Евгений КривенкоОкликни меня среди теней. Книга 1
«И век последний, ужасней всех,
Увидим и вы и я.
Все небо скроет гнусный грех.
На всех устах застынет смех.
Тоска небытия!..»
Александр Блок
Пролог
Три города сыграли ключевую роль в истории цивилизации Запада.
ПервыйВавилон, где начала ткаться ее материальная основа, но духовность только зарождалась, и в омраченных формах.
ВторойИерусалим, где впервые в облике Христа воссияло Солнце мира.
ТретийРим, смесь высокой духовности и коварства; горнило, где и в борьбе с которым формировалась европейская цивилизация.
Четвертый стоит в завершении истории. Он будет построен в XXIII веке, и великолепием превзойдет все земные города. Он будет назван Альфавилем, потому что первый и последний правитель мира объявит себя альфой и омегой человеческой истории. Но он будет узурпатором и погибнет, а вместе с ним его столица, со всей когда-то великой цивилизацией Запада.
Но пока
Забота о природе отброшена, и город возведен в заповедных долинах Альп, в географическом центре Европы. Грандиозные здания соперничают по высоте с горными утесами, сады разбиты на границе вечных снегов и великолепием намного превосходят висячие сады Вавилона. Сквозь горные отроги пробиты широкие туннели, а над пропастями висят филигранные мосты. Население превышает тридцать миллионов человек, и это самый богатый город мира.
В центревеличественный, хотя и несколько сумрачный, дворец Верховного правителя. Архитектурная игривость не пристала Его обители. Да и тюрьма на другой стороне долины мрачноватапараллелепипед из темного стекла. Жители города любят прогуляться вдоль стен и ткнуть пальцем в интерактивную панель, чтобы появилось объемное изображение камеры с каким-либо узникомличным врагом Правителя. Можно всласть поиздеваться над ним, но из камеры в ответ не будет слышно ни звука. Временами на большой арене устраивают публичные казни.
Остальные здания прихотливо изукрашены, особенно Дворцы наслаждений. Впрочем, и кроме них везде разбросаны изящные беседки для любителей прилюдного секса. Наслаждения и негавот смысл существования для жителей города.
Городнастоящий рай на Земле, другие уступают ему, но все равно являются центрами развлечений. Фабрики упрятаны под землю, и трудятся на них андроиды и осужденные, но последних немного: зачем преступить закон, который почти все позволяет? В специальных зонах работают хэ-ути, как будто рабски послушные Мадосу. Есть и тайные, темные стражи. Именно они появляются сквозь тела казнимых, внушая всем ужас. Но зачем сомневаться в незыблемо установленном порядке и бунтовать, когда жизнь полна наслаждений?
До поры
Глава I. Снятие первой печатиКонь белый
Лон Метельский. Алтай
Первые такты «К Элизе» всплыли из глубин сна, и он стал просыпаться. Не спешил вставать, наслаждаясь музыкой, а за окном розовел туман.
«Доброе утро, Лон», наконец сказала «Сивилла», приглушив музыку.
Слышу, пробормотал Метельский, и вспомнилось, как загадочно улыбалась мать, активируя ему трансидкак и всем, в возрасте семи лет.
«Соответствующий ему секторподарок тебе из далекого прошлого. Давность не имеет значения, все секторы Кводриона поддерживают себя в актуальном состоянии. Он немножко особый, и ты познакомишься с ним постепенно. Когда-то ему дали имя Сивилла и эту музыкальную тему«К Элизе» Бетховена. Конечно, ты можешь сменить их, но не спеши».
Музыкальных тем он сменил много, но в конце концов вернулся к этой: музыка нравилась, а такое необычное имя, как «Сивилла», еще поискать.
Встал, и, не одеваясь, подошел к панорамному окну. Там стал на круг подъемника и спустился к бассейну. Прыгнул в водупрохладная и хорошо бодрит! и поплыл к прозрачной стене, отделявшей бассейн от озера.
Водная гладь как стеклянная, над ней скользят пряди тумана. От стены тянет прохладой, а в самом озере вода всего +4 градуса. Телецкое озероне искупаешься, зато виды великолепные. Одно из семейных имений, выпросил его у матери в день совершеннолетия. Отец поморщился, но возражать не сталбольшая часть обширных владений Варламовых осталась за матерью.
Метельский лег на спину и стал глядеть, как из тумана проявляются лесистые громады гор.
Когда вернулся к бортику, там ожидала девушка-андроид с полотенцем наготове. Метельский взял ее напрокат. Вытирая ему тело, она приостановилась на бедрах и лукаво поглядела вверх. Метельский провел ладонью по гладким темным волосам.
Потом, Аэми, сказал он. Утехи по утрам часто затягивались (Аэми была искусна в эротическом массаже), но сегодня ждали дела.
Девушка не обиделась, легко встала и принесла халат. Поднялись в столовую, где был сервирован столик. Завтрак легкий, в японском духе: рис и печеная рыба. Пока ел, поглядывал в окно, тут оно выходило на юг.
Солнце уже ярко освещало неширокое здесь озеро и деревню на другом берегу. Золотом горела маковка церкви.
«Ближе»,сказал Метельский про себя, и Сивилла увеличила изображение. Возле церкви уже начал собираться народ.
Метельский со вздохом встал и направился в гардеробную. Оделся поэффектнее, пусть деревенские девки глазеюттемно-зеленые бриджи, жилет и черный редингот. Потом натянул высокие коричневые сапоги для верховой езды и, не надевая кепи, подошел к зеркалу. Тут оно было классическое, в тяжелой дубовой раме.
Выглядел, пожалуй, сносно. Мать как-то с улыбкой сказала: Ты похож не на отца, а на прадеда, Толумана Варламова. Такие же пепельные волосы, лицо со скулами, да и нрав непоседливый, даже кровь польских аристократов тебя не угомонила. Только глаза не голубые, а серые.
Мать рассказывала об этом прадеде, да и в «Жизни замечательных людей» прочитал. Строил первую из Великих магистралей, возился с платиновым рудником. Сейчас таких масштабных дел не найдешь, все давно устроено и катится, как по рельсам. Да и зачем искать? Прадед заложил фундамент огромного состояния клана Варламовыхи за это спасибо, можно жить, не напрягаясь.
Он вышел во двор, где конюх Проша выгуливал белого жеребца. Привел его с конефермы: надо же где-то держать жеребца зимой, сам Метельский предпочитал проводить ее в более теплых краях. Он поздоровался с Прошей и скормил жеребцу кусочек сахара.
Ваш глайдер пока у меня, сказал Проша. Я возвращаюсь в Кебезень, привести его?
Метельский прикинул: Не стоит. Завтра подъеду на лошади, а потом съездим на охоту.
Ховером пользовался только для полетов в Барнаул, глайдер удобнее для вылазок на охоту или рыбалку. Натянул перчатки и вскочил в седло.
Миновал бывшую деревню и свернул к мосту через Бию, где она вытекала из Телецкого озера. Синяя вода с шумом катилась под мостом, по ней скакали, оставаясь на месте серебристые буруны. Поехал по единственной улице села Иогач, и у третьей избы жеребец сам остановился. Татьяна, в сарафане с красным орнаментом понизу, уже стояла у калиткиее выбрали вместе с другой девушкой подносить гостям хлеб-соль. Приятное овальное лицо, темно-каштановые волосы, задорные карие глаза. Прямо не наглядишься.
Доброе утро, сказал Метельский, спрыгнул с лошади и подошел.
С утром господним, отозвалась та, насмешливо улыбаясь.
Метельский не утерпел и провел рукой по ее волосам. Приятно шелковистые, так и льнут к ладони. Девушка фыркнула, хотя и не отстранилась. Сейчас опять оплеуху дам.
Что ты такая недотрога, Татьяна? сказал Метельский, но руку убрал. Я ведь на тебе и жениться готов.
И женился бы, а иначе к себе не подпустит, больно верующая.
Знаем мы вас, озорно улыбнулась девушка. Только бы побаловаться в постели, а потом бросить. Да еще с дитём.
Ну, что тыначал было Метельский, но Татьяна приоткрыла калитку и шмыгнула мимо.
Побегу уж, а то опять руки распустите. И побежала, мелькая пятками из-под расшитого подола.
Метельский вздохнул: жениться и плодить детей (тут не признавали прививки от беременности)не очень вдохновляло. Но и тянет к Татьяне порой нестерпимо. Да и она от него не очень бегает, с интересом слушает про московскую жизнь. Только все равно за него не отдадут, почитают за нехристя. Вот и пришлось завести Аэми
Он не спеша проехал по улице, и у церкви спешился, чтобы поздороваться со старостой. Татьяна была уже здесь, со второй девушкой, тоже в расшитом сарафане. На Метельского не глянула, но другие девицы действительно смотрели во все глаза. Хлеб-соль уже приготовили.
Сергеич, я пожалуй встречу гостей у околицы, сказал он старосте.
Тот кивнул, как-никак земля под селением была собственностью семьи Варламовых, хотя и отдана в вечное пользование поселенцам.
Метельский вернулся через мост, спрыгнул у беседки и присел на скамью. Хотя березки начали желтеть, было еще тепло. Мимо проскакал Проша, махнув рукой. Вскоре с той стороны выехал всадник, а потом еще двое. Когда приблизились, стало видно, что перваяженщина в темно-сером комбинезоне, светлые волосы выбиваются из-под кепи. Двое других мужчины, в чем-то форменном, один с чемоданчиком у седла. Наверное обещанные гостивидно, тоже решили совершить конную прогулку.
Метельский вышел на дорогу:
Здравствуйте, господа проезжие. Откуда и куда будете?
Женщина глянула на него, потом на жеребца. Лицо довольно приятное, чуть припухлое, но глаза холодно-голубые. На поясе ножны, как будто с кинжалом.
А ты что, задержать нас собрался?
Голос надменный, и вдобавок с акцентом а ведь похоже, немецкимжил как-то у отца в Зелена-Гура на границе немецких земель. Пожалуй, тогда и начался разлад с ним. И что немка делает на Алтае?
Он пожал плечами: Что вы, пани. Задерживать такую красивую женщину? Выехал встретить гостей и проводить к старосте.
Женщина усмехнулась: Что ж, неплохие манеры для этой глуши. Впрочем, вы наверное здешний помещик?
Сразу сменила тон и обращение, а то мог развернуться и уехать. Женщина ловко спрыгнула с лошади и, сняв перчатку, подала руку.
Хельга. Администрация Алтайской автономии должна была предупредить. С нами еще медики из Томского университета.
Метельский снял кепи и слегка поклонился:
Метельский, Лон. Только какой я помещик? Просто земля в собственности, но с вечным обременением. А о вас предупредили.
Рукопожатие Хельги оказалось крепким, она чуть прищурилась: Поляк?
Отец поляк, а мать русская.
Объяснять это надоело, но Хельга больше интереса не проявила. Спутники так и вовсе остались на лошадях.
Ну, ведите нас к старосте.
Опять сели на лошадей. «Лон, неожиданно сказала "Сивилла". Эта женщина из легиона. Она тебя сразу просканировала».
Из легиона? Это же закрытая информация. Да, «Сивилла» порой удивляет, но вида, что это узнал, подавать не стоит.
Снова проехали через мост, а потом дальше по улице. Хельга с любопытством разглядывала бревенчатые избы и палисадники.
Надо же, видела такое лишь на фотографиях. Не скучно тут?
А я живу только летом. Здесь привольно, рыбалка и охота. Конечно, для местных жителей и по лицензии.
Хельга опять прищурилась: И еще целый гарем из местных девушек? От девиц, наверное, отбоя нет.
Приятно такое слышать.
Нет, вздохнул Метельский. Раньше тут было вольное селение, а теперь большинство принадлежит к Церкви святых последних дней. Девушки готовятся встретить Христа как непорочные невесты, замуж выходят редко и только за своих. Одну пытался приголубить, так получил оплеуху.
Хельга резковато рассмеялась.
Тут и христианская церковь есть? Ну, встретят второе пришествие старыми девами.
Она искоса глянула на Метельского, дальше ехали молча. У церкви спешились, и началась церемония угощения хлебом-солью. Татьяна и ее спутница казались яркими цветами среди довольно серой толпы. Потом спутники Хельги отошли в сторону, Метельский тоже стал поодаль. Хельга повернулась к собравшимся: женщины в сарафанах и вышитых безрукавках, а мужчины в холщовых рубахах и портах.
Уважаемые жители селения Иогач. Я с поручением от администрации Алтайской автономии. По законам Всемирной федерации, вы имеете право на свободу верований и частной жизни. Власти хотят с вами только посоветоваться. Как вы наверное знаете, IX Вселенский собор признал нашего президента Мадоса главой единой церкви и верховным наставником. Мадос, с присущей ему скромностью, заявил, что не примет сана, пока с этим не согласится большинство населения. Поэтому проводится всемирный референдум с единственным вопросом, согласны ли вы с решением Вселенского собора? Мы знаем, что вы не признаете трансидов, и заседания собора в вашем селе не транслировалась. Однако в администрации края полагают, что жители даже самых удаленных поселений должны увидеть хотя бы последнее выступление Мадоса, и иметь возможность принять участие в референдуме. Подчеркиваю, что последнеедело сугубо добровольное.
Толпа встретила речь угрюмым молчанием, а Хельга сделала знак своему спутнику с чемоданчиком. Мужчина выступил вперед и раскрыл его. Это оказалась портативная холорама на подставке. Воздух голубовато замерцал, и скромная деревенская площадь как бы открылась на панораму грандиозного храма в Альфавиле, административной столице Всемирной федерации. Мадос спускался по ступеням, за ним следовала свита иерархов Единой церкви: папа Римский, патриархи православных церквей, несколько высших представителей ислама в черных одеждах, буддизмав желтых, и церкви Трехликогов фиолетовых. На последней ступени Мадос остановился и обвел взглядом толпу на площади. Метельский видел трансляцию церемонии, но от этого взгляда по спине снова пробежали мурашки.
Лицо смуглое и гордое, но одновременно участливое. Взгляд проникает в самую душу. Багряная мантия облекает фигуру, а еще гнетет невидимая, но тяжкая аура величия.
Дорогие согражданеначал Мадос проникновенным голосом.
Метельский особо не внимал, уже наслушался. Интереснее была реакция жителей села, та была явно неодобрительной. У мужчин сжимались кулаки, женщины пугливо опускали глаза к земле. Ну да, они верят в Христа, а Мадос лишь вскользь упомянул его, чуть ли не как свою предтечу. Так что Мадос для них антихрист, и зачем администрация прислала сюда Хельгу с компанией?
После впечатляющего, с раскинутыми руками, призыва совместно строить Царство божие на земле, изображение погасло, а холорама трансформировалась в стандартный терминал. Хельга снова выступила вперед и призвала селян выразить свое отношение к избранию Мадоса верховным наставником.
Также вы можете обратиться с пожеланиями и просьбами, добавила она. Мадос и его чудесная машина Кводрион выполняют большинство из них.
Никто в толпе не шелохнулсянарод здесь был упертый и властям не верил, но Хельгу это не смутило. Подождав, она продолжала:
Я говорила вам, что голосование добровольное. Однако у нас есть и другое важное деложизнь на Земле оказалась под угрозой. Вы наверное знаете, что вернулся первый корабль из отправленных к звездам еще в начале XXII века. Члены его экипажа вступили в контакт с развитой цивилизацией. Они узнали много удивительного, но при этом столкнулись с неизвестными на Земле болезнями. Выжила лишь часть экипажа, они сейчас в карантине на Луне. Рано или поздно, эти люди и персонал лунной базы вернутся на Землю. Не исключена опасность всемирной эпидемии. Поэтому сейчас разрабатывается комбинированная вакцина против заражения, и каждый житель Земли должен быть привит ею. Уклонение от прививки недопустимо.
В толпе начался шум. Хельга опять выждала и заговорила дальше:
Вакцина уникальна для каждого человека, потому что должна быть совместима с его генетическим кодом. Всемирная федерация в состоянии изготовить такую вакцину для каждого жителя Земли. Ампулы с ней будут храниться в замороженном виде, пока не придет время эвакуации лунной базы. Однако для этого необходим образчик крови, и каждый должен сдать его. Это быстрая и безболезненная процедура. Сейчас здесь приземлится медицинский ховер, и врачи возьмут у всех пробы.
Теперь в толпе раздались возмущенные крики, но тут же смолкли. Из-за леса выплыл большой ховер и стал снижаться в стороне от жителей. Метельский моргнул, разрешение на полет в заповедной зоне могла дать только администрация Автономии. Когда ховер сел, из него появились андроиды, быстро раскинули два шатра, а потом стали выносить раскладные столы и ящики с медицинским оборудованием. Еще вышло несколько человек в белых халатах, а с ними люди в такой же серой униформе, как у спутников Хельгипохоже, охранники.