В свою очередь командор так же внимательно смотрел в глаза седовласому человеку.
У меня очень плотный график, господа, так что всего наилучшего. Командор, сразу засобирался полковник и перевёл взгляд на Маккелен, майор.
Развернувшись, он быстрым шагом покинул ангар. Маккелен проводила его странным, очень внимательным взглядом.
Вот значит как выглядит знаменитый командор Штайнер, сказал старик, чуть прищурившись.
Командор неопределённо кивнул.
Не сильно впечатляет, да? Значит вы тоже воевали, Кевин.
Да, Генрих. Могли ведь тогда убить друг друга. Но, вот встретились сейчас. Да.
Вам рассказали, в чем ваша задача?
Да, командор. Мадам Татьяна лично объяснила. Интересная она всё-таки. Да. Всё будет в лучшем виде, командор. Эта птичка? Марш указал на «кинжал», в котором во всю копошились техники.
Она. Как только в порядок приведут.
Тогда позвольте проследить. А то напортачат чего, знаю я этих чертей криворуких, проворчал Марш и пошёл в сторону машины.
Штайнер проводил старика взглядом и повернулся снова к Николаю:
Теперь слушай своё назначение, Соколов. Сейчас Дюпре отвезёт тебя на наш космодром, там тебя заберёт десантный транспорт с «Окинавы». Тактический офицер временно был переведён оттуда, займёшь, пока что, его место. Небольшую экзаменацию пройдёшь, учения у нас плановые, с ВКС, ничего не поделаешь. Заодно освоишься сразу.
Не смотря на упоминание о некоем экзамене, Николай на самом деле обрадовался, что наконец сможет вернуться к привычной службе. Но один вопрос всё же задал:
Командор, есть ли возможность закрепить за мной Гвоздикину?
Штайнер усмехнулся, а Маккелен прищурилась. Краем глаза Соколов заметил, что Гвоздикина смотрит в его сторону. Значит она опять подслушивала.
А разве я этого ещё не сделал? переспросил Штайнер, забирай. До недавнего времени от неё пользы всё равно не было.
Командор тронул свой наручный уник и вызвал Дюпре.
Вместо того, чтобы сразу отправиться на космодром, пришлось сначала завернуть за вещами Гвоздикиной. Аэротранспортёр сел прямо во внутреннем дворе управления, рядом с солдатскими казармами. Женское крыло было значительно меньше по размерам, но даже там Соколов и Гвоздикина умудрились навести небольшой переполох. После недавних событий, громыхающая по коридору «хризантема», с полным вооружением, подняла на ноги всех отдыхавших от караульной службы дам. А пока она собирала вещи, Николай ждал у турникета. Минут десять ждал.
Наконец, Гвоздикина вышла к нему, увешанная шестью огромными, туго набитыми, зелёными тюками. Все четыре механических руки заняты, а два тюка висят на бронированных плечах. Николай не удержал насмешливую улыбку, задаваясь вопросом, чем же всё-таки набиты этакие громадные сумки? Неужели это всё её одежда?
А ещё всё это время Николай размышлял над словами Штайнера. Словами о нормальной логике вещей. И снова командор начал, но не договорил. Выходит что Штайнер, не может сказать некие ключевые вещи человеку, которому не доверяет полностью. В то же время, направил его на важные совместные учения, да ещё и с упоминанием экзамена. Из чего следует пусть и шаткий, но определённый вывод. Командору срочно нужны квалифицированные флотские офицеры с тактико-командным рангом. И Соколов под это определение подходит. Только вот интересно, для чего? Ведь у Штайнера под началом всего четыре эсминца и арсенальный корабль. И все давно укомплектованы. Что же, в любом случае, он постарается не обмануть надежд нового начальства. Тем более, что всё равно влип он в дела этого самого начальства уже порядочно. И хоть его не спрашивали, если начальство пойдёт ко дну, Соколов отправится следом. Спрашивать снова никто не станет.
Космодром КСПС на Нуллусе был построен по всем правилам военной фортификации для передовых площадок в военное время. Двойной, бетонный и насыпной, валы периметра, с выступающими, как клыки, керамобетонными рассекателями, для гашения ударной волны при бомбардировке. Подземные и полу подземные ангары, с многометровыми керамобетонными перекрытиями и подъёмно-передвижными платформами для транспортов. Сенсорный комплекс и четыре батареи противоорбитальных эльтеров, ракетный арсенал первого планетарного класса и проекторы щита. Даже внешний оборонительный периметр, с автоматическими огневыми точками, от наземных и воздушных атак, имелся.
Транспортный корабль, пятнисто зелёный «горностай» третьей серии, ждал на второй взлётной площадке. Пятидесятиметровая посудина состояла из транспортно-десантного отсека, основного и запасного реакторов, маршевого двигателя, маневрово посадочной системы, дублирующих плазменно-инверторных движков, да прилепленных к этому всему кабины и двух сенсорных блоков. И мало из чего ещё. Десантный отсек оказался почти доверху набит грузами, однако закреплёнными по всем правилам.
Взлетала машина тоже по всем правилам военного временис вертикального старта сразу переходя в плавную разгонную дугу. Через единственный не заслоняемый грузами броневизор, Николай смотрел, как уплывает вниз поверхность планеты. И далеко за пределами периметра космодрома, на пепельно серой, с зелёными проплешинами равнине, он разглядел руины. Огромной площади руины городских кварталов, простирающиеся на десяток километров во все стороны. Что это? Разрушенный город? Здесь действительно шли планетарные бои? Или же это последствия чего-то другого? И почему об этом ничего не известно за пределами сектора? Ещё вопросы к и без того длиннющему их списку.
«Окинава» висела на дальней орбите, на другой стороне планеты, а потому путь до неё занял почти двадцать минут. Через единственный доступный броневизор рассмотреть эсминец не удалось, а лезть в тесную кабину пилотов Николай не стал. Причальный отсек на старых «сарацинах» не отличался внушительными размерами и был условно герметичным. Вцепившись верхними стыковочными лапами в посадочную рельсу, «горностай» заглушил двигатель. Дальше процесс стыковки управлялся системами корабля носителя. Машину автоматически задвинуло в транспортный погрузочно-разгрузочный отсек.
У внутреннего шлюза их встретил уже знакомый Николаю лейтенант-командор Фролов, занимавший в управлении кабинет секретаря по кадрам. Только теперь по нему сразу было видно, что человек этот, наконец-то, в своей стихии. На нём палубный защитный скафандр, как впрочем и на всех остальных членах экипажа. Словно корабль находится в зоне боевых действий.
Ага, Соколов, ты теперь с прицепом ходишь? немного насмешливо встретил Николая кадровик и кивнул в сторону Гвоздикиной, за мной, каюты покажу, прицеп с багажом там оставишь.
Соколов кивнул и последовал за Фроловым, а Гвоздикина просто промолчала. Она молчала с самого утра, только выполняла все команды Николая.
Их определили в так называемые «гостевые» каюты, в отдельном от офицерского блока отсеке, для дополнительного персонала. На родной «Киренаике» таких кают было шесть, Николай почему-то это отлично помнил, хотя они всегда пустовали. А вот на старых «сарацинах» их было четыре. Чистые, компактные, практически не имеющие явных следов обитания людей помещения. Оставив вещи и наказав Гвоздикиной не распаковывать пока свою поклажу, Соколов отправился за Фроловым в командный центр корабля.
Глава 12
В рубке стоял тихий, низко-неопределённый фон, от индикации приборов, звуков доносящихся из систем связи и разговоров экипажа между собой. Как и на любом мостике, любого военного корабля АНК. Расположение постов было хоть и отличным от привычного Николаю на «зуавах», но всё же знакомым. Ведь стажировку в своё время, Соколов проходил именно на «сарацине». Сопровождавший Николая Фролов, указал ему за спину, там через гермодверь входил офицер с нашивками капитана на скафандре.
Это наш дорогой капитан, Декстер Смит, душа и высший разум этой посудины, негромко усмехнувшись сообщил Фролов, пока командир корабля шёл от входного защитного тамбура.
Капитан, Соколов козырнул, а капитан Смит просто кивнул на ходу и прошагал к своему месту, на возвышении в центре. Пока Николай соображал, что сие означает, лейтенант-командор тоже уже куда-то делся.
Николай нашёл глазами Фролова, тот стоял у поста тактического офицера, и подошёл туда. Кадровик как-то странно глянул на него, зверски оскалился и подмигнул.
Ну, Соколов, давай за пульт. Доступ к системам подтверждён. Сейчас поглядим, из какого места у тебя руки и голова растут.
Николай занял место тактика и осмотрелся. Почти всё как на его родном эсминце, только размещение дополнительных мониторов немного иное. Ерунда, привыкнуть можно быстро. Что по системам? Основная система наблюдения и слежения современной серии «танго», а вот составляющие разные, от второй до пятой модификации. Не критично, но учитывать необходимо. Сферический сенсор последней стандартной серии, это уже лучше. Максимальная дальность противоракетной обороны будет на современном уровне. Проектор визуализации внешнего обзора стоял здесь тоже совсем новенький. Странно было то, что имелся канал прямого управления ракетными отсеками, минуя основные БЧ.
Тем временем корабль явно готовился к отбытию. Штурман задавал курсы, а капитан Смит отдавал команды по постам. «Окинава» начала разгон и вышла с орбиты «Нуллуса». А Николай продолжал изучать доступные ему системы корабля. Новый иаршевый двигатель поставили два года назад, количество пусковых шахт крейсерских ракет доведено до двадцати, средних десять, как положено по стандарту модернизации. Стоп, а это что такое? Николай дважды проверил, не показалось ли. Зенитные ракетные установки на «Окинаве» были отмечены восьмизарядными. Как так? Стандартные «азимуты» уже лет тридцать как шестизарядными выпускают. С самого появления серии эсминцев «зуав». Он полез во внутренние программные директории и обнаружил, что производитель вооружения и сопутствующего оборудования не указан. Так. Интересно, кто ещё, кроме «Урал Космоса», мог их сделать? Николай посмотрел сначала на Смита, потом на Фролова. Кадровик вскинул брови и отправился к месту капитана. Они о чём-то негромко заговорили. Соколов понял, что спрашивать такие вещи сейчас не стоит. Он снова впился глазами в схемы систем и вооружений. Два тяжёлых эльтера, противоракетные комплексы «заслон К» и потоковые пушки завершали список. Как всегда, привычно, Николай прогнал тестирующие программы и утилиты проверки взаимодействия компонентов внутри систем. Проверил, какие программные связки использовал прежний хозяин поста.
Ознакомился? спросил Фролов, вернувшись.
Так точно.
Очень хорошо. Итак, основная вводная. Сейчас мы прыгнем в систему Арахна Пять. На средней орбите тамошнего газового гиганта находится станция условного противника. Это главная цель «Окинавы». Условный противник, это адекватные нам силы ВКС. Основное условие учений: главная цель должна быть уничтожена физически, остальные цели условно. В идеале, мы должны будем поразить только станцию. Разумеется, после атаки «Окинава» должна суметь уйти. Действие учебных боеприпасов рассчитает компьютер, а вот основную цель придётся накрыть по настоящему, боевыми.
Звонко пискнул сигнал готовности к автономному прыжку. Николай сосредоточился, стараясь максимально чутко включиться в работу экипажа «Окинавы». Выставил для своих пультов и подконтрольных систем привычные настройки, обеспечил нужное ему сведение информационных потоков. Как ни странно, он снова почувствовал себя в привычной обстановке, можно сказать, почти дома.
Прыжок прошёл штатно. «Окинава» выпала из скачка всего в полумиллионе километров от планеты. Бирюзовый шар, громадный, яркий, с жёлто-оранжевыми полосами по экватору. В фото умножителе можно было рассмотреть несколько гигантских вихрей, нарушавших нереальное спокойствие синевы его атмосферы. Солнечно-жёлтые кольца, голубыми бликами отражающие цвет самой планеты.
Итак, прибыли удачно, всего через десять минут выйдем на исходную орбиту, снова заговорил Фролов, в системе уже находится корабль наблюдатель. На этот раз от КСПС. Это «Кантабрия», её уже можно видеть на дальних сенсорах, но тебе лучше о ней забыть.
Николай кивнул, соглашаясь. Он уже осмотрел окружающую корабль обстановку. И что-то подсказывало ему, что в этих учениях задуман некий подвох. Центральный компьютер в это время установил соединение с основной программой симуляции на борту наблюдателя. Все ракеты и противоракеты будут теперь рассчитываться и моделироваться, а попадания тоже будут засчитываться виртуальным интеллектом там, на флагмане Штайнера. Дельта связь при отсутствии помех и глушилок работает надёжно, передавая данные с корабля на корабль практически мгновенно.
Однако, есть дополнительные условия для этих учений, невозмутимо продолжил кадровик, по пути сюда «Окинаву» атаковали ракетоносцы противника. В результате попадания потоковой боеголовки уничтожена дальняя связь, работает только внутрисистемный дельта передатчик. Вторым попаданием повреждён мостик, выведены из строя капитан и старший помощник. Как тактический офицер мостика и второй помощник, ты принимаешь командование кораблём.
После этих слов Фролова, Николай наконец понял, в чём хитрость, не зря он ждал каверзу. Вот это уже ближе к действительно сложной задаче. Командовать кораблём, экипаж которого совершенно ему не знаком. Тем временем капитан Смит откинулся в кресле и закинул ноги на вспомогательный оперативный проектор.
Ясно, сэр. Есть ли какие-то ограничения по боеприпасам и другому оборудованию?
Других ограничений нет. Вся имеющаяся на борту номенклатура в твоём распоряжении, невозмутимо ответил Фролов.
Сколько времени отведено на выполнение задачи?
Кадровик сделал вид, что размышляет, целых три секунды глядя в монитор.
Скажем так, время на реакцию минимально, так что не больше двух часов.
Николай задумался, глядя на проекцию зоны учений. Газовый гигант четвёртой категории, четырнадцать лун и кольца. Четырнадцать лун! Просто подарок для обороняющегося. Так, сейчас в полусфере орбитальной привязки цели шесть лун из четырнадцати. Кольца, каков минеральный состав? Да, как всегда, не повезло, сканирование сквозь кольца будет затруднено. Вон и «станция», которую изображает какой-то древний транспорт. Почти над самыми кольцами планеты. Фролов сказал что противникадекватные силы ВКС. Значит против устаревшего тридцать лет назад «сарацина», здесь будет вполне современный «зуав».
Никаких шансов одновременно отогнать «зуава» и накрыть цель ракетами не было. Николай восемь лет служил на эсминце такой серии и знал его возможности на отлично. Более современный корабль мог выпустить одновременно двадцать четыре крейсерских ракеты, против двадцати у модернизированной «Окинавы». Средних ракет у него тоже больше, как и зенитных комплексов. А самое главное, этот «зуав» сейчас прячется где-то среди лун, или в кольцах. Смотрит на торчащую на дальней орбите «Окинаву» и ждёт, чтобы навязать бой на своих условиях. Даже его разведчика не видно. Интересные учения, ничего не скажешь. И на всё у него два часа. Чего хочет от него Фролов? Чуда?
Что ж, задача ясна, сэр, сказал Николай Фролову и повернулся к остальному экипажу, условия как условия. «Окинава», боевая тревога.
Взвыл сигнал, предназначенный отсекать повседневность от войны, мостик перешёл в боевой режим. Защитные кресла-капсулы экипажа закрылись, кроме кресел капитана и старпома. А Николай продолжил поиски хоть каких-то способов выполнить задачу. Так, ракеты, что на «Окинаве» с ракетами? Полна коробочка. Восемьдесят крейсерских, прозванных на флоте «красотками», сорок «малышек», зенитных под завязку. Открыв списки арсенального отсека, Соколов пробежал глазами номенклатуру боеголовок и оснастки для ракет среднего класса. Комплект потоковых, комплект стандартных тяжёлых, два комплекта разделяющихся, с усиленными нуль-зарядами. С крейсерскими было повеселее. Три комплекта разделяющихся потоковых, четыре комплекта разделяющихся с тяжёлыми «нуликами». И комплект оснастки для превращения «красоток» в беспилотные дроны-истребителималая потоковая пушка плюс четыре подвесных «малышки».
А что есть на борту из летающего, кроме транспортов? Разведчик «хаски Б». Неплохо. Позывные у разведчика и транспортников оказались довольно характерные«чероки» и «зулу», один и два. Похоже Смит интересовался древней историей Земли. И тут Соколов заметил пометку в графе матчасти. Десантный транспорт номер два недавно получил новейший вариант сенсорного оборудования. А вот и первый козырь. Немного ещё подумав, Николай посмотрел артиллерийскую часть вооружения. Ого! Что же он сразу сюда не посмотрел повнимательнее? Четыре потоковых пушки вместо положенных двух, два скорострельных тяжёлых эльтера дальнего радиуса. Похоже, особенности местной модернизации. Вот и второй козырь. Да, кое-что всё-таки вырисовывается. Ракетный бой будет идти практически в упор, но попытка не пытка. Соколов включил виртуальную проекцию в своём кресле, чтобы видеть поле боя глазами корабельного компьютера и начал отдавать приказы: