Я не разбираюсь в астрологии. День рождения Уныдевятое июня.
Знак Близнецов. Получается, вас развели сразу по двум причинам.
Развели? выдохнул Отто.
Значит, Уна не солгала. Они действительно больше не муж и жена.
Процедура развода состоялась через две недели после вступления в силу «Правил Зодиаков». Это была скорее формальность, нежели необходимость: врачи, составлявшие медицинский консилиум, не могли дать гарантий, что вы вообще когда-нибудь очнетесь. Простите за прямоту, но процент благоприятного исхода был крайне низок. Если бы не страховка, которую вы заблаговременно оформили, вас бы давно отключили от систем жизнеобеспечения.
Вы упомянули две причины.
Ах, да. Во-первых, Рыбы не могут жениться на Близнецах. А во-вторых, женщинам-Близнецам в принципе запрещено состоять в браке. Так что ваша бывшая жена в любом случае
Что за чушь вы несете?! не выдержал Отто. Доктор Порвис принял обиженный вид.
Мы договорились, господин Рейва, что я излагаю истинное и беспристрастное положение дел. Кроме того, настоятельно рекомендую вам воздержаться от негативной оценки «Правил». За это предусмотрено серьезное наказание, и мне бы не хотелось
Я понял. Дальше.
Доктор Порвис пристально взглянул на Отто, выдержал весомую паузу и продолжил:
Что касается профессий Сожалею, но вы больше не писатель.
То есть какне писатель?
Согласно Правилам, рожденные под знаком Рыб не имеют права создавать произведения любой из нижеперечисленных форм: малая проза, крупная проза, поэзия, мемуары, эссе
Абсурд! Меня не заставят отказаться от своего ремесла на том основании, что какой то идиот
Отто перехватил строгий взгляд доктора и осекся. Порвис строго сказал:
Вы ведете себя неразумно и не осознаете последствий столь неосторожного поведения. Я не успел информировать вас об ответственности, предусмотренной за вольнодумство и несогласие, поэтому, учитывая вашу неадекватную реакцию, сделаю это незамедлительно.
Отто соображал с трудом. Мысли, тягучие, как замазка, приходилось ворочать едва ли не насильно. Очевидно, его разыгрывают. Такое нельзя воспринимать всерьез. У режиссера этой фантасмагории серьезные проблемы с головой. Не психиатрическая ли это клиника часом? Доктор Порвис смахивал на главного сумасшедшегонесмотря на медицинский халат, а может быть, как раз благодаря ему.
Так вот, относительно последствий несогласия с «Правилами»
Пытки и расстрел?
Вам бы все шутить, голубчик! Порвис печально посмотрел на Отто из-под очков. Пока вы в безопасности палаты, можете себе позволить Но за пределами больницы с такой смелостью суждений вам недолго оставаться на свободе. Там, куда вы попадете, не станут считаться с вашей травмой. Вряд ли вам предоставят щадящие условия труда и быта. Лично мне было бы обидно чудесным образом возвратиться к жизнишанс составлял меньше десяти процентов, а потом по собственной глупости этой жизни лишиться.
Неужели все так серьезно?
Несогласных забирают и увозят, шепнул доктор Порвис, наклонившись к самому изголовью. Никто не знаеткуда. Говорят, на какой-то остров, откуда нет возврата. Может, вольнодумцев казнят. Может, и нет. Я бы не хотел проверить. А вы?
Он посмотрел Отто в глаза. За те несколько секунд, что длился этот взгляд, Отто с неожиданной ясностью осознал, что его не разыгрывают.
Доктор Порвис верно истолковал его потрясенное молчание и удовлетворенно кивнул.
На этом я умолкаю. Я и так сказал больше, чем следовало. Остальное вам расскажет Наставник.
Наставник?
За каждым жителем города закреплен куратор. Они называют себя Наставниками. Их задачаследить, чтобы Правила не нарушались, и наказывать нарушителей. Еще они организовывают разъяснительные занятия для детей с семилетнего возраста. Вы в некотором роде уподобитесь ребенку, поэтому первое время за вами, вероятно, будет установлено повышенное наблюдение. После выписки вам надлежит незамедлительно явиться к Наставнику по месту жительства. Он снабдит вас Правилами и даст время на их усвоение. После этого ваши привилегии новичка (если они, конечно, существуют) закончатся, и за свое непослушание вы будете отвечать по всей строгости новых законов.
Отто потер виски. Утихшая на время ноющая боль вернулась, перекинувшись с затылка на переднюю часть головы.
Позвольте вопрос.
Мне пора на обход, доктор нетерпеливо взглянул на часы. Говорите, только быстро.
Это насчет моейгм бывшей жены.
Вы имеете Уну Льярве?
Я могу с ней видеться?
Полагаю, вам не запрещено по-дружески общаться с госпожой Льярве. По-дружески. Вы понимаете, что это значит?
Да. Но она ведь сможет приходить сюда, в мою палату?
Во время дежурствразумеется. Это вообще-то ее обязанность.
Когда у нее следующее дежурство?
Завтра в ночь. Больше никаких вопросов. Отдыхайте, господин Рейва.
Отто, вконец обессилев, вытянулся на кровати. Его знобило, но он не мог заставить себя забраться под одеялоэто потребовало бы усилий, которых у него не было.
«Добро пожаловать в новый мир!» всплыла в мозгу забытая фраза из какого-то фильма.
И тогда Отто впервые пожалел, что очнулся.
3. Уна
Он с трудом дотянул до вечера следующего дня, когда дневные медсестры передавали смену ночным. Чем ощутимее темнело за окном, тем медленнее двигались стрелки на часах. Отто нетерпеливо мерил шагами палату, изводясь навязчивыми мыслями: что, если Уна не придет? Вдруг она заболела? Впрочем, это было не самое страшное, что могло с ней случиться.
Судя по информации, полученной от Порвиса, с ней могли сделать что угодно. Например, заставить перевестись в другую больницу, чтобы полностью исключить контакты с ним. Хотя это еще не самое страшное. Порвис говорил об острове, куда ссылают несогласных с Правилами. Отто надеялся, что Уна не даст им кто бы они ни былиповода для подозрений в нелояльности к новому режиму. Он не сомневался, что власть в стране захватила шайка сумасшедших, а такие способны на всё.
Когда в палату вошла Уна, Отто почти убедил себя в том, что больше никогда ее не увидит.
Он кинулся к ней, но на полпути остановился, словно наткнувшись на невидимую преграду. Уна сама подошла к Отто, обняла его и пробормотала:
Ты всё знаешь
Да. Он коснулся губами ее прохладного виска. Доктор Порвис рассказал.
Сядь. А лучше ляг. Тебе предписан постельный режим.
Я нормально себя чувствую.
Пожалуйста, не спорь. Я медсестра, и мне видней, мягко сказала Уна.
Ее интонация и взгляд подтвердили худшие опасения Отто: она по-прежнему любит его. Он стиснул зубы, чтобы не застонать от отчаяния.
Неужели всё это правда?
Уна кивнула.
Нелегко тебе пришлось?
Она снова кивнула. В ее темных глазах блеснули слезы.
Отто протянул руку, чтобы погладить Уну по щеке, но в последний момент передумал: за ними могли наблюдать. Это не казалось ему таким уж фантастическим.
Тебя заставили стать медсестрой?
Нет, нет! Я сама выбрала эту профессию. Она была в списке разрешенных.
А как же твоя прежняя работа?
Мне больше нельзя этим заниматься.
Получается, ты больше не пишешь картины?
Уна испуганно моргнула и виновато отвела взгляд.
Пишу, прошептала она. Дома, по ночам. В те дни, когда не дежурю. Пришлось устроить в ванной нечто вроде мастерской. Там очень тесно, и от влажности портятся краски, но выбирать не приходится. Готовые работы я подписываю старыми датами и прячу в кладовке.
Значит, из издательства тебе пришлось уйти?
Меня уволили. Так же, как и тебя из Литературного института. Тебе тоже придется выбирать новую профессию. Интересно, что в списке для мужчин-Рыб?
Узнаю, когда познакомлюсь с Наставником, мрачно ответил Отто.
Надеюсь, он сделает скидку на твое физическое состояние. По крайней мере, пока ты полностью не восстановишься после болезни.
Думаешь, меня могут обязать разгружать вагоны?
Нет, что ты! Для людей с высшим образованием не предусмотрены рабочие специальности.
А что было в твоем списке?
Сейчас уже не припомню хорошенько На выбор дается порядка двадцати профессий, и вовсе не все из них плохие. Но когда я знакомилась со своим списком, то, наверное, была в таком шоке, что все варианты показались мне одинаково неподходящими. Помню кассира, наладчика пускового оборудования, водителя трамвая У меня ведь нет высшего образования, только средне-специальное. Еще был океанолог, кажется.
Выбрала бы океанолога! Сейчас бы жила на берегу Тихого океана.
Я не могла. Уна, не восприняв шутку, серьезно взглянула на Отто. Как бы я бросила тебя?
Значит, ты из-за меня подалась в медсестры?
Не только. Мне всегда хотелось приносить людям пользу. Картины ну что картины? Сегодня востребованы, а завтра нет. Иллюстрации к книгам и того хуже. Представляю, сколько моих иллюстраций изуродовано глупыми мальчишками, малюющими литературным героям чернильные усы А так я могла видеть тебя, разговаривать с тобой. Я почему-то не сомневалась, что ты меня слышишь. Мой куратор пошел навстречуразрешил устроиться именно в эту больницу. Я ведь окончила курсы медсестер с отличием. В отделение реанимации и реабилитации берут только лучших выпускников.
Я никогда не сомневался, что тылучшая.
Губы Уны горестно скривились, словно она собиралась заплакать.
Наша жизнь уже никогда не будет прежней, пробормотала она. Всё разрушено. При других обстоятельствах мы бы сейчас просто радовались тому, что ты вышел из комы. Строили бы планы на будущее, а теперь
Никакой критики Правилнадеюсь, ты неукоснительно соблюдаешь это правило?
Доктор Порвис неплохо тебя обработал.
Он рассказал лишь суть, но и этого хватило, чтобы я испугался.
Да, это страшнопоначалу. Потом привыкаешь.
К такому невозможно привыкнуть!
Срабатывает инстинкт самосохранения. У кого он менее развит, те пытаются бунтовать. Но для них это плохо кончается. Помнишь Манушичей, наших соседей? Их забрали в июне. С тех пор я их не видела.
А как Агнес?
Отто заставил себя задать этот вопрос. Не спросить он не мог, и тянуть не имело смысла. Он внутренне сжался, ожидая услышать худшее. Однако к его безмерному облегчению, Уна улыбнулась.
Ей повезло: не пришлось переучиваться. Декоратор помещенийпрофессия редкая, но она оказалась в списке женщин-Весов.
Я очень рад. Она ведь, кажется, собиралась замуж за Роберта?
Ох, ты же не знаешь! Они поженились. Через полгода после того, как ты попал в больницу. Агнес хотела дождаться, когда ты очнешься, но Роберт отправлялся в многомесячную экспедицию и не хотел тянуть со свадьбой.
Через полгода после Отто быстро подсчитал в уме. То есть еще до Правил?
Их не развели, нет! Уна мгновенно угадала ход его мыслей. Роберт родился под знаком Льва, а Львам можно создавать семьи с Весами.
Робертотличный парень. Я рад за Агнес.
Она придет тебя проведать, когда тебе разрешат посещения.
А когда меня выпишут?
Не раньше следующей недели. Я смотрела твою карту. Назначен комплекс обследований: магнитно-резонансный томограф, допплерография, консультации кардиолога, невролога, психиатра
Психиатра? Отто усмехнулся. Порвис решил, что от полученной информации я могу тронуться умом? Ну а если серьезно, я чувствую себя прекрасно и хочу поскорее уйти отсюда.
Не нужно торопиться! Наберись сил, а заодно осознай тот факт, что мир теперь другой.
Подготовься к тому, что отныне тебе придется заниматься отнюдь не тем, что ты делал раньше.
К такому невозможно подготовиться.
Ты должен.
Предлагаешь уподобиться страусу? Сделать вид, что ничего страшного не произошло?
Не пытайся изменить то, что уже пытались изменить тысячи людей. И где они теперь? Что стало с их семьями? Я не хочу потерять тебя второй раз, Отто!
Это уже произошло. Мы больше не муж и жена. Мы не сможем жить вместе, просыпаться вместе, ссориться и мириться Мы можем только дружить, да и это, как я понял, еще не очевидно.
Что бы ни было, тымой муж, Отто. Был и останешься.
Не произноси этого вслух! Ты не должна подвергать себя опасности. Мы разведены и теперь чужие друг другу. Понимаешь?
Уна внимательно посмотрела на него и кивнула.
Ты прав. Мы должны делать вид, что смирились. Ты тоже будешь только делать вид, ведь правда? Ты по-прежнему меня любишь? спросила она, понизив голос до едва слышного шепота.
Отто закрыл глаза и сжал губы. Подлец, слабак, приспособленец, жалкий трус Он сдался без борьбы, не успев даже вступить в нее, хотя бы попытаться отстоять то, что отобрали у него силой.
Он вспомнил себя восьмилетнего, загнанного в тупик возле гаражей: взъерошенный, подвывающий от страха сутулый очкарик, окруженный гогочущими переростками с соседнего двора. Сначала у него отняли футляр со скрипкой. Потом дали пинка под зад. А потом
Отто думал, что навсегда забыл тот страшный день. Но память глумлива: она начисто вымарывает то, что тщетно пытаешься вспомнить, подсовывая взамен то, о чем изо всех сил пытаешься забыть.
За то недолгое время, что Уна ждала ответа, всё самое мерзкое поднялось с глубин души Отто, запачкав грязью то неприкосновенно-святое, что еще удерживало его в этом мире. Если бы он знал, через что ему предстоит пройти, он бы никогда не просыпался.
Дверь открылась, в палату заглянула медсестра.
Сестра Льярве, вы срочно нужны доктору Порвису.
Мне надо идти, сказала Уна.
Ты придешь ночью? Она покраснела.
Отто, ты ведь не думаешь, что мы можем
Черт возьми, Уна, ничего такого я не имел в виду! Я просто спросил, придешь ли ты ночью.
Постараюсь, но обещать не могу. На отделении много тяжелых больных. Ложись спать. Утром у тебя допплерография, нужно, чтобы ты выспался, иначе показатели будут не самыми лучшими.
Смахивает на шантаж: не выспишьсяне выпишем.
Так оно и есть.
Уна направилась к выходу. У двери она остановилась, обернулась и одними губами прошептала:
Я люблю тебя.
И снова Отто закрыл глазабезотказный прием. Он открыл их, только когда почувствовал, что Уны в палате уже нет, а потом долго лежал, глядя в потолок и размышляя о том, что больше соответствует истине: начало конца или конец начала?
Что ж, подумал Отто переде тем, как погрузиться в сон, по крайней мере у Агнес все хорошо.
4. Агнес
«Она похудела», была его первая мысль. И тут же следом: «Какая красавица!»
За три года, что Отто не видел дочь, Агнес из гадкого утенка превратилась в привлекательную молодую женщину. Даже бесформенный медицинский халат, накинутый поверх джемпера и вельветовых брюк, не мог скрыть ее изящную, стройную фигуру.
Когда Отто сбила машина, Агнес было двадцать два года; она страдала от лишнего веса и надуманных комплексов, свойственных интеллектуалам-интровертам с завышенными требованиями к собственной персоне. Годом ранее Агнес окончила Художественную Академию и устроилась декоратором-оформителем в торговый комплекс: придумывала и оформляла витрины и демонстрационные площадки. Ей неплохо платили, и Агнес подумывала о том, чтобы съехать от родителей, но тут судьба свела ее с Робертом Грегомархеологом, романтиком-идеалистом и просто отличным парнем. Именно таких мужей ищут отцы для своих дочерей.
Познакомившись с Робертом, Отто испугался, что Агнес по глупости его упустит. Он знал за ней это свойство: неосознанно отторгать людей, проявлявших к ней симпатию. Вызвав дочь на откровенный разговор, Отто вытянул из нее признание, что Роберт ей очень нравится. Тогда он стал приглашать Роберта на семейные обеды, на бокал-другой бренди, на загородные пикники в выходные. Роберт, рано потерявший родителей, с благодарностью принимал эти приглашения, дарившие ему уют семейного очага, пусть и чужого. Впрочем, Отто не сомневался, что рано или поздно очаг этот станет Роберту своим. Он видел, что парень неравнодушен к Агнес, и поощрял его ухаживания, но делал это ненавязчиво, предоставляя Роберту дозреть самому.
За три дня до того, как жизнь Отто разделилась на две половины, Агнес, краснея и запинаясь, призналась за ужином, что Роберт сделал ей предложение. Уна прослезилась от радости, а Отто воспринял новость сдержанно, хотя его распирала гордость за отлично выполненную работу. Забыв про ужин, Уна и Агнес принялись обсуждать приготовления к свадьбе: список гостей, ресторан, подвенечное платье Прихватив со стола початую бутылку бренди, Отто ушел в свой кабинет. После второго бокала он почувствовал грусть из-за вероломного предательства Агнес и пожалел о том, что у них с Уной не случилось больше детей. Если бы следом за Агнес подрастали еще одна-две девочки, ему было бы проще расстаться со старшей дочерью.