-Кое-что в тебе не изменилось, - с улыбкой сказала она и по мне пробежала волна тепла.
-Что же?я улыбнулась в ответ.
-Открытость и прямолинейность.
На этих ее словах я телепатически послала ей в голову то, что помнила из жизни Тани, и в глазах Латайи появилось осознание.
-Все-таки добился своего, - мотая головой сказала она, - он хотел сына, он его получил.
-Да, - улыбнулась я в ответ. - Латайя, мне нужна твоя помощь.
Я вкратце пересказала ей ситуацию, и спросила сможет ли она нам помочь с Перком.
-Мы однозначно заберем его, мы никогда не бросаем своих, - серьезно сказала она. Я хочу все подробно обговорить с тобой, пусть Рут отправляется на корабль, передаст Перка нашим людям, а ты прилетай ко мне, я скучала по тебе, Таня, я хочу узнать тебя Ралией, хочу познакомиться поближе.
-То, что Ралия поедет к тебе одна без меня даже не обсуждается, - резко оборвал ее Рут, - без меня она и шагу не ступит на твою планету, - его голос звучал, как сталь, холодный и безапелляционный.
-Тебе нельзя появляться в городе птиц, Рут, все знают кто ты, если крылатые и не тронут тебя, потому, что они мирные, то сумтоки, попадись ты им на глаза, в миг разорвут тебя на части.
-Рут, - мой голос стал серьезным и жестким, - я вполне могу обойтись без тебя, я слетаю всего на одну ночь, а ты подождешь меня на Ритланде. При этом я мысленно напомнила ему о пророчестве дельфина, что он может погибнуть из-за меня.
Это было бесполезно. И зачем я так старалась? Разве можно было его хоть в чем-то убедить?
Игнорируя мое послание, Рут посмотрел на Латайю и сказал:
-Выдели нам людей для сопровождения и корабль, чтобы мы могли доставить Перка в город крылатых. Мы проведем у тебя одну ночь, а завтра отправимся в обратный путь.
-Хорошо, - Латайя не стала спорить, видимо тоже прекрасно знала, какая в этом была польза. Никакой!
Когда наш корабль пришвартовался прямо к отвесной скале над бушующим зеленым океаном, я не могла оторвать взгляда от той красоты, в которой мы оказались. Птичьи скалы, как их называли местные, ступенями нависали над разъяренным океаном, врезающимся в них белой густой пеной. Известняковые горные стволы в некоторых местах были покрыты желто-зеленой растительностью и по всей длине испещрены отверстиями, которые и служили домами для птичьих семейств. По дороге к Латайе мы высадили Перка в сопровождении местной охраны, которая отправила его в научно-исследовательский институт, располагавшийся на вершине горы. А сейчас сама моя крылатая подружка встречала нас в своем уютном внутрискальном гнезде.
-Таня, - воскликнула она и крепко обняла меня, поднимая в воздух, - я знала, что еще увижу тебя. В моей голове вспыхнуло ощущение дежавю, видимо мое внутреннее существо давало мне знаки о том, что Латайя была мне близка.
- Привет, - сказала я и погладила ее по ее мягким крыльям.
Рут держался в стороне, разглядывая мощный белоснежный водопад, прячущийся внутри горных ущелий.
-Очень красиво, - сказала ему Латайя, - но спускаться вниз нельзя, только смотреть сверху, там, в глубине ущелий живут сумтоки, и они знают, Рут, что ты здесь. Я тебя предупреждала. Ее глаза недобро блеснули, и я поняла, что он напоминал ей о чем-то давно забытом, о том, какую боль он причинил ей в прошлом.
-Я справлюсь, - словно бросая ей вызов сказал Рут. Я мысленно попросила его не делать глупостей, и мы с Латайей отправились внутрь ее гнезда поболтать и познакомиться поближе.
-Как ты переживаешь расставание с твоим любимым Та Элом? - спросила меня Латайя, выслушав всю историю моей нынешней жизни.
-Сейчас мне немного легче, - ответила я грустно, - я стараюсь жить дальше.
-Это правильно, моя дорогая, однажды вы уже расставались на целую жизнь, и встретились снова. Ты еще сможешь увидеть его, я уверена.
-Да, думаю, да. Но сейчас я осталась совсем одна, моя дочь уже вылетела из гнезда.
-Как бы я не презирала Рута, - неожиданно для меня сказала моя новая подруга, - но по нему видно, что он очень сильно влюблен в тебя. Зная его, он никогда тебя не отступит. Он всегда был помешан на тебе, шел на все, чтобы тебя заполучить. Не думаю, что что-то в нем изменилось, хотя мне кажется, он стал более сентиментален, что ли, я так отловила ощущение от него, видимо, та трагедия, которую он пережил, потеряв тебя, все же немного изменила его.
-Да, боль меняет людей. И, кажется, я тоже меняюсь после смерти мужа, мой взгляд на жизнь становится шире, я словно расту в своем сознании и воспринимаю многие вещи по-другому.
-Возможно, тебе стоит быть с ним, - сказала Латайя задумчиво, глядя вдаль потемневшего в ночи океана. Мы сидели на краю гнезда, грея ноги у теплого костра, наслаждаясь расстилающимся над нами черным звездным космосом.Он все равно будет тебя добиваться, он тебя любит, и я вижу, что и ты неравнодушна к нему. На этих ее словах я почувствовал смущение.
-От тебя ничего не ускользает, да?спросила я с улыбкой.
-Нет, подруга, хоть я и не телепат, как ты, но у нас, птиц, очень развиты инстинкты, я просто чувствую, ощущаю, как твое сердце бьется чаще, когда ты смотришь на него.
И в этот момент сосредоточившись на Руте я вдруг почувствовала тревогу. Латайя тут же это отловила.
-Что случилось?спросила она взволнованно.
Я продолжала молчать, пытаясь углубиться в мысли капитана, он должен был быть здесь рядом, я должна была его услышать. Однако я не могла отловить его мысленную волну. Моя тревога возросла.
-Не слышу Рута, - сказала я волнуясь.
Латайя закрыла глаза и обострила свой слух. Она сидела так почти минуту, как вдруг вскочила и сказала:
-Он у подножия горы, у водопада, Ралия, там сумтоки! После того, как зумы сломали мне крыло, я плохо летаю, не смогу долететь вместе с тобой, полечу за подмогой, а ты беги вот по этой тропинке, - она указала мне на узкий темный проход, спускающийся вниз горы.
Мне не нужно было говорить дважды. Паника и страх за Рута накрыли меня с головой. А вдруг это сбывающее предсказание дельфина? Неужели мне суждено потерять в этой жизни всех мужчин, которых я люблю. Сначала отец, затем Рут, потом Та Эл, а теперь снова Рут! Нет! Этому не бывать! Я пулей сиганула вниз, где-то съезжая на попе, пару раз даже катясь кубарем. На середине спуска я услышала его мысли. Он при помощи телепатии отбивался от огромных озверевших сумтоков, стаями нападающих на него. Он был мощным телепатом, мог укладывать десятки птиц одновременно, но их там было слишком много и они все продолжали и продолжали прибывать.
-Я иду, - мысленно протранслировала я ему.
-Не смей сюда лезть, - услышала я в ответ его злой рык.
Гамсийцев среди нас было двое. И не думая слушать его бешеный приказ, я побежала в его сторону еще быстрее, на ходу высылая ему свою телепатическую поддержку и перенаправляя птиц в сторону от Рута. Я подбежала к нему как раз вовремя потому, что из недр низких пещер вырвалась огромная стая сумтоков, которые яростно бросились в нашу сторону. И в этот момент мы, стоя спина к спине вдруг объединились в одно ядро, словно протон и нейтрон, соединившись, мы превратились в атомную бомбу. Одновременно поймав эту мощь, мы вместе напрягли и зарядили своей силой единую мысль и выплюнули ее в пространство, заставляя всех сумтоков разлетаться в стороны. В этот момент я услышала голос Латайи. Она спешила на помощь вместе с группой здоровых самцов, которые, подхватив меня и Рута, понесли нас вверх к гнезду подруги.
-Сделаешь это еще раз, - заорал Рут, стоило нам только оказаться на верху скалы, - и я прикую тебя в своем доме навеки. Закрою тебя в клетке, в бункере, где угодно, лишь бы ты перестала быть сумасбродной девчонкой, рискующей своей жизнью при первой же возможности.
Перед тем, как заорать в ответ я заметила, что крылатые дипломатично удалились, оставив нас выяснять отношения наедине.
-Ты ненормальный, - вопила я, - зачем ты пошел туда, когда тебя предупредили, что там опасно? Ты мне предлагал смотреть на то, как тебя растерзает стая бешенных птиц?
-Я бы разобрался самостоятельно! - орал он, его глаза вспышками молний сверкали на фоне ночной мглы.
-Ты был бы сейчас мертв!выкрикнула я и из моих глаз брызнули слезы. Это был выход страха за его жизнь. Я не могла его потерять, слишком много для меня потерь за одну жизнь!
Мгновение и он оказался возле меня, схватив за плечи и рывком притянув меня к себе.
-Я готов быть мертвым, лишь бы ты всегда была в безопасности, моя фламика, - хриплым голосом сказал он и внутри меня рвануло. Я вцепилась в его волосы руками и впилась в его губы так, словно это был мой единственный предсмертный шанс. Он ответил молниеносно. Дернув меня на себя, чтобы прижать меня к себе еще крепче, он схватил меня за лицо и начал целовать меня жадно, бешено, будто желая поглотить меня целиком, обладать мной, присвоить навеки. Не контролируя себя, я легко сорвала с него рубашку, которая полетела на поверхность горы, и пустила свои руки царапать в сумасшествии его спину. Он подхватил меня на руки и, почти бросив меня на его рубашку, увалился сверху срывая одной рукой мои трусики и проникая в меня рукой. Я застонала и выгнулась ему навстречу, теряя остатки разума. Мир поплыл у меня перед глазами, а через несколько минут, когда наступил наш обоюдный оргазм, я, воспаряя в нирвану, вдруг слилась в общем знании с Рутом. Это были наши дети. Те, которые пришли к нам, души двойняшек, которые были моими детьми в теле Тани. В этой жизни я снова должна их родить одновременно и на сей раз их отцом станет Рут. Его желание защитить меня и моих детей на Земле сформировало условие рождения этих душ в нашей с ним семье, так, чтобы он мог реализовать свое намерение. Это было удивительно чувствовать связь с ними. Они были такими родными и любимыми, что это усилило удовольствие и счастье, в котором я итак пребывала.
Когда мы пришли в себя все еще валяясь на мелкой гальке скалы, я тихо спросила Рута:
-Ты знал, что так будет?
-Я знал, что ты будешь моей всегда, с того момента, когда впервые увидел тебя в теле Тани, я знал, ты моя. Теперь ты никуда от меня не убежишь, - шепнул он мне, теснее прижимая меня к себе.
-Они пришли, наши дети, Сомпей и Филара, те, кто были моими детьми на Земле. И возможно они будут такими же эмоциональными, как и я.
-Мы со всем справимся, фламика, - голос моего мужа был нежным, да, именно мужа, ведь по гамсийским законам он был им с самого начала с момента нашей первой близости, а сейчас и тем более, когда мы зачли наших детей.
-Я хочу, чтобы ты знал, - сказала я, - я все равно люблю его, Та Эла.
-Я знаю, - ответил он и его голос стал заметно напряженнее.Так было всегда, я это понимал с самого начала, но я также знал, что никому не отдам свое, а ты моя. И меня ты любишь не меньше!
Я подняла на него свои голубые глаза и посмотрела в его родное лицо. Да, я любила его, любила отчаянно и страстно, и это чувство зародилось ни здесь и ни сейчас, но это было не важно. Важно было то, что сейчас мое сердце переполнялось безумным притяжением, желанием заботиться и отдавать. Я хотела, чтобы он почувствовал счастье, то, которого он был лишен всю его жизнь, и я знала, я могла ему его дать. От этого моя душа затрепетала еще больше, и я ответила ему:
-Да, я люблю тебя, Рут.
Глава 11. Я приду за тобой
После того, как родители Рута узнали о моей беременности, они настояли на том, чтобы мы переехали жить к ним в поместье. У нас был отдельный довольно просторный дом на четыре спальни, в котором мы с Рутом воспитывали наших подрастающих детей. Довольно часто к нам прилетали Игнат и Эльора. Моя старшая дочь достаточно спокойно приняла наш с Рутом союз, ей не хотелось, чтобы я оставалась одна, она очень боялась меня потерять и теперь, когда мой новый муж заботился обо мне, она была спокойна. С Рутом было сложно.
Во-первых, я долго уговаривала его жить в поместье с его семьей, потому, что у меня такого никогда не было и мне очень хотелось ощутить этот клановый дух, эту общность, эту взаимоподдержку. Благодаря этому я стала чаще видеться со своей мамой, которая прилетала пожить у нас и повидать меня и внуков. Фем и Бета, родители Рута, всегда тепло принимали ее, и я не могла нарадоваться нашему семейному объединению. Во-вторых, Рут всегда имел сложные отношения с родителями, особенно с матерью. Он считал, что она с детства любила младшего брата больше, чем его, и в его память врезались несколько показательных случаев, которые он до сих пор не мог ей простить. Каждый раз, когда в поместье появлялся Тис, наша жизнь становилась невыносимой. Рут буквально ежеминутно дергал его, делал едкие замечания в его адрес и в адрес Беты, что постоянно создавало атмосферу напряжения. Из-за этого Тис практически не приезжал к нам, но в этот раз этого было невозможно избежать.
В этом году был юбилей Бетышестьсот лет. Фем вместе с дочерью Амой прилетел с Ома заранее, чтобы подготовить праздник, прихватив с собой и мою маму Юту сам Ано. Приехали Игнат и Эльора, Рут и Тис позаботились об их недельном отпуске. Я ужасно нервничала, зная, чем обычно заканчивались семейные сборища, если оба брата были в сборе.
-Обещай мне не испортить матери праздник, - попросила я Рута, застегивая высокий ворот его белоснежной рубашки.
-Она не очень напрягалась, чтобы не испортить мне детство, - злобно ответил он, - вот и я не буду особо стараться.
-Рут, - я посмотрела на него укоризненно, - ты уже взрослый, пора уже распрощаться со своим прошлым.
-Прошлое, фламика, является тем фундаментом, на котором мы стоим, я не могу взять и выбросить его прочь.
-Тебе и не нужно, можно просто поменять свое отношение.
-Эта боль не уходит, - сказал он грустно, одевая золотые запонки, - она всегда рядом, всегда со мной.
-Сколько раз я просила тебя рассказать мне, это бы облегчило твою ношу.
-Этого не случиться никогда, - сказал он безапелляционно, - я, кажется, просил тебя не касаться этого вопроса. В его голове тема детства была полностью заблокирована, и даже в моменты нашего оргазмического слияния я не получала доступа к ней.
Я не стала спорить, просто пошла в детские комнаты проверить, собрались ли дети. В этом году им исполнилось тринадцать лет, мои любимые двойняшки Сомпей и Филара, мой полуденный свет, мое драгоценнейшее сокровище. Рут тоже любил их до умопомрачения, никогда не выделял среди всех своих трех детей никого, всех баловал и наказывал одинаково. Он был хорошим отцом, строгим, но справедливым. А главное его семья была для него всем. Ради нас он переборол себя и устроился работать под командование своего отца. Сейчас, руководя отрядом звездных ловцов, он находился в прямом подчинении у Тиса, но по факту он был сам по себе. Его служащие демонстрировали равноценные солдатам Тиса результаты в боевых операциях, и Рут гордился тем, что смог обойти своего брата по боевым достижениям. Их соперничество распространялось на все, и, когда дети пошли в школу, я буквально билась за свое право вернуться служить в отряд Тиса. Рут сопротивлялся полгода, но я тоже была гамсийкой, и у меня было свое мнение на счет того, где я хотела работать. Я не хотела подчиняться мужу и служить в его отряде, мне было комфортнее под руководством Тиса. И, в конце концов, скрипя зубами и под давлением всей семьи, Рут сдался. Однако за пять лет работы мне пришлось вытерпеть десятки сцен ревности, а также постоянно соперничать с мужем на работе в борьбе за лучшие показатели отряда. Я не уставала от этого, наоборот, гамсийская часть меня, желающая соперничать, стремиться и достигать, была в полном восторге. Моя жизнь не была скучной, я дышала полной грудью, как будто после волшебного сна, закончившегося кошмаром, я вернулась туда, где и было мое место, домой на Гамсу.
-Мама, я красивая?спросила меня Филара. Юная гамсийская богиня с черными, как ночь глазами и волосами, копия своего отца, она имела сложный характер, но была беззаветно любима всеми членами нашей большой семьи.
-Ты моя утренняя заря, приносящая радость и восторг, - ответила ей я, поцеловав в щеку. Сегодня моя девочка надела на себя белоснежное шелковое платье с пышной юбкой и дополнила его серебряными с черными камнями украшениями. Черные амгратовые серьги и колье ей подарил Рут, он привез их с командировки с одной из планет сверхскопления Гидры-Центавра. Эти камни имели свойство светиться белой радиацией в темноте, что подчеркивало темные волосы и сверкающие глаза нашей дочери.
-Да, ты красива, - уверенным голосом подтвердил Сомпей, входящий в комнату. Он был одет в черный фрак так же, как и его отец и выглядел старше своих лет. Взрослый не по годам, он демонстрировал такие качества характера, как выдержка, ответственность, уверенность, решительность, смелость. Настоящая гордость своего отца. От меня ему достался только голубой цвет глаз и яркие чувства.