У меня, казалось бы, возможностей больше: я ещё и в школе парней вижу, но там у нас только домашние, из приюта я одна. А домашние с приютскими не общаются: и негде, и незачем. На Валиту они и смотреть не станут. А что, если разыграть её? Я же могу написать Валите фальшивое любовное письмокак будто какой-то мальчик из школы её заметил. Читать Валита не умеет, к Наставнице Фламии с таким письмом не пойдёт. Значит, меня попросит прочитать. А заодно и относиться ко мне будет получше.
В голове у меня тут же развернулся грандиозный план. Мальчик должен быть вымышленный и безымянный, чтобы его нельзя было найти. Допустим, он часто ходит в школу мимо нашего приюта и видит во дворе красивую воспитанницу. Она ему очень нравится, но он не знает, как с ней познакомиться. Вот только как дать понять, что он именно про Валиту пишет? Одеты мы все одинаково: грубые серые штаны, брезентовые куртки, чёрные ботинки. Чем Валита отличается от других?
Во-первых, она высокая. Они с Думарой выше всех в нашей группе, хотя им тоже по шестнадцать, как и мне. Теперь надо понять, как её не спутать с Думарой. Ну, это просто! У Валиты волосы светлые и пышные, таких больше ни у кого нет. А у Думары чёрные. Вот и отлично, я всё решила: завтра в школе напишу такое письмо и подкину его к воротам, когда буду возвращаться. На заборе есть место, где откололся кусок камня и получилась небольшая выемкадевчонки оставляют в ней свои находки, которые нельзя приносить в приют. На улице иногда попадаются красивые вещицы: то расчёска с гнутыми зубьями, то круглое зеркальце, то разноцветный мячик. А этот выдуманный мальчик мог заметить, когда проходил мимо наших ворот, как девчонки что-то прятали, вот и письмо туда же подбросил.
Я прямо развеселилась, пока сочиняла эту историю. Главное, держать всё в тайне! Даже Саре не скажу. Пусть Валита о своём поклоннике переживает вместо того, чтобы к нам приставать. Не забыть бы до завтра, что я придумала. Напишу так: «Дорогая прекрасная незнакомка! Я часто вижу тебя во дворе приюта. Ты поразила меня своей красотой. Ты высокая, как я. Но твоя причёска пронзила моё сердце. Она как золотое солнце. Я хочу смотреть на тебя снова и снова». А можно ещё и ошибок наделать! Как будто писал безграмотный двоечник. Валита этого не поймёт, конечно, но мне будет приятнее считать её вымышленного поклонника дураком.
Пока я хихикала, представляя дурацкие ошибки, заскрежетал ключ в замке, и мне в глаза ударил свет. В дверном проёме стояла тётушка Марта.
Ах ты, бедняжка! Устала, небось? Наставница Фламия велела тебя до двух часов не выпускать. Но я пораньше пришла. Всё равно она не заметит.
Я потёрла глаза, потянулась: от яркого света сразу захотелось спать. Пока мы шли по пустым тихим коридорам, я спросила:
Можно, я к тебе спущусь? Надо уроки доделать.
Ладно уж, приходи.
У дверей спальни я расшнуровала ботинки и взяла их в руки, чтобы никого не разбудить, на цыпочках прокралась к своей тумбочке, взяла учебники и пошла вниз повторять ботанику. Иногда, подняв глаза над страницей, я вспоминала свой план и загадочно улыбалась. Тётушка Марта дремала на кушетке, поэтому я не опасалась, что она будет меня расспрашивать.
Глава 3. Коварный обман
Выспаться после изолятора, конечно, не удалось. Зато завтрак в тот день был горячий, не всегда нам так везёт! У нашего повара сложный график, к нам в приют он приходит в разное время. Работы тут немного: вскипятить воду в нескольких больших баках, бросить туда брикеты. Из зерновых брикетов получается каша, из витаминныхгорячий утренний напиток. Поэтому каждый повар успевает обслуживать несколько учреждений, а в каком порядке их чередовать, решает его начальство. Иногда повар приходит к нам в пять часов, и тогда всё остывает до нашего подъёма. Иногда в шесть, как сегодня. Люблю такие дни!
Над баком с кашей поднимался ароматный белый пар. Да ещё и мой любимый из всех витаминных напитков: тёмно-красный, с кисло-сладким вкусом. Это меня взбодрило, и я весело побежала в школу. Девчонки после завтрака вернулись в спальнюкто идёт на фабрику в утреннюю смену, у тех ещё полчаса до выхода. А кто в дневную, у тех сейчас по расписанию швейная мастерская.
Небо над городом, как всегда, казалось низким и тяжёлым. Не знаю, как в других зонахчасто ли там бывает чистое небо, но в нашей, промышленной, по утрам его не увидишь. У всех фабрик и заводов такой график, что в конце каждой смены они выбрасывают в атмосферу всё, что накопилось за восемь часов работы. Нам объясняли, что властям так удобнее контролировать уровень загрязнения воздуха. Может, и удобнее. Но каждое утро я наблюдала одну и ту же картину: тёмные клубы дыма над крышами домов, как будто всё небо в тучах. К полудню дым развеется, небо станет голубым. Может, даже солнце выглянет. Но я в это время ещё сижу на уроках.
Над школьным крыльцомбольшие круглые часы. Старинные, теперь таких не делают. Со стрелками. Помню, как долго я не умела определять по ним время. Обычно всё просто: две цифрычасы, две цифрыминуты. Ноль семь и тридцать пять. А тут надо хитро высчитывать. Я только к концу первого класса научилась, мне тогда уже девять лет исполнилось.
Я посмотрела на стрелки: почти полчаса до первого урока. Это хорошо, можно ещё раз повторить ботанику. Я уже поставила ногу на ступеньку, когда открылась дверь, и на крыльцо вышел Большой Туган. Это кличка такая, все уже давно забыли, как его на самом деле зовут. Высокий и толстый, вечно цепляется ко мне: как увидит, сразу пытается толкнуть, да посильнеетак, чтобы я упала. А если увернусь, догонит и больно стукнет по затылку. Жаловаться бесполезно, его отецбольшой начальник на механическом заводе, элита. Наши школьные дарители знаний пикнуть боятся.
Я тяжело вздохнула и остановилась перед крыльцом. Если начну подниматься, падать с лестницы будет больнее. Лучше уж тут подождать. Большой Туган не просёк мою хитрость, радостно спустился по ступенькам и сделал именно то, чего я ждала: изо всех сил толкнул меня. Но не зря же я каждый день разминку делаю! Ловким движением я сгруппировалась, оперлась на обе руки и смягчила удар. Зато учебники красиво разлетелись во все сторонытак и было задумано! А тупица Большой Туган ничего не заметил. Гнусно ухмыльнулся и стал смотреть, как я собираю книги. Решил, что напугал меня. А мне было смешно, но я не подавала вида: за пару минут, пока он на меня нападал, я уже придумала ещё одну отличную идею! Его-то я и сделаю вымышленным поклонником Валиты.
Теперь надо было подождать, что будет дальше: если Большой Туган снова меня толкнёт, придётся изобразить настоящее падение. Кажется, я стала мастером красивых падений. Жаль, что на ботанику времени уже не останется, опять буду книги собирать. А если он сейчас уйдёт, то я ещё успею добежать до класса и позаниматься немного. Мне повезло: из-за угла появились его друзья. Большой Туган замахал руками, радостно заголосил, про меня забыл. Я взбежала по ступенькам и понеслась в класс.
На контрольной всё прошло удачно. Я вообще ботанику люблю, да и учебник полистать успела. Быстро ответила на вопросы, сдала бланк. До звонка оставалось пятнадцать минут, самое время заняться поддельным письмом. Только теперь мой план усложнился, я решила написать сразу два письма: Валитеот лица Большого Тугана, а емуот лица Валиты. Пусть поломают головы, кому они так понравились. Правда, Валита писать не умеет. Нужно как-то намекнуть, кто за неё пишет. Если упомянуть «другую воспитанницу», подозрение упадёт на меня: из нашего приюта только я хожу в школу. Тогда так: Валита как будто попросила одну работницу на фабрике помочь ей с перепиской. Хотя, пожалуй, лучше совсем ничего не объяснять.
Я быстро записала текст, который сочинила в изоляторе. Аккуратно вырвала листок из тетради, свернула, спрятала в карман штанов. Написала второе письмо, для Большого Тугана. Текст почти такой же: «Дорогой прекрасный незнакомец. Я иногда вижу тебя на улице около школы. Ты поразил меня своей красотой. Ты высокий, как я. Но твоя фигура пронзила моё сердце. Ты как» Тут я задумаласькак что? Валитину причёску я сравнила с солнцемэто легко, золотой шар, всем понятно. А на что похожа фигура Большого Тугана? На фабричную трубу? На многоэтажный дом? С чем же его сравнить?
О, придумала! У нас на главной площади стоит большой каменный поминальник в честь Отца-основателя. Того самого, о котором нам каждый вечер рассказывают в приюте. Всю его биографию мы уже наизусть выучили. Больше пятидесяти лет назад, сразу после катастрофы, он привёл наш народ в этот безопасный край и взял на себя ответственность за судьбу выживших. Его мудрость помогла нам выстроить новый мир, а его щедрость позволила каждому члену общества получить крышу над головой и кусок хлеба.
После смерти Отца-основателя по всему миру наставили «поминальников» это такие высокие прямоугольные столбы с высеченными позолоченными надписями. В выходные принято поклоняться поминальнику. Когда я ещё жила с родителями, они меня туда не водили. Может быть, от маленьких детей это не требуется. Но в приюте я давно привыкла раз в неделю молча стоять у подножия столба, краем уха слушая монотонные речи наставниц и думая о чём-нибудь приятном.
Сейчас нашим миром правит сын Отца-основателя. На фабрике, кажется, его не очень любятнекоторые работники ещё помнят рассказы своих родителей о жизни в старом мире, до катастрофы. Говорят, было лучше. Но при начальстве молчат, такие разговоры до добра не доведут. Несколько раз случалось, что какой-нибудь молодой работник переставал приходить на фабрику, и на его место у конвейера ставили кого-то другого. Уйти с фабрики разрешалось только после пятидесяти лет. Значит, была другая причина. Но если мы спрашивали, куда делся прежний работник, мастера отвечали, что такого человека нет в наших списках. Я подозревала, что это как-то связано с неправильным отношением к нашим порядкам, но ни с кем не делилась своими догадками.
А в школе нам вовсю расхваливали и наш режим, и нашу власть, и справедливость наших законов. Как и в приюте, мы часто повторяли биографию Отца-основателя. Думаю, Большому Тугану понравится такое сравнение! Значит, так: «Ты огромный, как поминальник. Я хочу смотреть на тебя снова и снова».
Но как подкинуть письмо Большому Тугану, чтобы получилось правдоподобно? И чтобы он меня не заподозрил? Я засунула руку в карман поглубже: точно, ещё одна галета осталась, это меня тётушка Марта ночью угостила. На улице недалеко от школы всегда шляются беспризорные мальчишки с окраин: они не сироты, но в школу не ходят, потому что их родители поленились подготовить их к экзамену. По правилам они должны идти на заводы, как и приютские дети. Но даже если они работаютдетская смена всего четыре часа, а в остальное время делают, что хотят.
Выберу самого неприметного, дам ему галету, и пусть подсунет письмо Большому Тугану в карман. Да ещё пусть толкнёт его сначала, а потом сразу убежит. Надеюсь, Большой Туган догадается связать эти две вещи: его толкнул мальчишка, а потом в кармане появилось письмо. А если и не догадаетсяему же хуже, пусть ломает голову.
Так я и сделала. После уроков вышла из школы одной из первых, разыскала стайку уличных оборванцев, утащила одного за угол и предложила выгодную сделку. Он согласился, мы вместе подкараулили Большого Тугана, и я из укрытия подсматривала, как мой посланник суёт ему в карман письмо. Отдала обещанную галету и помчалась в приют, там скоро обед начнётся, а потом надо успеть позаниматься перед тем, как на работу идти. У ворот я ненадолго замедлила шаг и незаметно засунула сложенный тетрадный листок в нишу под камнем. Днём, пока я на фабрике, остальные воспитанницы пойдут на прогулку и проверят наш тайник.
Глава 4. Враг обезврежен
В тот день смена пролетела быстро: я всё время прокручивала в голове слова поддельных писем и пыталась представить себя то на месте Валиты, то на месте Большого Тугана.
Хорошо, что я уже давно работаю на этом сборочном участке, руки сами двигались в привычной последовательности: белый элемент опустить в белую ячейку, красный штекер вставить в красное гнездо, повернуть два латунных зажима по часовой стрелке на один оборот, сдвинуть синюю крышку вправо. И так раз за разом, модуль за модулем. Работа простая, но некоторые ошибаются, не выдерживают быстрого темпа и однообразных действий.
Если ко мне с предыдущего участка поступает бракованный модуль, например, кто-то забыл вставить на место одну деталь, я должна сбросить брак в выдвижной ящик и нажать кнопку вызова мастера. Мне это ничем не грозит, накажут того, кто на самом деле виноват, но после смены придётся задержаться всем, кто из-за него не выполнил норму.
Поэтому я всегда радуюсь, если за всю смену ни одного такого сбоя не случается. Это значит, что мы вернёмся в приют вовремя, как раз к ужину. Утренняя и вечерняя смены идут в столовую раньше, вместе с младшими воспитанницами, а для дневной смены оставляют ужин на отдельном столе.
Когда я зашла в спальню, чтобы оставить там сумку, девчонки стояли вокруг Валитиной кровати и что-то шумно обсуждали. Увидели меня, сразу замолчали. Валита встала, двинулась ко мне:
Эйна, ты нам нужна.
«Да неужели. Вот так неожиданность». Я ничего не ответила, просто посмотрела на неё с интересом.
Мы тут какую-то записку нашли! Может, что-то важное? Прочитай, а?
Я взяла бумажку, которую они уже час вертели в руках и не знали, что с ней делать.
Медленно прочитала вслух, стараясь не хихикать. Девчонки слушали, не дыша от волнения. Потом начали ахать и охать:
Золотое солнце!
Причёска как золотое солнце! Как красиво!
Да это же Валита! крикнула одна из девочек.
Точно, смотрите! Это ведь только у неё такая причёска!
Валита неожиданно покраснела. Вот это да! Я и не знала, что у неё тоже есть какие-то чувства. Я думала, только такие слабаки, как мы с Сарой, могут покраснеть.
Валита выхватила у меня записку и убежала в коридор. Я бросила куртку на кровать, пошла в столовую.
Другие воспитанницы, которые тоже пришли после дневной смены, уже начали есть. Я взяла тарелку с зеленоватой витаминной массойу нас её называют салатом, там не хлопья, как в брикетах для каши и супа, а твёрдые кубики растительного концентрата, их надо тщательно пережёвывать. Это полезно для зубов: если питаться только мягкой пищей, зубы могут испортиться, так нам в школе говорили. А вот белковый напиток в кружке уже совсем остыл, пока я читала Валите письмо. Его лучше пить горячим, так он вкуснее. Да и приятнее пить горячее, когда придёшь с холодной улицы, озябший.
Краем глаза я увидела, что на скамейку рядом со мной кто-то присаживается. Оказалось, это Валита. Она достала из кармана галету, протянула мне:
На, поешь. От обеда осталась.
Спасибо! Я обрадовалась, с наслаждением откусила хрустящую галету.
Валита развернула записку, робко спросила:
Можешь ещё раз прочитать? Я не всё запомнила.
Я прожевала галету и прочитала своё сочинение ещё раз. Валита поправила волосы, потом смущённо сказала:
Эйна а что, это правда?
Чтоправда?
Ну что причёска у меня как золотое солнце?
Я посмотрела на Валиту, наклонила голову, нахмурилась, как будто размышляю.
Слушай, а ведь и правда! На солнце похоже!
Лицо Валиты расплылось в улыбке. Она дружески хлопнула меня по плечу и убежала к своим подругам: Думаре и остальным. Те, кажется, расстроились, что не их признал красавицами таинственный незнакомец.
Похоже, мой план сработал. Теперь я нужна Валите. Она, кажется, поняла, в чём моя ценность: если я умею читать и писать, можно через меня переписываться с мальчиками. Значит, Валита больше не будет отнимать и прятать мои учебники. Может, и к Саре приставать перестанет.
А на следующий день Валита ещё больше меня удивила. В расписании у меня стояла вечерняя смена, на фабрику я должна была идти после ужина. А до этого у нас швейная мастерская и дневная прогулка.
Мы шили пододеяльники, я спешила закончить свою норму. Вошла Наставница Фламия, крикнула противным резким голосом, чтобы заглушить стрёкот швейных машинок:
Ва-а-а-аспитанницы! На-а-а-а пра-а-а-агулку!
Все вскочили, толпой вывалились в вестибюльмастерские занимают весь первый этаж, по обе стороны от гардеробов. Девчонки схватили куртки и, одеваясь на ходу, выбежали на крыльцо. Спешили погреться на солнце после мрачных залов с бледным голубоватым освещением. У входной двери, как раз перед каморкой тётушки Марты, на стене висело зеркало. Все уже ушли, я плелась последней. Задержалась, чтобы посмотреть на себя: ничего особенного. Рост так себе, средний. Фигура как у всехя и не такая мелкая, как Сара, но и не крупная, как Валита с Думарой. Тёмные волосы болтаются у плеч, как верёвки. Я их подрезаю ножницами каждый месяцне люблю, когда отрастают. Глаза серые, как дым из фабричных труб. Что бы про меня написал «прекрасный незнакомец», если бы он на самом деле существовал? С чем бы он меня сравнил?
Впервые до меня дошло, что Валита в чём-то лучше меня! А я всегда считала её никчёмной дурой. А у неё зато причёска как золотое солнце! Хоть я и сама это придумала, но мне вдруг стало обидно: Валита самая заметная у нас в приюте, красавица. Не то что я. И что толку, что я в школе учусь. Всё равно потом на той же фабрике придётся работать. Ну, разве что до мастера дорасту, если попаду на курсы после школы.