Трижды моя тюрчанка являлась в консульствотрижды возвращалась в слезах, не солоно хлебавши. И только на четвертый раз похожий на страдающего ожирением слона, что-то пережевывающий инспектор не нашел, к чему придраться.
Ширин ликовала. Продав в ломбарде свои золотые и серебряные украшения, купила билет. И скоро уже мчалась в покачивающемся вагоне поезда дальнего следования. Прибыв в столицу Расеипрямо с вокзала направилась в офис той пообещавшей кисельные берега и молочные реки компании.
Но Ширин ждали разочарование и страх: двери офиса были отгорожены натянутой красно-белой лентой. Оцеплением стояли полицаикаждый здоровее быка; при полной экипировки, с пистолетами в блестящих кобурах и электрошокерами на поясе. Здесь же суетились два десятка журналистов с диктофонами и видеокамерами. Бюрократ в полосатом галстуке, бардовом пиджаке и овальных очкахдавал в микрофон интервью.
Ширин беспокойно озиралась и топталась на месте. Что предпринять?.. Наконецнабралась смелости и спросила амбала-полицейского: что тут творится?..
Бугай в униформе скосил на Ширин налитый кровью глаз и, и не отвечая на вопрос, потребовал предъявить документы.
А ты помнишь, девочка, железным голосом поинтересовался полицай, что твоя виза действительна только полгода?.. И продлить ее возможно только по заявлению твоего работодателя?..
Ширин была, разумеется, в курсе насчет визы. Но все равносникла, как цветок под ледяным дождем. Бедная девушка была совсем одна в чужой стране, как отбившаяся от стаи птичка. В карманени гроша. Что делать?.. Куда идти?.. И почему проход к дверям офиса закрыт лентой?..
Насчет дверей, впрочем, растолковала бойкая барышня с диктофономжурналистка. Выяснилось: власти прикрыли фирму, которая поставляла в Европу и Америку проституток. Преступная компания рассылала приглашения красивым девушкам по всей Расее и другим странам бывшей Конфедерации, обещая работу техничкой, гардеробщицей, секретаршей. А потом продавала наивных соискательниц в сексуальное рабствов публичные дома «цивилизованных» западных стран. Ширин аж затряслась при мысли о том, какого жребия избегла. Что если бы она приехала на неделю раньше?.. Не отправилась ли бы тогда в какую-нибудь «культурную» страну в последней партии проституток?..
Одно утешало Ширин в этой тяжелой ситуации: в сумочке лежала виза, действительная до середины февраля. «У меня есть полгода, думала моя тюрчанка, чтобы освоиться в Расее, встать на ноги». Виза действовала несмотря на то, что фирма, по заявке которой эта виза была оформленасо скандалом закрылась. Такой подарок сделал всем мигрантам расейский президент: виза «работает», хотя бы хлопотавшая о выдачи визы компания на другой день обанкротилась. Связано это было с тем, что «юридические лица», нанимавшие мигрантов, часто в самом деле оказывались однодневками. «Доброе» расейское государство позволяло мигранту оставаться «визовым», «легальным» пока ищешь новую работу.
Ночь Ширин провела на вокзале. Стала невольной свидетельницей того, как полицейские гоняли бомжей. Назавтра утром на последние деньги сняла койко-место, а вечеромустроилась в бистро, продавщицей румяных пончиков и пирожков.
Это, конечно, не была работа мечты. Хозяин забегаловки объявил, как отрезал: об оформлении по трудовому кодексуне проси; обращаться в миграционную полицию за продлением тебе визыя тоже не буду.
Ничего личного. Я просто не хочу платить налог за привлечение иностранной рабочей силы.
Так Ширин и жилас ужасом думая о том, что будет через полгода, когда срок действия визы истечет. Старалась быть тише мышонка и такой же осторожной, как воробышеккоторый клюет соринки, не попадаясь на глаза крупным птицам. В одной комнате с Ширин ютилась вдова-булгарка с целым выводком ребятишек. Дети вечно шалили, ссорились, поднимали гам. Родная мамаи та не всегда могла их приструнить. Ширин не знала покоя даже ночью.
5.Царевна Несмеяна
Ширин рассказывала свою историю урывкамикогда кроме меня в заведении не было посетителей и когда босс не прикатывал с проверкой. Мое сердце кусала крыса-тоска. Я все думал: как же мне помочь Ширин?.. Считал месяцы по пальцам: Ширин приехала в Расею тринадцатого августа, сейчас на дворе сентябрь а в середине февраляесли не продлить визумою ненаглядную депортируют на родину. Где бедную девочку подкарауливает волосатый ишан, у которого изо рта разит гнилью.
Единственный шанс для Шириннайти работу с официальным оформлением. Но если б это было так просто!.. Начав трудиться в бистро, моя красавица продолжала мониторить вакансии. Потенциальные работодатели точно соревновались во вредности: почти все требовали от будущей работницы «строго славянскую внешность». Некоторые подыскивали девушку, готовую оказывать начальнику интим-услуги. И полным-полно было жлобовпредлагавших позорно низкую зарплату, с которой не рассчитаешься за койко-место.
Вот когда я пожалел, что меня лишили дееспособности!.. Будь яс юридической точки зренияздоров, я сделал бы Ширин совладелицей моей квартиры. Иностранец, имеющий в Расее недвижимостьэто «почти гражданин», которому не нужно возиться с продлением визы. Главная проблема моего тюркского ангела была бы решена. А потом я бы женился на Ширинхотя бы фиктивно. И она, по браку, в упрощенном порядке получила бы расейское гражданство.
Но я прибивал шкуру неубитого медведя к стене в гостиной воздушного замка. Я знал, что не имею права ни дарить долю своей квартиры, ни привести в дом жену. Я ведь никчемныйтронутый на головуинвалид. Все, что я сделал для Ширинпозвал ее жить к себе. Она с благодарностью согласилась. Я не хотел брать с красавицы никаких денегно она настаивала, что должна платить хоть небольшую сумму. Так что мы остановились на том, что вскладчину будем погашать счета за воду, электричество и прочую коммуналку.
Теперь у Ширин была отдельная комната. Я предоставил в распоряжение новой соседке свой ноутбук. Она могла теперь красавица могла сколько угодно листать интернет-вакансии. А я тем временем сидел у себя в спальнеи держал пальчики скрещенными за Ширин. Впрочем, моя тюрчанка мало показывалась дома. Она пропадала на своей работе в бистро. К вечеру я ждал ее с ужиномкак я называл бурду, которую у меня получалось сготовить.
Честно скажу: мне было весьма и весьма неловко, когда Ширин впервые переступила порог моего жилища. Я аж почувствовал, как от стыда у меня розовеют уши. Посреди заставленной допотопной рухлядью пыльной прихожей, освещенной одной тусклой лампочкойШирин показалось мне розой на куче мусора. Но моя красавица не смутилась. Один из своих выходных дней она выделила на генеральную уборку.
Разнообразный хламвроде толстых журналов времен юности моих родителей и разбитого магнитофонакоторый мне до сих пор почему-то жалко было выбрасывать, Ширин собрала в шесть или семь черных полиэтиленовых мешков и велело мне унести это «добро» на помойку. Пока я перетаскивал мусор в ржавый контейнер на углу улицымоя тюрчанка подмела, выскоблила и вымыла всю квартиру. Не пощадила и дохлых тараканов, обнаружившихся под плинтусом.
Когда я принялся хвалить Ширин за наведенную чистотукрасавица опустила глаза и легонько кивнула. Впервые я подумал: за все время нашего знакомстваШирин еще ни разу не улыбалась. Она была настоящая царевна Несмеяна. Конечно, Ширин тяготили мысли о том, что будет в феврале. Я тоже ломал голову над тем, как мне помочь девушке, которую я втайне любил. И вот однажды октябрьским утромкогда Ширин, после кофе и бутербродов, уже летела на работуу меня родилась великолепная (так я считал) идея.
Главным препятствием, из-за которого я не способен был оказать Ширин полноценную помощь, была моя недееспособность. Я субъект, потенциально опасный для себя и других. Не имею права управлять авто и построить семью. И вообще обязан раз в двадцать восемь дней показываться грубияну-психиатру, отсчитывающему мне «волшебные пилюльки». Так постановили медицинские эксперты. Но разве они не могут пересмотреть свое решение?..
Я готов был разворотить горы и сорвать с небес лунулишь бы убедить ученую комиссию аннулировать свой прежний вердикт. Да что там гора и луна!.. Ради того, чтобы меня допустили в строй «нормальных людей», я согласен был почаще выходить на улицу и не шарахаться от случайных прохожих. Больше того: устроиться на работу.
И вот когда дипломированные врачи признают меня дееспособнымя по-настоящему позабочусь о Ширин. Сначала сделаю мою звездочку совладелицей квартиры. А шагом номер двамы фиктивно поженимся, чтобы Ширин получила по браку расейское гражданство. О, я бы хотел, чтобы наш брак был подлинный, а не фиктивный. Я бы тогда юлою кружился от счастья. Но я боялся вспугнуть Ширин, как робкую лань. Я же не знал, что чувствует ко мне моя зазноба.
В тот день, когда меня посетила «гениальная» идеяя никак не мог дождаться возвращения Ширин с работы. Не в силах был усидеть на месте: стулья подо мною точно ощетинивались рядами иголок остриями вверх. Но Ширин пришла на два часа раньше обычноговся в слезах. Первым моим порывом было по-дружески обнять ее. Потом я налил ей чаю с лимоном и тихо спросил, в чем дело.
Сегодня жирный, как свинья, клиент бистро начал домогаться до Ширин. Щипать за бедра и ягодицы, класть руку на грудь, хватать рачьей клешней за запястье. Пытаясь защититьсямоя девочка выплеснула на лысину обидчика картонный стакан горячего кофе. Разразился скандал. Клиент громко ругался и требовал платы за ожоги и неуважение. Как будто что-то почувствовав, примчался на иномарке хозяин бистро. Не мучая себя долгими разбирательствами, шеф признал виноватой Ширин. Боссу было проще выставить с работы одну сотрудницу-«азиатку» и нанять другуюболее безропотнуючем ссориться с богатым толстуном-клиентом, который мог и в инспекцию по правам потребителей написать.
Так за один день Ширин прошла через унижение и лишилась работы. Как могя пытался утешить красавицу. Но это было сродни потугам разъезжающего на печке Емели-дурачка развеселить ту самую царевну Несмеяну.
Я пустился излагать свой «безупречный» план. Слушая меня, Ширин притихла. Я подошел к самому щекотливому моменту:
И потом мы поженимся Для того, чтобы тебе получить гражданство Поженимсяфиктивно, конечно
Фиктивно, да?.. переспросила Ширин. А скажи: я разве тебе нисколечко не нравлюсь?..
Очень нравишься!.. от души признался я.
Ширин не сказала больше ничего. Впервыехоть и совсем слабенькоона мне улыбнулась. Сплела руки на моей шее и поцеловала в губы. Пульс у меня разом подскочил. Одно поцелуя хватило, чтобы сдерживающая мои чувства плотина обвалилась. Я ответно осыпал Ширин поцелуямив щеки и губы, в плечи чуть помедлив, осмелился поцеловать и грудь. Взялись за руки, мы не сговариваясь прошли в спальню. Не стыдясь друг другаразделись догола. И сплелись на старенькойвидавшей видыкровати, которая под нами нещадно заскрипела.
Ширин время от времени громко вскрикивала в моих горячих объятиях, или протяжно стонала. Иногда нельзя было понять: хорошо ей или больно. Но она с пылом отзывалась на все мои неумелые ласки. Плотно приникала ко мне. Наше любовное сражение длилось долго, пока мыутомленные страстьюне уснули в обнимку.
Проснулись поздним утром. После вчерашнего наслажденияя парил по квартире, как на крыльях. На радостяхсделал нам по чашке молочного кофе. Ширин по-прежнему была неулыбчива. Она прятала от меня глаза. Но я не мог не заметить густого румянца, играющего на ее щеках.
Я должен добиться, чтоб меня признали дееспособным. Тогда откроется путь к оформлению гражданства для Ширин. На исполнение этого «блестящего» замысла было, как мы думали, полно времени. Несколько долгих месяцевпока действует рабочая виза Ширин. Мы решили, что можем отложить все проблемы в сторонкуи хоть один денек посвятить только друг другу.
Мы вышли на прогулку. Я хотел показать любимой столь обожаемую мною лесопарковую глушь. Удивительно, но по дороге в лесопарк я почти не боялся спешащих мимо людей. Разгадка крылась, наверное, в том, что со мною была Ширин. С дорогой мне девушкой я из трусливого шакала превратился в грозного льва. Я готов был ногтями и зубами порвать любого, кто глянул бы косо на мою милую.
Кривые черные деревья лесопарка стояли в желто-красном пламени увядающей листвы. Ветви сплетались над нашими головами, образуя как бы арки. Я думал ознакомить Ширин с каждым уголком своего «царства». Под ногами у нас шуршало обилие палых листьев, трещали обломки сучьев. Всю прогулку я старался развеселить мою девочкутравил бородатые анекдоты про русского, немца и поляка. Но Ширин оставалась царевной Несмеянойи больше слушала, чем говорила.
Из глуши я вывел милую к прудугде гоготали и хлопали крыльями утки. Мы задержались здесь подольшекормили водоплавающую братию щепотками от заранее припасенного хлебного батона. Вдоволь насмотревшись на ярких селезней и скромных самок, двинулись наконец к выходу из лесопарка. Когда калитка была уже видна, Ширин остановилась и, держа меня за руку, не шутя сказала:
Если я умру раньше тебясожги мое тело, а пепел рассей по этому лесопарку. Мне здесь очень понравилось.
Нам нет и по двадцати лет, воспротивился я. Зачем ты говоришь о смерти?..
Точно не расслышав мой вопрос, любимая сказала:
Я буду считать, что ты дал мне обещание.
Оставив лесопарк за спиной, мы зашли посидеть в кафешку (не в ту, разумеется, где до недавнего времени работала моя милая). Устроившись на дырявом диванчике, отведали капустных пирожков с гнильцой и жирных пончиков. Придя домойукутались в плед и, хрустя соленым попкорном, посмотрели с ноутбука какую-то выжимающую слезы мелодраму. Мы пораньше легли в постель. Не потому, что хотели спать, а чтобы предаться любовным утехам. Я не знал: судьба отмерила нам совсем немного счастья.
6.Визит к психиатру
Назавтра мне надо было посетить психиатра. Получить новую партию таблетока заодно потрясти его, как грушевое дерево, на предмет признания меня дееспособным. Ширин поехала со мной за компанию.
В диспансере мы встали в хвост длинной очереди. Весь холл был забит согнутыми в три погибели дедами и сухими, как валеная вобла, старушками в клетчатых платках. Мы слышали со всех сторон глухое ворчание. Долетали отдельные обрывки фраз: «нерусская», «азиатка», «понаехали тут», «соблазнила русского парня». Я уловил: стариков раздражали мы с Ширинславянин и тюрчанка, держащиеся за руки. Насколько мы были счастливее глупого старичья, у которого во всем и всегда виноваты иноверцы и инородцы!.. Пусть я частично недееспособен, а Ширинпокинувшая родину беглянка. Все равно!.. Мы только крепче сплетали наши пальцы и надеялись на лучшее.
Наконец и до нас дошла очередь переступить высокий порог кабинета. Сидевший к нам спиной мозгоправ крутанулся в своем креслечтобы, по своей привычке, состроить мне презрительную гримасу. Но он увидел Ширини переключился на нее. Он рассматривал мою любимую с некрасивым любопытством. И, казалось, в собаку превратился быдабы обнюхать мою девочку со всех сторон.
Извинитеначал я, отважившись сразу приступить к главному. Я хочу восстановить свою юридическую дееспособность Что мне для этого нужно сделать?..
Ты?.. Дееспособность?.. доктор расхохотался, продемонстрировав крупные, прямо-таки лошадиные, зубы. А вдоволь насмеявшисьпоказал толстым пальцем на Ширин: Что за восточная краля с тобой?..
Это моя невестачувствуя, как лицо наливается краской, не очень внятно ответил я.
Что ж, здоровяк-доктор удобно развалился в кресле, как бы расплылся медузой. Комиссия, которая займется вопросом от твоей дееспособностинесомненно, учтет вашу романтическую связь
Психиатр распечатал мне на принтере пошаговую инструкцию по возвращению статуса «полноценного» гражданина. Я пробежал листок глазами: я должен был собрать кучу медицинских справок плюс меня ждал сеанс с клиническим психологом. И мне надо будет доказать комиссии, что я без проблем обслуживаю себя в быту и хожу на работу.
В первую минуту я сник. До сих пор я прозябал почти как хикикомори. А теперь от меня требуется резко поменять образ жизни. Это болезненнокак оторвать от затянувшейся раны присохшие бинты. Мне предстоит устроиться на работуа значит, и общаться с немалым числом людей. Норади нашей с Ширин любвия готов был перешагнуть через свою социофобию.
Психиатр не забыл выдать мне три коробочки с лекарствами: с нейролептиком, антидепрессантом и снотворным. Мы с моей девочкой уже выходили из кабинета, когда доктор громогласно бросил нам вслед: