Ух ты. Благодарю, друг, только и сказал Николай, оторвав взгляд от корабля.
Ага, знатное ведро, устало усмехнулся техник, и говорят, пилот под стать. Если это твой транспорт, я тебе сочувствую.
Снова бросив взгляд вниз, Николай отметил про себя, что несмотря на поистине устрашающий внешний вид, этот Норт Баргон добрался сюда. Через шесть секторов. И собирается отправиться обратно. С грузом. Быть может не стоит судить его по внешности? Ладно, теперь хотя бы известно где его корыто и куда идти.
Глава 2
Вблизи борт четыреста один оказался ещё больше похож на летающий металлолом. Однако по его бортам располагались целых два не самых плохих комплекса противоракетной обороны. А вот антенну дальней связи Николай не узнал, возможно это изобретение тамошних кустарей? Погрузка уже закончилась и корабль стоял в ожидании.
Есть кто живой? крикнул Николай в проём грузового люка. Потом услышал какой-то металлический стук справа и сверху. Люк для обслуживания внутренней гидравлики грузового пандуса оказался открыт. Возле, на полу ангара лежали ящики с деталями и упаковки технических жидкостей.
Кто-то показался в узком проёме технического люка. Чумазое лицо, закатанные рукава и, Николай мысленно поставил восклицательный знак, под плотной, выцветшей, серой тканью комбинезона, колыхнулась объёмная грудь. Значит пилотженщина? Становится всё интереснее. Она ухватилась обеими руками за верхнюю, выступающую внутрь часть люка и подтянувшись, одним движением перебросила тело наружу. Приземлившись на ноги, женщина выпрямилась и осмотрела Николая с головы до ног. А он вспомнил, что такой трюк он видел только у двух категорий флотских. И тем и другим приходилось служить на самых тесных корабликах флота. Интересно, из которых эта, судя по лычкам на комбинезоне, лейтенант. Ага, ещё и на два звания выше его. Ростом лейтенант почти не уступала Николаю, хоть комбинезон и скрывал фигуру, она явно крепкая, но стройная. Волосы собраны под зелёный платок, завязанный на затылке. Несколько волнистых, светлых локонов выбились наружу. Лицо прямоугольное, черты резкие, но не грубые, даже симпатичные. Яркие, серо-голубые глаза, светлые брови вразлёт. Перемазанные в гидравлической жидкости, крепкие, почти мужские руки, пятна графитовой смазки на плечах, коленях и на лице. На крутых бёдрах пояс ремонтника с полным набором ручного инструмента. На правом плече универсальный компьютер-коммуникатор для взаимодействия с электронными системами корабля.
А вы какого чёрта тут забыли энсин? голос у лейтенанта оказался низкий, грубоватый.
По документам, я ваш пассажир, решил прикинуться дурачком Николай.
Да ну? она злодейски ухмыльнулась, снова оглядывая Николая с ног до головы.
Лейтенант сложила руки на груди и Николай разглядел на её левом предплечье, среди пятен смазки, татуировку. Очень характерно стилизованные лётные крылышки. Теперь он не сомневался относительно своей догадки.
Интересная птичка. Так вы из «москитов», лейтенант?
Ухмылка быстро сползла с её лица. Она упёрла руки в бока.
Допустим. Вам то какое собачье дело, энсин?
Так точно. Энсин. Совершенно никакого дела, лейтенант. Абсолютно, невозмутимо ответил Николай. Он сбросил с плеча свой «сундук» и вытянувшись по стойке смирно, козырнул, нарочито чётко и размашисто, разрешите подняться на борт?
Значит это ты Соколов.
Так точно.
Отлично. Я лейтенант Майер. Шуруй прямо в лётную. Каюты для тебя сейчас нет. Макс тебя проводит, она обернулась назад и крикнула, Макс!
Из люка, откуда выпрыгнула лейтенант, в точности повторяя её движение появилась другая фигураандроид. В таком же засаленном комбинезоне и старых армейских ботинках. По бледной коже и характерной причёске Николай узнал давно устаревшую модель «байрон». На шее у него висел универсальный сварочный аппарат, а на поясе плазменный резак, контрольный электрометр и баллон магнитного герметика.
Да, лейтенант.
Проводи энсина Соколова в нашу лётную.
Прошу за мной, сэр, вежливо произнёс «байрон» и поднялся по пандусу грузового люка внутрь.
Николай снова отсалютовал лейтенанту и повернулся налево, не по уставу, а на каблуках обеих ног сразу. Так делали все молодые офицеры флота, попавшие служить на мостик. Маленькая привилегия для избранных. Младшему же составу такого не спускали никогда. Краем глаза он заметил, как лейтенант Майер гневно сверкнула глазами. Значит он сделал всё как надо.
Следуя за андроидом, Николай прошёл через центральный грузовой коридор и поднялся по лестнице на верхнюю палубу, к люку ведущему в помещения экипажа. Оглядев масштаб переделки старого корыта, он поразмыслил над тем, каково же реальное положение дел на новом месте службы. По ту сторону люка Николаю сразу стало ясно, что последняя инспекция была на борту, вероятно, ещё задолго до списания корабля с флотской службы. Те пункты устава, которые касались устройства жилых помещений на борту военных кораблей, лейтенант Майер, похоже, не читала вовсе. Голографический проектор на потолке коридора транслировал голубое небо с редкими облаками. Дверь в санузел демонстрировала морской прибой, а стены коридора выкрашены в нежно-кремовый цвет.
Рассматривая обстановку и размышляя, Николай вслед за Максом прошёл в лётную. «Лётной» пилоты малых судов называли любую кабину управления, рассчитанную больше чем на одного. Свои же, одноместные кабины, они именовали не иначе как кокпитами. Все такие пилоты по праву считались элитой флота, а «москиты», на принадлежность к которым указывала татуировка на руке лейтенанта, были белой костью даже среди них. Николай крепко задумался над вопросом, за какую такую провинность, Майер находилась в её нынешнем положении.
Оказавшись в лётной, Николай остановился, едва переступив порог герметичной автоматической двери. Кабина принадлежала чему угодно, но только не Норт Баргону семьдесят семь. Вместо конфигурации мест экипажа три плюс один, здесь стояли четыре полновесных лётных кресла. Два штатных обзорных иллюминатора заменены на комплект броневизоров с ракетоносца типа «огненный кот». И если штурманское оборудование Николай более или менее узнал, то места первого и второго пилота вызвали у него неподдельный интерес. Таких конфигураций оборудования и систем он никогда не встречал. Всё это не выглядело настолько старым, чтобы Николай его просто не застал, а память на такие вещи у него была отменная. Узнал он только сами механизированные кресла, да штурвалы, всё с того же «огненного кота». А ещё на штурвале первого пилота красовался значок компании «Роллс-Ройс», единственного производителя тех самых сверхмалых ракетоносцев «москит».
Прошу вас, сэр, андроид указал на кресло оружейного поста, позади второго пилота, этим местом мы обычно не пользуемся.
Николай сел на место оператора вооружения, а это было именно оно, не узнать конфигурацию и назначение приборов было просто невозможно. Он с минуту рассматривал до рези в глазах знакомые мониторы, проекторы и индикаторы, Какого чёрта? Зачем на этом летающем мусорном баке операторский пост ракетно-артиллерийской БЧ? Здесь даже места для ракет нет! Или он чего-то не заметил? Его взгляд снова упал на значок «Роллс-Ройса».
Макс, видимо проследив взгляд Николая и видя его несколько растерянное лицо, пояснил:
Мисс Майер каким-то образом забрала его с прежнего места службы. Думаю, с этим предметом связаны важные воспоминания.
Николай спохватился и взял себя в руки. Нечего глазеть по сторонам и выказывать своё удивление. Пока он не узнает лейтенанта хоть немного лучше, свои мысли лучше держать при себе.
Наверное, Макс, спасибо.
Устраивайтесь, сэр. Я помогу мисс Майер закончить.
Старый андроид вышел, а Николая посетила до того странная догадка, что он едва не подпрыгнул в кресле. Что бы не скрывалось за этими нештатными модификациями давно списанного на металлолом корабля, это не личная инициатива лейтенанта. И означает это только одноположение дел в пограничной службе сектора «Арахна», может оказаться вовсе не таким, как он себе представлял. Из этого размышления у него родилась идея. А что если там всё же есть для него перспективы? Николай тут же твёрдо решил, что он будет внимательно смотреть, слушать, изучать и запоминать всё, с чем встретится. Постарается разобраться и понять ситуацию, всех тех людей, что живут и служат там. В первую очередь лейтенанта Майер. А затем, быть может как-то обернуть ситуацию в свою пользу.
С этими новыми мыслями Николай снова окинул взглядом кабину. Из-за большого масштаба переделок и явной перестройки даже внешней обшивки, для увеличения полезного объёма, многие внутренние панели отсутствовали. Переплетение оптоволоконных кабелей и силовых линий выглядывали там и тут. В самом углу между креслом первого пилота и боковой панелью дополнительной индикации, Николай выхватил взглядом интересную деталь. Зазор между оборудованием, длинной сантиметров тридцать, был полностью забит винными пробками, аккуратно воткнутыми туда одна за другой. Он даже встал с места и подошёл поближе. На пробках он с удивлением смог прочесть знакомые клейма. Производитель, марка вина, год урожая. В основном клейма принадлежали дорогим марсианским и зефирским винам. И, вот оказия, сбоку самого пилотского кресла, в кармашке для запасного переносного терминала, покоилась бутылочка зефирского бренди.
Ага. Вот это уже кое-что. Значит лейтенант Майер любит накатить стаканчик другой прямо за штурвалом? Однако напитки тут фигурируют далеко не из дешёвых. На прежнем месте службы, Николаю приходилось по праздникам посещать светские рауты местной элиты. Отчего со временем в винах, бренди и ликёрах он начал разбираться. Тяжкое бремя образцового офицера флота с большими карьерными перспективами. Стоило выяснить степень пристрастия мисс Майер к элитным напиткам. «Москиты» принадлежали к категории постоянной готовности, а значит у неё обязательно должна быть модифицированная пищеварительная система. Как и у самого Николая.
Вернувшись в кресло оружейного контроля, Николай внимательно просмотрел все его работающие системы. По большей части к пульту были подключены только системы наблюдения: сенсорные блоки, сферический сенсор и сканер дальнего радиуса. Но сам пост был включён в схему управления, значит, он не просто декорация. Едва он отключил все мониторы, дверь открылась и в кабину вошла лейтенант Майер.
Комбинезон на ней теперь тёмно синий, а на голове намотано полотенце. Николай отметил, как быстро лейтенант привела себя в порядок. Она уже успела принять душ и сменить одежду. А ещё Николай невольно обратил внимание на то, как Майер держала спину и голову. У неё явно была привычка держать себя в высшем обществе. Даже походка красиво поставлена и совсем не похожа на военную. Следом за ней вошёл андроид. Заняв место первого пилота, лейтенант сразу взялась за дело. Запустила предстартовую подготовку, перевела силовую установку в режим прогрева. После этого она включила внешнюю связь и вызвала диспетчера управления полётами.
Это борт «Арахна» четыреста один, запрашиваю разрешение и коридор для вылета.
Борт четыреста один, вылет разрешён. Коридор на верхнюю орбиту правый икс четыре, на семь минут.
Принято, спокойно ответила Майер и отключила связь, этот педик хочет, чтобы наш «чудо-ящик» нарушил схему движения? Или он надеется, что мы развалимся?
Она говорила ни к кому не обращаясь, продолжая готовить корабль к вылету.
Мы их удивим? ответил Макс вопросом.
Пошли ка они прямо в задницу. Достали уже с одним и тем же тупым приколом. Совсем никакой фантазии. Хотят правый икс с левого ангара? Я им нарисую. Полетим так, как выглядим. Всё равно сюда больше не вернёмся.
Николаю стало очень интересно, что именно лейтенант Майер собирается устроить. Препятствовать ей он и не думал. Николай прекрасно представлял схему движения на здешней средней орбите. Она была стандартной, так как сама станция строилась серийно. Тот полётный коридор, что предлагал диспетчер, годился исключительно для высоко маневренной машины, но никак не для построенной в прошлом веке развалюхи. Привстав с места, Николай пристально следил за действиями лейтенанта. Ему быстро стал понятен общий смысл её затеи. Он устроился обратно и закрылся в защитном противоперегрузочном кресле. Чтобы ничего не пропустить, включил мониторы слежения за внешней обстановкой и общую полётную проекцию. Потом загудел маршевый двигатель.
Закрепись, энсин, бросила Майер оглянувшись через плечо.
Уже, лейтенант, доложил Николай.
Так ты грамотный? Хорошо. Поехали.
Стартово-посадочная площадка двинулась, перемещая корабль в зону шлюза. Чувствительно ткнулась в финишный стопор и внутренние ворота ангара закрылись. Началась процедура шлюзования. Когда внешние ворота полностью открылись, корабль аккуратно и легко оторвался от площадки ангара. Затем покачнулся, дёрнулся вперёд, приобретая крен на правый борт. Лейтенант Майер держала штурвал одной левой рукой.
Норт Баргон вывалился из ангара, как настоящий мусорный бак, немного боком, с креном на правый борт и зарываясь носом. Сразу резко провалившись вниз так, что желудок подпрыгнул к шее, «чудо-ящик» повернул в нужную сторону, задрал нос и выдал, наконец, ускорение. Они маневрировали в материнском осевом поле станции и направление силы тяготения внутри корабля оставалось низменным. Если бы Николай не закрепился в кресле, то просто вылетел бы со своего места кувырком.
Старый корабль пошёл на медленный, с надрывом, разгон левым бортом вперёд и поворачивая вдоль внешних устройств станции. Всё так же задрав нос и накренившись вправо, нарушая все возможные инструкции и предписания. Его будто бы заносило, как старомодный колёсный мобиль на льду. Но он упрямо разгонялся, забирая вверх, обходя станцию по пологой восходящей дуге, пересекая маршрутные коридоры всех бортовых ангаров и причальные зоны для крупных кораблей. Непрерывно мигал датчик сближения, а через несколько секунд связь взорвалась негодованием:
Четыреста первый, мать твою! Курица косорылая, куда прёшь, отойди от станции!
Лейтенант не включала обратную связь.
Курица значит? Косорылая значит?!
Она взялась второй рукой за штурвал и корабль рванулся вперёд, раскачиваясь. В броневизоре уже было видно яркие иллюминаторы диспетчерской контроля полётов. Норт Баргон, и без того выглядевший страшнее страшного, летя левым боком, с креном и задрав нос, понёсся прямо туда. Связь завопила новым, грубым голосом, с явными истерическими нотками:
Четыреста первый! Выровняй своё ведро! Влево, сука чёртова! Отворачивай!
Пошел на хрен! беззаботно ответила Майер, я в икс четыре выхожу. У меня маршрутный коридор задан.
Теперь из синтезатора системы связи неслись только отборные и исключительно отборные матюки. Когда до иллюминаторов службы управления полётами оставалось метров сто, и через броневизор уже можно было различить фигурки всполошившихся диспетчеров, Майер легко отвернула и выровняла корабль. Норт Баргон пронесся в считанных метрах от диспетчерской. Под громогласную матерную ругань, лейтенант начала нормальный разгон, чётко и по всем правилам выводя машину в заданный маршрутный коридор. После чего отключила связь.
Вас нисколько не беспокоят последствия, лейтенант? поинтересовался Николай.
А что, как ты думаешь, они мне сделают? Через полчаса мы отсюда прыгнем. Напишут на меня рапорт? Который скорее всего застрянет в штабе скопления?
Николай не стал продолжать скользкую тему. Зато для себя он сделал выводы.
Двадцать минут ушло на выход с орбиты газового гиганта DGV-4и полёт до зоны ожидания стационарного прыжкового ускорителя. За это время лейтенант успела отлучиться в каюту, высушить волосы и даже заплести косу. Норт Баргон в это время шёл на автопилоте, а за обстановкой следил Макс. Зона оказалась почти свободна, перед ними на прыжок заходил только одинокий эсминец типа «зуав». Точно такой же, на каком совсем недавно служил Николай. Он полюбопытствовал, через мониторы своего места, что за корабль заходит на разгон. По бортовому номеру Николай узнал «Сицилию», капитана Хортона. Постоянный конкурент его «Киренаики» на манёврах сектора.
На что это ты там пялишься? спросила его лейтенант, с нотками недовольства в голосе, твоя бывшая посудина?
Нет. Этот просто такой же, серия «зуав».
Николай понял, что лейтенанту Майер не понравилось его чересчур активное взаимодействие с её кораблём. Это даже хорошо. Такое ревностное отношение к своему драндулету даёт ещё одну возможность вывести Майер на откровенность. Несмотря ни на что, эта женщина ему нравилась. И ничего зазорного новоиспечённый энсин в этом не видел. Все мосты в прежнюю жизнь сожжены. А новую жизнь, на новом месте, энсин Соколов собирался вести по своим новым правилам.