Я думаю, что этополный отстой,я невесело усмехаюсь.
Ешэ только кивает и, выдавив понимающую улыбку, смотрит на меня.
Дар восполняется больюсобственной и окружающих людей. Мы наделены уникальной, непостижимой возможностью использовать силу, данную нам, во благо. Многие даже не осознают, что их душа сияет ярче, чем у других. Они глушат этот свет, теряя очень многое.
Мы останавливаемся у самого края бассейна. Мальчик спешит сесть, он не опускает ноги в воду, но проводит пальцами по зеркальной глади.
Однако мой дар рожден не светом. Я был проклят богами и благословлен тьмой. Но тьма, не разделяющая добра и зла, объединяющая начало и конец, стала путеводной звездой, приведшей меня к чему-то, что блаженнее и могущественнее света. Задолго до нашей встречи я знал, что мы встретимся. Я чувствовал тебя, потому что мы похожи,Ешэ поднимает голову, чтобы взглянуть на меня.В твоей душе пылает мрак.
Его голос мягок, а слова исходят с терпением и выдержкой, но от всего, что говорит Ешэ, я содрогаюсь. Меня бросает то в холод, то в жар от его уверенности в сказанном.
Я не имею понятия, что скрывается за этой меткой,продолжает подросток,но я могу предполагать, что это проклятье куда хуже того, что несет собой клеймо.
Я машинально кошусь на свою руку. Ешэ же смотрит прямо мне в глаза, не мигая.
Думаю, твое проклятие такое же могущественное, как и тот хаос, что живет внутри Тардеса.
Я нервно облизываю пересохшие губы, в сотый раз за несколько дней возвращаясь к тому, почему моя мать ничего не рассказывала о чертовом Тардесе.
Тебе что-нибудь известно о том месте?нетерпеливо спрашиваю я, присаживаясь рядом.
Двери этой тюрьмы никогда не должны открыться,непоколебимо изрекает мальчик.Тот, кто привел тебя сюда, готов на все, чтобы добиться своей цели. Намерения Миднайта ужасны, но я не чувствую в нем зла. То, что скрыто в Тардесе, очень важно для него. Оно необходимо ему. Лишь получив это, Миднайт обретет покой.
Я качаю головой.
Меня мало заботят его проблемы. Но мне не нравится, что во всем этом замешана я,поджав губы, я замолкаю, потому что не уверена, стоит ли продолжать. Но, выдохнув и ощутив исходящую от мальчика готовность слушать все, что бы ни пожелала сказать, я продолжаю.Миднайт надеется, будто с моей помощью сможет найти Скрижаль и открыть Тардес. Моя семья скрывала главную тайну нашего рода, и теперь все скелеты из шкафа Гарнер вывалились на меня разом. Я просто в смятении. И я чувствую себя чертовски глупо, говоря о своих проблемах ребенку.
Нервно усмехнувшись, я отворачиваюсь от Ешэ. Было бы неплохо утопиться в бассейне прямо сейчас.
Лишь нам решать, каким путем идти дальше,мальчик флегматичен к тому, что я не отношусь к нему со всей серьезностью.Ты можешь выбрать неверно, но помни: на тебя возляжет ответственность за сделанный выбор.
Что ты имеешь в виду?я чувствую себя слегка оскорблено.
Мне нужно подготовиться к ритуалу, Анна, если ты еще не передумала убирать метку?
Эй, не игнорируй меня,я прихожу в возмущение.
Все ответы находятся в будущем,невозмутимо информирует Ешэ.Оно недосягаемо для меня. Я всего лишь человек.
Я буравлю его сощуренным взглядом.
Так ты по-прежнему желаешь избавиться от метки?мальчик возвращается к своему вопросу.
Да, да, конечно же, да.
Я киваю головой в полной решительности.
Я люблю свою дерьмовую жизнь, знаешь ли,пытаюсь разбавить наш глубоко серьезный разговор толикой самоиронии.
А потом прикрываю рот рукой, осознав, что сказала нехорошее слово.
Извини,засмеявшись, говорю я.
Ешэ отмахивается, но я замечаю, что его улыбка становится более широкой и искренней.
Все в порядке.
Когда мальчик поднимается на ноги, мне приходится завести голову назад, чтобы не прерывать с ним зрительный контакт. Уважительно поклонившись мне, Ешэ изрекает:
Я по-настоящему горд твоей храбростью, Анна.
Его руки сложены, как для молитвы, и это очаровывает взор.
После этого Ешэ выпрямляется и торопится покинуть меня, оставляя наедине со своими раздумьями.
В душе селится легкий осадок грусти и беспокойства.
Страшно ли мне? Да, черт возьми. Дико, и иногда это чувство сложно удержать в узде. Но я изо всех сил пытаюсь не терять себя. Не попробовав исправить паршивое положение дел, я продолжу вязнуть в гиблом болоте, у которого нет дна. Воздуха уже едва хватает. Я почти ощущаю на кончике языка вкус трясины.
Я позволяю себе еще немного побродить по большим, широким помещениям, обставленным, как музейные залы. Возвратившись в комнату после самостоятельной экскурсии, я наблюдаю Миднайта в компании наполовину опустошенного графина с... кажется, это вино, но я не уверена. Я так же отмечаю другую одежду на нембрюки на пару тонов светлее, что были до этого, и пуловер цвета слоновой кости с подвернутыми рукавами, открывающими вид на выступающие вены на сильных руках.
Кажется, ему снова стало лучше, раз он добрался до выпивки.
Присоединяйся,великодушно приглашает Миднайт, указывая на кресло напротив своего у невысокого, деревянного столика с искусной резьбой.
Я кладу руку на лоб, мотая головой.
Ты можешь менять свое настроение не с такой головокружительной скоростью? Я скоро свихнусь с тобой.
Он одаривает меня ослепительной улыбкой.
Я привык, что женщины сходят по мне с ума.
Как самонадеянно...
Прими мое предложение, пока я не передумал.
Так передумай скорее.
Ауч. Твоя грубость дико заводит.
Я продолжаю стоять на месте, сделав вид, что не слышала его последних слов, и скрещиваю руки на груди.
Мы не друзья, чтобы пить вместе.
Ты права,смеясь, Миднайт отпивает из бокала светло-коричневую жидкость и поднимается с кресла.Но кто мы друг другу?
Я не замечаю, с какой быстротой он оказывается всего в полушаге от меня. Точнее я загипнотизирована его плавной, грациозной походкой. От неожиданности поперхнувшись воздухом, я отступаю назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Спрятав руки в карманах брюк, Миднайт сокращает образовавшееся между нами расстояние и, слегка наклонив голову вперед, вкрадчиво и с задором смотрит на меня. Но больше всего меня изумляет то, какие чувства пробуждаются внутри оттого, что наши лица разделяют ничтожнейшие сантиметры. Слишком мало для того, чтобы свободно дышать полной грудью, но много для поцелуя...
Я только что подумала о поцелуе? О нет, нет, нет. Не может быть.
Каждый раз, когда Миднайт находится ко мне ближе, чем на три фута, мою голову посещают эти ужасающие мысли о поцелуе с ним!
Анна,он смакует мое имя, проведя языком по своей нижней губе.
Я хочу быть агрессивной и ответить так, как отвечаю всегда на его провокации.
Дистанция,произношу я, вжимаясь затылком в стену.Держи... дистанцию.
Какие-то проблемы?густые, красиво выгнутые брови Миднайта чуть-чуть приподнимаются в издевательской манере.
О да, очень сексуальные, вишневые проблемы в виде его полураскрытых губ.
Он достает правую руку из кармана и прикладывает ладонь к стене у моего лица. Обретя опору, Миднайт подается вперед и теперь так близко, что я чувствую его горячее, мятное дыхание на своей шее.
Чтоб мне провалиться. Сейчас же.
Как только я получу от тебя то, что хочу, мы навсегда распрощаемся,приглушенно говорит блондин, невесомо касаясь губами моей скулы.С нетерпением жду этого. Ты доставляешь слишком много хлопот. Это ты заставляешь мою голову идти кругом.
Я едва понимаю, о чем идет речь, способность ясно мыслить постепенно растворяется в отравляющем дурмане. Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон, который рвется наружу. Я впиваюсь ногтями в деревянную отделку стены, желая стать с ней единым целым.
Сжигающее пламя разливается по телу, бесконечные взрывы неутолимого желания причиняют сладкую, мучительную боль внизу живота. Я чувствую себя так, словно заживо варюсь в котле, наполненным лавой, но не могу сгореть.
Анна,медленно протягивает Миднайт, немного отстранившись.
Его поразительно-голубые глаза поглощают окружающее пространство, вытесняя из моей отуманенной головы убеждения о том, что мне жизненно необходимо держаться как можно дальше от этого парня. Но сейчас кажется, что даже если он переместится на другой конец света, этого будет недостаточно.
Просто убейте меня.
Мое сердце трепещет, но я не позволяю себе думать, что это влюбленность.
Это просто не может быть влюбленностью.
Я ненавижу Миднайта.
Я могу с легкостью оттолкнуть его от себя, потому что моя магия снова со мной. В конце концов, я неплохо дерусь.
Но я не хочу. Мое тело и гормоны берут контроль над разумом, отправляя его в нокаут.
Здравый рассудок с оглушительным треском проигрывает недолгую войну против желания, которое становится безотлагательной потребностью впиться в губы Миднайта.
И я больше не сдерживаю себя.
ДЖЕЙН
Накаленную атмосферу в гостиной дома Картеров можно резать ножом, черт возьми. Угнетающая обстановка и гложущее чувство недосказанности подливают масло в огонь.
Безликое, бесформенное, но вездесущее зло, заключенное в Тардесе, обрело свободу выбравшись вместе со мной. Мою тлеющую, блуждающую душу и живое, но пустое тело связывала нить, которая имела все шансы стать билетом в мой мирмир людей, потрясающего фаст-фуда; мир, в котором существует Эйден Картер. Но я бы не смогла покинуть Тардес самостоятельно хотя бы потому, что не знала, как это сделать. Как бы ни пыталась, как бы ни желала, все венчалось провалом и отчаянием.
И тогда появилось оно. То существо, убившее брата Иветт, предложило мне выбраться, если я помогу ему и сыграю роль транспорта.
Я согласилась.
Не думая о том, какой вред причиню миру и тем, кем дорожу. Мне было невероятно страшно находиться там и поэтому, когда появилась возможность вернуться, я очень крепко схватилась за свой шанс. Я думала только о себе и сейчас сожалею об этом. Какой был смысл жертвовать всем ради жизни, которой может не стать, ради любви, которой нет?
У него есть имя.
Исрафил. Вестник Страшного Суда. Не человек, не демон. Первородное зло, страшное бедствие, которое уничтожит все на своем пути. Кара Небес? Проклятие, запрограммированное положить конец всему? Хотя имеет ли это значение? Вселенная предъявила счет и требует немедленной расплаты в виде абсолютной гекатомбы.
Я чувствую безграничную вину перед подругой Эйдена. Если бы я не согласилась на сделку с дьяволом, ее брат был бы жив. Ни Эйдену, ни Россу, ни их отцу и Иветт не угрожала бы опасность.
Никому из нас.
Мне неловко смотреть в сторону девушки, но одновременно с этим я чувствую склизкий холодок ревности, скользящий вдоль позвонков. Мне неприятно видеть отражающееся на лице Эйдена беспокойство, когда он смотрит на Иветт. Словно все, чего он хочет, это защитить ее от боли.
Она находится в оцепенении и не подает признаков жизни последние тридцать с чем-то минут. Иветт снова приняла размельченные травы голубоватых и фиолетовых оттенков, разбавленные водой, и уже очень долгое время наблюдает посещающие ее видения об убийствах демонов. Полчаса назад она с лихорадочной поспешностью называла имена, вдаваясь в подробности смертей, и ее тело содрогалось в истерике. Иветт упорно пытается зацепиться за что-то, что приведет ее к Исрафилу. Но все, что она видит, только чернильную тьму.
Не понимаю,говорит Эйден, сложив руки на груди,это означает, что в опасности демоны? Только демоны?уточняет он.
Но мистер Картер, коснувшись пальцами подбородка, с задумчивым видом отвечает.
Возможно, Исрафил начал с нашего вида, а в заключение устроит хаос среди людей. Мне немного известно о Вестнике, но я безоговорочно убежден в одном. Мы вседемоны, ангелы смерти и людив огромной опасности. И если не начнем предпринимать каких-либо действий, то проиграем.
Мужчина судорожно выдыхает и на несколько секунд смыкает веки, пытаясь успокоиться.
Мы были недостаточно бдительны. Похоже, Миднайту удалось добраться до Скрижали и с ее помощью открыть Тардес. Этобеспрецедентный просчет,он сдавливает пальцами переносицу и рассержено хмурится.Как я мог быть таким беспечным Я должен был лично найти Анну Гарнер.
Но дело не в ней.
Это я. Я стала катализатором грядущей беды. Я опустила рычаг и стерла грань между безопасностью и страшной угрозой.
Но как мне сказать об этом? Глядя в глаза Россу и Эйдену, их отцу? Как мне произнести вслух то, что навсегда изменило меня?
Меня грызет совесть, но то, как Росс обнимает меня, то, как он сгреб меня в охапку, услышав неутешительную новость, слишком много значит.
Он, словно почувствовав мое состояние, усиливает хватку на плече, притягивая к себе ближе, теснее. Но в это же мгновение взгляд его брата пересекает гостиную, чтобы встретиться со мной. С моими глазами. Пока мистер Картер думает о том, как исправить навалившееся горе, Эйден изучает меня, исследует.
Я тяжело сглатываю, осознавая внутреннюю потребность сознаться в том, что моя память при мне, и душа снова в теле. Но я отгораживаюсь от Эйдена, отведя глаза, заставив себя временно забыться, сосредоточиться на том, что сейчас наиболее важно.
Ладно,тоном, выносящим вердикт, начинает самый старший в доме,мы должны решить, что делать дальше.
Иветт впервые за долгое время медленно моргает, придя в себя, и устало проводит ладонью по лицу, а Эйден вскидывает руку, чтобы по-дружески потрепать ее по плечу. Насколько мне известно, она никогда не любила своего брата, да я и представить не могу, как такой человек вроде Себастьяна может быть кому-то дорог?
Демон не человек.
Мистер Картер становится в позу.
Для начала нам нужно защитить дом,говорит он, и Иветт, стараясь не поддаваться эмоциям, кивает головой.
Да,отвечает она,все верно, я смогу помочь с этим.
И я должен предупредить своих друзей,тише добавляет мужчина, но обращаясь уже к самому себе.
Девушка убирает волосы с лица, прячет лишние пряди за уши и шмыгает носом, вытирая под ним, стараясь казаться сконцентрированной и основательно настроенной на борьбу. Словно Иветт даже не допускает мысли, что может что-то не получиться.
Мы будем сражаться вместе,опустив ресницы, добавляет демоница.
Я почему-то инстинктивно напрягаюсь.
Но людям здесь не место. Если вы дорожите ею,Иветт кивает подбородком в мою сторону, лишив своего голоса снисходительности,то понимаете, что она должна быть как можно дальше отсюда. Подальше от вас.
Ладонь Росса сжимается на моем предплечье. Я теснее льну к нему, даже не обдумывая такого варианта, как покинуть его, или Эйдена. Ни в коем случае.
Я никуда не уйду,твердо произношу я, не собираясь сдаваться и идти на поводу уговоров, которые, я уверена, сейчас последуют.
Эйден тяжело вздыхает, взмахнув рукой. Мистер Картер отодвигает стул и присаживается, Иветт повторяет за ним, присев рядом, напротив меня и Росса. А его брат так и остается стоять, сверля меня пытливым взглядом. Голубые глаза, которые я любила и продолжаю любить, полны боли и непонимания.
Джейн, так будет лучшепытается начать Эйден, но я бросаюсь в словесный бой.
Невольно подаюсь вперед, заставляя Росса тоже наклониться вперед. Однако я не успеваю сказать что-либо, потому что он перебивает меня. Я думала, что парень будет на моей стороне, но и ему вздумалось перечить мне.
Джейн, Эйден прав,отрезает Росс, его голос суров, слышится сухая категоричность, которая моментально затыкает мне рот.
Парень убирает руку с моего плеча, понимая, что такая его позиция меня совершенно не устраивает. А Росс, по всей вероятности, недоволен тем, как я смотрю на сложившуюся ситуацию: я хочу остаться, и я останусь.
Я не смогу жить вдалеке от них, гадая, выживут ли Росс и Эйден, или мне придется оплакивать смерть одного из них, либо же сразу обоих.
Послушайте,отодвигая стул и вставая на ноги, прошу я,бросить вас и уйти, спасая свою жизньне в моих правилах.
Я прикусываю язык, потому что собиралась сказать только то, что помню себя эгоистичной и избалованной стервой, которой не было плевать лишь на саму себя. Слава всем святым, что это не вырывается из моего рта, и я вовремя затыкаюсь.