Андрей уже сделал заявление. Разумеется, мы будем отрицать всё до конца. И всё же наши родственники могут лишиться государственных постови это не есть хорошо. Удар по репутации. Даже простые слухи отбрасывают тень. А если враги состряпают компроматэто конец. Мы потеряем контроль над городом, потеряем всякое влияние при дворе. Нам важно в кратчайшие сроки понять, кто под нас копает. Что насчёт того полицейского? Вы допросили его? Он что-нибудь сказал?
Так точно, допросили. Это было несложно. Сразу заговорил, как только мы его прижали. И знаете, что оказалось? Дело Дениса Ступина приказали замять Вахрамеевы.
Вахрамеевы? недоверчиво переспросил полковник.
Они самые. Лично Екатерина Степановна обратилась к начальнику полиции района.
Какое отношение она имеет к Куракину и тому делу?
Возможно, через неё Вениамин держит связь с Вахрамеевыми, а поскольку князёк им был нужен, они его покрывают. Это моё предположение. Точной информации пока нет.
Так на лице полковника отразилась работа мысли. И вдруг его взгляд ожил, озарённый внезапной идеей. Вот что, Борис Александрович: узнайте всё про молодого Куракина. Где он проводит время, с кем общается, с кем ведёт дела. Мы должны понять, какие отношения связывают его с Вахрамеевыми. Я не сомневаюсь, что именно Вахрамеевы пустили тот подлый слушок, и если у нас будет на них хоть что-нибудь Понимаете, к чему я веду?
Требуется добыть компромат на Вахрамеевых.
Именно! полковник ткнул указательным пальцем в стол. Не получилось взять их на незаконной торговле стратегической продукцией, подойдём с другой стороны. И Вениамин нам в этом поможет.
За Ступиным продолжать вести наблюдение?
Глаз с него не спускайте.
Глава 9
Войдя в класс, я первым делом нашёл взглядом Амалию. Она сидела на задней парте со своей подругой. Увидев меня, она улыбнулась, и пересела ко мне, когда я устроился за соседней партой. Все ребята со мной почтительно поздоровались, а многие девчонки стали усиленно строить глазки. Из четверых, кто сражался с персами, остался я один. Саша Кукушкин ещё лежал в больнице, Серёга погиб, а Вити почему-то не было уже второй день, и никто не знал, что с ним.
Когда Амалия ко мне подсела, сердце забилось чаще. Словно вернулся в свои юношеские годывремя, когда разум застилает пелена эмоций, когда кажется, что кроме объекта твоей страсти вокруг не существует ничего, а рядом с ней мир расцветает красками. Я давно подобного не испытывал. Замкнутая жизнь одинокого калеки не способствует появлению романтических чувств. Нередко я смотрел на молодые пары и завидовал им, ведь моё время прошло, оставив позади самые приятные моменты. А сейчас я начинал жить заново, но теперь душу отравляло понимание того, что все эти эмоциибессмысленный выброс в кровь химии, нужный только для того, чтобы проклятый человеческий род не прекратил своё существование и продолжал копошиться в этой помойке, словно черви в навозной куче. Но всё же мне не хотелось, чтобы счастливые минуты заканчивались.
Как себя чувствуешь? спросила Амалия.
Неплохо, ответил я, раны заживают потихоньку.
Ты вчера не пришёл, я подумала, что-то случилось. Такая ужасная бойня была
Да ужасная.
Когда швы снимать?
Завтра, наверное, сниму.
Сам?
Ну да. Сложно, что ли?
Я видел, что Амалия тоже тянулась ко мне, она мило улыбалась и украдкой смотрела в мою сторону, хлопая своими длинными ресницами, и меня это только больше будоражило. И я подумал, а почему бы и нет? Не всё же людей убивать? Дерьма и боли вокруг много, а приятного в моей жизни пока ничего и не было. Хотелось отдохнуть и забыться хотя бы на день или на несколько часов. В конец концов, я даже не знал, удастся ли выжить в этом мире, или остаток дней я проведу в прежнем изломанном теле наедине со своими воспоминаниями.
Мы так и не сходили никуда, сказал я. Может, завтра? Ты завтра свободна?
Да, можно и завтра. Только боюсь, родители не отпустят.
Почему?
Отец говорит, опасно. Людей на улицах избивают. В среду на азиатский квартал напали. Слышал? Поговаривают, будто даже демонов видели!
Да мало ли что говорят. Чего только люди ни напридумают, ухмыльнулся я. Ну а со мной отпустят?
С ума сошёл? Они не разрешат мне ни с кем никуда ходить кроме как с моим женихом, последнее слово Амалия произнесла насмешливым тоном. Они такие ретрограды!
Знаю одно уютное кафе на техническом училище. Хотел туда тебя свозить.
Было бы здорово. Я вообще ни разу не бывала в «ближних» районах. Надо что-нибудь придумать. Скажу, что к подруге иду. Может, прокатит.
Прозвенел звонок, и в класс вошёл учитель.
Хоть адрес скажи. И телефон, шепнул я.
Островского пятнадцать, четвёртый подъезд, тридцать первая квартира, она взяла ручку и написала на полях моей тетрадки телефон. Только не названивай часто. Родители узнаютвообще запретят из дома выходить.
Я даже не заметил, как пролетели эти два урока, и вот нам с Амалией снова настала пора расставаться, а мне предстояло ждать завтрашний день в предвкушении новой встречи.
Всю дорогу домой я был окрылён какой-то неведомой силой, и даже не заметил, как оказался в своём загаженном подъезде. Когда вошёл в квартиру, Олеся мыла полы. При виде её, у меня сразу встали перед глазами наркоманский притон и гниющие конечности дезоморфиновых торчков, и это меня мигом спустило с небес на землю.
А ты куда? спросила Олеся, когда я, выложив тетрадки на стол рядом с диваном, собрался вновь покинуть дом.
Дела, коротко ответил я.
Я обед приготовлю.
С завтрака еда осталась. Там же целая кастрюля вермишели.
Могу суп сварить. Может, ещё что сделать?
Да ничего не надо, пожал я плечами. Отдыхай. Следующую неделю тебе придётся много побегать.
Ну ладно, проговорила Олеся с какой-то грустной интонацией.
Дорогу к заброшенному монастырю я нашёл не сразу. На карте тот не обозначался, а интернет, где можно узнать обо всём на свете, в этом мире пока не изобрели, так что пришлось ехать наугад и на месте расспрашивать жителей.
По пути к Люберцам пришлось поплутать. На больших трактах мне не стоило показываться без прав, а потому двинулся в объезд по узким извилистым маршрутам через пригородные посёлки. Пока ехал, постоянно смотрел в зеркало заднего вида, нет ли слежки, несколько раз останавливался на обочине и ждал, пока проедут машины. Один раз даже свернул с дороги на просёлок, но убедившись, что хвоста нет, вернулся обратно. Нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал, чем я занимаюсь и зачем еду в заброшенный монастырь. Наверняка наблюдатели желали получить доказательства того, что я призываю демонов. Если получатмне конец. Тогда точно не отверчусь.
Люберцы оказались небольшим городком, почти посёлком. Я въехал в частный сектор, который перемежался предприятиями и редкими многоэтажками. От всего тут веяло провинциальностью: асфальт старый, потрескавшийся, много грунтовых дорог, улицы не ухожены и не убраны. Даже не верилось, что яв Подмосковье. Возможно, в центре городка было иначе, но туда я не поехал.
Расспросил нескольких человек.
Это тебе в Матюково надо, говорили местные мужики. Была такая деревня тут недалеко. Это вон туда, до следующего перекрёстка, значит, а потом прямо и через километра три сверни на Троицкое. А дальшеа пёс его знает. Какой-то поворот, говорят, есть со шлагбаумом.
Примерно такие ответы я получал от всех, кого спрашивал. Не смотря на близость монастыря, никто из местных жителей не знал, где конкретно он находится и где именно надо поворачивать.
Не добившись ничего конкретного, я поехал в указанном направлении, миновал промзону, которая дымила десятками труб и провожала меня пыльными окнами гудящих грязных цехов, свернул на Троицкое. Проезжая очередную деревеньку, решил ещё поспрашивать народ. И тут попался мне один старик, который не просто рассказал, а даже на карте показал, где находится дорога к Матюково. Но даже так я её не сразу нашёл, поскольку это была порядком заросшая колея, уходящая в лес. Раза два проехал мимо, а потом, не найдя на указанном промежутке ничего более подходящего, свернул туда, даже не надеясь, что дорожка куда-то приведёт. Однако миновав лесок, я уткнулся в ржавый шлагбаум и понялто, что надо. Шлагбаум объехать труда не составило, и я покатил дальше.
На удивление мой мотоцикл по бездорожью шёл бодро, только руки были постоянно напряжены. Удерживать на грунтовке этого массивного ржавого монстра даже при относительно широком руле оказалось занятием не из лёгких, особенно после двухчасовой «прогулки» по разбитым дорогам здешнего Подмосковья.
Вскоре миновал деревню Матюково, точнее то, что от неё осталось. Она опустела так давно, что дома превратились в земляные холмики, поросшие травой и кустарником. Я даже не сразу понял, что когда-то тут была населённый пункт. Тропинка пересекла ручеёк, и вскоре среди зарослей мне открылся вид на полуразрушенную кирпичную стену, из-за которой торчали несколько построек. Церковь чернела четырьмя куполами, пятыйотвалился.
Ворота отсутствовали, я завёл мотоцикл внутрь и заглушил мотор посреди дворика, захваченного бурьяном. Поднялся на стену и некоторое время смотрел на дорогу, ожидая гостей. Но всё было спокойно.
Начал я с медитации. Нашёл местечко поудобнее, прямо во дворе, где трава пониже. Как и учила меня Эстер, постарался очистить голову от мыслей, которые там роились тревожной стаей. Это оказалось непросто: я так привык к этому фоновому шуму, что выключить его казалось нереально. А потом, когда мысли всё же удалось урезонить, попробовал сосредоточиться на самом простом символе, который помнил.
Я занимался больше часа, но результата не было. Если верить Эстер, процесс этот небыстрый. И всё же я знал, что даже в воображаемый знак могу вдохнуть силу. Это просто чувствовалось. Казалось, ещё немного, и всё получится но чего-то не хватало.
С ровной поверхностью, где можно начертать знак, была проблема. Только в заброшенном храме нашлась достаточно просторная площадка, которая мне показалась подходящей для задуманного действа. Я расчистил пол, открыл книгу, привезённую с собой в рюкзаке, нашёл нужный символ и принялся его рисовать.
Знак оказался сложный. Приходилось очень тщательно сверяться с изображением, чтобы ничего не перепутать. Пока рисовал, раздумывал насчёт дощечек. Было бы неплохо вместо того, чтобы постоянно чертить знаки на листах бумаги, носить с собой две-три дощечки с выжженными на них различными символами. Одна такая у меня уже имеласьохранный оберег. Её я прихватил на всякий случай.
Но вот знак, наконец, удался, я «вдохнул» в него силу. Из пола выросло огромное чёрное существо. Вместо ног у него был извивающийся хвост, а передние конечности представляли собой шесть толстых щупалец. На голове огнём пылал восемь глаз.
Увидев эту громаду, я не на шутку испугался. Демон тянулся ко мне, словно желая разорвать на куски. Пытаясь удержать существо на мысленном «поводке», я ощущал в своей голове дикое напряжение. Стоило это немалых усилий.
Вдруг напряжение ослабло. Существо начало меняться. Точнее менялась его структура: тёмная дымчатая суубстанция превращалась в блестящий чешуйчатый панцирь. Демон, казалось, подстраивался под мир, в который его занесла моя воля, и вскоре он стал совершенно материальным: со скрежетом ёрзал но полу своим хвостом его щупальца задевал стены, и при каждом ударе от них отлетали куски кладки.
Я испугался, что если сейчас же не заставить демона исчезнуть, он обрушит здание, которое и так дышало на ладан, и я скомандовал существу убраться прочь. Демон пропал, а я почувствовал облегчение: словно тащил пятидесятикилограммовый мешок, а потом сбросил его.
Существо это обладало сильной волей, так что подчинить его было непросто, но мне это удалось, и теперь в моём арсенале оказался ещё один «питомец», который, в отличие от прежних, сможет не только высасывать из врагов жизненную силу, но и крушить всё на своём пути. Вот только устал я неимоверно: на управление дэвом уходило много энергии.
Я вытер пот со лба. Со стороны алтарной части услышал, как кто-то хлопает в ладоши. Обернулся: ко мне направлялся Бельфегор.
Молодец, сын. Ты делаешь успехи, похвалил он меня. Тебе удалось обуздать волю могучего дэва тьмыбольшой шаг.
Следишь за мной? спросил я.
Разве я не могу посмотреть на тренировки собственного отпрыска? В конце концов, тебе предстоит сражаться с «духовным», и мне хочется быть уверенным, что тебе удастся одержать победу.
Для меня это важнее, чем для вас с Эстер. Вы просто окажетесь отрезаны от человеческого мир, да и то, наверняка не навсегда, а я оставшуюся жизнь проведу немощным инвалидом.
Очень хорошо, что ты так ответственно подходишь к заданию, осознавая все последствия. Но знай: врождённых способностей маловажны регулярные тренировки. Аристократы годами обучаются владению «духовной» силой. В тебе есть большой потенциал, а мне уж очень нравится проводить время у вас, в человеческом мире. Так что не подведи. Я в тебя верю, сын.
Сын, говоришь я усмехнулся. Послушай, Бельфегор или как к тебе лучше обращаться? Мне всё никак не даёт покоя один вопрос. Может, ответишь, раз мы встретились с глазу на глаз?
Задавай, с удовольствием избавлю тебя от неведения, если только вопрос в моей компетенции.
Эстер рассказала, как Денис появился на свет, но не сказала, кто был его биологическим отцом.
Хочешь знать, в чьём теле я находился, когда уестествил твою матушку?
Именно.
Ты уверен, что хочешь это знать?
Абсолютно.
Ладно, так и быть. Того духовного звали Сергей Куракин.
Куракин? И он родственник того парня, которого я собираюсь убить?
Так и есть. Сергей Куракин являлся родным отцом Вениамина Куракина.
Я присвистнул:
Ну и дела.
Эта информация породила какое-то неприятное чувство, похожее на брезгливость. Получается моё тело связано кровными узами с этими сволочами, Куракиными, а Вениаминмой родной брат по отцу? Ну зашибись! Впрочем, это ничего не поменяло: меньше ненависти к молодому князю я ощущать не стал.
Расскажи, как всё было? поинтересовался я. Как так получилось, что этот «духовный» позволил тебе вселиться в его тело? И как вы встретились с Инной?
Это долгая история. Когда-нибудь я обязательно её тебе расскажу, особенно про то, какими незабываемыми оказались эти два года. Твоя матушка была восхитительной женщиной, Бельфегор аж причмокнул от удовольствия. Красавица! Мы с ней встречались то ли три, то ли четыре раза
Проще говоря, вы её регулярно насиловали.
Но позволь, сын. Зачем так грубо?! Всё по обоюдному желанию.
Естественно, какая же простолюдинка откажет князю
Ну в этом есть и положительные стороны. Например, на свет появился тынаш проводник в мир людей. Старший Куракин, скажу тебе, был слаб до женского пола, а ещё он был человеком импульсивным и необузданным. Захотел отомстить. С другим кланом Вахрамеевыми, кажется, не поделил какую-то отрасль: то ли медицину, то ли фармацевтику. Не в свой огород полез, одним словом, ну погорел на этом, и возжелал мести своим недругам. Я ему помогвсё по-честному. Но у всего есть своя цена, сын, запомни это. Ох и славно же мы погуляли тогда, с довольной улыбкой закончил демон.
К смерти Инны тоже причастны Куракины?
Этого я не могу тебе сказать. Меня долго не было в вашем мире, и многие события прошли стороной. А чего такой задумчивый стал? Надеюсь, то, что ты узнал, не остановит твою карающую руку?
Конечно, нет! Кажется, я Куракиных и всю эту зазнавшуюся братию теперь ещё больше ненавижу. Но погоди. Ты говоришь, что гулял два года. И много вы девок оприходовали с князем?
Спросил бы чего полегче. Со счёту сбился.
Так, значит, я не один такой? Есть и другие дети, которые имеют такую же природу, как я?
Если бы, сделал кислую мину демон. Других, увы, мы не нашли.
* * *
Следующий день я начал с ментальных тренировок. Ушёл в гараж и там занялся медитацией, а потом опять попытался вдохнуть силу в воображаемый знак. О том, чтобы призывать дэвов в квартире или в гараже, даже речи идти не моглоэти существа были слишком огромны и опасны.
Вернувшись домой, сел завтракать. Олеся в только проснулась и сонная выползла на кухню. Пока ели, она стала интересоваться тем, как я получил пулю и кто похитил мою девушку. Я скрывать не сталрассказал всё как есть: и про бои, и про князя Куракина.
Вот сволочь, возмутилась Олеся. Они все сволочи! Все эти «духовные»последние скоты. Они могут делать, что захотят и пользуются этим. И никто их не остановит. Почему этот сучий мир так устроен: одни получают безграничную власть, и им всё дозволено, а других всю жизнь унижают, и они даже противиться этому не способны? Это же несправедливо!