарлотта заслуживает куда большего,с непонятной улыбкой отозвался тот.
Взять подарок из рук матери, чтобы гордо отказаться от него, было бы глупо, и Лотта неохотно заглянула в раскрытую коробочку. В ней лежали золотые серьги и ожерелье в одном стиле с брачными браслетамилёгкие, просто кружевные, с ярко-синими камнями.
Благодарю,сделав нечеловеческое усилие, вытолкнула из себя Лотта. Отказаться после этого провести с законным супругом полчаса на празднике, да ещё и в присутствии отца отказаться Можно было бы, конечно, сослаться на недомогание после бала, где она так много танцевала, но тогда точно не видать ей приглашения на следующий год.Я разумеется, я открою с вами праздник.
А кого вы приглашаете, господин Вебер?спросила матушка.
Никого, сира баронесса. Я никого не приглашаю, я просто открываю ворота, и ко мне может зайти любой желающий. Обычно приходят мои работники с родственниками. Самым отличившимся я делаю подарки лично, остальные получают небольшую премию к праздникам, чтобы достойно накрыть стол, но большинство всё равно приходит поздравить меня и членов моей семьи.
То есть, вы просто устраиваете праздник для работников и прислуги?уточнил отец.
Да, сир. Честная и добросовестная работа заслуживает того, чтобы за неё вознаградить такой малостью, как вино, закуска и музыка.
Разумно,кивнул отец, и Лотте пришлось смириться с тем, что она будет принимать поздравления и поздравлять сама всяких прядильщиков, ткачей, и кто там ещё имеется в веберовских мастерских?
Впрочем, это было довольно мило: фонарики, костры, принарядившиеся простолюдины. Лотта не участвовала в деревенских праздниках, но ходила посмотреть на них, поскольку в самом замке проводилась только торжественная трапеза после похода в часовню всей семьёй. Здесь было что-то похожее на деревенские пляски и застолье в складчину, разве что побогаче, да среди веселящихся людей то и дело мелькали приземистые бородатые фигуры. Вебер произнёс короткую речь, выпил полный бокал вина за всех, кто разделил с ним этот праздник, и швырнул его, не оборачиваясь, за спину. Хорошей приметой вообще-то считалось, если бокал разобьётся, но из толпы разом бросились вперёд несколько человек, протягивая руки, и какая-то бойкая бабка под общий хохот и свист потрясла над головой добычей, выхваченной из-под носа более молодых. Вебер тоже засмеялся, чмокнул старуху в морщинистую щёку и спросил:
Внучке в приданое?
А,махнула рукой бабка, лихо сбивая на затылок пуховый платок,не дали мне Девятеро ни дочек, ни внучек, одни парни. Да младшие невестки в соку ещё. Вот скажу, которая первой мне внучку родит, та и получитможет, заради такого подарочка расстараются?
Лотта в этот момент даже позавидовала работникам Вебера с их простыми горестями-радостями. Ей бы так. Про этот пойманный на празднике бокал из цветного стекла, наверное, ещё лет пять, а то и десять рассказывать будут всем желающим послушать, откуда в нищей хибарке взялась такая дорогая вещь. Как мало людям надо для счастья!
Она честно походила по садовым дорожкам, милостиво кивая на поздравления и пожелания. Музыканты играли под лёгким навесом развесёлую мелодию, и на площадке, расчищенной от снега, уже отплясывали несколько пар. Лотта, к своему изумлению, узнала в одном из парней собственного брата под ручку с какой-то не в меру бойкой девицей. Следовало, разумеется, сказать родителям о том, как развлекается Норберт, но Лотта вспомнила, как бегала на свидания с Адрианом, и решила не выдавать братца. Вдруг его в самом деле заставят стать послушникомтогда это его последний праздник, где он может вот так повеселиться.
Кружился лёгкий снежок, играл в свете цветных фонариков. Холодно не было, но поклоны встречных и однообразное: «С праздничком, вашмилсть»,уже начинали утомлять и раздражать, как и громкая музыка, хохот и женские взвизги. Лотта обошла сад и сочла свой долг супруги выполненным. Интересно, а Олеандра тоже где-то здесь? Неужели придётся раздеваться и готовить постель самой?
Комментарий к Солнцеворот
* - Бумагой в позапрошлом веке и даже в начале прошлого называлось хлопковое волокно и нити из него. Кто покупал перепечатки дореволюционных пособий по рукоделию, тот наверняка натыкался на это вышивать можно шёлком, шерстью, бумагой и т.д. И не знаю, как сейчас, а во времена моей молодости ситец, сатин и прочий дефицит звался хлопчатобумажными тканями.
========== Утро после праздника ==========
Вечером ей в самом деле пришлось самой зажечь свечу и приготовить постель, а утром на её звонок не явился никто. Вообще никто. Устав ждать, она выглянула в коридор и обнаружила, что в нём не горит ни одна лампа. А вода в умывальной, куда пришлось вернуться со свечой, потому что лампы никто не зажёг и там, оказалась сначала холодной, а потом и вовсе ледяной.
Да что ж это такое?с испуганной и злой растерянностью проговорила Лотта, неловко отдирая мокрой рукой свечу от полки (пальцы от холодной воды сводило, и слушались они плохо).Где все? Меня что, одну тут бросили?
Голос её неожиданно громко раздался в полутёмном холодном доме, и она боязливо примолкла, чувствуя себя сказочной героиней, проспавшей сотню лет и проснувшейся раньше, чем до неё добрался прекрасный принц. Почти в панике она принялась открывать одну дверь за другойникого, никого, никого А тут вообще заперто, и тут тоже! Что происходит?!