- Даша, а можно вопрос? - Рудольф поднял на вилке кусочек блинчика.
- А спрашивай!
- Почему Планетарий, каток, теннис? Почему это? - он выразительно указал на тарелку.
- Ты хочешь куда-то в другое место? Другую еду?
- Нет. В этом и вопрос. Мне всё нравится. Но когда мне ваш шеф предложил услуги сопровождающего, я ожидал, что меня будут водить по музеям. Красная Площадь, Третьяковка, балет, рестораны, возможно, клубы.
Я засмеялась:
- Я ещё пока очень неопытный сопровождающий. Честно говоря, ты первый иностранец, которого я встретила, так что можешь просить у Матвея Николаевича большую скидку за то, что я тебе не показала балет. А Красную Площадь действительно стоит посмотреть, ты прав. Съездим завтра?
- Съездим.
И только когда мы покидали это уютное кафе, он мне напомнил:
- Ты так и не ответила на мой вопрос, Даша.
- Ну, я-то вообще тебя хотела тащить за город кататься на лыжах, - отшутилась я, - но не решилась предложить такому элегантному джентльмену.
На этом выяснения, к счастью, прекратились.
В понедельник Рудольф представил мне список предстоящих дел. Увы, мой дар не дал мне смухлевать - всё необходимое мы нашли в рекордно короткие сроки. При малейшей попытке стопорнуть ход событий, хотя бы притормозить мне становилось так плохо, что я быстро отказалась от этой идеи. Оставалась одна надежда, что дядя придержит Рудольфа подольше, но и у них всё сладилось на удивление скоро.
Номер был оплачен до обеда девятнадцатого. Все дела были завершены восемнадцатого. Рудольф выразил дяде благодарность и мне сказал несколько раз, что не ожидал такого темпа и потрясен. "Как же ты не понимаешь! - хотелось закричать мне, - ты улетишь, и я тебя больше не увижу!". Но я молчала.
В эти дни меня сжигало желание просто взять его за руку, хотя бы в перчатке, почувствовать силу пожатия, запомнить не только глазами. Когда мы ходили пешком, я тихонько просовывала ладошку на сгиб его руки, стараясь быть невесомой и оправдываясь скользкими тротуарами. Однако я так ни разу не поскользнулась.
Рудольф решил остаться на сочельник Крещения. А я решила быть милой, радостной, счастливой в эту последнюю ночь вместе, смеяться и шутить так, чтобы нам обоим запомнился этот праздник.
Глава 8. Крещенье
Хотя я предупредила Рудольфа о сильных морозах на Крещенье, но захватила из дома на всякий случай тёплую шаль. Много места она не занимала, а грела как печка.
Места, где будут проводиться купания, я заранее прогуглила, и теперь мы праздными туристами наблюдали за воодушевленными людьми, ныряющими в освященную воду. Администрация обеспечила мостки, горячий чай и, конечно, присутствие полиции.
Шум, визг, помощники с большими полотенцами, напоминающими простыни, величественные священники, благословляющие желающих.
Мы заразились всеобщим торжественным праздничным настроением. Рудольф спрашивал, не мешает ли его общество мне выполнять традиции и почему я не лезу в воду, рассказывал о том, как у них проходит праздник Богоявления. К своему стыду, я очень смутно представляла, что именно мы празднуем, поэтому серьёзные разговоры не поддерживала, а сводила всё к шуткам и, в конце концов, таки увела его от оборудованной иордани.
Мы шли по притихшим московским улицам, и он в первый раз спросил меня о моей жизни, работе, планах. Я стала рассказывать интересные случаи из студенческой жизни, смешные происшествия на работе и дома. Рудольф тоже с удовольствием вспоминал студенческие годы, и порой наш смех заставлял нас же вновь расхохотаться друг над другом.
* * *
Папа позвонил, когда я уже начала подмерзать и подумывать о возвращении в тепло.
- Дочка, поздравляем с праздником! Ты воды набрала?
- И вас с праздником! Набрала, не беспокойся, нашим всем привет и поздравления!
И выключив связь, пояснила:
- Отец звонит, поздравляет с праздником.
Рудольф посмотрел на меня, и улыбка пропала с его губ:
- Я тоже отец, Даша.
- Я знаю.
Молчание повисло между нами.
"Не надо, промолчи! Это не имеет отношения к тому, что происходит со мной! С нами! Зачем? Только молчи! Зачем всё портить? Сегодня есть просто сегодня, я и ты..."
Он шагнул ко мне:
- Даша!
- Не говори, не надо, я всё знаю. Я всё понимаю. У тебя жена. Тебя ждут твои дети... Пойдём, пойдём быстрее! - я, уже не чинясь, схватила его за руку, быстро повела к дороге, махнула проезжавшему такси, усадила его назад, сама села к водителю и скомандовала: "Вперёд!". Это так напомнило мне предновогоднее такси, что я заколебалась, но меня вновь толкало и торопило, я вновь почти опаздывала.
- Налево поворачивайте!
- Здесь направо и прямо...
- Поверните налево и под арку...
- Спасибо, сколько с нас?
Мы вышли в совершенно незнакомом мне месте. У одинокого прохожего я узнала улицу и номер дома, позвонила Димке: "Только быстрее, братик, я почти не могу уже стоять!".
- Даша, что мы делаем? Ты меня похитила?
- Если бы! По крайней мере, я бы устроила всё с большим удобством, - выжала шутку я.
Мы стояли посреди чужого двора - непонимающий, но пытающийся шутить Рудольф и замерзшая паникующая я. В некоторых окнах был ещё свет. Над нами в глубинах неба пылали вековые созвездия, а меня кто-то так тянул и манил, будто не было ничего важнее.
Димка прибыл на недавно купленной машине. Открыл двери, чтобы мы залезали в тепло.
- Дим, надо идти и быстрее, - сказала я по-русски.
- Так пошли, гостя берем? - спросил, выходя из машины, брат.
- Да, его кто-то зовёт здесь, - и перешла на английский, - надо идти, Рудольф. Туда, - махнула рукой.
Мы прошли вдоль облезлой хрущевки, за которой стояла двухэтажная сталинка. Фонари остались где-то за спиной. Димка попробовал включить фонарик от мобильника, но сильно это не помогло.
- Даш, ты уверена? - недоуменно спросил брат.
- Да, быстрее, - я почти бежала по протоптанной дорожке, которая упиралась в подвал.
Дверь легко подалась, лестница шла вниз. Димкин фонарик пригодился, он высветил выключатель и включил свет. Перед нами расстилался коридор с множеством дверей, и за одной из них кто-то всхлипывал. Рудольф издал непонятный звук, кинулся открывать двери. Вторая же дверь крякнула, сыпанула трухой и вывалилась наружу с кучей навешенного на неё барахла, звуки стали громче. Рудольф зарычал: "Клара!", - и ринулся в проём. Мы с Димкой подбежали.
Среди полной разрухи, раскиданного тряпья, досок и картонок элегантный мужчина в дорогом пальто держал за плечи маленькую грязную девочку лет четырех-пяти, взволнованно говорил ей на немецком.
- Рудольф, пора уходить, - я с опаской оглянулась, чувствуя, как истекает наше время.
Он резко обернулся и начал кричать на меня по-немецки. В один момент любимое лицо стало угрожающе страшным. Меня как будто ударили, я отступила на шаг.
- Герр Нейман, надо шнеллер, шнеллер, - вступился Дима, выдав полный свой запас немецких слов. Я выхватила из сумки шаль, укутала малышку.
Девочка вцепилась в Рудольфа и перестала плакать. Мы выбрались из подвала, ввалились в машину, Димка тут же включил обогрев и тронулся с места.
- Как тебя зовут, маленькая?
Молчит. Димка привез нас ко мне домой. Мужчины прошли на кухню, где брат начал хозяйничать, организовывая стол.
- Дим, там печенье в холодильнике...
- Найду, найду... нашёл!
Я посадила малышку в ванну и хорошенько отмыла. Вещи запустила в стирку. Вшей не было, на ногах пара синяков. Надела на неё Денискин домашний костюмчик: футболку с шортами, и повела на кухню.
Наша находка поблескивала чистенькими белокурыми волосами, голубыми глазками, тихонько сидела рядом с Рудольфом и пила чай с печеньем.
- Ну, давайте знакомиться. Меня Дашей зовут, его - дядей Димой, - я указала пальцем, - его - дядей Рудольфом. А как звать тебя?
- Анжелика, - ребёнок смотрел опасливо, однако от чая не отказывался и всё-таки говорил!
Мужчины молчали, предоставляя мне вести беседу. Только улыбались, да Димка подкладывал печеньки.
- Анжелика, а как ты оказалась в том месте? Там были ещё дети?
- Я там жила. Одна.
- А до этого где ты жила? Тебя, наверное, ищут родители?
- Я ушла из детского дома.
- Так, - я потерла лоб, - ты сейчас покушаешь и ляжешь спать, а завтра мы придумаем, что делать, договорились?
- Да, - она допила и вылезла из-за стола. - Спокойной ночи, - попрощалась со взрослыми.
Я легонько сжала слабую детскую ладошку и отвела Анжелику к своей кровати. Уложила ей под бочок мягкого зайца. Она обняла игрушку и почти сразу заснула. Я на цыпочках вышла и притворила дверь.
Димка немилосердно зевал, прикрывая лапищей сразу половину лица. Рудольф поднялся мне навстречу:
- Даша, прости, я был не в себе, я должен объяснить. Пять лет назад мы потеряли старшую дочь, Кларе было как раз около пяти лет, и она была очень-очень похожа на Анжелику. И в тот момент, когда я увидел девочку, я будто вернулся в те дни, когда мы ещё надеялись.
- Я очень сочувствую, - у меня это не укладывалось в голове, не совмещалось с его жизнерадостностью. Он вновь ломал мои представления о нем, был серьезен, даже мрачен, смотрел мне прямо в глаза, и снова мне казалось, что он говорит взглядом.
Бессовестный Димка демонстративно зевнул:
- Давайте все выяснения оставим на завтра. Господин Нейман, я отвезу вас в отель. Даш, закрой за нами.
* * *
Будильник зазвонил как всегда в последнее время - в 5.30. Я привычно скатилась с кровати и прошлёпала три шага до стола, где он распевал затейливую песенку. Умыться, зубы почистить, поставить чайник - и только после этого вспомнить о маленькой гостье, м-да, пора просыпаться. И побыстрее, с Димки станет притащиться пораньше.
Анжелика спала. Я тихонько пробралась к шкафу и вытащила домашнее платье. Только успела переодеться и причесаться, как раздался осторожный стук.
Димка соизволил слегка качнуть головой, обозначая приветствие. Дядя Матвей вполголоса поздоровался и протянул мне первый из объемистых пакетов. Сверху лежала красивая пушистенькая заячья шапка, ниже - розовая вязаная кофточка, пара теплых платьев, панталончики и даже колготки советского образца. Тётя Галя трепетно берегла хорошие Светланкины вещички, в отличие, скажем, от моего папы. Вот и пригодятся.
Чтобы не разбудить девочку, мы уселись на кухне, я наконец-то глотнула кофе и почувствовала себя проснувшейся, улыбнулась:
- Димка, ты прямо форменный вампир - бледный красавчик с красными глазами.
- Рррау, - не обманул моих надежд братик.
- Шутки шутите, - дядя Матвей достал из второго пакета булку и колбасу с сыром и начал сооружать бутерброды, видимо, брат доложился о пустом холодильнике. В последнее время я совсем перестала готовить, обходясь перекусами, - Даш, ты купала девочку, на ней нет следов насилия?
- Синяки под коленками, похоже, ударилась. Такие легко заполучить поскользнувшись.
- К врачу её сводим, прежде чем заявлять о находке.
- Конечно, надо, - поддержала я, - мало ли в этом подвале, как ещё ребенок не простыл!
Димка снисходительно так глянул на меня и усмехнулся, а дядя спокойно сказал:
- И это, конечно, тоже. Расскажи-ка, что было перед тем, как тебя "повело".
- Рудольф говорил о своей семье и детях, - я, кажется, покраснела, но всё-таки договорила, - а потом я сказала, что его ждут дети, и в этот момент меня потянуло.
- Ты помнишь, что точно Рудольф сказал о старшей дочери?
- Дядя, а почему мы говорим об этом, а не о том, как мы будем устраивать Анжелику?
- Потому что с Анжеликой мы можем расстаться и завтра, и послезавтра, а Рудольф сегодня улетает, если ты помнишь.
Я помнила. Думала об этом с той минуты, как выключила будильник. И сейчас поглядывала на часы, висящие за дядиной спиной, полагая, что этого никто не замечает.
- А через полтора часа надо забирать его из отеля в офис. Поэтому не тяни: что именно он сказал о старшей дочери?
- Что они её потеряли именно в этом возрасте. Её звали Клара, она была очень похожа на Анжелику. Это было лет пять назад, Анжелика никак не может быть его дочкой.
- Это понятно, - дядя задумался, - теперь вот что. Всё можно объяснить: и почему вы там оказались - показывала немцу Крещенье и заблудилась, и почему брата позвала - замёрзла, почему сразу полицию не вызвали, почему домой ребёнка забрали. Единственное - зачем вы в подвал полезли? На наркош вы не тянете, а курить сейчас девушкам не зазорно хоть на площади.
- Да она просто пописать захотела, - ухмыльнулся Димка, доедая последний бутерброд, - а ехать далеко. Попёрлась подальше, а чтоб не так трусить, и нас позвала. Ну, а там уже плач услышали.
- Очень смешно, Рудольфу тоже так будем объяснять? - огрызнулась я.
- Так и будем, - подтвердил дядя, - самая близкая к истине версия: полезли, потому что тебе захотелось. А почему все вместе, потому что Рудольф пошел с тобой, а Димка - на всякий случай как брат. Что вы говорили Нейману?
- При мне Дарья сказала только, что надо идти, потом опять же, что надо идти - когда уже из подвала выбирались. И позже дома, что сочувствует, когда он про дочку сказал. Остальное по-русски, да и почти не говорили, боялись девочку напугать.
- Отлично, - подытожил дядя. - В общем, Даш, Анжелика проснётся, покормишь, оденешь, отвезешь в частную клинику. Держи скидочную карточку и деньги, там открывают в девять. Пройти осмотр у терапевта, потом - травматолога, он может сам сообщить в полицию, если спросит - отвечай честно. Мол, вчера нашли, сегодня по врачам, приоденем и поведем сдавать.
"Рудольф улетит!". Я закусила губу.
- Потом в офис. И далее ты едешь провожать господина Неймана, а мы с Дмитрием идём возвращать Анжелику. Там Галина ей одёжку кое-какую нашла маленькую, только из верхнего ничего нет.
- У нас старый пуховик Денискин остался, правда, чёрный и с нашитыми на дырках машинками, но её собственное пальтишко совсем плохое.
- Ты все её вещи собери, вернем.
- Угу, высохли уже, наверное. Кстати, спасибо, Дим, что так быстро вчера приехал!
- Бабушке скажи спасибо, предупредила, чтоб Дмитрий ждал твоего звонка, держал наготове машину.
- Сочтёмся, сестрёнка, - подмигнул брат, - я-то думал, что придется тащить твоего Рудольфа из проруби, а тут Чип и Дейл спешат на помощь, вторая серия.
Пока мы сидели, совсем рассвело. Дядя Матвей привычно выключил электрический свет. В утренней полутени так захотелось спать! Димка с силой потёр лицо ладонями:
- Поехали что ли, пап?
Но пришлось задержаться, потому что на кухню робко заглянул наш найдёныш. С растрепанными со сна волосами, красной отлежавшейся щекой и зайцем в руках Анжелика умиляла невероятно. Хотелось схватить и затискать эту маленькую куколку. Мы как-то разом все улыбнулись, а ребенок нерешительно спросил:
- Здравствуйте, а можно мне в туалет?
- Утро доброе, иди, конечно, - отозвалась я. - И умыться можно, я тебе новую зубную щетку там поставила.
- Спасибо, - малышка потопала на утренние процедуры.
Дядя Матвей взглянул на часы:
- Времени совсем нет, с Анжеликой потом пообщаемся, всё, поехали.
Димка с готовностью поднялся.
* * *
Анжелика слушалась меня беспрекословно, умылась, поела. На мои вопросы отвечала односложно: "да", "нет", "хорошо", "тепло". Я невольно сравнивала её с Денисом, из этого маленького интроверта тоже слова не выжмешь лишнего, но он как-то глубинно спокоен, дружелюбен, только молчалив. Девочка, напротив, вела себя смирно, словно её что-то сдерживало или пугало. Она не улыбалась, была серьезной и как будто не интересовалась своей дальнейшей судьбой.
К счастью, одно из принесенных платьев оказалось впору и понравилось малышке. Она с видимым удовольствием зажала пальчиками краешки юбки и сделала книксен, внимательно разглядывая себя в большом зеркале.
- Как настоящая принцесса, - похвалила я, - давай, я заплету тебе волосы.
Она доверчиво подошла и встала спиной. Мягкие короткие волосы никак не укладывались в прическу. В конце концов, я задействовала все свои заколки и аккуратно уложила светлые пушистые кудри. Маленькая принцесса подплыла к зеркалу, завертела головой, рассматривая результат.
- Нравится?
- Да, спасибо.
Врачей мы прошли быстро. Вопреки ожиданиям дяди, никто ничему не удивился и ни о чем не спрашивал. Девочку признали здоровой и заверили это на бумаге.