Гвоздьова ОльгаСквозь века
Часть 1.
1763 год. Окраины Уинчерстера
Глава 1.
Господи, как он устал. Как он сильно устал. Об этом казалось не догадывался никто и никто не подозревал даже о том, как ему непосильно нести на плечах эти титулы, которые обязывают к определенным действиям. Уже с утра ему успели подпортить настроение - приехал его поверенный из Лондона. Алекс Ашберк, герцог Урхок лютой ненавистью ненавидел все эти бумажные дела, от которых к его большому сожалению невозможно было отвернутся, а тем более отказаться. Ничего не поделаешь - приходилось терпеть. При виде своего поверенного он старался скрыть раздражение и гнев, и хотя ему это почти удалось, всё равно бедный мистер Шоуэн съёживался под его пристальным взглядом, мысленно проклиная себя за приезд. Сейчас, находясь наедине с герцогом, мистер Шоуэн ругал себя за содеянное. Его поступок казался ему неслыханным и дерзким: приехать названным в Уолсхилд и указывать герцогу, как следует поступить ему со своей жизнью. Но иного пути, иного выхода у верного мистера Шоуэна не было.
Алексу Ашберку, молодому герцогу Урхоку, скоро тридцать, а он так и не женился, не обзавёлся семьей. Непростительная оплошность. Не дай Бог с ним что - либо случится и всё пойдёт прахом. Хотя, с другой стороны, у него есть брат - хилый, болезненный мальчишка, обладающий слабым здоровьем. На маленького Альберта надеяться не приходилось. Выходит, если герцог не женится, то все несметные богатства, всё его состояние, включая майорат, уплывут неизвестно куда. Их просто разграбят. Поэтому, сидя в библиотеке и обливаясь потом, мистер Шоуэн, как мог тактичнее объяснял герцогу свой приезд. Конечно, миссия не из приятных - напомнить герцогу о его долге, но ничего другого ему не приходило на ум - слишком уж сильно он уважал, любил и чтил его родителей и в память о них он считал себя обязанным позаботится о их сыне. Ужасно конечно, что он сует нос не в свои дела, но он приехал сюда в единственной целью убедить герцога Урхока женится - и он ее добьется. У мистера Шоуэна была на примете даже невеста, если конечно сердце молодого Герцога ещё не занято. И поэтому теребя в руках свою и без того потрёпанную шляпу, мистер Шоуэн, как мог объяснял герцогу о цели своего визита.
Алекс внимательно и с почтением слушал своего поверенного и давнего друга отца. Он, как и его отец, уважал и любил Эдварда Шоуэна, стараясь всегда прислушиваться к его советам, вникал его мудрым подсказкам, восхищался его умением вести дела и его чутьем на выгодные сделки, а также его честностью, которая в эти суровые годы была редкостью. Алекс Ашберк считал, что он слишком скромен. Чересчур. Герцог Урхок знал, что мистер Шоуэн не бедствовал, но он никогда не хвастался своим состоянием, а уж тем более нисколько не придавал значения своему внешнему виду. Его стиль, если это можно было так назвать, отличался простотой, а со своей старой шляпой он никак не хотел расставаться.
Граф Ашберк, пятый герцог Урхок, которого друзья попросту величали Алеком, внимательно выслушав своего поверенного, согласился с его доводами. Он заверил мистера Шоуэна, что в ближайшее время решит этот вопрос. Мистер Шоуэн напомнил ему о своей протеже. Оказалось, девушку звали Анабель. Она была из знатной, но немного обнищавшей семьи, девятнадцати лет от роду и по слухам сплетников слыла красавицей. Также эти слухи утверждали, что она была умна и благочестива. Герцог согласился увидеть её, но с одним условием: она об этом не должна знать и если девушка ему понравится то он продолжит знакомство с ней и возможно даст согласие на брак, но до тех пор мистеру Шоуэну категорически запрещается вмешиваться в это дело.
Поверенный вздохнул с облегчением. Никак не ожидавший такого быстрого согласия он на радостях согласился держатся в стороне от "амурных" дел герцога, но тем не менее попросил надолго их не откладывать. Придя к согласию они тепло попрощались друг с другом. Уже сидя в экипаже, уносившим его в Лондон, Эдвард Шоуэн наконец-то облегченно вздохнул. Его миссия закончилась успешно, ну почти, что успешно. Он удовлетворённый откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Стоя у открытого окна и провожая глазами поверенного из Лондона, Алекс думал о превратностях судьбы. Если мистер Шоуэн и нашёл некоторое успокоение, то Алекс не находил себе места. Он явно осознавал причину беспокойства поверенного и понимал, что тот, как всегда прав. Пора подумать о женитьбе и завести семью. Очень долго он этим пренебрегал и слишком многое случилось за это время, но жизнь продолжается и он просто обязан выполнить свой долг. Он подумает над этим, но только вечером, а сейчас - сейчас он должен уехать, умчатся подальше от этих дел и выбросить все мысли об этом до вечера.
Глава 2.
Каждое утро, следуя привычке он объезжал свои угодья, но сегодня в связи с приездом поверенного и после их продолжительного разговора Алекс решил просто прокатиться по лугу в окрестностях замка. Он, как никто другой любил эту землю, любил людей, окружавших его любил эти просторы, раскинувшиеся вокруг. Казалось странным, но он любил и эту унылую и мерзкую погоду, которую изредка в его туманном Альбионе посещало солнце. Да, солнечных дней, радовавших глаз на британской земле было очень мало и всё же несмотря на капризы природы, молодой герцог любил эту землю. Он правил своими поместьями твёрдой и справедливой рукой. Люди, работавшие у него, уважали и ценили герцога, несмотря на его молодые годы и глупое высокомерие. Двадцати восьми лет от роду он был высок, строен и широкоплеч. Густые тёмно - каштановые волосы обрамляли его чуть смугловатое лицо на котором чётко выделялись большие карие глаза. И в этих глазах всегда присутствовала затаённая грусть. Алекс и сам не знал от чего. Молод, красив, богат и обеспечен, к тому же обладал двумя огромными владениями, он чувствовал что ему чего-то не хватает. Но чего понять не мог.
Четыре года прошло с тех пор, как погибли его родители вместе с дядей и его семьей. Четыре года - это так много и так мало. Много, чтобы свыкнутся с этой мыслью, и мало, чтобы заглушить боль утраты. Но у него остался ещё брат, единственное родное существо в этом мире, его Альберт. Не один раз после того страшного известия он благодарил Бога, что Альберт остался дома. Родители с дядей тогда уплыли в Америку навестить свою единственную родную сестру, которая давно их ждала в гости. Алекса оставили управлять поместьями. Всё было подготовлено и предусмотрено. Приближалось время отплытия, но в последний день заболел Альберт и его решили оставить дома. В путешествие с родителями отправился только Роберт, их средний брат. Они ещё шутили тогда, высказывая ему свои сочувствия и давая рекомендации, как справится с назойливыми кузинами - близняшками. Но Роберту их советы не понадобились. На шестые сутки, как сообщалось в океане разразился невероятный шторм и все пассажиры, включая команду, погибли.
Казалось ему не пережить этой утраты, но жизнь продолжалась и Альберт требовал внимания и забот. Этот болезненный, щуплый мальчик был ему бесконечно дорог. Он любил его, как может любить только отец и баловал, как баловать может только мать. Он старался заменить ему и того и другого. И без того плохое самочувствие Альберта только ухудшалось. Алекс приглашал к нему лучших врачей, но те только разводили руками о отказывались ставить какой - либо диагноз. Они качали головами, при этом советуя сменить климат и место проживания, заверяя герцога, что поездка к морю улучшит самочувствие мальчика. Лорд Урхок и сам решил этим летом свозить ребёнка к морю, к тёплым берегам Италии, где мягкий климат, много фруктов и бездна солнечного света. Он очень надеялся, что морской воздух и солнце помогут Альберту и он окрепнет. Поместье он оставит на своего управляющего, которому доверял и который в последнее время заменил ему отца.
Пришпорив своего жеребца он выехал на обширный луг. Мчась по зелёному ковру молодой травы вместе со всадником конь неожиданно споткнулся и остановился. Придерживая вожжи, молодой человек недоумённо оглядывался по сторонам. Причины внезапного испуга коня он не находил. Ещё раз оглядевшись, герцог наклонил голову, высматривая землю под копытами жеребца. Тщательно осмотревшись и не найдя ничего, что могло испугать коня он резко поднял голову и чуть не упал с лошади - перед ним стояла старуха. Тёмный платок прикрывал часть её лица, но глаза, такие живые и тёмные были хорошо видны. В них полыхало пламя. В неожиданном появлении старухи было что-то мистическое, враждебное и пугающее одновременно. Алекс уставился на неё и ждал. Она тоже смотрела на него не проронив ни слова. Взгляд её, казалось, прожигал насквозь не давая уйти. Наконец усилием воли он стряхнул с себя оцепенение и хотел уже протянуть повода, когда услышал хриплый голос старухи, голос, кторый напоминал шелест осенней листвы и отдалённого раската грозы.
-- Остановитесь, милорд. Я должна поведать тебе о том, что тебя ждёт.
-- Я не верю гаданиям старуха, так же, как и прочей чепухе, - надменно ответил герцог. - А теперь - уйди прочь с дороги, я спешу домой.
Казалось она не слышала его слов, всё так же всматриваясь в его красивое лицо и даже не сдвинулась с места.
-- А зря, - наконец промолвила она. -- Зря. Скоро вам придётся решать сложный вопрос: твоё счастье или жизнь твоего брата! Тебе придётся выбирать. -- О чём ты говоришь старуха и что ты можешь знать о моём брате? - почти закричал он.
-- Многое. Поверь мне очень многое. Он умирает милорд, но его жизнь вы можете купить ценою своего счастья. Вы согласны? Вы сможете это сделать? - и не дождавшись ответа, продолжила: -- Если ты согласен милорд, то его ждёт длинная, счастливая жизнь, вдали от тебя, жизнь, полная радости и света. Далеко, почти на другом конце света он вернёт своё здоровье и обретёт своё счастье. Но, если ты не согласен, то на исходе третьего дня, включая сегодняшний, он прокинет вас, уйдя навсегда в вечность, туда, откуда нет возврата, туда, куда недавно ушли ваши родители и близкие. Он присоединится к ним. Тебе решать.
-- Я согласен, - не раздумывая, ответил Алекс. -- Он всё, что у меня есть.
-- Хорошо, выбор сделан. Твой брат останется жив, но твоя гордость, твоё высокомерие и недоверие послужат наказанием в веках. Всегда и везде ты будешь искать неистовую, истинную и неземную любовь. Ты встретишь её и будешь её обладать, но только три века спустя.
-- Ты бредишь старуха или больна? Я не верю в любовь, она бывает только в легендах и сказках. Женщин много и выбор сделать нетрудно, поверь мне, - ехидно заметил он.
Словно не замечая сарказма в его словах, старуха продолжала дальше шелестеть своим хриплым голосом. -- Да, женщин много, но не для тебя. Ты такой же упрямый, своенравный и высокомерный, как и твой прадед. Ты многое унаследовал от него, слишком многое. Тебе суждено уже сейчас встретить свою судьбу, но не суждено быть вместе. Женщина, предназначенная тебе судьбой уже замужем, и у тебя не хватит мужества её отнять, а ей не хватит сил уйти к тебе. Незачем и пытаться. Вам не быть вместе в этой жизни, так же, как и через сто лет. Только спустя три столетия ваши души наконец соединятся.
Вы наконец встретитесь для того, чтобы познать ту неведомую, неземную любовь. Ты узнаешь её из тысячи. Ты будешь узнавать её в каждом столетии. Это твой рок и твоё наказание. Ты всё поймёшь, посмотрев только в глаза, - там ты увидишь свою судьбу. В тех глазах будут гореть звёзды, небесные звёзды. Знамение это станет для тебя подсказкой. По этим звёздам ты поймёшь, что это она - твоя любовь. Запиши всё, о чём я тебе говорила. Для твоих потомков это будет прекрасной легендой, дарящей надежду, - голос её ещё больше охрип. Казалось она с трудом выговаривает слова, даже огонь в её больших и тёмных глазах погас. В них читалась усталость.
-- Хорошо, старуха, ты убедила меня. Я всё запишу. Вот тебе за твои труды золотой, - сказал он, небрежно бросая ей монету.
-- А сейчас мне надо спешить домой.
-- Да, поспеши. Новости, которые тебя там ожидают, не из приятных, но сначала осмотри свою упряжь внимательно - как бы не случиться беде. Езжай, я запомню твою щедрость, - она тяжело вздохнула, пряча монетку куда-то в складки своей широкой юбки.
А тем временем молодой герцог оглядывал упряжь своего коня. Глубокий надрез внизу хомута говорил сам за себя.
-- Ты права, старуха, - проговорил он, поднимая голову и тут же осёкся. Вокруг было пусто. Ни души. Только вдали виднелся замок. Не веря своим глазам, Алекс снова оглянулся в поисках старухи, но вокруг его окружала одна пустота. Окончательно убедившись, что никого нет, молодой человек направился домой, соблюдая осторожность. Из головы никак не выходила старуха. Мистика какая-то, да и только. Не могла же она провалиться под землю. Она так же внезапно исчезла, как и появилась. Не померещилось ли всё это ему?
Глава 3.
-- Ваша светлость, ваша светлость, - раздался голос, отвлекая его от неприятных дум. - Ваша светлость, - повторил бежавший. - Меня послали за вами. Заболел ваш брат Альберт. У него горячка, сэр. Поспешите. Вас ждут.
Герцог непонимающим взглядом уставился на лакея. Второй раз оказалась права старуха, мелькнуло в голове. Что ж, осталось увидеть звёзды и всё записать.
-- Что случилось, Тренк? - спросил он дворецкого, поднимаясь по лестнице.
-- Неприятности, милорд. Заболел Альберт. Сильный жар. Доктор уже в комнате его светлости, - в голосе Тренка звучало беспокойство и ещё что-то, чего Алекс не смог уловить и понять. Кивком головы поблагодарив дворецкого, герцог Урхок направился в комнату брата. С каждой ступенькой страх всё больше и больше охватывал его, давя на плечи непомерным грузом. Это был страх потери, который он уже однажды познал. Значит, в глазах Тренка таился страх. Алек вдруг отчётливо понял, что боится войти в комнату к брату, боится услышать суровый, неизбежный приговор доктора. Страх сковывал всё сильнее и сильнее, проникая в самую душу. Кроме Альберта у него никого не осталось. Он не может потерять ещё и его. Не может и не должен. Алекс расправил плечи, словно скинул с себя невидимый груз и более уверенной походкой направился к желанной двери.
Доктор, небольшого роста, коренастый мужчина, склонился над кроватью больного Альберта. Из-за его огромной, седой головы Алексу ничего не было видно. Почувствовав чьё-то присутствие, доктор поднял голову и прищурил свои глаза.
-- А, вот и вы, сэр, - произнёс он приглушенным голосом. - Ничего страшного, не беспокойтесь. Обычная простуда. Хотя следует заметить одно "но" - мне не нравится этот продолжительный жар. Несмотря на обтирание горничной и на микстуру, которую я ему дал, жар не спадает. С вашего позволения я останусь здесь и присмотрю за ним.
Алекс кивнул и подошел к кровати. То, что он увидел, поразило его - маленький, худенький Альберт, казалось, похудел ещё больше. Для своих тринадцати лет он выглядел очень худеньким. Его тёмные, так напоминавшие отцовские, глаза были закрыты. Лицо горело, губы потрескались, но лоб оставался сухим. Ребёнок стонал и просил пить. Доктор нагнулся и смочил ватным тампоном его губы и он жадно облизал их, но буквально через секунду они снова стали сухими. Вздрогнув, Алекс повернул лицо к доктору. В его глазах стояли слёзы.
-- Спасите его, прошу вас. Он всё, что у меня осталось, - мольба и невыносимые страдания чувствовались в его словах.
-- Я сделаю всё, что в моих силах, милорд, а сейчас попрошу вас оставить меня с больным наедине. Прошу вас, мне необходимо осмотреть его более тщательно. Жду вас чуть позже.
Алекс, как и прежде выразил согласие кивком головы и неслышно закрыл за собой дверь. Пройдя в свой кабинет, он уселся за стол и невидящими глазами уставился в окно, не замечая ничего вокруг. Он не видел ни прекрасного парка, ни буйной весенней зелени, ни яркого сияния солнца. Мысли его кружились, как птицы и словно птицы падали с высоты, теряясь в потоках воздуха. Он размышлял о превратностях и неожиданностях судьбы, о роковых встречах и тайнах, в которые люди пытаются заглянуть веками. Тайны, познать которые дано лишь немногим. Сумерки подкрались так же незаметно, как и его мысли. И вдруг среди этой сумрачной тишины ему послышался голос старухи:
-- Собери ветки дикой малины и завари крепкий чай. Остуди немного и напои больного из ложечки. Каждый раз, как только он захочет пить, давай ему этот отвар. Когда жар спадёт, свари крутой бульон из двухлетнего петуха и накорми его им и тогда твой брат вернётся к жизни. Запомни: через двенадцать лет он захочет покинуть тебя и отправиться в дальние страны. Отпусти его - ибо там его счастье. Будь мудрее и великодушнее в силе своей. Помни, о чём я тебе говорила. Помни обо всём., - голос так же внезапно смолк, как и появился, словно растворился в воздухе. Алекс оцепенел. Неужели он от горя теряет рассудок? Неужели он подвержён зрительным и слуховым галлюцинациям? Это невозможно, этого не может быть. Необходимо успокоиться и взять себя в руки, думал герцог. Он резким движением стряхнул с себя остатки видения и встал, но тишину снова нарушили странные звуки. Что она говорила? Что же сказала эта старуха? Ах да, дикая малина. Но где, чёрт побери, её искать? Кажется, за парком, там, где начинается лес, он видел несколько кустов этого растения. Ещё не темно. Он ещё успеет. Он должен успеть. Алекс бросился из комнаты так стремительно, что слуги с великим недоумением смотрели ему в след.
Не прошло и полчаса, как герцог вернулся обратно и сейчас слуги нерешительно топтались на кухне, искоса поглядывая на своего хозяина. Они видели, как Алекс тщательно мыл какие-то веточки, затем мелко поломав их, кинул в котёл, наполовину заполненный водой. Поставив его на огонь, он стал терпеливо ждать. Когда это странное варево начало кипеть, он бросил немножко сахара и помешал. Не дав остыть до конца, ещё тёплым налил в глиняную чашку и вышел из кухни. За время готовки напитка никто не проронил ни слова. Со стороны казалось, что они наблюдают какой-то странный ритуал. Тишина, давившая на плечи, улетучилась вместе с хозяином, но непонятное таинство происходящего ещё витало в воздухе, внося суматоху в их суеверные сердца. Кроме всего прочего, слуг терзала обида - обида за недоверие. Но Алексу было сейчас не до чувств и обид своих слуг. В это время он бережно нёс драгоценный напиток, который, если верить голосу старухи, должен спасти его брата. Так же, как и в прошлый раз, он бесшумно открыл дверь и подошёл к кровати.
Доктор Линг задремал в кресле и Алекс решил его не будить. Наклонившись, он подсунул руку под голову мальчика и бережно приподнял его.
-- Пить, - услышал он слабый голосок.
-- Да, мой дорогой, я принес тебе попить. Постарайся выпить всё. Это должно тебе помочь, - прошептал Алекс брату.
Альберт начал неуверенно, маленькими глоточками пить. Отпив немного, он остановился, но Алекс движением глаз заставил его выпить всё, а затем осторожно опустил Альберта на подушки.
-- Спи, мой хороший. Завтра всё будет отлично. Ураган уже скучает без тебя. Говоря это, он перебирал кудри мальчика своими пальцами, а по его щеках текли слёзы. Алекс не мог их сдержать. Он уже забыл, когда так беззвучно плакал. Первый раз в своей жизни он молил Бога о чуде, о чуде исцеления единственной родной души.
Вскоре на лбу мальчика выступила испарина, а затем он весь покрылся потом, да так, что пришлось менять одежду и бельё. Доктор недоумевал. Горничная радовалась, помогая переодевать маленького виконта. Герцог, боясь поверить в случившееся, решил подождать до утра.
Глава 4.
-- Я хочу есть, - прозвенел в ушах капризный, детский голос. Сбросив с себя остатки сна, Алекс открыл глаза и уставился на брата, не понимая, что тот хочет от него..
-- Я голоден и хочу есть, - уже твёрже повторил Альберт и впервые за две недели Алекс засмеялся.
-- Хорошо, мой маленький тиран. Сейчас тебе принесут поесть, но не объедайся, тебе ещё нельзя много есть. Хорошо. Будь послушным.
Алекс разбудил доктора, дал указание слугам разогреть бульон, который он по указаниям старухи, сварил и при этом не забыл дать обещание брату навестить его чуть попозже.
Не успел он как следует устроится в своем кабинете, как туда ворвался доктор Линг. Ещё с порога он начал требовать рецепт чудотворного зелья, вернувшего жизнь мальчику. Грустная улыбка появилась на лице герцога.
-- Как я понимаю, доктор, шансов на выздоровление у моего брата было слишком мало, если не сказать, что их не было вообще. Иди я не прав? Может, я ошибаюсь? Наверное, нет. И всё же он поправляется. Странно, не так ли? Я отвечу вам - хотя никакого секрета здесь нет. Лекарство у нас под ногами: мы топчем и не замечаем его. Вы же знаете, что животные иногда лечатся сами травами. Видимо они мудрее нас.
-- Вы правы, сэр. Преимущество трав иногда бывает слишком очевидным, но я бы хотел узнать, что давали вы маленькому виконту? Чем вы поили своего брата позавчера? Слуги, по секрету мне нашептали, что вы сами готовили какое-то зелье.
-- Ничего необычного, смею вас заверить. Это всего лишь дикая малина, - ответил герцог.
-- Невероятно! Кто бы мог подумать! - воскликнул доктор. - Эффект потрясающий. Кто же надоумил вас, позвольте узнать?
-- Одна старуха, которой я буду благодарен вовек. "Интересно, - подумал Алекс, - как бы воспринял доктор Линг мои объяснения? Наверное, счёл бы сумасшедшим". Его мысли прервал всё тот же восхищённый голос:
-- Несомненно, милорд! Несомненно, она знала, о чём говорила! Мне кажется, у этих деревенских знахарей есть чему поучится.
-- Это уж точно. А сейчас извините, меня ждут дела. Я слишком долго ими пренебрегал.
-- Конечно, милорд, не смею вас задерживать. Я только дам указания горничной по уходу за больным и уйду. И у меня дел накопилось немало. Весна - всегда трудное время, - извиняющимся тоном промолвил он.
-- Не извиняйтесь, мистер Линг. Это я должен просить у вас прощения и благодарить вас за потраченное время. Вы нужны и другим больным.
-- Что вы, что вы, - завозмущался врач. - Это мой долг.
-- Конечно, ваш долг, но я рад, что вы оказались рядом со мной. Я бы один без вас не справился. Вы мне здорово помогли. Я ценю вашу дружбу и вашу помощь. До встречи. Рад буду снова увидеть вас, но желательно в качестве гостя и друга.
-- До встречи, милорд. Я приду через два дня, - на ходу бросил доктор Линг, направляясь к двери. И уже от двери до Алекса долетел шепот, слетавший с губ почтенного доктора: "малина, дикая малина. Кто бы мог подумать?" Алекс Ашберк снова улыбнулся своей грустной улыбкой.
Когда за доктором Лингом закрылась дверь, Алекс подошел к окну и начал смотреть на парк. "Наконец, самое страшное позади, - думал он. - Наконец, я могу расслабиться". Но мысли, витавшие вокруг, снова напоминали обо всём. Он думал о своём младшем брате и его чудесном исцелении. Думал об умерших родителях, о загадочных обстоятельствах смерти сестры его матери и её мужа. Думал о том, что пришло время жениться и исполнить свой долг и, конечно же, он вспомнил старуху и её пророчество. Необходимо решить, как её слова передать на бумаге, чтобы со временем они обрели имя легенды и сохранились в поколениях. Слабо верилось в её последнее напутствие, но ради потомков он должен исполнить то, о чём она его просила. Внезапно ход его мыслей прервал стук в дверь.
-- Войдите, - негромко произнёс герцог.
На пороге появился дворецкий с подносом в руках, на котором возвышалась гора писем и визиток.
-- Почта, сэр. За последние три дня. Я не решался вас беспокоить раньше.
-- Спасибо, Тренк, я разберусь. Есть что-то важное? - спросил Алекс, подходя к столу.
-- Нет, милорд. Только приглашения, - ответил дворецкий.
Алекс начал перебирать почту и один конверт привлёк его внимание, вернее, необычная для этих мест фамилия - Зелинский. Князь Зелинский. Эмигрант. И он, герцог Урхок приглашён на балл в честь помолвки его дочери. Странно, весьма странно. О чём только думают эти эмигранты. Дворецкий заметил замешательство на лице Алекса. Бросив взгляд на карточку, он спросил:
-- Как ответить, милорд?
-- Я приму приглашение Тренк. Балл назначен на субботу - это значит, что у нас ещё уйма времени. Я успею подготовиться. Краем глаз он заметил удивлённо - приподнятые брови дворецкого и рассмеялся впервые звонко и весело. Недоумение Тренка вызвало в нём смех. Он и сам не мог понять, почему ему захотелось пойти на этот званный вечер и не находил объяснения своему поступку. Тренка удивить очень тяжело, но видимо ему это удалось. Сколько себя помнит Алекс - с ним всегда был Тренк. Он вырастил его, знал все его проказы, огорчения и беды, неприятности и радости. Он разделил с ним горе утраты и помог ему выстоять, обрести себя после той страшной беды, то произошла с его родителями и близкими. Тренк помогал ему советами и делом, не забывая при этом, какое место занимает в этом доме. Он был старой школы обучения. Алекс втайне восхищался и гордился им.
-- Я желаю узнать, что это за люди, - продолжил он после небольшой паузы.
-- Мне хочется посмотреть их обычаи и нравы. Я пойду туда, Тренк, только из любопытства.
-- Хорошо, милорд. Мне понятно ваше любопытство. Вечерний костюм? Фрак? - поинтересовался дворецкий.
-- Фрак, Тренк. Мне кажется, так будет лучше.
-- Несомненно, но что ответить на другие приглашения? - спросил верный слуга.
-- Ответь на них сам. Я полностью на тебя полагаюсь, - проговорил Алекс, всё также не отрывая взгляда от витиеватой визитки.
За Тренком давно закрылась дверь, а он всё ещё стоял возле стола и смотрел на карточку. Он был прав. До субботы оставалось ещё много времени, и он успеет как следует подготовиться. Впереди его ждала масса дел, связанных с усадьбами, торговлей и продажей.
Дни медленно летели за днями, отсчитывая время. Альберт выздоравливал прямо на глазах, радуя всех своей неугомонностью. Он уже выходил из своей комнаты, мешал всем и каждому. Слуги баловали его, оставляя лакомые кусочки и потакая во всём. Доктор Линг наведывался очень часто. Он подолгу сидел возле мальчика, рассказывая ему смешные истории. Маленькая, смышленая горничная Гвен каждый раз смущалась под пристальным взглядом доктора и видимо была неравнодушна ему. Жизнь продолжалась и шла своим чередом.
Алекс по-прежнему занимался делами имений и за это время много чего узнал о новых соседях. Ему стало известно, что они приехали с Польши и что они наследники королевских кровей. Последнее время в их стране начались страшные беспорядки и спасая свои жизни, они вынуждены были эмигрировать и по возможности не с пустыми руками. Алекс Ашберк также узнал, что у этой довольно состоятельной четы имелась единственная дочь, по слухам - ветреная красавица. Говорили, что за полгода пребывания на британской земле она успела околдовать многих. Знатные сынки наперебой предлагали ей руку и сердце, и, кажется, кто-то всё-таки добился её расположения и благосклонности. В субботу должна состояться её помолвка и Алеку очень хотелось взглянуть на "ветреную девчонку", успевшую за такой малый срок охмурить пол Лондона. Смутное беспокойство закрадывалось в душу, но многочисленные обязанности не давали расслабиться и прислушаться к нему повнимательнее.
Глава 5.
Алекс увидел её, как только вошёл в танцевальный зал. Её невозможно было не заметить - ореол сияния окружал девушку со всех сторон. Отчасти свет шёл от её дивного платья. Светло - кремового цвета, оно было расшито мелкими перламутровыми жемчужинами, которые переливались, как только она делала малейшие движения. Тёмно - русую головку украшала незамысловатая прическа из завитков, украшенная всё тем же жемчугом. Кожа имела оттенок лёгкого загара, и поэтому колье из изумрудов и брильянтов смотрелось изыскано на её тонкой шейке. Герцог Урхок недоумевал, почему из всех женщин в зале только она одна привлекла его внимание. Её звонкий смех, так похожий на звон серебряных колокольчиков, доносившийся до него начал раздражать. Она казалась счастливой и беззаботной. "Ещё одна глупышка", - подумал он. И, тем не менее, не мог оторвать от неё своих глаз.
Их представили друг другу, и Алекс узнал, что она племянница князю. Одни эмигранты вокруг. Герцог, со свойственной ему манерой небрежно спросил о чём-то её, и она подняла на него свои удивительные тёмно - зелёные глаза. В них сияли звёзды. Глаза девушки одновременно притягивали и пугали. Герцог Урхок не мог отвести взгляда от этих колдовских глаз. Он не мог говорить, не мог дышать, не мог даже двигаться, опасаясь, что подогнутся колени. Алекс смотрел в эти необычайные глаза и тонул, тонул навсегда в этих лучистых звёздах. Все пророчества, которые он считал глупостью, оказались правдой. Лучше бы он отказался от этой затеи. Лучше он никогда не ходил на этот балл. Но было неуловимо поздно. Слишком поздно. С трудом оторвав взгляд от этих пленительных глаз, он вежливо поклонился и отошёл в сторону. В висках стучало, а в голове неустанно и лихорадочно мелькала одна и та же мысль - права оказалась старуха, в третий раз права. Женщина его судьбы, со звёздами в глазах оказалась замужем и нечего испытывать судьбу. Ничего не выйдет. Он знал наверняка, вернее чувствовал. Как там говорила старуха: у него не хватит мужества её отнять, а у неё не хватит силы уйти. Значит, не остается ничего, кроме как ждать и повиноваться судьбе. Исполнить свой долг по отношению к семье, завести наследников и ждать - ждать своего часа. Три столетия - это так долго. Так невероятно и мучительно долго.