- Ты с ума сошла? - прошептала она. - Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?
Подруга в ответ лишь лениво пожала плечами:
- Не ты ли сама меня науськивала на этот счёт?
Представительница старшего поколения Леоновых схватилась за горло, округлёнными глазами бегая из угла в угол:
- Да. И совершила огромную ошибку. Я не знала тогда многих обстоятельств. Пока не поздно, - она практически умоляла, - откажись!
На секунду Олеся прикрыла глаза и чёрные ресницы легли веером на бледную кожу, создавалось ощущение, что она раздумывает над тем - поддаться на уговоры или же нет и до конца отстаивать свою точку зрения.
- Нет, я уже приняла решение и не отговаривай меня.
Жанна прислонилась спиной к стене, всё ещё удерживая руку у своего горла.
- Куда вы пойдёте? - неожиданно севшим голосом, поинтересовалась она.
Рука Олеси потянулась к фиолетовому флакону духов. Правда изначально она целилась на чёрный, но что-то сбило её с намеченного курса.
- В ресторан, - спокойно ответила Олеся, но для Жанны Егоровны эти слова прозвучали, будто раскат грома, она начала быстро обуваться, с целью скорейшего ухода.
В коридоре распространился запах сладких духов. Какой-то запах по сладости сравнимый с ароматом сладкой ваты.
Запах жжёного сахара.
Карамельный. Да, точно. Именно карамель так пахнет.
Зоя переводила взгляд с нервной матери на ужасно спокойную Олесю и не понимала, что происходит. Было ясно одно - свидание всё-таки предстоит, судя по всему с мужчиной... наверное, состоявшимся в жизни мужчиной, то есть сильным мира сего...
'А как же Влад? - всхлипывая, промычала светлая. - У них же такая любовь была'.
Плечи ангелоподобной тряслись от неконтролируемой жалости к происходящему. Демон же наоборот злорадствовала, насмешливо улыбаясь смотрела на светлую.
' Любви - нет, - оскалилась тёмная. - Пора бы уже запомнить эту нехитрую истину и избавиться от излишней наивности'.
Демон смеялась при этом размахивая своим чёрным хвостом из стороны в сторону.
' Что же тогда, по-твоему, есть? - разозлилась ангелоподобная, усердно вытирая слёзы со своих раскрасневшихся щек. - Похоть? - шмыгнула носом напоследок'
От неожиданности тёмная выпустила собственный хвост из рук, а тот тут же скрылся за её спиной.
' Ты просто схватываешь на лету! - неподдельно восхитилась демон. - Какой потенциал! - воскликнула она, счастливо улыбаясь, и видимо беря на заметку тот факт, что светлую в будущем можно будет попытаться перетащить на сторону Зла. - Есть и похоть, и инстинкты, и простые низменные чувства, которые порою сильнее любви'.
' То есть, по-твоему, выходит, что эта бедная женщина поддалась своим инстинктам? - наивно вздёрнув брови и вновь шмыгнув носом, спросила светлая'.
' Именно так! - во истину победно улыбнулась, а глаза от счастья заблестели. - До чего же ты сегодня сообразительна! - восхитилась, радостно щурясь, словно большой счастливый до одури кот. - Ей надоело ждать с моря погоды. Се ля ви, как говорится. Аревуар! - последнее слово она пропела на французский манер'.
- Зоя, - раздалось совсем рядом.
Вернувшись в реальность из своих раздумий, девушка ощутила аромат карамели.
Совсем близко от девушки стояла прекрасная Олеся, держа в зажатом кулаке что-то.
- Да? - отозвалась Зойка.
Оглядевшись, она не обнаружила нигде своей матери, которая очевидно уже ушла, отчего-то оставив Зою здесь одну.
Странно... Раньше она так не делала. Ну, да, ладно она ведь не маленький ребёнок и сама дорогу обратно знает.
- Вот возьми, пожалуйста, - тихо и даже как-то уж слишком приглушенно сказала женщина. - Пусть будет у тебя, - она вдруг подалась вперёд и взяла Зоину ладонь, в которую вложила нечто до этого находившееся в её крепко-накрепко зажатом кулаке. - Вот так, - Олеся сама закрыла Зоину ладонь. - Сожми покрепче и не разжимай, пока не окажешься за пределами этой квартиры. Поняла? - смотря в упор в Зоины глаза, серьёзно спросила она.
Не понимая, что происходит, девушка лишь закивала головой, решив со всем согласиться, а о последствиях задуматься позже.
- Да, поняла, - тихо ответила девушка, следуя просьбе и посильнее сжимая ладонь при этом, не ощущая, что же это за предмет находится в кулаке.
- Иди.
И она пошла. Шла-шла-шла до самой своей квартиры.
Словно запрограммированная машина, словно робот, ей задали функцию и она начала беспромедлительно и беспрекословно её выполнять. Если бы её сейчас какой-нибудь знакомый окликнул, то она бы даже не обернулась. Почему-то ей не было интересно, что же такое находится в её кулачке. Просто мысль, что ей доверили нечто ценное, не давала покоя.
Ей доверились. А доверие - это очень важное чувство.
И лишь закрывшись в собственной комнате, она позволила себе раскрыть ладонь и увидеть, что ей только что доверили.
На раскрытой ладони было... кольцо. Золотое кольцо, которое обычно считается обручальным. Не узкое, и не широкое, абсолютно ничем не отличающееся от остальных среднестатистических колец. Длинная тонкая золотая цепочка продевала обруч, и кольцо выглядело своеобразным кулоном. Повертев его немного в руках, Зоя увидела на внутренней стороне гравировку с уже хорошенько знакомым ей именем - Владимир.
Это было то самое кольцо, которое вчерашний знакомый Зои подарил Олесе долгих десять лет назад. Это было их обручальное кольцо. Одно находилось все эти годы у женщина, а второе у этого странного мужчины.
Почему же она отдала его Зое? Может, узнала что-то? Увидела их вчера вместе, когда Влад проводил её домой?
Нет, это просто какие-то бредни. Наверняка она отдала кольцо девушке просто потому, что она не раздумывая могла м ним сделать что угодно - выбросить, потерять, отдать кому-то, оставить себе... Зоя могла сделать с кольцом всё то, на что не поднималась рука у Олеси.
Теперь всё становилось на свои места.
Сложнейший паззл сложился в простенькую картинку.
Сегодня на глазах у Зои Олеся попрощалась со своей прошлой жизнью... и прошлой любовью.
Волна негодования нахлынула на Зою... Неужели это всё? Конец?
Нет! Они должны быть вместе!
Как Олеся могла отказаться от такого мужчины? Как же знаменитое и редкое чувство одно и на всю жизнь? Однолюб оказался подделкой?
Решительно взяв пиджак с кресла, она ни секунды не колеблясь, пошла к человеку, который мог бы всё исправить. Конечно, Зоя не надеялась увидеться с ним так скоро, но что уж поделаешь, ситуация просто из ряда вон выходящая...
Она взлетела по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Казалось, что топот её ног был отчётливо слышен в каждой квартире, да ещё и в придачу на каждом этаже.
Но ей на это всё было откровенно наплевать. У неё важная миссия - не дать одной особе загубить свою жизнь и жизнь другого человека окончательно.
Когда мужчина открыл ей дверь, на его лице не проявилась ни одна эмоция. Ни удивление, ни доброжелательность, ни нежелание её видеть. Абсолютно ничего. Ни-че-го.
На нем был зелёный фартук в белый горошек. На правое плечо было закинуто махровое коричневое полотенце, кажется с каким-то рисунком. В одной руке он держал серебристый черпак.
Он без всяких лишних вопросов и таких же ненужных слов, лишь слегка улыбнулся:
- Здравствуй, - не произнеся больше ни слова, он посторонился, давая ей проскользнуть внутрь светлой квартиры.
В нос сразу же ударил сладкий и ужасно дразнящий аромат выпечки.
На этот раз она сразу же разулась и, пользуясь заминкой, скоропостижно продумывала планы своих дальнейших действий. Зоя посмотрела в глаза Влада, мысленно ставя слова в нужном порядке, таком чтобы вся её речь была убедительной и хорошенько агитирующей на действие, которого она желала добиться.
- Я принесла вам пиджак, - ни с того ни с сего сказала она, а потом спустя долгую (как ей показалось) секунду протянула руку.
Она не понимала - почему в её голове всплыл этот пиджак... не понимала, почему она про него заговорила. Совсем другие слова должны были сорваться с её губ.
- Спасибо, - сказали они одновременно. Она - за то, что мужчина не дал ей вчера (а вернее сегодня) замерзнуть и окоченеть от холода и дрожи, а он поблагодарил её за столь быструю доставку его вещицы.
Сказав дуэтом, они вместе улыбнулись над сложившейся нелепой ситуацией.
- Я к вам по делу, - заискивающе начала девушка. - Очень важному и не терпящему отлагательств.
Если Влад и был удивлён, то вновь ни единым мускулом не выдал своих эмоций. Лишь склонил голову на бок, смотря на Зою.
Этот жест был сделан просто так... в порыве задумчивости. Зоя же расценила свои действия огромнейшей наглостью и решила, что их мысли в данный момент сошлись.
Наверняка, он дивиться моей наглости. Мало того, что до самой ночи у него чай пила, так ещё и проводить по такому холоду вынудила аж до самого подъезда!
А тут и сегодня на те! Вы нас не ждали? А мы вот припёрлися!
Сейчас как даст мне по лбу этим черпаком и выкинет на лестничную площадку.
Конечно, со стороны это выглядело фамильярным злоупотреблением знакомством. Они лишь вчера познакомились, а сегодня она уже начинает просить его об услуге.
Девушка стояла неподвижно и слегка прищурившись, смотрела на Владимира, готовясь, что её вот-вот выставят за дверь.
- Пойдём в зал, там всё и расскажешь, - пожал могучими плечами он и неспешно направился в противоположном направлении от уже знакомой ей кухни.
Зал у него конечно был не хуже кухни... Одна кожаная мебель чего стоила! Да Зоя такую роскошь видела только в фильмах.
Владимир указал ей присесть на огромнейший угловой диван из чёрной кожи, на котором находилась куча разноцветных подушек.
- Я сейчас вернусь, - он скрылся за дверью.
Пользуясь отсутствием хозяина квартиры, Зоя позволила себе беззастенчиво оглядеть обстановку комнаты.
Какая же у него была люстра! Над комнатой висела огромная блестящая люстра, занимавшая как минимум метр белоснежного потолка, наверное, её точные копии могли бы висеть сейчас в старинных замках-музеях и никто не посмел бы её оттуда убрать, потому что такая роскошь была поистине королевской.
Дизайнерская задумка состоит в том, что с цветущей розовым цветом веточки сакуры, словно 'падают' капли воды, блестя в лучах солнца так ярко, как, наверное, блестят те самые хвалёные бриллианты. Зоя сразу же представила, как красиво сверкает эта люстра вечером, когда искусственный электрический свет зажжен.
Огромный музыкальный цент, плазменный телевизор, домашний кинотеатр... от всего увиденного голова Зои шла кругом.
Чувство уюта, столь сильно сковавшее её сердце ещё вчера на кухне, теперь скрипело и ныло словно маленький ребёнок увидевший в огромном торговом центре игрушку о которой всегда мечтал. До чего же ей вдруг захотелось усесться на этом диване, сложить ноги по-турецки, обнять ярко-оранжевую декоративную подушку и блаженно улыбнуться.
Вернувшийся к этому времени Влад, теперь был без фартука, черпака и полотенца.
На закинутых друг на друга ногах его были те самые смешные плюшевые тапки.
- О чем же ты хотела со мной поговорить? - он устроился в противоположном кресле. - Что за дело?
Приём-приём. Спускайся на Землю, Зоя!
Девушка не знала, как ей начать... всё же тема щекотливая.
Она встала со столь понравившегося ей дивана и прошествовала к окну, слегка приоткрытому в данный момент. Зоя смотрела на бурлящий жизнью город, на людей идущих куда-то.
Подумать только! У них у всех свои проблемы, свои заботы... вот и у него наверняка тоже, а тут она со своими глупостями... Но разве это глупости?
- Вы всё ещё любите Олесю? - она не обернулась, чтобы детально отследить его реакцию. Зоя продолжала стоять у окна, рассматривая всё, что только попадётся на глаза, но сама она ничего перед собой не видела. Её мысли были далеко от этой квартиры. Сейчас они крутились надоедливым роем в коридоре Олеси. В том самом коридоре, где всего пару часов назад ей вручили кольцо, которое она сейчас сжимает в своей ладони.
- Мы уже обсуждали это, - сухо отозвался он. Интонацию было трудно определить, а глаз она, увы, не могла видеть.
- И всё же. Ответьте. Это очень важно. Сейчас, - прикрыв глаза, говорила она, а последнее слово и вовсе было сказано шепотом.
Но Влад её услышал от первого до последнего слова. Вздохнул.
- Это не любовь, - послышался смешок. - Скорее уязвлённое самолюбие. А если и правда было что-то, - вдруг после короткой паузы добавил, - то прошло.
Зоя обернулась и подошла к вальяжно сидящему в кресле Владимиру так близко, что её колено едва-едва соприкасалось с его бедром.
Теперь можно осуществить задуманное... если он конечно не врёт.
Она протянула ладонь и раскрыла её. Секунда и кольцо с цепочкой могли упасть на ворсистый ковер, но девушка вовремя ухватилась за ускользающий кончик цепочки.
Своеобразный кулон повис перед Владимиром, прямо на уровне его глаз.
Сначала сработал эффект неожиданности и он не отреагировал на её движение. А потом... потом в его глазах мелькнуло узнавание, и он протянул слегка дрожащую руку к кольцу. Изначально его пальцы порхали вокруг кольца, никоим образом его не задевая, а потом он дотронулся совсем легонько, практически невесомо. Кольцо начало раскачиваться из стороны в сторону, прямо как на сеансе у гипнотизера.
Владимир смотрел на этот золотой сплав, вертел его в руках, несколько раз читал гравировку.
- Откуда оно у тебя? - тихо спросил, сцепив руки в замок и заведя эту конструкцию из собственных пальцев себе за голову, прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.
- А вы как думаете? - грустно улыбнулась она, упиравшись взглядом в его шрамы. - Она собственно ручно отдала его мне, - немного помолчав, добавила: - А я решила отдать вам.
- Почему?
- Потому что посчитала нужным это сделать.
Наступило молчание. Это было неловкое и какое-то горькое молчание. Не такое, когда не знаешь, что сказать чтобы поддержать разговор, а как раз-таки наоборот - слишком много слов были не озвучены.
Зоя молча повесила кулон-кольцо на спинку дивана, на котором совсем недавно сидела.
- Это и было твоё дело? - наконец подняв веки, спросил Влад.
- Нет. Это было лишь предисловие, а на самом деле... - она вдруг осеклась, понимая, какая же она дурочка, что решила всё ему выложить да по полочкам разложить. Обман! Нужно действовать обманом. - Давайте прогуляемся при свете дня?
Влад приподнял брови, но, тем не менее, спустя минуту бодро встал, развел руки в стороны:
- Не возражаю.
Прекрасно! Он уже попался на мой крючок. А если и подыгрывает, то тоже неплохо. Теперь осталось дело за малым.
- Интересный кактус, - вдруг заметила Зоя.
- Что? - не сразу понял ход её мыслей мужчина. Девушка указала ему на растение, стоящее у него на подоконнике. - А... - отмахнулся. - Совсем недавно приобрел. Увидел и понял, что он должен быть моим.
На широком подоконнике в сиреневом горшке стоял не простой кактус, а цветной. Его колючки были желтого цвета. Словно какой-то художник решил подшутить над бедным растением и раскрасил его. Чудны дети твои, матушка Природа...
План Зои работал. Всё шло именно так, как и должно было быть. Она оглядывалась по сторонам и с предвкушающей улыбкой представляла, как всё ею запланированное воплотится в жизнь.
Вот они, идя рядом с её домом, повернули в сторону подъезда Олеси. Рядом с разросшимися кустами шиповника она остановилась, что сделал и Влад, правда не понимая причины заминки.
- Давайте присядем на скамейку, - предложила она и присела, не дожидаясь ответа.
- Интересный выбор, - усмехнулся Влад. - Я надеялся на поход в парк.
- В другой раз, - беспечно отозвалась девушка, с огромным усердием кося глаза в сторону столь интересующего её сейчас подъезда. - У вас есть домашнее животное? - спросила из вежливости, чтобы хоть как-то отвлечь его внимание.
- Целый зверинец, - серьёзно сказал он и весело засмеялся, когда Зоя округлёнными глазами посмотрела на него. - Шучу. Животных нет. Есть только кактус.
- Да я помню, - улыбка мимолетно коснулась её губ. - Неужели никогда не хотелось завести себе какого-нибудь щеночка или котенка?
Он лишь пожал плечами.
- Раньше нет. Я же в разъездах постоянных был. Каждая командировка неожиданно даётся. Куда же мне тогда девать питомца? Соседке на иждивение? Да она бы его отравила, чтобы её больше в няньки не оставляли.
- Неужели в те моменты, когда вам было одиноко, вам никогда не хотелось погладить кошку, послушать её мурчание?
- От одиночества кошки не спасают.
Его слова не были лишены смысла и Зоя даже разделила точку его зрения. Конечно, только в том случае, если смотреть с такого ракурса. Но! Её ушки ловили кое-что интересное...
- Значит, раньше не было такого желания, да? - он кивнул. - А сейчас появилось?
Мужчина немного поколебался с ответом.
- Скажем так - я начал об этом задумываться в последнее время, - весело отозвался он, как вдруг нежданно-негаданно спросил: - Куда это ты всё время смотришь? - он обернулся и...
Зоя думала, что такое бывает только в фильмах. В момент, когда Владимир обернулся, словно по какому-то злому року, хотя красивее будет выразиться - по волшебству из подъезда выпорхнула счастливо улыбающаяся Олеся, держащая под руку какого-то лысого толстенького мужичка.
Парочка прошла к дорогому чёрному внедорожнику. Мужичек чуть ли не подпрыгивая от нетерпенья, открыл ей дверцу, таким образом, видимо проявляя галантность. И каким-то образом увернувшись, он умудрился смачно поцеловать запястье Олеси. Она засмеялась, что-то при этом говоря ему, а тот в свою очередь покрыл её руку от запястья до самого локтя легкими поцелуями, а затем быстро обошел машину и сел за руль.
Вторая парочка притаившаяся в кустах шиповника молчала, продолжая исправно выполнять роль партизан.
Девушка боялась что либо сказать. Всё пошло не по задуманному плану. Влад должен был увидеть не это.
Она рассчитывала, что он увидит Олесю в столь прекрасном образе, и сердце его вновь вспомнит те чувства, которые он испытывал к ней долгие десять лет назад.
Зоя видела, как вся его фигура напряжена, а глаза смотрят на Олесю и ни на кого больше. Не то чтобы там выражались какие-то чувства. Вновь непроницаемость какая-то.
Наверное так люди замирают, когда давно не видели старого знакомого. Просто стоят ( в нашем случае - сидит) и рассматривают каждый дюйм тела, таким образом отмечая и подмечая изменения кардинальные и не очень.
Неожиданно он резко отвернулся. Ладони упирались в колени, а голова была опущена вниз. Лица видно не было, да и если честно, то и Зоя особо на него не смотрела. Ей просто-напросто было ужасно стыдно за себя и свой поступок.
- Очень жестоко с твоей стороны, - упрекнул девушку Влад, вскинув голову, и окинул её колючим взглядом.
Она ожидала самых последних и грязных ругательств в свой адрес, но... это был простой упрёк!
- Что?- переспросила она, при этом слыша как тот самый внедорожник газанул и проехался как раз возле них, а затем скрылся за поворотом.
- Поступить так со мной, - он выделял паузами каждое слово. - Не ожидал.
- Простите, - прошептала она.
Приподняв ковбойскую шляпу с широкими полями над макушкой, а в следующее мгновение вновь вернув её на голову, издевательский голос демона воскликнул: 'Адью, мусье!'
Олесе сидевшей в салоне автомобиля, вдруг сделалось дурно, сразу после того как их машина выехала со двора. Её спутник не мог этого не заметить, поэтому сразу же забеспокоился:
- Солнышко, что с тобой? Ты побледнела, - властный и холодный голос, абсолютно не вяжущийся с образом вот такого полноватого и не будем кривить душой мерзкого таракана. Такие голоса должны быть у политических деятелей, которые агитируют людей на какие-то деяния, а те в свою очередь слушают их с открытым ртом и не смеют не то что не подчиниться, а даже слово лишнее сказать.
Женщина лишь отмахнулась, и тут укорила себя за столь фривольный жест в присутствии этого жукообразного. С ним нужно действовать как можно аккуратней и вежливей, а то от последствий не отделаешься.
Она мило улыбнулась с лживым восхищением посмотрев на своего спутника.
- Показалось, наверное.
Он поджал губы. Первый признак того, что ситуация накаляется и нужно действовать, чтобы окончательно его не разозлить. Она знала о том как быстро он может разозлиться и прийти в бешеное состояние, а уже через пару секунд быть спокойным и рассудительным.
Такие люди ведь нередко встречаются. Люди, которые способны загораться как спичка, а потом резко потухать, забывая о причине своего гнева.
Опасные люди с таким характером - это как бомба замедленного действия и если она взорвётся, то эффект будет сравним со взрывом водородной бомбы.
Её рука дотронулась до мягкого плеча, облачённого в серый свитер. Она старалась выглядеть кроткой и нежной, но выходило наверное не очень, хотя... таракан вроде поверил и успокоился.
- Прохожий похож на одного знакомого, которого я давно считала умершим, - легко соврала она.
- Мёртвые иногда воскресают, - бросил он, выкручивая руль в левую сторону, да так лихо, что если бы не ремень безопасности, то Олеся упала бы на водителя.
Придя домой, Зоя сразу же ушла в свою комнату, и с разбегу упав на кровать и зарывшись лицом в подушку, она как маленькая девочка заревела в голос. Благо хоть подушка приглушала эти рыдания.
Ей было ужасно стыдно. Влад такой хороший, а она с ним так подло поступила...
Но ведь она не хотела! Вернее хотела, но... Откуда же она могла знать, что этот кавалер за ней заедет? Боже... Как она могла решить, что Олеся вся из себя такая красивая поедет на общественном транспорте?
Какая же она дура! Правильно говорят - не умеешь, так и не берись! Почему? Почему, она не одумалась?
Стоило ей прикрыть глаза как в памяти всплывал момент как, не прощаясь Владимир, встал со скамейки и ни разу не обернувшись ушёл.
А потом заморосил дождь. Кратковременный правда. Но как же это было символично.
Вот тебе и наступило бабье лето.
Кто-то как-то пошутил по этому поводу, мол, бабье лето по-мужски скупое на тепло, зато рыдает по-бабски.
Чувство стыда охватило её тогда с двойной силой, а потом ещё и предательство примешалось в эту ядрёную смесь для самобичевания.
- Что с тобой? - спросил мамин голос, а её тёплая рука погладила Зою по спине.
Приподняв своё зарёванное лицо от подушки, она давясь рыданиями кое-как связно ответила:
- Я его обидела, - каждое слова некрасиво сипя выходило из её горла, а сама она тряслась, словно билась в истерике. Хотя, пожалуй всё именно к этому и шло.
Жанна Егоровна сразу вспомнила ночные события, и легонько улыбнулась, расценив ситуацию по-своему. Она посчитала, что её дочь просто поссорилась со своим мальчиком, с которым вчера гуляла до самой полуночи. Она даже не могла перестать улыбаться, потому что сразу же вспомнила и свою молодость, когда вот точно также убивалась по любому поводу.
- Кого же ты обидела? - уклончиво спросила мама, желая вызвать таким ненавязчивым вопросом свою дочь на откровенность. Но откровенным разговорам, если и предстояло состояться, то точно не в этот вечер.
- Его, - ответила Зоя, словно мама и так должна была всё понять. - Он меня не простит, - качала головой, заливая подушку чёрными от туши слезами. - Никогда не простит!
- Боже мой! - воскликнула добродушно Жанна Егоровна. - Да что же такое непоправимое ты наделала? Скажешь ты мне или нет?
Зоя качала головой.
- Значит - нет, - правильно расценила её жест мама. - Ну что ж ладно, - тихо проговорила, вновь начиная поглаживать спину девушки. - Обидела... Раз обидела, значит нужно попросить прошения. Что качаешь головой? - она потрепала Зою по макушке. - Если извинишься от чистого сердца, тогда простит. А если просто так, для галочки, то конечно нет.
- Всё не так просто, - аргументировала Зоя, начиная утирать слёзы.
- Всё сложное состоит из простых вещей, - уверенно заявила Жанна Егоровна и тихонько удалилась, отставив успокоившуюся дочь наедине с собой и собственными мыслями.
Пробуждение Зои было вынужденным. Она сама не заметила, как заснула. Последнее, что девушка помнила - были угрызения совести и мокрые от солёных слёз щеки, которые, кстати, в данный момент ужасно зудели и доставляли неприятный дискомфорт.
Не то чтобы наступило утро, и пора было уж вставать и чесать по направлению к старой нелюбимой школе. Напротив, за окном было темно, а темнота судила о том, что сейчас поздний вечер или же вообще ночь.
И проснулась она не от мелодии будильника - громкого рыка в микрофон какой-то новоиспечённой рок-звездули. Проснулась девушка от звона бьющегося стекла, а может и не его вовсе. Ясным было одно - кто-то что-то разбил. Предположительно на кухне, но рассматриваться могут различные варианты.
После звона последовала пауза, а затем раздались крики. Кричали родители. Причем друг на друга. Очередной, столь надоевший до самой печенки скандал.
Почему родители такие? Устраивают целые представления с театральными жестами для усиления эффекта. Как по мне так это просто театр одного актера... Зачем скандалить? Зачем кричать? Ведь можно все нужные и даже не нужные вопросы выяснить, не повышая голоса и не разбивая телевизоров с тарелками - тихо да мирно. При таком варианте никто бы и лишние невосстанавливающиеся нервные клетки не убивал. Но... самое ужасное всех внутрисемейных скандалов состоит в том, что все эти крики, сопровождающиеся бранными выражениями, слышат дети. А как по мне так скандалы в присутствии детей - самое низкое и поганое, что может произойти. Не зависимо от возраста дети всё равно продолжают оставаться детьми. Тело, внешность, характер, привычки - всё меняется, но ранимая душа остаётся. Случайно обронённое слово или фраза, например как 'если бы не она - я бы не загубила свою молодость, стирая грязные пелёнки' в процессе скандала остаётся выжженным клеймом-воспоминанием в сердце ребёнка. Потом это клеймо постепенно начинает заживать, но ведь шрам-то остаётся. Из этого растёт недоверие к противоположному полу как к будущим супругам, а из этого объясняется такое внушительное количество 'старых дев' и 'закоренелых холостяков' - всё это идёт из семьи...
Осторожно выглянув в коридор, я пошла на крики. Как и предполагалось эпицентр сегодняшних разборок уже по привычному находился на кухне.
Мама стояла у плиты и украдкой утирала слёзы, а отец сидел на табурете, привалившись спиной к стене и что называется 'учил её жизни'.
- Не позволю! - заплетающимся языком он что-то вдалбливал матери, при этом махая указательным пальцем из стороны в сторону. Стоявшая у плиты мама, как-то подозрительно хмыгнула носом несколько раз, при этом пытаясь как можно усердней оттирать содой испачканную чем-то желтоватого цвета поверхность плиты.
Притаившись, я боялась, лишний раз шевельнуться, решая, что же мне делать - вмешаться или же просто уйти обратно, как ни в чем не бывало. Но ведь в то же время, видя свою маму такой, моё сердце просто делало невероятные кульбиты, обливаясь собственной кровью.
Не характерная для меня злоба и агрессия начали холодными щупальцами-присосками выкарабкиваться из самых глубоких впадин моей души. Не было страха, не было паники, не было слёз. Была огромная злоба, переходящая в ярость. Моё тело меня перестало слушаться - ладони покрылись противным холодным потом, а сердце пустилось в пляс, забыв свой обычный размеренный ритм.
Как же мне хотелось сейчас с размаху ударить ногой по двери, с такой силой, чтобы она, открывшись, ударилась бы о стену, с которой тут же посыпалась штукатурка. Стремительно подойти, нет - подлететь, к отцу и изо всей силы ударить его по опухшему из-за затянувшегося запоя лицу. Не кулаком, а просто залепить хорошенькую пощёчину.
Как он мог заставлять женщину плакать? Как он мог вот так скатиться и пить как самый последний сапожник? Как он может таким своим существованием намеренно отравлять нашу жизнь? По какому праву? За какие грехи мы вынуждены расплачиваться? Как он может называть себя мужчиной?
Сколько я видела семей, в которых отцы просто обожали своих детей. Они ходили с ними в парки, кино, аттракционы, по магазинам... Самое удивительное, но в моём школьном классе на родительские собрания ходили в большинстве не мамы, а папы. А этот... не удивлюсь, если он не знает даже в школе, под каким номером я учусь.
Мне довелось видеть семьи, в которых отчимы любили чужих детей как своих собственных. Господи, да какие семьи я только не видела! Видела-то много, а вот свою замечать не хочу, вернее одного её представителя.
В этот момент раздался звук бьющегося стекла - на пол полетела кружка. Моя любимая, между прочим.
- Вырастила мне позор на седую голову! - ещё громче прежнего заорал этот седовласый старец, ударив раскрытой ладонью по столешнице.