- Ремонт машины этой марки - это практически ювелирная работа, - его голос так и сочился непередаваемым ехидством и насмешкой, но звучал он весьма и весьма серьёзно.
- Отгони её в другое место! Немедленно! У меня голова болит от всего этого шума! - кричала изо всех сил Наташа, стараясь перекричать рёв мотора, который этот бессовестный Игорь вновь начал заводить.
Не дожидаясь его ответа, она с некоторым остервенением закрыла окно. За секунду до того как она это сделала, кажется, послышался весёлый смех Игоря, но при таком шуме и не такое показаться может...
- Хамло, - бросила Анисимова, задёргивая шторы. - Вечно все нервы мне вымотает.
Они провели тот день вместе. Надо признаться славный был денёк. Зоя с Наташей пошли на прогулку с Хулиганом, который носился как сумасшедший по дороге, гоняя местных котов. И бедный пёс старательно пытался стащись с собственной мордочки чёрный кожаный намордник, столь мешающий ему полноценно порезвиться.
Хулио был весьма дружелюбным псом и поэтому намордник немало удивил девушку. На вопрос Зои о наморднике, Наташа ответила лишь то, что это необходимость.
Они изрядно повеселились наблюдая за псом, а затем, когда уже начало темнеть, они начали возвращаться. По пути забрели в какую-то беседку, где и на некоторое время обустроились, отдыхая.
Зоя сидела и следила за абсолютно не утомившимся псом, который продолжал бегать. Наташа закурила, и Леонова поняла, что сейчас та скажет ей что-то важное. Почему? Да она и сама не знала. Наверное даёт о себе знать опыт общение с ней.
- Пойми уже наконец чего хочешь сама, - серьёзно посмотрев на Зою исподлобья, сказала Анисимова. Леонова тут же поняла, что подруга имеет в виду Гошу: - То ты его шлёшь ко всем чертям подальше, то наоборот сохнешь от тоски.
Как развиваются отношения между Жанной Егоровной и её загадочным одноклассником Николаем Мартыненко, да и вообще развиваются ли, Зоя, к счастью, а может как раз-таки и к противоположному чувству, не знала. Но, то, что её мама в последнее время начинала ей отдалённо напоминать Настино поведение, знаете ли, подталкивало к выводам определённого рода.
Отец словно чувствовал, что вот-вот что-то должно произойти, и, наверное, поэтому ходил весь до ужаса нервный и, кажется, начинал вновь понемногу злоупотреблять губительные горячительные напитки. Зоя не могла понять действительно ли, их семья на грани очередного запоя её отца или нет. А всё потому, что он уходил на работу рано утром, а возвращался поздно ночью, под покровом тьмы, когда все домочадцы спали как убитые...
И когда наконец-то случилось то, о чём всегда в тайне мечтала Зоя, то она несказанно растерялась, не понимая: разыгрывают её или же нет?
Мама, пришедшая с работы, не снимая обуви и верхней одежды, тихонечко заглянула в комнату Зои:
- Не задавай сейчас никаких лишних вопросов, - крайне серьёзный тон, заставил девушку оторваться от сообщения, только что пришедшего от Наташи и обернуться к матери. - Просто собери все самые необходимые вещи. - С этими словами она так же тихо вышла, оставив обескураженную Зою сидеть замершую перед экраном ноутбука.
Всё же не понимая причин переполоха, Зоя собрала всё самое необходимое, а затем выглянула в коридор. Она уже кучу различных вариантов в голове прокрутила, и на счёт того, что они уезжают к бабушке, несмотря на то, что ещё не наступили каникулы. Или же собрались в какой-нибудь санаторий отдохнуть недельку другую, чего, конечно же, они никогда не делали, но, как говориться, никогда не поздно попробовать что-то новое.
Жанна Егоровна ходила из одной комнаты в другую, попутно небрежно бросая какие-то вещи в лежащий посреди квартиры раскрытый чемодан, ничуть не заботясь о том, что вещи имеют свойство мяться и терять весь свой опрятный вид.
- Что происходит? - не могла молчать Леонова-младшая, наблюдая за всеми действиями матери. - Мы взяли кредит, а теперь набежали проценты? - она даже пыталась иронизировать, старательно шифруя нарастающее чувство страха узнать правду.
Перестук каблуков не стихал ни на секунду. Жанна Егоровна всё ходила, изредка переходя на бег и, всё приносила какие-то вещи, маленькие электроприборы и много чего ещё, к растущему в геометрической прогрессии чемодану.
- Нужно успеть, - резко остановившись, сказала мама, смотря на чемодан. - Успеть, пока он не вернулся.
Когда чемодан оказался наконец-то собран, они, вдвоём, ухватив одну ручку, потащили его по ступенькам вниз. Чемодан скакал по ступенькам с громким звуком, и Жанна Егоровна начинала неслабо нервничать, понимая, что эти звуки могут привлечь и любопытных соседей.
Внизу их двоих ждала машина, уж очень знакомая Зое ещё с зимы. Светловолосый мужчина, по фамилии Мартыненко, стоял у машины с открытым багажником, очевидно, ожидая их двоих.
Как только их взгляды с Зоей пересеклись, он ей подмигнул и по-доброму улыбнулся.
Незначительная часть вещей оставалась в квартире. Нужно было за ними вернуться, именно об этом напомнила Жанна Егоровна, как только чемодан и рюкзак Зои были загружены в машину.
- Мы с Зоей вернёмся, а ты подожди нас тут.
- Я помогу, - ту же вызвался мужчина, но его остановила ладонь Жанны Егоровны, цепко ухватившая за локоть.
- Нет, - немного истерично чуть ли не выкрикнула Леонова-старшая. - Будь здесь.
Пока они вдвоём снова поднимались по лестнице на свой этаж, до Зои окончательно дошло - что они сейчас совершают. Нет, она, конечно, осознавала, что происходит, но как-то немного иначе. А вот сейчас как накатило!
- Мы что теперь с ним жить будем? - на секунду обернувшись на мать, спросила Зоя. Голос её при этом явно не лучился счастьем и радостью, можно было различить какую-то настороженность.
Её мама несколько помедлила с ответом:
- Да. Он хороший человек, - немного помолчав, добавила: - Тебе понравиться.
- Может мне его теперь ещё и папой называть? - девушка резко остановилась на ступеньке, обернувшись к матери. Взгляд её был каким-то злым, что ли... Или это была просто детская ревность ребёнка? Женщина не знала как правильно следовало бы оповестить дочь о том, что они теперь будут жить в другом доме, с другим мужчиной. Не знала, и от этого ей было только тяжелее.
Она столько раз ловила себя на мысли, что Зоя не испытывает тёплых чувств к собственному отцу. Когда-то, кажется, года два назад Олеся сказала, что такие отношения обычно складываются между падчерицей и отчимом, да и то не всегда.
Женщина порой казалось, что Зоя просто-напросто стыдиться своего отца. Наверное, именно поэтому её подруги в их доме были редкими гостями.
- Я не настаиваю, - не поддалась на провокацию Жанна Егоровна и своим нелестным серьёзным тоном всё же смогла немного осадить всё недовольство дочери.
Вернувшись в квартиру, Зоя сразу же пошла в спальню родителей, где должны были находиться два оставшихся чемодана. Жанна Егоровна шла следом за ней, только чуть позади.
- Больше нет никаких вещей? - на всякий случай поинтересовалась Зоя. - Я не потащусь сюда третий раз.
- Это всё. Пошли скорее.
И надо же такому случиться, как только они вышли за пределы спальни, в коридоре нос к носу встретились с главой семейства Леоновых - с отцом Зои, который сегодня почему-то несколько раньше вернулся с работы.
Его глаза уже с Зоиного детства знакомо остекленело блестели. Увидев их обеих с чемоданами, он как-то странно улыбнулся и отчего-то хлопнул в ладоши, будто на какое-то весёлое представление попал. Как ребёнок в цирке, честное слово...
Мать и дочь попытались обойти его, но тот загородил им путь, явно отказываясь быть чем-то, сродни предмета интерьера, что можно просто так взять и легко без всяких препятствий и последствий обойти.
Судя по всему, кое-кто сегодня вообще на работе не показался, потому что на ногах он еле-еле держался, отчаянно шатаясь и хватаясь за стены руками, ища тем самым хоть какую-то опору. Таким образом, была разбита, вернее, просто сбита или сметена, красивая ваза из голубого стекла, некогда подаренная им Зоиной бабушкой.
Но как же тогда в таком состоянии он смог пройти мимо предусмотрительно оставленного внизу бдительного Мартыненко? Может, отец вновь был у своего соседа-собутыльника? Если так, то это многое объясняло.
Если он действительно был у соседа, то мимо Мартыненко ему проходить и не пришлось. А вышел наверняка услышав шум чемодана, гремящего на весь подъезд, когда они его по-тихому пытались вынести к машине.
- Куда? - отчаянно заплетающимся языком спросил он, держась за стену и при этом продолжая шататься из стороны в сторону, словно стоял не на ровном полу, а на качающемся на волнах корабле, да ещё и в ужаснейший шторм.
- Дай пройти! - воскликнула Жанна Егоровна, пытаясь оттолкнуть отца Зои.
Ситуация повторилась, он вновь её толкнул, но в силу того, что был ужасно пьян и оттого как-то слаб что ли, женщина устояла на ногах, а затем вновь бросилась его толкать в сторону. Он едва не упал, но всё же и ему удавалось удерживаться на ногах, да ещё и пытаться дать сдачи.
В немом оцепенении Зоя стояла и смотрела за происходящим. Скоро её отец придёт в неистовое бешенство и тогда им обоим несдобровать. Может Мартыненко успеет заметить их долгое отсутствие?
Пожалуй именно в этот момент девушка отчётливо поняла, что никогда не следует надеяться на мифическую поддержку кого-то там. У каждого человека всегда есть он сам, и больше не стоит ни на кого рассчитывать.
- Решила уйти по-английски? - мерзко засмеялся мужчина, всё с большей силой толкая прочь от себя свою же жену.
Понимая, что он просто так не даст им уйти, Зоя быстро, даже можно сказать порывисто, развернулась и стремглав побежала в кухню.
Трясущимися руками, открыв первый попавшийся ящик, она достала оттуда кухонный нож. Это было сумасшествием, но иначе поступить Зоя не могла. Он бы не выпустил их, а вновь пройти через все круги ада того самого памятного вечера, ей не хотелось, да и любому здравомыслящему человеку не захотелось бы.
После секундной заминки, девушка сильнее сжала нож в ладони и, мысленно пожелав самой себе удачи, она отправилась обратно в коридор, где и оставила своих родителей наедине.
Первое, что бросилось ей в глаза, было то, что щека её матери подозрительно покраснела. Второе - странный, можно даже сказать, сумасшедший блеск в глазах её отца.
Ладонь с зажатым в ней ножом, была заведена за спину.
- Ты никуда не уйдёшь, - кричал отец, стукнув кулаком по стене, содрав кожу до крови.
Раньше от этого его крика и рыка, Зоя дрожала как осиновый листок. Сейчас же, она стояла спокойная, как десяток змей и выжидала момент. Самый что ни на есть подходящий момент.
- Это всё ты виновата, мерзавка, - неожиданно закричал он уже на Зою. - Ты её подговорила! - тыкая пальцем в девушку, просто орал он. Может, теперь хоть соседи вызовут милицию? Ах, да, Зоя уж и забыла, что у них соседи ничуть не лучше вот этого. Наверняка ещё и приложив ухо к приставленному стеклянному стакану к стене, бессовестно подслушивают.
Вдруг он двинулся в сторону Зои, кулаки его, ободранные в кровь, были воинственно сжаты. Жанна Егоровна тут же бросилась на него, она пыталась ухватить его за волосы, оттолкнуть, сбить с ног - всё что угодно, но только бы не подпустить этого зверя к собственной дочери. Но, порядком окрепший мужчина, уже в который раз с силой толкнул её. Женщина, словно мяч, пролетела через всё помещение и упала, предварительно ударившись об угол тумбы, на которой стоял переносной домашний телефон. И, Зоя не рассмотрела должным образом, но, кажется, ударилась она виском.
Пока она смотрела на маму, отец подошёл непозволительно близко. Она кое-как успела увернуться от удара кулака, который должен был прийтись ей куда-то в район скулы. Бешенные стеклянные глаза вселяли ужас, потому что в них была абсолютная и беспросветная пустота. С такими глазами можно и убить. Люди с такими глазами не понимают, что творят.
У девушки в голове даже пронеслась со скоростью света такая картина: отец совершает два убийства в порыве своей горячки, а когда отходит и понимает что натворил, то совершает самоубийство. Кто знает, может всё именно так и сложилось в этот день? Но...
Она отскочила на шаг назад, и выставила перед собой заранее приготовленный нож.
Брови отца поползли вверх, а изо рта полилась отборная брань не только на Зою и Жанну Егоровну, а, наверное, на весь род женский. Но, независимо оттого насколько он бы ни был опьянён, всё же крупицы здравого смысла в нём оставались, и он не смел подходить близко к девушке, явно находящейся сейчас в не самом своём адекватном состоянии.
Краем глаза Зоя заметила, что её мама потихоньку, придерживая голову рукой, встаёт. Видела, как та замерла то ли в шоке, то ли в ужасе глядя на дочь, в руке которой поблёскивал нож.
- Зоя...
- Бери чемоданы, - тихо отозвалась та, не спуская глаз с отца. - Скорее.
Жанна Егоровна тут же поспешила выполнить просьбу. Она подняла чемодан, который до этого сама держала за ручку. Но как только она подошла к Зоиному чемодану, то мужчина резко рванув вперёд с явным намерением выхватить у девушки нож из рук. Ну, или просто попытаться его выбить.
Вовремя среагировавшая Зоя вместо того чтобы отбежать на пару шагов назад, вдруг полоснула ножом по воздуху, чудом не задев собственного отца.
Впрочем, она его всё же слегка задела. По щеке. Самую малость, словно кошачья царапина. От неё и следа не останется через несколько дней. Но какой же эффект это произвело на пьяного мужчину!
Поначалу он как-то растерялся, побледнел. Мазнул пальцами по щеке и медленно перевёл свой затуманенный взгляд на окровавленные подрагивающие пальцы.
Пользуясь его шоковым состоянием, Зоя и Жанна Егоровна поспешили к двери, да ещё и так быстро, словно тяжёлые до этого чемоданы вдруг стали невесомыми.
Сбегая по ступенькам бетонной лестницы, до них донёсся крик. Кричал Зоин отец. Поначалу просто проклинал и маму, и саму Зою. А затем, выбежав на лестничную площадку, стал умолять остаться, даже кричал, что пропадёт без них.
Отчётливо понимая, что вот-вот он броситься нагонять их, мать и дочь изо всех сил бежали к выходу из подъезда. Открыв тяжёлую дверь домофона, они едва не сбили с ног Мартыненко, как оказалось, всё же обеспокоившегося их столь долгим отсутствием.
- Быстро в машину, - Леонова-старшая едва не кричала. - Не стойте!
Спешно бросив чемоданы в багажник и запрыгнув в машину, они и тогда не смогли спокойно выдохнуть. Автомобиль сорвался с места, наверняка оставляя чёрные следы от шин на асфальте. Они выехали со двора ровно за сотую долю секунды до того, как отец выбежал на улицу...
Машина затормозила у двухэтажного дома нежного бежевого цвета, с красной крышей. Чем-то этот дом Зое отдалённо напоминал мини замок, уж до того хорош был.
Как только автомобиль затормозил у ворот, едва уловимое движение ладонью - раздался звук клаксона, и железные створки тут же разъехались в разные стороны. Как оказалось, у этого дома была охрана, и Зоя уже серьёзно подумывала о том, какую же должность нужно занимать, чтобы заиметь такой дом, да ещё и несколько здоровых лбов-охранников в придачу.
Чемоданы тут же начали выгружать подоспевшие перекачанные охранники. Да и внешность была у них традиционная для людей этой... профессии, назовём это так. Они выли высокие, чуть ли не под два метра ростом (от этой головокружительной высоты их разделяло пару незначительных сантиметров). Они все были в костюмах исключительно чёрного цвета, а вся их мышечная масса едва ли помещалась в них. Казалось, что стоит кому-нибудь из них неудачно повернуться, как ткань потрещит по швам. Выглядело это со стороны смехотворно, и у Зои отчаянно начала проявляться улыбка. Но после того как один из этих 'двух из ларца, одинаковых с лица' стянул чёрные очки с носа и глянул на неё изучающе и весьма не дружелюбно, а скорее как на облезлую кошку, посмевшую запрыгнуть ему на колени, то всякие улыбки и ухмылки сошли на нет.
- Несите чемоданы в дом, - раздался голос Мартыненко, стоящего у машины и с улыбкой следившего за происходящим. - Вадим, не смущай девушку. - После этих слов, охранник 'обласкавший' Зою своим взглядом вновь нацепил очки на нос, и направился к чемоданам, одиноко стоявшим у багажника машины.
Некоторое время Зоя продолжала смотреть на дом, который был, словом, как с картинки. Ей было отчаянно интересно узнать - а так ли этот дом хорош изнутри? Она уже успела заметить, что у некоторых комнат есть выход на собственный балкон. Ей бы хотелось жить в такой комнате. Почему-то на счёт наличия своей личной комнаты она не сомневалась.
Ещё чуть-чуть и она бы открыла от восторга рот.
- Пойдёмте, я покажу вам дом, - Мартыненко сделал приглашающий жест рукой, и в который раз за день улыбнулся.
Изнутри дом оказался ничуть не хуже, чем снаружи. Зоя никогда не была в домах с таким роскошным интерьером, и потому старалась сдерживать порывы притронуться к той или иной интересной вещице, которая, несомненно, стоила целое состояние.
Но больше всего Зою порадовал камин, занимавший значительную часть стены в гостиной, как назвал эту просторную комнату Николай. Сказать, что комната было просто просторной - ничего не сказать. В ней можно было хоть балы устраивать. По размерам она явно могла бы соответствовать (как бы смехотворно это не звучало) половине футбольного поля.
Следующая за ними Жанна Егоровна лишь переводила глаза, скачущие по всей комнате, и изредка прикрывала рот ладошкой. И, кстати, она не стеснялась потрогать что-нибудь или же просто провести ладонью по обивке дивана.
Леонова-младшая хотела уж было подойти к камину, и рассмотреть фотографии в фоторамках, стоящие там, но не успела сделать и шагу в желаемом направлении, как вдруг услышала:
- Зоя, - оказавшись рядом, тихо позвал её Мартыненко. - Хочешь, я покажу тебе твою комнату? Совсем недавно там сделали ремонт, и я очень надеюсь, что тебе там понравиться.
Лишь кивнув в ответ она, позволила ему увести себя. При этом мужчина весьма галантно предложил девушке свой локоть.
Они подымались по винтовой лестнице с красивыми резными перилами на второй этаж, который по своей роскоши ничуть не уступал первому.
Николай подвёл её к двум дверям, находящимся напротив друг друга. Зоя с некоторой радостью заметила, что двери закрывается как на защёлку изнутри, так и на ключ снаружи.
- Здесь находится комната моего сына, - указал на дверь, расположенную у стены с левой стороны. И опережая все вопросы Зои, добавил: - Он тебя не побеспокоит. Сын уже давно со мной не живёт.
- У него своя семья? - учтиво поинтересовалась девушка, при этом замечая, что ему трудно даются разговоры о своём сыне. Мартыненко неосознанно начинал немного хмуриться, что указывало на то, что выбранная тема для разговора ему не очень-то и нравиться.
- Нет. Просто... - глубоко вздохнул, - у нас сложные отношения. - Больше к этой теме они не возвращались. Шли молча.
Кажется, мужчина полностью ушёл в какие-то свои воспоминания или же просто задумался. Зоя же шла, чувствую огромный стыд и неловкость от того, что вообще заговорила о его сыне.
- Как тебе дом? Нравиться? - спросил он так, что Зоя тут же поняла - мужчине действительно интересно узнать её мнение, и он интересуется не для того, чтобы услышать хвалебные речи о красоте его дома, а просто понять будет ли она рада и счастлива здесь жить.
Девушка отвела глаза и лишь пожала плечами в ответ.
- Снаружи дом как замок. Внутри как музей. Вот только в музеях никто не живёт. А на замки лишь любуются со стороны.
И тут вновь она возжелала прикусить собственный язык, который, словно жил отдельной жизнью от её мозга.
Слова Зои не задели Мартыненко, он наоборот даже немного рассмеялся.
- Верно. Нет здесь уюта, - заметил он, и вдруг указал на дверь, находящуюся напротив комнаты его сына. Те двери они давно прошли и поэтому теперь возвращались обратно: - Заговорила ты меня. Совсем забыл, - приговаривал, спешно возвращаясь. - Вот твоя комната, - он указал на дверь находящуюся с правой стороны.
Как мило. Решил поселить деток рядом, хоть и одна 'детка' тут уже, судя по всему, давно отсутствовала.
Пройдя к двери, он тут же раскрыл её, и, улыбаясь, следил за приближением Зои.
Замерев в дверном проёме, девушка робко заглянула внутрь комнаты. Оттуда всё ещё веяло лёгких запахом краски, что свидетельствовало о том, что ремонт здесь сделали совсем недавно.
В глаза сразу бросалось то, что над комнатой явно поколдовал какой-то дизайнер или кто-то знающий в этом непростом деле толк. Там было всё, о чём только можно мечтать: письменный стол, новейший компьютер весьма известного производства, огромная кровать, большущий шкаф... Чего там только не было!
- Не нравиться? - обеспокоенно глядел на замершую Зою Николай. - Мы можем всё переделать так, как ты пожелаешь.
Он решил, что ей не понравилось. А тут-то всё было иначе. Она просто готова была расплакаться оттого, что кто-то делал этот ремонт специально для неё. Ради её одной. И зачем? Чтобы просто угодить. Так, чтобы ей понравилось.
Пытаясь скрыть все свои чувства, она склонила голову вниз и, не подымая её, обернулась к обеспокоенному Мартыненко, и обняла его за пояс.
- Не нужно. Мне всё нравиться, - его руки осторожно обняли её в ответ.
- Я рад, - тихо ответил он, заметно выдохнув с каким-то облегчением. А ещё на его лице появилась улыбка.
Эти двое замерли, не прерывая этих хрупких объятий. Именно в таком положении их и заметила заскучавшая Жанна Егоровна, и интуитивно идя по их следу, увидела то, что вызвало и на её лице улыбку. Сначала робкую, а затем всё более уверенную.
Теперь всё наладиться. Теперь всё будет хорошо. Она была в этом уверена.
Тихонечко развернувшись, поспешила обратно в гостиную.
Уже наступил вечер, когда девушка окончательно обустроилась в своей новоприобретённой комнате. Её мама Мартыненко были внизу, кажется, разговаривали и смотрели фильм. По крайней мере, всё именно так и было, когда Зоя спускалась на первый этаж полчаса назад.
А ещё именно тогда она заметила, что её мама крепко сжимает в ладони красную бархатную коробочку. Ту самую, в которых обычно кольца находятся. И именно ту самую, с которой делают предложения руки и сердца.
Хозяин дома настаивал на праздновании новоселья, но им удалось его переубедить, аргументирую это тем, что сейчас матери с дочерью не до веселья, и они хотели бы просто отдохнуть в этот вечер.
Первым человеком, которому она сообщила о своём внезапном переезде, была Наташа Анисимова. Кстати, та неимоверно обрадовалась, приговаривая, что теперь они практически соседи. У Анисимовой была одна прекрасная черта - если Зоя умалчивала какие-т причины тех или иных событий, то подруга ничего не выпытывала у неё, считая, что Леонова, если, конечно же, захочет сама ей всё расскажет тогда, когда посчитает нужным.
Решив не мешать этих старым влюблённым, Леонова решила оставить их наедине и не донимать и уж тем более не смущать своим навязчивым присутствием.
Она как раз-таки занялась другим.
Ужасное чувство любопытства съедало её, прямо как противный червь спелое яблоко. Осторожно выйдя из своей комнаты на цыпочках, она подошла к двери, которая как упомянул Николай, некогда являлась комнатой его сына.
Она никогда никому не признавалась о том, что всегда мечтала о старшем брате. Да и не обязательно брате, она была бы рада и сестре. Но мечты всегда оставались лишь мечтами.
Девушка часто во время запоев отца мечтала, что у неё будет кто-то взрослый и сильный рядом. Тот, кто обнимет её, утешит, пожалеет. Тот, кто защитит. Но время шло, и та мечтательная девочка начала справляться со всем сама. Потихоньку, медленно, но верно всё шло именно к этому.
И вот теперь она стоит на пороге комнаты парня, который вероятнее всего скоро станет её сводным братом. Обрадуется ли он этому факту? Какие между ними сложатся отношения? Вдруг он её с мамой возненавидит, не желая видеть рядом со своим отцом никого, кроме покойницы? Увидит ли она его вообще в живую? Столько вопросов и так мало ответов.
Ей уж очень хотелось узнать какой он этот парень. На кого больше похож - на Мартыненко или на его покойную жену? Какой он по характеру? И почему-то узнав о том, что сын Николая живёт отдельно от него, она подумала, что тот, наверное, ужасно принципиален и упрям, раз уж у них такие натянутые отношения сохранились до сих пор.
Аккуратно опустив ручку двери вниз, она немного приоткрыла дверь, неимоверно радуясь тому, что дверь вообще оказалась не заперта.
Вот только надежды её развеялись как пепел на ветру. В комнате не было никаких личных вещей.
Ни единой фотографии ей не удалось найти. Даже никакого намёка на то, что здесь кто-то жил. Эта комната почти ничем не отличалась от её, как только девушку туда привёл Николай. Правда, она уже успела там обустроиться, а тут, словно ремонт вчера закончился.
Раскрыв шкаф, она увидела, что тот пуст. На рабочем столе, стояло всё, что необходимо: настольная лампа, персональный компьютер, полка с какими-то книгами, но не было ни тетрадей, ни ручек, ни карандашей. Ящики стола оказались так же одиноко пусты.
В комнате было темно отчасти из-за наступившего вечера, и отчасти из-за раскидистой ивы, которая росла прямо под окном, закрывая собой весь свет фонарей и тусклой луны. Да и обои тоже были далеко не светлого оттенка. Во тьме было трудно судить, но, наверное, они были с какими-то мелкими рисунками.
Вытащив с полки книгу, она посмотрела на название и немного улыбнулась. Эту книгу она когда-то читала. Если это произведение мировой художественной литературы принадлежит хозяину комнаты, то не всё так потеряно. Кажется, в чём-то их вкусы схожи. И в этом она окончательно уверилась, просмотрев названия всех книг стоящих на полке.
Беззастенчиво взяв почитать две книги, с непременным возвратом. Перед уходом она села на застеленную кровать. Почему-то у неё на душе сейчас было так тепло, что смеяться хотелось. А ещё ей ужасно не хотелось уходить. Комната хоть и выглядела необжитой, но... была в ней какая-то своя атмосфера.
Зоя ещё раз обвела глазами комнату, решительно встала. Но... вдруг босой ногой она наступила на что-то холодное, и тут же отскочила в сторону, в первую очередь от неожиданности. Немного успокоившись, она заметила, что едва заметно из-под покрывала, закрывающего не только кровать и добрую часть прикроватного пространства, немного выглядывает что-то.
Приподняв покрывало, она заметила на полу серебристую цепь с каким-то кулоном. Подняв его и немного повертев в руках, она пошла обратно в свою комнату, чтобы на свету разглядеть как следует свою находку.
Кулон оказался весьма интересной вещицей. Он оказался серебряной копией золотых монет ацтеков из известного фильма про пиратов, или просто был необычайно на неё похож. В самой середине кулона блистал прозрачный небольшой камушек, сверкающий на свету.
На следующий день радостный Мартыненко объявил что-то вроде новоселья. Даже собственного сына позвал, который, судя по всему, не был особо рад такой перспективе.
Зоя знала об этом, потому что слышала их разговор по мобильному телефону. Нет! Она не подслушивала, ни в коем случае! Просто шла в поисках кухни, и, проходя мимо массивной тёмной двери (кстати, плохо прикрытой) услышала, что мужчина на весьма повышенных тонах с кем-то разговаривает.
А это не могло не заинтересовать.
Поначалу он говорил спокойно, но время от времени его голос переходил чуть ли не в утробное рычание, немало пугая Леонову, которая уже порядком привыкла к вежливому и почтительному Николаю Николаевичу.
Отчество его она узнала от Жанны Егоровны, которая отчего-то ужасно смутилась, а затем сказала, что Мартыненко вовсе не возражает, если она его будет называть просто Николаем. Зоя тогда снова поддалась не самым лучшим эмоциям, ехидно переспросив уж не называть ли его ей теперь не иначе как 'папа Коля'.
Зарождающийся конфликт был остановлен появлением самого так называемого 'яблока раздора'. Больше к этой теме они не возвращались. Леонова называла мужчину по имени и отчеству, явно не собираясь что либо менять в этом обращении в ближайшее время.
Так вот разговаривал он с собственным сыном, поначалу вроде как нормально, как и любой другой родитель. Видимо, это сам сын его выводил из равновесия и благодушного состояния.
Про себя, девушка так же отметила, что он ни разу не обратился к своему собеседнику по имени, лишь говоря 'сын' или же просто 'сынок'.
Не имея желания больше стоять под дверью, как заправская сплетница, она поспешила продолжить поиски кухни, находившейся где-то неподалёку.
Беседа отца и сына принесла свои плодотворные результаты. Сидя с мамой на скамейке у дома, Зоя следила за стремительным приближением Мартыненко. Кстати, вновь весёлого.
Он объявил, что вечером состоится ужин, на котором будет присутствовать и его отпрыск.
Леонова-младшая видела как светилось его лицо. Было до одури очевидно, что это было важно для него. Присутствие сына. Пусть и такого, с которым у них сложные отношения. Но всё же. Это было важно.