- Вик, переходи на русский, а то скоро на родном языке разговаривать разучишься, - попросила я. Она тут же затараторила на русском. С каждым нашим разговором мне казалось, она приобретает все более ярко выраженный акцент.
- Я бы с радостью забыла родной язык, если бы получилось освободившееся место занять знанием американской истории. Одних их президентов запомнить для меня уже подвиг! - Она помахала перед моим носом учебником, затем водрузила его на голову и изобразила съехавшую крышу.
Мы дружно рассмеялись и принялись делиться новостями. Горе казалось не таким сильным, когда я рассказывала ей о разрыве с Эдгаром, а радость усиливалась во стократ от каждой мелочи. Она в свою очередь поделилась со мной переживаниями, рассказала о понравившимся ей молодом человеке, который ее в упор не замечал, относясь к ней скорее как к младшей сестре.
Меня немало удивила эта новость, поскольку сестру тянуло к мужчинам старше нее, сказывалось отсутствие любящего отца. Она мне в первый день своего приезда заявила, что в университете одни малолетки, притом что самой ей едва исполнилось восемнадцать. Догадка поразила меня мгновенно:
- Это преподаватель?! - Вика покраснела, невольно подтверждая это. И в стремлении увильнуть от скользкой темы и массы вопросов и упреков, готовых обрушиться на нее, спросила:
- Как твое собеседование? Тетя говорит, ты везунчик, смогла обойти всех конкуренток и занять отлично оплачиваемое место. Вовремя, скажу - потому как деньги на моей карточке стремительно заканчиваются, и я уже хотела начать паковать вещи.
- Не говори так! Я знаю, насколько сильно ты мечтала об учебе в США, о деньгах не думай, я вышлю немного завтра. И обучение мы с тетей оплатим, даже не переживай,- заверила я ее, и под силой своего убедительного тона сама себе поверила. Вика облегченно вздохнула, усталость пропала из ее глаз. Ничего не могло меня сделать более счастливой, чем такая радость в глазах родной сестры.
- Что у тебя за работа то? Вера сказала, что ты ночная секретарша и меня это реально напугало, потому что звучит как в сериале...
Затем мы произнесли в один голос:
- 'Дневники девушки по вызову', - и снова засмеялись.
Мы болтали весь вечер, а для нее утро, и я так и не решилась рассказать Виктории правду. Я не рассказала ей ни об итхисе, ни об односторонней искре и опасности своей работы. Если она узнает об этом, то будет слишком беспокоиться обо мне, а я не хочу заставлять ее волноваться.
- Завтра вечером мне на работу, посмотрим, такой ли жуткий характер у моего начальника, как все говорят, - сказала я ей, прощаясь.- Учи американскую историю, чтобы твоя сестра не зря бегала по офису по ночам.
Она отсалютовала мне учебником и отключилась.
Спать я ложилась с тревожными мыслями, полная уверенности, что мне наверняка будут сниться кошмары, однако мне не приснилось ничего.
Глава 4
Мою уверенность в том, что первый рабочий день пройдет отлично, растоптали еще на входе в здание. Пропуск мой еще был не готов, поэтому я простояла у входа более получаса, пока охранники неспешно выясняли мою личность.
Наконец, за мной спустился серый кардинал, проводивший третий тур собеседования, и провел меня внутрь. Я снова позабыла его имя, поэтому поздоровалась с ним максимально приветливой улыбкой. Служащие в большинстве своем уже покидали здание, а мне было смешно, поскольку я-то на работу только отправлялась. Мужчина не разделял моего радужного настроения, он явно был здесь с самого утра и уже очень устал.
- Пропуск будет готов в конце недели. До тех пор придется вам связываться со мной через охрану. В следующий раз приходите раньше. Александр не любит непунктуальность. И ваша одежда, - он смерил мой обтягивающий синий костюм оценивающим взглядом, - могла бы быть чуть менее вызывающей.
Я кивнула, не зная, что ответить. Пришла-то я на полчаса раньше, но не ожидала, что охрана здесь настолько докучлива. За ремарку в сторону моего костюма я почти разозлилась, он ни разу не был вызывающим, не виновата же я, что уродилась с хорошей фигурой.
Мы зашли в лифт и столкнулись с толпой, разделенной примерно на две половины. Большинство из них были серьезны, в костюмах, и лишь небольшая стайка цветисто одетых мужчин и женщин негромко посмеивались и переговаривались, стараясь перещеголять друг друга в остроумии.
- Креативщики, - шепнул мне Сергей, указывая кивком на парад ярких тканей - ура, все же вспомнила его имя! - И юристы, тебе придется со всеми поддерживать хорошие отношения, ты единственная связующая их нить с Александром.
Вдруг яркая, как экзотическая птица, женщина подошла к нам и приветственно затрясла руку Сергея, затем она резко повернула ко мне свою птичью голову, увенчанную стильным ирокезом:
- Эта малышка - секретарь Главного? - спросила она, обращаясь ко мне и Сергею одновременно, слово Главный она произнесла с неким благоговением, словно говорила о божестве. - А что случилось с Галиной? - Она смотрела на мир разноцветными глазами и была сплошным противоречием, красота и уродство сплетались в ее лице, возраст определить так же было невозможно, хотя мне стало понятно, что она не молода.
- Нервный срыв. - Отчеканил серый кардинал.
- Ну и изверг же наш Главный! Ты держись, девочка. - Она сочувственно похлопала меня по плечу, в неярком свете лифта перстни на ее руках засияли как звезды. - Его секретарши больше года редко держатся, Галина как сталь была, а он и ее извел. А до нее девочка со здания сбросилась, брррр, - она поежилась. - Меня Антонина зовут,- она улыбнулась, остальные разноцветные люди поступили также, - я здесь креативный директор - но мне так и не посчастливилось увидеть Даскара. Это правда, что у него изуродованное шрамами лицо? И он страдает агорафобией? - она подступала все ближе. Меня ошарашила ее напористость, и я было уже хотела ответить, что все с Александром в порядке, но меня перебил Сергей, выверенным движением бывшего телохранителя отодвигая за спину.
- Ты не должна отвечать на подобные вопросы, Кира, - сказал он мне, затем обратился к Антонине. - Ваш рабочий день подходит к концу, передайте концепции по оформлению клуба в Северной столице и можете быть свободны. Даскар их просмотрит и выберет наилучший.
- Но я хотела еще поработать! - возразила ему Антонина. Она насупилась и уперла руки в бока. Меня поразило, что то, как она себя вела, никого не удивляло, безликие лощеные юристы смотрели в потолок, а остальные просто внимательно слушали вожака своей стайки.
Сергей сурово свел серые брови и отчеканил тем же уставшим спокойным тоном:
- Тебе пора домой, за сыном должен кто-то присматривать. - Мягкий голос Сергея стал немного громче и все заметно напряглись, он явно занимал здесь не последнее место.
Женщина сразу как-то сдулась, она передала мне кучу разноцветных папок и ушла, за ней последовали все остальные. С Сергеем здесь считались, поняла я, а еще он знал о сотрудниках, по крайней мере, верхнего звена, все.
В молчании мы поднялись на восьмой этаж, двери лифта открылись и мы очутились в той самой позолоченной приемной, в которой мне теперь предстояло работать.
- Располагайся. - Сказал мне Сергей и удалился. Сразу стало нестерпимо тихо и одиноко. Я присела на крутящийся стул, достала семейную фотографию в золоченой рамке, крайне подходящей под здешний интерьер.
Вдруг раздался телефонный звонок.
- 'Азаик', офис Александра Даскара, слушаю. - Голос мой звучал неуверенно, потому, как я не знала, что именно должен говорить секретарь. 'Очаровашка' Галина не оставила мне никакой информации. Однако ответ с другой стороны заставил меня совсем покраснеть от стыда.
- Александр Даскар, звоню своему секретарю по внутренней линии, может, вы соблаговолите зайти наконец в мой кабинет?
- Да, сейчас. - Я схватила папки и зашла в темноту кабинета босса.
- Добрый вечер, - я улыбнулась, подошла к его столу и положила на него папки. Поморгав несколько раз я привыкла к тьме. Даскар чувствовал себя в ней вполне удобно, читая какие-то бумаги, которые я и различала-то с трудом.
- Вечер добрый,- произнес он, переведя на меня синий лед, что служил ему глазами. Александр был именно таким, каким я его запомнила, существом не из этого мира, даже голос его звучал, словно из глубокого озера. - Приготовьте мне кофе, пожалуйста, затем сходите в отдел бухгалтерии и возьмите смету на этот месяц, и сделайте общую рассылку всем служащим, текст лежит у вас на столе, как закончите - подойдите за новым заданием. Сегодня вам необходимо ознакомиться с моим расписанием и желательно выучить его наизусть. Ах да... - он стал еще серьезнее, а я перебирала в голове все задания, боясь забыть что-либо, - основное правило работы со мной...
Я не дала ему договорить, выпалив:
- Никогда к вам не прикасаться.
От неожиданности он округлил глаза.
- Да, и это тоже. Папки, насколько я вижу, от креативного директора?
Я сделала шаг вперед и положила их на стол, радуясь, что хоть какой-то прок от меня есть.
- Да, их попросила передать Антонина.
- Замечательно, через час сообщите ей мои заметки.
Я кивнула и поспешила приступить к выполнению заданий. Полумрак ввергал меня в тоску но, увы, яркого освещения в кабинете Александра быть не могло.
Для начала я сделала рассылку сообщений, благо, в почте Галины были все контакты. Оказалось, в компании предлагался очень большой пакет бонусов, таких как страховка, фитнес, детский садик для детей служащих, и эти бонусы постоянно увеличивались. Именно о таком расширении было письмо, и я с удовольствием нажала на общую рассылку. Приятно быть вестником хороших новостей.
Приготовление кофе на секунду ввергло меня в ступор. Александр не сказал, какой кофе он пьет. Его характер, насколько я успела его узнать, позволял предположить, что он любит крепкий эспрессо. Такой кофе пьют прагматики и спокойные эмоционально люди, однако самой затертой на кофе-машине была кнопка приготовления капучино и, отталкиваясь от этого, я с уверенностью нажала на нее.
Готовый кофе разносил вокруг себя приятный аромат, я присыпала его корицей, найденной на машине, потому как известно, что она стимулирует нервную систему, и не стала класть сахар. Когда я зашла в кабинет Даскара, то увидела, что тот не мигая смотрит на проекты нового бара, разложенные на его столе.
- Что скажете? - спросил он. Мне было очень приятно услышать этот вопрос, я внимательно осмотрела все пять проектов. По-своему они все были замечательны и хорошо продуманы. Все они были разными, в каждом присутствовала изюминка, будь то световой фонтан, или атмосфера шестидесятых, или тематика дикого запада.
- Они все прекрасны! - призналась я. - Но насколько я помню, Антонина говорила, что он будет отстроен в Петербурге.
Александр кивнул, не отрывая от меня взгляда. Было немного жутковато, но я увлеченно принялась рассуждать вслух:
- Северная столица всегда была больше туристическим центром. Когда я была там в последний раз, то приметила, что местные едят лишь в китайских закусочных, экономя деньги. Зато приезжие тратят очень много, и нуждаются в комфорте. - Даскар кивнул еще раз, а я продолжала. - Поэтому логично опираться на туристов как на клиентскую базу.
Итхис улыбался краешками губ, я набралась смелости и продолжила:
- Поэтому, - я взяла три проекта в стиле 'модерн', 'немое кино', 'дикий запад' и отложила их в сторону. - Эти три скорее подойдут Москве. А вот из оставшихся, - на столе остались лежать два проекта: бар, похожий на салон девятнадцатого века, и бар-репродукция Петербурга того же времени, - станут хорошим интерьером.
Даскар спросил:
- Какой вам нравится больше? - любопытно, другие начальники тоже спрашивают мнение секретарей по таким важным вопросам в первый же день работы?
- Я бы их совместила, - призналась я. - Сняла бы здание в два этажа с хорошим видом на Невский проспект или на реку Неву, и на первом бы сделала салон, а на втором репродукцию.
Заговорившись, я заметила, что рука Александра легла на стол в опасной близости от моей. Я в страхе отшатнулась как можно дальше, он заметил это и поджал губы:
- Кофе неплохой. Вы сделали все, о чем я вас просил? - ледяным тоном поинтересовался он. Мужчина словно разозлился, поняв, что я отскочила от него как от огня. Ну и пусть злится, лучше задеть чье-то эго, чем пускать слюни по итхису. Я поправила прическу и сказала:
- Почти - осталось сходить в бухгалтерию.
- Поторопитесь, а затем просмотрите мое расписание, оно у вас на столе. - Итхис снова присел и принялся делать какие-то пометки в своем макбуке. Тот практически не светился.
Я кивнула и принялась за работу. В бухгалтерии, которую было весьма нелегко найти, сидел всего один сонный сотрудник, у которого я и взяла смету. Разглядывать я ничего не стала, любопытство - не та черта, которая необходима в этой работе. Хотя мне было интересно, как Даскар, невидимый для всех, управляет своей гигантской корпорацией из-за закрытых дверей и по ночам.
Исполняя различные поручения Даскара, я не заметила, как пролетела моя смена и стало пора собираться домой. Засунув нос в его кабинет, я поинтересовалась:
- Простите, я могу идти? - мне уже очень хотелось спать, глаза неистово чесались, и, кажется, покраснели.
Александр, напротив, выглядел вполне отдохнувшим, и даже синие вены на его лице стали менее заметны. Он был по-настоящему жутковат, отметила я, сонно разглядывая его лицо. Ему бы положить тон на лицо, перекрасить волосы и поставить в глаза контактные линзы - мог бы казаться очень привлекательным мужчиной. Он снова будто заметил, что я изучаю его лицо и, вздохнув, сказал:
- Да, вы свободны, завтра жду вас, больше не опаздывайте.
Первый рабочий день не показался мне сложным, напротив, вполне интересным. Даскар не оказался пугающим или опасным, он просто был очень одиноким человеком, полностью погруженным в свою работу, которая и была всей его жизнью.
Заказанное такси ждало меня у выхода. Напоследок оглянувшись, я увидела одиноко горевшие светом окна и неясный силуэт стоящего напротив них мужчины.
***
На следующий день я смогла открыть глаза только в обед.
Мой двоюродный братик уже ушел в школу, тети не было дома. А мне предстояла неприятная задача - дожить до зарплаты. Ночью пришло письмо от Вики, ей срочно было необходимо заплатить часть денег за обучение. Даже сняв все деньги с карточек, все свои накопления, я поняла, что не располагаю всей суммой.
В обнимку с утренней чашкой кофе я просматривала свою шкатулку с украшениями, выбирая те из них, с которыми предстояло расстаться. Вере я солгала, что у меня есть деньги - она и так готова была отдать для племянниц все. Но за обучение Вики я хотела заплатить сама. Хватало уже того, что я жила в тетиной квартире, после того как мой родной папочка выставил меня, узнав о пропаже мамы.
Глупая Америка со своими глупыми законами. Я с грустью вздохнула. Обучение для иностранцев там стоило в два или три раза дороже, чем для граждан. В отличие от Вики я не болела американской мечтой, как она говорила, об этой 'замечательной толерантной стране, полной демократических свобод'. Хорошо, что Эдгар страдал плохим вкусом и предпочитал дарить мне что подороже. Я перебирала украшения, с удивительной легкостью выбирая золотые цепочки, кулоны, серьги и кольца. Чувство ностальгии меня ни сколько не мучило. Воспоминания я не выпускала из закромов памяти, в конце концов вещи - это только вещи, а сестра у меня одна. Толстый браслет из белого золота, подарок на годовщину нашего знакомства, легко перекочевал в горку украшений, которые предстояло отнести в ломбард. С пятнадцати лет я была одержима покупкой различных украшений, как сорока скупая золото. Я обожала получать в подарок только его и теперь понимала, что моя любовь к блестящим побрякушкам оказалась, в общем-то, полезна.
Прекратив терзать изрядно опустевшую шкатулку, я, воровато оглядываясь, отправилась в ломбард. Жизнь на окраине Москвы имеет свои минусы. Например, в моем районе многие знают друг друга в лицо и постоянно сталкиваются. Я практически влетела в ломбард, занимающий подвальное помещение. За прилавком сидела пожилая полная женщина, выжженные белой краской и химической завивкой волосы образовали на ее голове подобие одуванчика. Этот толстый одуванчик снисходительно улыбнулся мне, но когда я вытащила пакет с украшениями из сумки и громко звякнула им о стойку, в ее глазах зажегся интерес:
- Это же что у вас случилось, раз вы решили избавиться от всего этого? - она с благоговением рассматривала тот самый золотой браслет, который мне подарил бывший.
Довольно грубо я ответила:
- У меня на то есть свои причины.
После получасового тягостного ожидания я получила свои деньги в пухлом пакете. Тут же я направилась к банкомату, чтобы не иметь соблазна истратить хоть немного на себя. Тот принялся пожирать деньги как голодное животное, причмокивая металлическими челюстями. Мимо проехала заметная синяя 'инфинити' - бывшая любовница, а теперь жена моего отца. Сморщив обезьянью мордашку, она заметно сбавила ход, чтобы рассмотреть меня получше. Вероника, так ее звали, явно пыталась запомнить мой непритязательный вид, чтобы позже обсудить с подругами. Я с трудом удерживала себя, чтобы не показать ей средний палец. Какой же тварью надо быть, чтобы радоваться неудачам детей собственного мужа? Я обрадовалась, что она не видела, как я выходила из ломбарда.