Приведи нам человека! Чистого юношу! Невинную деву!кричит говорящий упырь.
Однако новичок не отзывается на призывы сородичей. Тогда один из них, перемахнув через ограду, под всеобщие визги и верещание прыгает на мужчину и вцепляется в его голову. Но одним лёгким и точным ударом жертва отбрасывает напавшего назад к ограде, на которой он, оглушенный, беспомощно повисает.
Говорящая тварь саркастически:
Герой! Силач!и переменив тон на серьёзный,Да, ты сильнее нас, пока, и видом больше напоминаешь человека, но нутро твое мертво, как и наше. Если брезгуешь кровью людей, то очень скоро не сможешь поймать никого крупнее крысы. И тогдаувы и ах!эта кожа тёплого оттенка, совсем как живая, потускнеет, глаза выцветут, волосы поредеют и выпадут. Скоро, ох как скоро! И ты будешь неотличим от животного, от презренной твари.
Но мужчина не выглядит испуганным, угрозы не возымели на него никакого эффекта. С твёрдым спокойствием он бросает:
Я ухожу!
Толпа монстров снова взрывается противным улюлюканьем, перекрывая шум, вслед уходящему летят грозные слова:
Куда ты уйдешь, мертворожденный, от своей могильной утробы?!
Голос Драгана: «Предводитель кладбищенских вампиров был прав. Куда бы я ни пошел, изнуряющий холод пронизывал мое мёртвое тело. Солнце леденило и пило силы. Чёрная кровь стыла в венах, причиняя острую режущую боль. Лишь живая кровь и земля родной могилы согревали и исцеляли. Тёплый пульс той самой «могильной утробы», такой невыносимо оглушающий по ночам, днем баюкал и успокаивал. У меня не было выбора».
***
Мертвец, всё ещё закутанный в свой саван, пробирается по ночному околотку. Он шныряет из одних кустов в другие, стараясь держаться подальше от домов. Но время от времени тишину ночи всё-таки взрывает истошный собачий лай, и мужчине приходится ускоряться.
***
На рассвете. Широкое белое небо. Обнажившийся до черноты лес вдали от человеческого жилья. Край огромного поля, схваченного седой изморозью. Мертвец разрывает землю под приметным валуном. Извлекает из ямы мешок.
Он одет в свою прежнюю бедняцкую одежду. Прикрыв кровавые пятна на плечах рогожей, взваливает на спину свою ношу и углубляется в лес. Лицо его подрагивает, зубы крепко стиснуты, словно от боли.
***
Крошечная поляна посреди леса. Всё пусто и спокойно, лишь где-то вдалеке чирикают пичужки. Из-за дерева осторожно выглядывает мужчина в бедняцкой одежде, в руке он сжимает чёрный колышек. Лишь мгновение он всматривается в окружающую обстановку, и сейчас же напряженное выражение на его лице сменяется разочарованием. Землянка полностью разрушена, а рядом темнеют остатки холодного кострища. Мужчина обессиленно опускается на землю. Его тело сводит судорога, пытаясь унять её, он до хруста костей стискивает свои плечи.
***
Шатаясь и спотыкаясь, мужчина в бедняцкой одежде бредет по оживленной рыночной площади. Встречные и обгоняющие нещадно толкают его. Он бредет без очевидной цели, вжимая голову в плечи, ёжась и вздрагивая, несмотря на приветливо пригревающее солнце. Его взгляд безучастно скользит по прилавкам, заваленным всевозможной снедью: изумительные жёлтые лоснящиеся сыры, горы румяных пухлых хлебов, глянцевитые овощи, тонущие в море изумрудной зелени, и соблазнительно пёстрые, полупрозрачные от тягучего янтарного сока россыпи яблок, и искрящиеся, истекающие медом сласти...
Глаза мужчины раз за разом перескакивают с лавок, заполненных товаром, на шеи и руки торговцев, на тонкие запястья мальчиков-посыльных, на пухлые щёки служанок. Кожа, освещенная солнцем, разогретая суматохой рынка, играет всеми оттенками живой крови.
Он притормаживает у прилавка мясника. Груды красного и розового мяса, захватывают его внимание. Хозяин грубо гонит его прочь, но какая-то девочка, лет 7-8-ми, в белоснежном передничке и чепчике, из-под которого выбиваются золотистые локоны, с ангельской улыбкой подает ему свёрток из своей корзины.
Мужчина в бедняцкой одежде, несмотря на дрожь и слабость, спешит уединится в каком-то тёмном пустынном закоулке. Сев прямо на грязный дощатый тротуар, мужчина трясущимися руками разворачивает подарок. В нем истекающее кровью телячье сердце. Жадные губы впиваются в кровавую плоть, зубы рвут нежное мясо. Но спустя мгновение, мужчина роняет свёрток, его начинают сотрясать конвульсии, на губах выступает чёрная пена.
Мужчина поднимается из грязи и садится у стены. Поза его полна безысходного отчаяния. Переулок по-прежнему пуст, только худющая бездомная шавка лениво переходит от одного угла к другому. Вдруг, потянув воздух носом, она трусит к сидящему мужчине. Подбежав, она начинает с аппетитом уплетать валяющееся на земле сердце. Мужчина поднимает обессиленную руку и нерешительно гладит доверчивую дворнягу. Над переулком разлетается испуганный собачий визг.
***
Вечереет. Из тени собора выскальзывает мужчина в бедняцкой одежде. Движения его тверды, нет и следа прежней усталости и дрожи. Запоздавшие горожане, оставляют соборную площадь. Быстро догорает пунцовая полоса на западе небосклона. Слышно как лязгает засов соборных ворот. За собором ощетинилось крестами тёмное кладбище. Мужчина направляется к нему.
В это время площадь пересекает какой-то оборванец. Он пьяно шатается из стороны в сторону, то бубня что-то себе под нос, то выкрикивая неразборчивую тарабарщину. Пьяный присаживается у паперти и достает долбленую из тыквы баклажку. Его багровое лицо покрыто шрамами и глубокими морщинами. Редкая плешивая борода торчит слипшимися клоками. Непокрытая голова перевязана засаленной тряпицей. Размахивая баклажкой, он начинает припевать:
Пока играет молодая кровь! Кровь!
И чарка красного вина
Вина полна!
Мужчина, направившись было к кладбищу, приостанавливается возле нищего. Тот благодушно приглашает:
Выпьем, друг!
***
Странная горбатая фигура движется по ночному кладбищу. В самом дальнем конце погоста, у бедняцких могил, фигура распрямляется и сбрасывает горб на землюэто тело нищего. Из тьмы материализуется предводитель упырей. Его изможденное белёсо-синюшное тело мелко подрагивает, как бы в возбуждении:
Он мёртв?
Просто мертвецки пьян.
Упырь криво ухмыляется в ответ. Тут же со всех сторон, довольно клокоча и повизгивая, стекаются его сородичи. Но предводитель повелительно поднимают руку, и все останавливаются в нетерпеливом ожидании. Главарь подходит к нищему, поднимает его левую руку и, обнажив её до локтевой впадины, пригласительно смотрит на новичка.
Мужчина в бедняцкой одежде молча принимает приглашение. Присев у тела, он достает флягу, долбленую из тыквы, выплёскивает из нее остатки вина и, разбив, подставляет под локоть. Пристально наблюдающие за ним упыри взрываются гортанным клёкотом. Мужчина поясняет:
Я не хочу его смерти.
Предводитель снова делает повелительный знак, и шум стихает.
Новичок подносит тыквенную чашу, наполненную кровью, к губам. Все вокруг замерли в непонятном тревожном напряжении. Сделав один глоток, мужчина падает замертво. Упыри, уже ничем не сдерживаемые, набрасываются на нищего. Слышно их довольное повизгивание и отвратительные чавкающие звуки.
Новичок приходит в себя. Он успевает увидеть, как упыри утаскивают куда-то во тьму бездыханное тело. Рядом присел на корточки предводитель кладбищенского племени. Его безобразное лицо с плоским носом и вывернутыми губами кажется почти по-человечески задумчивым. Заметив, что молодой вампир очнулся, он с готовностью комментирует происходящее:
Не волнуйся, прятать мёртвых на кладбище мы умеем.
Мужчина с трудом приподнимается, потирает ладонями плечи:
Как холодно! Что случилось?
Мёртвая кровь.
Но...
Упырь отвечает с усмешкой:
Не доверяешь своему опыту?Сразу переходя на серьёзный тон,Это кровь была мёртвой. Запомни, живая кровь только та, которая льется из жил прямо тебе в глотку.
Старый вампир сочувственно смотрит на новичка, а затем, притронувшись к его подбородку, рассматривает его лицо в призрачном свете первых колких звёзд:
Твои глаза,глаза молодого вампира потеряли свой тёплый карий цвет, теперь они отливают холодной зеленью,Что ты съел? Крысу, кошку, собаку?
Молодой в ответ лишь кивает.
Я предупреждал.
Не важно... Откуда вас здесь столько?
Это мой народ!с ироничной гордостью,Недостаточно, смышленый, правда, чтобы как следует служить своему господину. Последнее, что они сумели самостоятельно добыть, была издыхающая коровёнка. А тебя обратил твой хозяин?
Хозяин?
Тот, который считает себя князем.
Нет, я сам,в голосе слышна горечь.
И что же привело вас обоих в эти края? Вы ведь нездешние?
Мы выслеживали князя Стрега.
С сарказмом:
Вампир охотится на вампира! Куда катится этот мир!
Новообращенный, опуская взгляд:
Я не знал... Я думал, мы занимаемся благородным делом.
«Патриарх» ободрительно хлопает его по плечу:
Местьблагородное дело, мой мальчик! Никогда не упускай шанса отомстить. Особенно тому, кто лишил тебя надежд.
Откуда ты знаешь?
С аффектацией и театральными жестами:
О! Все знают историю проклятого князя и преданного им брата. Падение рода Невара! Последний акт драмычто предпочтет благородный герой, единственная надежда рода, гибельную дерзость или тупое существование?
Ты всё знал с самого начала?!молодой собеседник обескуражен и посрамлен.
Упырь отвечает тоном заправского философа:
Ну, всего никто не знает. Однако у меня есть определенное знание, которым я готов поделиться с тобой. В обмен на услугу, разумеется.
С раскаянием:
Я вел себя, как идиот.
Клекочущий голос звучит по-отечески благожелательно:
Как благородный идиот, прошу заметить. Итак, ты готов слушать?
Кивок.
Твой хозяин ищет тебя. Днем он разведал твою могилу, этой ночью явится по твое мёртвое тело. Что будешь делать?
Надо устроить засаду.
По-видимому довольный таким ответом упырь тем не менее берет провокационный тон:
Может, лучше наберешь своей землицы в мешок и пересидишь где-нибудь в укромном месте.
Нет,без раздумий.
Ценю твою решимость. Я предлагаю вот что. Я лягу в твою могилу, а ты спрячешься поодаль. Когда он попытается тебя, то есть меня, уничтожить, ты нападешь.
Лучше я буду лежать в могиле.
В своей могиле ты сразу уснешь, а я нет.
Но он поймет, что это не я.
Отдашь мне свою одежду.
Меня похоронили без одежды.
Он вряд ли об этом знает.
Молодой вампир с сомнением на лице:
Мне не нравится. Пусть ляжет один из них,делает выразительный взгляд в темноту.
С сожалением:
Не хочу показаться высокомерным, но мой жалкий народец достаточно туп, чтобы провалить всю авантюру. Решайся!
После нескольких секунд размышлений:
Хорошо! Что ты просишь взамен?
Упырь делает хитрую гримасу и, выдержав паузу:
Мне нужна твоя сладкая мордашка.
Недоумение новичка явно веселит старого вампира. Насладившись эффектом:
Это не то, что ты думаешь. Мне нужны твои волосы и кожа лица. Я срежу их для себя.
Мужчина отшатывается. Упырь спешит успокоить:
Ну-ну! Ты ничем не рискуешь. Поспишь денек-другой в родной землице, и сновакрасавчик!
Молодой вампир оживляется:
Значит, и мои глаза?
Нет-нет! Этого уже не изменить,говорящий красноречиво указывает на свою уродливую морду,Или ты полагаешь, мы здесь настолько отупели, что не в состоянии лечь в собственную могилу?
Собеседник прячет разочарование, опуская глаза.
Так как на счёт моего нового лица?
Но...лицо мужчины искажается в тревожном замешательстве.
О! Как мило! Ты боишься боли. Мало ты ещё знаешь о наслаждениях жизни, если боль пугает тебя. Ты, презренный мертвяк, не различающий запахов и вкуса, тебя не согревает тепло солнечного дня, не приносят удовольствия ни дорогое вино, ни изысканные кушанья. И лишь боль ты можешь чувствовать в полной мере, как любой из людей. Возлюби боль, животворящую боль, она пуповина, питающая твою человечность!
Новичок подавленно молчит. Предводитель кладбищенских упырей весьма доволен собой:
Ах, я хорош! Ещё не умер во мне артист! Со своим новым лицом я определенно буду иметь успех при лучших дворах Карантании и Баварии. Эх, моя бурная юность!
Молодой вампир прикован цепью к кресту. Взошедшая луна тяжелым красноватым медяком висит над кладбищем. В её неверном свете морда старого упыря кажется не такой уж и мерзкой. Выставив перед собой указательный палец с чрезвычайно длинным тонким ногтем, он склоняется над связанным и одним точным, почти изящным движением делает круговой надрез по краю бороды. Препарируемый стонет сквозь стиснутые зубы, глаза его крепко зажмурены.
Упырь, любовно мурлыкая, переходит к затылку:
Отвечая на твой вопрос: да, я был артистоммузыкантом и поэтом. И не постесняюсь этого выражения, гениальным артистом! Может быть, публика и не знала моего имени, ноклянусь своей могильной утробой!они наслаждались моими творениями.
Связанный стонет всё сильнее и дёргает головой. Новоявленный анатом умиротворяюще тянет:
Ну-ну... Послушай-ка хорошей поэзииэто тебя успокоит. Вот, к примеру, эта куртуазность в свое время имела большой успех.
Встретил вечером милашку,
Преподнёс вина баклажку,
А она мне от щедрот
С червоточиною плод.
Молодой вампир, получив передышку, хрипит:
Куртуазность?
Упырь, как истинный художник, любуется результатами своего труданадрез ровной чёрной линией опоясывает голову. Чёрная кровь густо сочится из свежеразрезанной плоти.
Красивое слово, правда? Мой перл. Надо бы ввести его в моду лет эдак через двести-триста. Наш век слишком груб для изысканной любви. Почитать ещё?
Поэтически настроенный анатом приступает к снятию кожи, оттягивая край на шее под бородой. Пациент взвываетс вязким хлюпающим звуком обнажаются синеватые мышцы и тут же покрываются кровью, превращая лицо в жуткое чёрное месиво. Цепь, сковывающая тело вампира, звенит и натягивается, видно как некоторые звенья начинают расходится.
Нет!..не сдерживается новичок.
Ну и зря,преувеличенно обиженным тоном.Жизньэто любовь, а что следует из любви? Болезнь. Из болезнисмерть. Из смертиновая жизнь. Круг замкнулся. Увы, для всех, кроме нас, проклятых тварей.
Упырь удовлетворенно выпрямляется, поднимая к луне истекающую кровью кожаную маску. Связанный бессильно повисает на своих цепях. Глаза, оставшиеся без век, дико блестят на чёрном лице.
Над безлицым, лежащем на земле, склоняется его лицо. Оно приветливо улыбается ему, оскаливает зубы. Обезображенный вампир скалится в ответ.
Жить не будешь, но и не умрешь,глубокомысленным тоном комментирует замаскированный упырь,сейчас бы чёрного порошка тебе.
Сдавленным голосом:
Ты знал о порошке... Как?
Не волнуйся, мой юный друг, и ты этому научишься. Напрягай слух.
Упырь посыпает лицо прооперированного чёрным порошком, сидя у него на груди. Лежащий вампир, не сдержав крика боли, рвется сбросить своего мучителя на землю. Но предусмотрительный экзекутор крепко держится за ближайший крест. От окровавленной головы поднимается дымок, плоть, оплавляясь, шипит.
Новичок всё ещё лежит на земле, глаза бездумно пялятся в небо, лицо уже не дымится и не кровоточит. Упырь, сидящий рядом в расслабленной позе, с наслаждением поглаживает свое новое лицо. Молодой вампир, как будто говоря сам с собой:
Тебя обратила женщина...
Ты уже делаешь успехи. Глядишь, ученик скоро превзойдет своего учителя.
Молодой поворачивает голову в сторону своего «учителя», влажные обнаженные глаза отвратительно выделяются на обуглившемся лице.
Упырь охотно развивает тему своего обращения:
Да, меня обратила женщина, вампиресса. И не просто обратила, а спасла от мучительной медленной смерти в собственном дерьме. Воспаление мозгапаралич. Целый месяц я валялся, как бревно, на захолустном постоялом дворе, и моя вонь перебивала весь смрад этого затхлого места.
И вот одной волшебной ночью явилась она, моя богопротивная фея. Навалилась на меня своими синюшными телесами. И я восславил приближение смерти, и запечатлел благодарственный поцелуй на лысой макушке своей последней любовницы.
Она ответила мне взаимностью. Но недолго длилось наслаждениеочень скоро меня охватила неимоверная боль, пожиравшая мои члены, словно адское пламя, уготованное мне нашей пресвятой церковью. Не имея возможности двигаться, я лишь выл и стонал в бесконечной агонии. И она, мой кровожадный ангел, снизошла ко мне, подарив мне каплю своей губительной крови. И растворилась во тьме. Не знаю её дальнейшей судьбы, ну а моятебе известна.