Остальные Испытуемые стояли или сидели на кушетке рядом с ним. Врач впускала их по одному. Не сказать, что осмотр длился долго, но Джастин успел пересчитать бугорки примерно на трети стены, пока предыдущий Испытуемый вышел, и зашел следующий.
Эй, Бекка Тебе тоже утром давали куриный суп?
Джастин услышал шепот справа и осторожно повернул голову. Темноволосый парень обратился к девушке с рыжеватыми кудряшками. Та едва взглянула на него:
И что?
Да ничего. Странный он какой-то. Не такой, как раньше.
Девушка пожала плечами:
Да какая разница?
Только Джастин успел удивиться, как хмурый медбрат подошел и остановился прямо напротив парня:
Если есть вопросы, ты сможешь задать их врачу.
Его голос звучал ровно, но Джастину от этого стало не по себеабсолютная непроницаемость, с которой медбрат смотрел на них, не отходя, заставила и парня, и девушку опустить глаза. Когда из кабинета вышел очередной Испытуемый, медбрат коснулся плеча того парня и направил в сторону кабинета:
Ты следующий.
Когда спустя пол часа в кабинете оказался Джастин, после осмотра и привычных вопросов о самочувствии он услышал новый вопрос:
Как тебе еда?
Нормально, ответил Джастин.
Врач удовлетворенно кивнула и как бы мимоходом уточнила:
Все как обычно?
Джастин на минуту замялся, а потом, встретив внимательный взгляд женщины, внезапно сказал:
Куриный суп какой-то странный.
Он сам не понял, зачем это ляпнул. Но в этом бесконечном течении дней он уже перестал осознавать, сколько времени прошло. Неделя? Две недели? Месяц? Джастин понимал, что надеяться ему не на что. Но тянущиеся бесконечной пеленой дни в ожидании неизбежного поднимали в душе глубокую, затаенную тоску, которую до этого он старался глушить всеми способами. На предыдущем осмотре, когда их ровной колонной вели по коридору, Джастин видел, как один парень бросился к окну и изо всех сил ударился в него всем телом. Конечно, окно даже не дрогнуло. А остальная колонна Испытуемых осталась стоять, словно они и не заметили ничего, словно этот парень не имел к ним никакого отношения. И Джастин тоже остался стоять, как и все, молча, и даже опустив голову.
Но сейчас он сам не понял, зачем повторил слова тех ребят в коридоре. Что это могло значить? Да ничего. Ровным счетом ничего.
Вот как? врач с интересом еще раз заглянула в его медицинскую карту на мониторе и еще раз оценивающе посмотрела на Джастина, Хорошо, можешь идти.
Второй медбрат, только что проводивший предыдущего Испытуемого, вывел Джастина в коридор.
Когда Джастина привели в кабинет для тестирования, он уже выбросил из головы то, что сказал врачу. Судя по всему, это не имело значения. Джастин не был удивленон уже привык, что от него здесь ровным счетом ничего не зависит.
Он прошел на свое место у компьютера, к которому его, как всегда, подвел медбрат. Датчики были закреплены на его висках и браслете, они пульсировали ровным зеленым светом. Джастин окинул взглядом кабинетдругие Испытуемые погрузились в свои задания и казались безучастными ко всему.
Компьютеры располагались на расстоянии друг от друга, чтобы избежать контакта между Испытуемыми во время выполнения заданий. Почти пустой кабинет погружен в тишину, не считая редкого шуршания бумагивсем Испытуемым выдавались листы с лазерным карандашом для черновиков.
Привычные задания на логику, на уровень IQ, математические задачки и упражнения на смекалку. Раньше Джастин думал, как его ответы могут повлиять на его судьбу и порой старался не слишком умничать, но в то же время держаться на «среднем уровне». Сейчас Джастин расслабился и понял, что это не имеет большого значениясудя по всему, «слишком умным» он и так не являлся, раз его не забрали до сих пор. Он как раз и был тем середнячком, которого заберут в свой срок. Поэтому Джастин делал то, что могкак ни крути, эти задания были единственным развлечением и единственным способом занять голову чем-то кроме мыслей о предстоящем.
Времени на задания отводилось больше, чем Джастину было нужно, и когда он закончил, то какое-то время продолжал равнодушно смотреть в окно. Оно выходило на строения Лаборатории, одинаковые серые корпуса, стоящие в строгой геометрический последовательности. Джастин даже не обращал внимания, какой это этаж. Должно быть, пятнадцатый. Или двадцатый. Какая разница? Он вздохнул и снова взял в руки листок бумаги, перевернул его и повертел в пальцах карандаш. Джастин неплохо рисовал, и только сейчас подумал, что это, в общем-то, не запрещенопо крайней мере, здесь, в кабинете. Конечно, выносить отсюда ничего нельзя, но сейчас-то его отсюда еще не увели. Он провел несколько линий, и на его лице сама собой появилась улыбка. Может быть, так люди и привыкаютучатся радоваться простым мелочам. Вкусный куриный суп, солнце за окном, на которое можно хотя бы изредка смотреть, листок бумаги, на котором можно что-то изобразить. Линии ложились на бумагу легко, хоть он и давно не видел ту девушку. Но ее лицо все еще четко стояло в его памяти, взволнованное, смелое и неуверенное одновременно. Корнелия, с которой он встретился всего раз, но был уверен, что не забудет ее.
Ты закончил? раздался над ухом голос медсестры Клэр Томас.
Джастин поспешно перевернул листок и кивнул:
Да, уже все.
Медсестра с глазами цвета лепестков Аконита сняла датчики и Джастин встал, быстро посмотрев на листок на краю стола. Но медсестра только кивнула ему:
Идем.
Джастин вернулся в свой отсек и привычно опустился на кушетку, но буквально через пол часа его дверь вновь распахнулась:
Пошли, раздался звучный голос той же медсестрыДжастин даже не запомнил ее имя, медсестры постоянно менялись.
Куда? только спросил Джастин.
В это время уже не было осмотров или тестирований, насколько он помнил.
Вставай и пошли, повторила медсестра, Тебя переводят.
Джастин встал. Он уже привык к тому, что тысяча вопросов всегда останется без ответа.
Медсестра прошла с ним до лифта, в полной тишине. Он только видел то ли любопытные, то ли удивленные взгляды других Испытуемых из своих отсеков из-за стекла, когда его вели мимо. Медсестра прошла с ним к лифту, Джастин обернулся и увидел вездесущего охранника, который следовал за ними, положив руку на кобуру.
Они поднялись на этаж выше, медсестра своим пропуском открыла дверь сектора, дверь мягко сдвинулась с тонким длинным писком датчика. В тишине медсестра провела его к новому отсеку и открыла дверь. На двери отсека значилось: «L45-2. Джастин СаммерсЭтап 2». Джастин помнил, что до этого находился на этапе 1.
Подождите, в какой-то момент очнулся он, Дело в курином супе? Я соврал! Я не чувствовал разницы, я просто подслушал!
Медсестра остановилась, и, словно сомневаясь, повернулась к нему:
Это не имеет значения, проговорила она, заперев дверь.
Тогда почему я на втором этапе? Сейчас? Джастин занес руку, чтобы ударить в стеклянную дверь кулаком, но почему-то просто прислонил ладонь к стеклу.
Собственный голос слышался ему каким-то растерянным. Медсестра отвела взгляд и молча прошла вперед. Только сейчас Джастин понял, что отсек звуконепроницаемый, и из коридора никто ему не ответит.
Джастин наконец ударил кулаком в стекло, уже ни к кому не обращаясь:
Нет! Я хочу знать, почему
Медсестра ушла, как ушел и охранник, и теперь через стеклянную дверь Джастин мог видеть только пустую белую стену коридора. Джастин еще несколько секундили минутстоял, прижавшись к стеклу, и вслушивался в тишину. Казалось, воздух давил на ушные перепонки. Джастин наконец потряс головой и отошел от двери. В отсеке был легкий полумрак. Помещение было точной копией его предыдущего отсекаможно даже представить, что ничего не изменилось. Но Джастин понимал, что теперь он еще на шаг ближе к своей смерти. Или не смерти? Как это назвать? Кажется, в одном из разговоров медсестер он мельком слышал термин Изъятие. Хотя Испытуемым его никогда открыто не озвучивали, и даже не затрагивали тему того, что будет с ними на последнем этапе. Какая разница, как это называть?
В конце концов, его клетки мозга продолжат жить в структуре какого-то механизма, хоть в них и не останется сознания его личности. Или все-таки что-то может остаться? Это никогда не обсуждаликазалось неэтичным допустить, что чье-то сознание может сохраниться в мозговых клетках центрального аналитического процессора, или радиографической рентгеновской системы. Интересно, частью какого механизма станет его мозг? Интересно, стать частью космического зонда престижнее, чем медицинского оборудования?
Он снова потряс головой, медленно садясь на кушетку. На прикроватном столике Джастин увидел стакан с водой. Первой мыслью было запустить его в стену, но Джастин только долго смотрел на стакан. Он представлял поле с волнующимися от ветра золотыми колосьями, белыми ромашками и сиреневым аконитом, когда ветер прекращается и поле успокаивается. Бушующий океан, когда шторм сходит на нет и на месте волн появляется тихая водная гладь. Джастин взял в руку стакан и понюхалсудя по всему, сюда добавлены какие-то лекарства. Или транквилизаторы. Он медленно выпил водупусть это будут транквилизаторы.
***
Когда вечер опускался на город и по периметру главного здания Корпорации уже вспыхнули огни, Корнелий заварил себе кофе, стоя у аквариума и провожая взглядом сияющий силуэт арованыона ненадолго показывалась, скользя по поверхности, а потом снова скрывалась в темной толще воды, петляя по дну.
Корнелий только что вернулся с совещания директоров, и мельком увидел в почте отчеты от пресс-службы. В последнее время у службы по связям с общественностью много работы. Корнелий старался отгонять ненавистное чувство, которое возникало у него всякий раз, когда он слушал эти бодрые отчеты о том, как много они сделали, чтобы замять недавнюю ситуацию. И чем одобрительнее он кивалмол, отлично постарались, молодцы, тем хуже было на душе. В воздухе незримо витал всеобщий укор в его адрес. Это чувствовалось во всемв самодовольных рапортах о принятых мерах, в подобострастных улыбках на лицах сотрудников, в тишине, которая окружала его при приближении к болтающим руководителям отделов. Завидев Корнелия, они тут же замолкали, улыбаясь даже услужливее, чем обычно, жали ему руку и начинали подробно рассказывать о своих успехах, как будто тем самым намекая, чьи именно промахи они так старательно исправляют. Корнелий хвалил их, одобрительно кивал и удалялся своей вальяжной размеренной походкой.
Совет директоров был не столь лицемерен и откровенно говорил, что подобные возмутительные вещи не должны повториться, иначе, несмотря на все заслуги Корнелия, его нахождение на посту генерального директора будет вызывать все больше вопросов.
Но теперь Корнелий надеялся, что необходимые меры приняты. Во всяком случае, сейчас все станет проще.
Стоило ему об этом подумать, как раздался звонок. Взглянув на имя звонящего, Корнелий поджал губы. «Сэр, у меня для вас не самые приятные новости, раздалось в трубке, У вас нет предположений, почему ваша дочь движется в направлении заброшенного металлургического завода в районе северной дамбы?»
***
Около девяти часов вечера Максимиллиан уже собирался покинуть главное здание Лаборатории после плановой проверки модернизированных охранных систем, когда в дверь кабинета постучали.
Сэр, здравствуйте, улыбнулась Клэр Томас, осторожно прикрывая за собой дверь.
Максимиллиан вопросительно посмотрел на нее:
Да, мисс Томас?
Медсестра смущенно улыбнулась, оглядывая его кабинет и затем спросила:
Вы уже уходите?
Максимиллиан молча кивнул, включая с пульта сигнализацию и выключая широкий дисплей компьютера на стенезаметив, что Клэр не спешит говорить, он задал вопрос:
У вас что-то случилось?
Еще немного помедлив, Клэр ответила:
Да, сэр. Как сказатьможет быть, это не важно. Но я думаю, что вам стоит узнать. Сегодня один Испытуемый, рисовал портрет Корнелии Холлард, медсестра замялась, протягивая листок бумаги Максимиллиану, Ну, дочери нашего Корнелия, пояснила она, подняв брови.
Я понял, кивнул офицер, И что? Он мог видеть ее еще до попадания сюда. Хотя бы во время той небезызвестной трансляции.
Клэр задумчиво кивнула, и продолжила:
Да, но теперь он здесь. И она приходит сюда, насколько мне известно. Более того, я слышала от врача, что Корнелия говорила с одним из Испытуемых. Я не знаю, с кем именно, но
Я это проверю по камерам, кивнул Максимиллиан, подходя ближе и беря листок из ее рук, А вот почему Испытуемые могут говорить с кем хотятэто вопрос к вам.
Медсестра вопросительно подняла глаза:
Но, сэр, за действия Корнелии здесь отвечает миссис Робертсонформально, Корнелияее ассистент.
Максимиллиан улыбнулся одними уголками губ:
А за действия своих Испытуемых отвечаете вы. А за возможную утечку информации или другие последствияотвечаю я. Мы в одной лодке. Понимаете?
Конечно, кивнула Клэр, она казалась смущенной, Поэтому я и пришла. Кстати, того Испытуемого уже перевели на второй этап.
Максимиллиан наконец взглянул на листок с рисункоммельком, успев заметить заранее указанное на листах для черновиков имя: «Джастин Саммерс», и протянул его обратно медсестре:
Можете это выбросить. И следите за вашими Испытуемыми как следует. За тем парнемособенно. Если дочка Корнелия снова здесь появится, она не должна к ним подходить. С миссис Робертсон я тоже поговорю.
Клэр сдержанно улыбнулась и кивнула:
Хорошо, сэр, она как-то неуверенно оглядывалась по сторонам, пока Максимиллиан не посмотрел на нее вопросительно, направляясь к двери, и она продолжила, Сэр, вы по пути к выходу не собираетесь посмотреть сканеры распознавания лица на лифтах первого сектора? Их заменили только сегодня, я могу спуститься с вами и показать
Максимиллиан качнул головой:
Не нужно, я сегодня уже
В этот момент раздался телефонный звонок, и Максимиллиан выразительно посмотрел на медсестру, но, судя по всему, она не так поняла его взгляд, потому что продолжала стоять.
Услышав голос в трубке, Максимиллиан помрачнел:
Как это случилось? Да. Я уже еду.
Он положил трубку и, увидев вопросительный взгляд медсестры, только бросил:
Вам пора идти.
***
Выйдя вслед за Максимиллианом в коридор, Клэр наблюдала, как его фигура быстро удаляется по направлению к лифту. Она вспоминала, как на полу такого же коридораа они на всех этажах были практически одинаковымиона впервые пыталась встать на свои ноги, и Максимиллиан, именно он, помогал ей. Почему-то тогда его взгляд казался ей таким внимательным, а его рукитакими заботливыми. Ведь он помогал ей не только в тот первый день, когда она, едва держась за стену, только выползла из своей палаты. В другие дни она тоже видела егокажется, он говорил с доктором Эрихом о палатах каких-то экспериментальных проектов, которые находились на том же этаже, что и ее палата. Однажды, когда она уже почти ходила самостоятельно, пусть и с помощью костылей, она подошла к одной из таких палат и попробовала заглянуть в окошко на двери, но почувствовала руки Максимиллиана у себя на талии: «Как вы себя чувствуете? Я рад, что вы так быстро восстанавливаетесь». Клэр тут же повернулась к нему, и широкая улыбка появилась на ее лице. Он смотрел на нее так, будто для него лично было важно поставить ее на ноги. «Вам не нужно сюда. Вам пора на физиопроцедуры», сказал Максимиллиан, мягко повернув ее от двери. Клэр, радостно кивала: «Спасибо Что заботитесь обо мне. И вы, и доктор. Вы помогаете ему?» Максимиллиан доброжелательно кивнул: «Мы же в одной лодке». Клэр была рада тоже быть в этой лодке. «Мне очень повезло» проговорила она. Максимиллиан кивнул, улыбаясь ей в ответ: «Действительно». Когда Клэр как-то в следующий раз подошла к одной из других палат на том же этаже, окно на двери уже было закрыто. Но Клэр гораздо больше волновало собственное восстановление, а также симпатичный и внимательный офицер. Ну и, конечно, предстоящая работа в Корпорации. Собственно, когда Клэр уже приступила к работе, она поняла, насколько же ей повезло в тот раз по сравнению с участниками других экспериментальных проектов.
***
Максимиллиан доехал до главного здания Корпорации меньше, чем за 10 минут, и тут же прошел в кабинет к Корнелию. Тот ходил взад и вперед, отхлебывая кофе из кружки. Максимиллиан никогда не видел его таким обеспокоенным, даже когда их исследования проходили согласование с правительством и был риск закрытияКорнелий так не волновался. В кабинете возле компьютера сидел и ассистент Корнелия из службы безопасности, а также женщина из отдела системного программирования.
Увидев Максимиллиана, Корнелий тут же со стуком отставил кружку на стол:
Мы получили от них сообщение, он вывел на экран видео.