и не смей меня игнорировать! раздается разъяренный голос Ханны по всей округе. Ты что думаешь, тебе одному трудно?!
Застываю возле массивной металлической двери, опасаясь, что меня заметят, и я не успею подслушать разговор, в котором может оказаться какая-то важная информация для корпорации.
Рон продолжает упорно смотреть в бинокль и проверять улицу на бесцельно подступающих зомби, будто не замечая грохочущую девушку позади него. Сейчас поверх головы накинута обыкновенная черная бейсболка, ветер слегка колышет его опущенные подтяжки в V-образной форме, на одном плече висит потрепанная винтовка, а на другой стороне красуется кожаная кобура с заряженным пистолетом.
Парень молчит еще долгое время, но, когда Ханна с рыком злости пинает ближайшие камни, он опускает бинокль и направляет на нее усталый взгляд.
Что ты от меня хочешь? наконец, звучит его стеклянный, хрустящий как гравий голос. Ты слышала, что она сказала? Поняла, как эти ублюдки промыли ей мозги?! он делает паузу и с раздражением отводит взгляд в сторону здания напротив с рыжими проблесками ржавеющей крыши. Да, я сорвался, и ты прекрасно видела, как я сдерживал себя вчера и могла бы меня понять.
Да я только и делаю, что пытаюсь понять тебя! Ты гребаный эгоист! отчаянно восклицает в ответ Ханна, всплескивая руками. Живешь только самим собой! Я все время что-то делаю для тебя, но тебе же тебе же все равно. Ты никого не замечаешь в своей жизни, а я просто
Так может быть стоит направить свою заботу на кого-то другого? уставшим голосом проговаривает Рон, оглядываясь в сторону девушки, и ровно в этот момент его глаза находят мои.
Я делаю несколько уверенных шагов в сторону ребят, сталкиваясь с разгневанным взглядом Ханны.
Зачем ты сюда приперлась?! кричит она мне в лицо. Что ты от нас хочешь?
Продолжаю наблюдать, как ноздри миниатюрного носа Ханны гневно вздымаются, она громко дышит, а ее руки угрожающе зафиксированы на тонкой талии. Бешеный изумрудный взгляд некоторое время скользит по моему непроницаемому лицу и, не находя ответов на свои вопросы, девушка с рыком злости покидает крышу, громко хлопая дверью.
Парень невозмутимо принимается следить за улицей через бинокль, совершенно не обращая никакого внимания на мое присутствие, а я, в свою очередь, пользуюсь шансом понаблюдать за ним со стороны. На его лице мелькает едва заметная щетина, а желваки продолжают нервно пульсировать еще некоторое время. Судя по всему, он до сих пор переваривает разговор с Ханной.
Я хочу кое-что проверить, неожиданно произносит он хриплым голосом, не отрываясь от бинокля. Можешь не волноваться, это никаким боком не касается корпорации зла.
Я не вол
Надеюсь, читать тебя научили? усмехается он, перебивая мои мысли. На мгновение сосредоточенный взгляд его светлых глаз направляется в мою сторону. Всего на мгновение, а затем возвращается обратно к наблюдению.
У людей, прошедших процедуру санации, из памяти вырезается лишь прошлая жизнь, констатирую я. Полученные навыки, такие как ходьба, язык, чтение, письмо и много других навыков, которые были освоены в прошлой жизнисохраняются.
Рон с неохотой отрывается от бинокля и направляет на меня цепкий взгляд ледяных глаз, пока свободной рукой из заднего кармана штанов достает миниатюрный блокнот, утопающий в его ладони. Он протягивает его мне, и я тут же без раздумий принимаю в руки блокнот из коричневой кожи с потрепанными краями и прикрепленной шариковой ручкой сбоку. На его корешке находится небольшая тянущаяся нитка, обволакивающая весь блокнот и, очевидно, служащая закладкой для ориентира нужных страниц.
Что это? следует очевидный вопрос от меня. Некоторое время я верчу записную книжку в руках, рассматривая ее со всех сторон, еще не до конца осознавая, что ответ на мой вопрос кроется внутри, а не снаружи.
Этот блокнот исписывала Ева, когда в самом начале эпидемии провела две недели в полном одиночестве, сообщает он, вновь приступая к отслеживанию муз. Прочти его. Возможно, он ответит на некоторые твои вопросы.
Я продолжаю стоять посреди крыши с потрепанной записной книжкой в руке, наблюдая, как парень с невозмутимым видом скрупулезно отслеживает передвижение каждой музы.
Хочу сказать, что чтение чьей-то писанины не входит в мой приказ, я не обязана ничего знать о прошлой жизни инфицированного и уж тем более добровольно на это идти. Но что-то в моей голове щелкает, а правую руку, продолжающую удерживать записную книжку, обдает ледяными мурашками. Пальцы мгновенно ломает, а мышцы руки сводит так, словно я только что закончила непрерывно писать несколько страниц размашистым почерком, изнемогая от желания выбросить ручку куда подальше.
Нет, этого попросту не может быть.
Все это мне лишь кажется.
Глава 6
Страницы блокнота пропитаны болью, страхом и горьким разочарованием. Некоторые из них покрыты неровными волнами от высушенных горьких слез с размытыми черными чернилами, какие-то наспех вырваны, а некоторые страницы наполовину перечеркнуты, скрывая за разрисованными чернилами какую-то потаенную информацию. Я громко захлопываю его, долго всматриваясь в стену перед собой, но какая-то неведомая сила буквально заставляет меня открыть первую страницу и начать вчитываться в неровные потертые строки.
День первый
Я гуляла с Изи, когда впервые уловила внезапную панику в глазах одной мамочки с прогулочной коляской. Она что-то эмоционально рассказывала своей подруге, которая уже битый час качала коляску и не могла уложить спать своего ребенка. Если честно, это были те самые женщины, которые нагло пялились в мою сторону, каждый раз, когда я выходила на прогулку с Беллой. В их лицах читались ничем не прикрытое презрение и обыкновенная зависть. Презирали они меня за то, что, как они предполагали, я родила в столь юном возрасте. А завидовали они лишь одному моя беременность, выдуманная ими же недалекими умами, никаким образом не повлияла на мою фигуру, чего не скажешь о них.
Но мне было плевать на их кислые мины и мнение в целом, поэтому я уловила лишь обрывки разговора. Одна из женщин тараторила что-то вроде «ходячие трупы!», «это убийцы!», «вирус!», «мутация!», а вторая вяло кивала, озабоченная лишь тем, как уложить спать своего орущего в коляске ребенка. Я тогда лишь ухмыльнулась богатой фантазии молодой мамаши и решила, что она пересмотрела какой-нибудь очередной сериал про зомби-апокалипсис.
Но как оказалось позже, ужасающую реальность я восприняла за второсортный фильм, который ты будешь смотреть лишь в самую последнюю очередь.
День четвертый
Первое время я думала, что мне снится чертовски нереальный ужасный кошмар, и мое сознание попросту не в состоянии проснуться в совершенно обыденную реальность. Я все еще верю, что я проснусь, умою лицо под прохладной водой, поцелую маму с Изи на руках и встречусь с моим дорогим А. на очередной лекции, которую благополучно прослушаю из-за его бездонных глаз.
Но ничего подобного не происходило.
Сегодня я впервые увидела это существо. Я не знала, что мне делать, я настолько запуталась в чувствах. Отвращение, страх неизвестности и тошнота, плавно подступающая к горлуя не понимала, за что мне зацепиться, чтобы этот кошмар закончился. Но когда эта тварь погналась за мной с омерзительным шипениемноги уже вели меня на другую сторону улицы, когда разум все еще не осознавал весь ужас происходящего.
Я не желала осознавать происходящее.
Улицы Лондона захватили кровожадные зомби, жаждущие попробовать на вкус твою плоть.
Мне так страшно мне чертовски страшно.
Я ощущаю страх каждой клеточкой тела. Чувствую, как он незаметно подкрадывается по ночам, ощущаю, как бурлит кровь в венах, изнемогая от желания обрести покой.
Но он все не приходит.
Ты уже не спишь? вдруг раздается любопытный голосок Кэти, вынуждающий меня резко захлопнуть блокнот. Ее голова с интересом заглядывает в крохотное помещение, куда меня поместили под замок и через некоторое время светлые глаза останавливаются на моем лице. Я принесла тебе завтрак то есть, это не совсем похоже на завтрак, но есть можно.
Я коротко киваю и привстаю с ледяного пола, чтобы направиться к девочке. Она с радостной улыбкой на лице протягивает мне прозрачную пластиковую бутылку с водой и парочку небольших протеиновых печенек в блестящей упаковке.
Рон говорит, что протеиновое питание настоящая находка для выживания в таких условиях, сообщает Кэти, усаживаясь на мой спальный мешок. А еще шоколадные батончики с арахисом, карамелью и нугой тоже очень сытные, к тому же, в них достаточное количество глюкозы, которая нам всем сейчас необходима. Хотя, факт пользы шоколадных батончиков выявили еще военные во время боевых действий
Ты очень умна для своих лет, невзначай произношу я, доедая печенье с затвердевшей шоколадной крошкой.
Когда в твоей семье одни доктора, то волей-неволей будешь умничать, беззаботно пожимает плечами девочка, наблюдая за мной со стороны. Погоди, твой вчерашний порез
Она с удивлением тычет указательным пальцем на мою пострадавшую щеку после «знакомства» с группой Боба.
Да, я знаю, я отстраненно пожимаю плечами, осушая бутылку с водой.
Но как то есть, моя щека от падения заживала так долго, а твоярастерянно произносят ее губы. Как ты смогла исцелиться за одну ночь?!
Я слегка дотрагиваюсь до пострадавшей щеки свободной от еды рукой и обнаруживаю, что на ней не осталось и следа от вчерашней раны. Тут же принимаюсь осматривать другую щеку и осознаю, что не ошиблась. Кэти права, пореза нет.
Он просто исчез, испарился за несколько часов моего сна.
Я мигом бросаю на пол пустую бутылку с водой и принимаюсь осматривать запястье руки, пораженное током серебряного браслета, и не нащупываю вчерашних водяных волдырей. Пока я отклеиваю небольшие прозрачные лейкопластыри от щеки, которые еще вчера мне заботливо наклеила Грейс, Кэти резко подрывается с места, продолжая с восхищением рассматривать мое лицо. Кожа от оторванных лейкопластырей еще некоторое время пощипывает, но девочка все еще не спускает с меня удивленного взгляда светло-серых глаз.
Они просто обязаны это увидеть! восклицает она, резко хватая меня за руку, утягивая в сторону двери.
Ее резкий толчок заставляет меня податься вперед и спустя секунду мы уже бежим по длинному коридору в направлении главного холла. Неприятный скрип дверей оповещает о нашем визите и напряженные взгляды всех присутствующих мигом направляются в нашу сторону в ответ на столь неожиданное появление.
Кэти, я же сказал тебе не заходитьнапряженно проговаривают губы Рона.
Посмотрите на ее лицо! восклицает Кэти, продолжая удерживать мою ладонь.
Лицо, как лицо, безразлично бросает Сэм, нехотя глядя в мою сторону.
Погодите-ка, недоуменно произносит Ханна, с опаской приближаясь ко мне. Ты вчера приперлась с разбитой щекой
Да, я обрабатывала ей вчера несколько кровоточащих порезов, констатирует Грейс, удерживая спящую малышку на руках. На ее переносице скапливаются хмурые морщинки, и она лишь крепче прижимает ребенка к себе.
По всему холлу раздаются быстрые и нетерпеливые шаги Рона, направляющегося в мою сторону. Его невозмутимое лицо отражает лишь проблеск недоумения, а властные руки мгновенно хватают мой подбородок и резко разворачивают его в сторону, открывая весь обзор на вчерашнюю рану. Или то, что от нее осталось.
Ее кожа имеет слишком быстрый процесс регенерации, глухо констатирует он, продолжая осматривать мою щеку. Но такого просто не может быть, парень делает паузу, качает головой каким-то своим мыслям и тихо добавляет. В природе
Может быть, ты еще и бессмертная?! с раздражением бросает Сэм, кивая в мою сторону.
А ты хочешь проверить? в ответ бросает Рон через плечо, в это время его брови хмуро сходятся на переносице.
Не представляешь насколько, с ледяной ухмылкой отвечает Сэм, пряча руки в карманы черных брюк.
Неужели это опасно? с волнением задает вопрос Грейс.
Наконец, Рон отпускает край моего подбородка, и кожа в буквальном смысле начинает неметь после неожиданного и прерванного контакта его теплых пальцев. Секунда и его рука добирается до моего запястья, которое еще вчера было поражено ожогом от браслета корпорации. Прозрачно-серые глаза на долю секунды находят мои, в них читается скрытое волнение и неподдельный интерес к развернувшейся ситуации.
Не думаю, тихо бросает он, отходя от меня в сторону стола. Разберемся с этим позже, сейчас отправляемся на вылазку.
Пока ясно лишь одноее можно бить сколько угодно, ухмыляется Ханна, наматывая светлые волосы на указательный палец. Один хрен завтра проснется как новенькая.
Тоже об этом подумала? усмехается Сэм, натягивая на спину рюкзак камуфляжного оттенка.
В ответ девушка подавляет смешок, расплываясь в широкой улыбке, а ее брат в этот момент тут же легонько прикасается кулаком к ее плечу.
Я пойду с вами, заявляю я, подаваясь вперед вслед за парнями.
Исключено, отчеканивает Рон, скрываясь за скрипучими дверями холла.
Заприте ее в той мелкой комнате до нашего прихода, командует Сэм, останавливаясь на пол пути. Его грозный взгляд на долю секунды касается моего лица. И только попробуй оказать сопротивление, Роберт и Джеймс быстро приведут тебя в чувство.
День пятый
Проведя пять дней в небольшой квартире Леслия познакомилась с новым чувством.
Во-первых, я никогда не была готова к тому, что моя подруга детства превратится в ледяной и смердящий труп, пытающийся меня загрызть. Ее шипение, раздающееся из соседней комнаты, сводит меня с ума уже целых три дня, и я не понимаю, не понимаю, не понимаю не могу ее убить.
Во-вторыхя познала, что такое настоящее одиночество.
Оно незаметно подкрадывается в темноте: сначала осторожно усаживается возле порога и выжидающе смотрит в твою сторону, затем, когда ты не обращаешь на него никакого внимания, устраивается на краю дивана и смотрит, смотрит, смотрит прожигает тебя взглядом до тех пор, пока ты не сдашься. Оно гладит тебя по волосам, пока ты пытаешься заснуть и кричит, кричит, кричит шепчет тебе в ухо, что ты не одинок. Оно еще долгое время сопровождает каждый твой шаг, целует тебя в мочку уха, оставляя на твоей коже ложные надежды на спасение. И под конец обволакивает тебя изнутри, устраиваясь поудобней, с силой отбирая у тебя последние мысли о спасении.
Каждый раз я ложусь спать и убеждаю себя, что, наконец, проснусь в другой реальности.
Но этого не происходит, не происходит, не происходит.
День шестой
Мне кажется, я схожу с ума.
Вокруг меня лишь четыре стены, за пределами которых разворачивается кровопролитная и ожесточенная война. Квартира Лесли находится на пятнадцатом этаже и только благодаря этому я все еще жива, находясь под защитой дверных замков. Я провожу все время, сидя на полу, и устремляю взгляд в витражные окна, отражающие весь масштаб происходящих событий, а по ночам там мелькает мое одутловатое лицо от беззвучной бесконтрольной истерики. Время от времени стекла дрожат от очередной взрывной волны или же от оглушительных выстрелов, пули от которых разрывают хлипкий череп зомби на несколько частей. И каждый раз в моей голове проскальзывает безумная мысль о том, чтобы эта пуля промахнулась и попала мне в лоб.
Не хочу ощущать страх, подкрадывающийся на цыпочках и кровожадное одиночество, заползающее под ногти и нагло оседающее на задворках сознания.
Четыре стены и огромный шкаф с красным кожаным диваном. Они нагнетают и давят на меня еще больше постоянного и преданного одиночества. Расположение мебели в квартире подруги начинает меня откровенно раздражать: разложенный диван стоит посреди гостиной, мешая наворачивать нервные круги вокруг него проходу, плоский плазменный телевизор собирает клубы пыли, а противное, надоедливое тиканье часовединственный звук, раздающийся в моей голове. «Тик-так», «тик-так», «тик-так». Время от времени я ощущаю взрывы на собственной шкуре: вибрация пола, бренчание люстры и дрожь, поражающая все тело. Такие небольшие отдаленные взрывы, словно их и не существует вовсе.