Макс! Ты что, хочешь оставить нас с дочкой? Лили испуганно смотрела на него, прижимая к себе плачущую кроху
Папа-а-а-а, не уходи-и-и-и, ревела в голос Мила, протягивая свои крохотные ручки к отцу. Не уходи-и-и-и
Это всене со мнойодними губами, чувствуя, как при моргании меняется и плывет картинка. То девушка с ребенком. То вязкая жижа, и обратно. Это все происходитне со мной.
Его голос звучал все увереннее. Макс жмурился сильнее, чувствовал, как глаза печет от слез. В ушах стоял звон от детского крика, но он не мог поддаться. Не имел права. Как бы больно и тошно ему не было
Не-е-ет, крик исказился с детского на какой-то абсолютно нечеловеческий. Потусторонний. Макс только смог понять, что откатился к воде и сейчас снова глотает соленую влагу. Его выворачивало горечью. Он смог только краем глаза отметить, что куда-то вглубь острова устремляется черная жижа, испаряясь и уходя клочковатым туманом, прежде чем вновь потерял сознание.
Глава 6
Заслонить собою от бед
Тело Макса относило все дальше от берега.
Шутка судьбы или высший замысел, но тот, кто не старался уплыть как раз-таки именно это и делал.
Тим наматывал уже круг двадцать пятый по этому кораблю-призраку, как он успел окрестить паром. Моргнул лишь раз, а последствия разгребает до сих пор! Макс с Саймоном пропали из вида, словно их кто-то стер гигантским ластиком, легко и непринужденно распорядившись человеческой судьбой.
И если за Сай Тимоти еще был спокоен, то как без него продержится лохматое недоразумение, даже не именующее себя взрослым, мальчик не знал.
На корабле было тихо и как-то зловеще.
Особенно нервировал молочно-белый туман, который обосновался на палубе вместо людей. Весьма неприятный сосед. Так как Тим не просто так считал себя здравомыслящим парнем, он решил пойти искать взрослых там, где они точно должны были быть. Например, на кухню, или в машинное отделение. Такая махина точно не на силе течения катается.
Начать мальчик решил с небольшого ресторанчика, найденного совсем неподалеку. Он отличался удивительным запустением, граничащим с яркой ассоциацией со свалкой. Запах стоял мерзкий, словно столы накрыли, а гости так и не соизволили спуститься сюда. Сладковато-тухлый, буквально давящий на корень языка в рвотном позыве. У Тима аж глаза заслезились, и он пулей вылетел на открытую палубу, жадно глотая влажный воздух.
Не помогло. Его вырвало. Последней каплей была крыса, доедающая что-то с протухшего стола. Во Франции такого не было. Красивые сады, величественные здания, прославленные на весь мир музеи. И никаких крыс.
Отдышавшись и некрасиво утерев горькую слюну рукавом, Тимоти побрел наверх. Желания спускаться в трюм пропало. Да и насколько мальчуган знал, капитан должен был находиться где-то там, чтобы была возможность наблюдать за горизонтом. А кто, как не он может помочь?
Рубка нашлась. Вход в нее нет.
Ну как нетон был, только открутить круглую ручку мальчишка все никак не мог. Не хватало сил, словно она заклинила или проржавела. Он пробовал звать и стучать. Сначала предельно вежливо, тактично. Бабушка всенепременно бы гордилась его манерами. Но ответа не было.
Пришлось искать другой вход.
И на всякий случай проверить, если вообще там хоть кто-то. Когда живешь в век высоких технологий, никогда точно не можешь быть уверен машина едет на автопилоте, или же ей все-таки еще управляет человек.
Все лобовое стекло было заляпано сажей, и как мальчик не пытался его отчистить, у него ничего не получалось. Только грязнее становился он сам. Сквозь это мутное безобразие едва проглядывал неясный контур человека.
О манерах пришлось забыть. Кроха кричал, бил по стеклу и по железу обшивки и перил, создавая оглушительный шум, но странная фигура так и не сдвинулась с места. Тим попытался даже разбить окно.
Зрелище напугало его до икоты.
Огромная трещина, паутиной расползшаяся по стеклу, минуты за три исчезла, словно ее и не было. Вот просто была, и уже нет ее.
Детеныш пулей спустился по скрипучей лестнице, позабыв обо всем. Ему казалось, что своими действиями он кого-то очень сильно разозлил, и теперь этот некто незримо преследует его, едва касаясь спины и затылка. Почти на грани ощущений, но это приводило кроху в полнейший ужас. Хотелось забиться в самый дальний угол, позвать маму, бабушку, Макса, любого, кто мог бы его защитить.
Он даже не заметил, как на всем ходу врезался в кого-то, упав на чуть влажный дощатый пол и больно ударившись копчиком. Его крик метнулся вверх, но ударился о потолок и упал раненой птицей на пол.
Тим Тимоти Я обещаю. Обещаю тебя похоронить по всем правилам, обещаю, повторял, как в бреду Саймон, а из его глаз катились кровавые слезы. От такого зрелища внутри что-то оборвалось. Кроха замешкался и это было самой большой ошибкой, какую он только мог совершить в этой ситуации.
Его схватили. И понесли куда-то в непроглядно-темное нутро парома.
Тим отбивался, брыкался, бил маленькими кулачками по спине, но молодой человек не реагировал. Он лишь говорил и говорил, что это его вина, его кара. Он должен искупить грех. Он должен похоронить Тимоти, чтобы тот мог выбраться. По законам моря, спеленав несчастного обрывком паруса, да привязать к ногам камень
Детенышу не хватало сил и почему-то воздуха. Он словно задыхался, не сумев протолкнуть живительной субстанции в окаменевшую грудь, со всем ужасом понимая, что ему не выбраться. Не докричаться до явно поехавшего головой парня. Вообще ни до кого. Его сейчас и правда похоронят. Заживо.
И маленькая девочка в милом платьице заливисто смеялась, идя рядом и говоря, что Сай делает все правильно. Он милосердный. А та агония, это ему все кажется, мальчик давно мертв.
Тимоти честно со всеми попрощался. Глаза жгло от слез, его ужасно тошнило, а внутренности словно кто-то все время перемешивал холодной рукой. Ему отчаянно хотелось к бабушке. Или к Максу. Он дурак, но в обиду его никогда не давал. Он мог бы справиться с Саймоном, точно мог. Он не такой слабый и никчемный как Тим.
Вдруг корабль качнуло, раздался жуткий скрежет и вой сирен. Нижние ярусы начала затапливать вода. Мальчик чувствовал, как она быстро поднималась, как слабела хватка парня, но ему самому, к сожалению, уже не хватало сил на то, чтобы выбраться.
Жуткая девочка ушла под воду первой.
Вместо нее на лестнице стояла белая как мел, перепуганная мама. Она выглядела совершенно не так болезненно, как смог запомнить ее Тим. Она отчаянно боролась со стихией, пробираясь к своему маленькому сыночку против течения. А мальчик мог только протяжно реветь и тянуть к ней руки.
Он смутно помнил ее объятия.
Мама, кажется, вынесла его на верхнюю палубу, наскоро застегнув на ослабевшем ребенке оранжевый жилет. Все ее слова пробивались словно через вату, но Тим слышал Или знал. Мама говорила, что любит его, что он ее величайшее сокровище и самый ценный дар, кто бы что ни говорил. Что он должен жить, несмотря ни на что. Что в жизни может случиться всякое, но она будет всегда рядом и защищать его. А еще утешала мальчика, целует в висок, пока паром продолжал тонуть
Найди Макса, любимый. Найди его. Он тебе поможет, обещаю, ты только найди его.
Как бы Тим ни плакал, не молил и не старался сделать хоть что-то, мама ушла на дно вместе с паромом.
Очнулся уже когда какой-то сердобольный мужчина подобрал его в открытом море, затащив на свою лодку. Он курил дурно пахнущую трубку и говорил, что его удел и проклятие вытаскивать таких самоубийц. Мальчику просто не хватало сил реагировать. Его безвольную тушку передали на руки какой-то тучной, рыжей женщине, которая развела бурную деятельность, отмыв и накормив мальчугана.
Тим более-менее отошел лишь на пятый день, когда тот самый лодочник позвал Марту забирать нового утопленника. Кроха думал, что Саймона. Оказался Макс. Он провалялся в отключке еще дня четыре. Все это время Марта гостеприимно принимала их у себя, говоря, что в городе начало творится что-то неладное. То выстрелы слышны, то какие-то непонятные личности оккупируют дома. Страх один. Детеныш не обращал внимания на эти разговоры. Его можно было найти сидящим рядом с мертвенно бледным парнем, долгое время не приходящим в себя.
Марта суетилась, гладила Тимоти по голове, приговаривая, что его друг скоро очнется. Обязательно и всенепременно. Ребенок лишь хлюпал носом, вцепившись в прохладную ладонь парня. А когда тот все-таки соизволил открыть глаза мальчик так и не смог высказать все, что катал в голове все это время. Просто крепко обнял, пряча лицо и совершенно отказываясь отцепляться. Оба выглядели так, словно вселенная их знатно пожевала, а затем выплюнула. В принципе, на деле так и было. Оба молчали, только жались друг к дружке, отказываясь смотреть на море. Во всяком случае пока.
Макс только однажды спросил про Сая, но видя, как ребенок буквально на глазах начал задыхаться, тут же перевел тему и больше к этому не возвращался.
Потому что знал. Увидел.
В доме Марты всегда было шумно. Люди прибывали сюда чуть ли не каждый день, а потом исчезали. Кто задерживался чуть дольше, как мальчишки, а кто-то покидал скромную обитель, как только более-менее мог стоять на ногах. Женщина не отказывала в помощи никому.
Треверс знал, что она считает, что таким образом платит за свои ошибки, приведшие к множеству смертей. Видел, как в далеком прошлом женщина отказала как-то одному странному на вид субъекту в помощи. А тот возьми, да и отрави ее похлебку. Марта тогда работала в небольшом ресторанчике, делала головокружительную карьеру. Чтобы попасть к ней, нужно было хорошо постараться и иметь полезные знакомства. Страшно представить сколько людей тогда полегло. Мучительно. На ее глазах. Они корчились в агонии, захлебываясь собственной кровью, а она совсем ничем не могла им помочь.
Вы можете остаться, правда. Еды пока хватает, хотя, надо бы, наверное, на всякий случай, запастись, женщина мялась, теребя в руках посеревший, но чистый передничек. Да и вам не слоняться. Куда вы пойдете? Оставайтесь.
Она смущенно улыбнулась и пошла готовить завтрак. Это место решено было назвать центром спасения и нейтральной зоной.
В какой-то момент, правда, обитель решили взять штурмом
На тот момент в здании помимо Макса с Тимом и Марты, находились еще две женщины, одна с грудным ребенком на руках, два подростка и четверо мужчин, горячей крови и пижонского вида.
Во всяком случае терпеть они не стали, а Марте посочувствовали. Тем более нападать на детей Это было одной из тех вещей, что мужчины считали непростительным. Одним слово, бежали нападавшие, дальше, чем видели. Как потом докладывал один из подростков, тот, что был с рассеченной губой, Макс никак не мог запомнить его имя, что эти ребята были бывшими мафиози. Если понятие "бывшие" могло существовать для них.
Марта им нравилась. Добрая и простодушная, она не делила людей на плохих и хороших, всегда отдавая самое лучшее, что у нее было другим. Алонсо, скорее всего, проникся ее искренностью, и даже дарил цветы, стараясь ухаживать, отчего женщина краснела аки маков цвет. А еще парнишка говорил, что в кое-каких кругах этот самый Алонсо провозгласил центр спасения своей территорией, так что соваться быстро перестали.
Правда то была, что он был настоящим доном мафии, или нет, но суть оставалась неизменнойв этом доме было действительно тихо и спокойно. Не считая ночных концертов грудной девочки.
Макс с Тимом не сговариваясь, решили остаться пока здесь. На новые приключения и свершения просто не было сил.
Но кто бы мог подумать, что и этот вроде устоявшийся мирок начнет штормить. Судьба у них, что ли, была такая?
Глава 7
Правда, на грани лжи
Все началось в четверг.
Тим как раз помогал Марте давить колорадских жуков, которые обещали пожрать всю картошку. Талисса играла с маленькой дочкой, а Рене всецело посвятила себя переделке дома. Каким образом ей удалось заручиться поддержкой мужчин никто не знал, но комнаты после их дружного вмешательства стали выглядеть куда лучше и уютнее.
Макс сидел в гостиной прямо на столе, подогнув под себя одну ногу и низко опустив голову. Беттино как раз обрывал обои, настойчиво предлагая парню переместиться в другое место, потому что синьора Рене предложила снести одну стену, чтобы сделать комнату просторнее. А это означало огромное количество пыли и шума.
Треверс не реагировал.
Немигающим взглядом он уставился на свои ладони, что-то бормоча под нос. Мужчина не расслышал. Да и дел у него своих было по горло. Немаленький, разберется с той информацией, которая и так была озвучена предельно громко.
Макс! Маааакс, настойчиво позвал подошедший с огорода Тим, О, Бет, привет
Чао, бамбино, улыбнулся мужчина, подкинув мальчишке конфету. Из всех четверых он особенно любил детей, все время ухитряясь их чем-то удивить или порадовать. А лучше, чтобы все вместе. Забирай его, сейчас тут все будем в порядок приводить.
Ладно, с готовностью кивнул Тимоти, пряча конфету в карман. Макс. Да, Макс! Ты меня слышишь? Надо в один магазин сходить, Марта говорит, что нужно прогуляться на разведку, посмотреть, есть ли там бытовая химия. Не знаю, зачем она ей нужна, ведь лучше еды еще набрать, на всякий случай. Макс! Ну ты слушаешь? Ну Ма-а-а-кс.
Но парень не реагировал. Только едва заметно шевелил губами, что-то проговаривая даже не вслух. Он прибавил голоса только на каком-то моменте.
Мост Что-то падет, а что-то начнется Мертвые восстанут, но живыми не прикинуться
Макс, ты чего? Тим почувствовал, как коленки предательски задрожали. Голос юноши был каким-то странным, потусторонним и немного искаженным. И это пугало, не хуже ночных кошмаров, что теперь преследовали мальчика, стоило только закрыть глаза.
Ворон расправит крылья, а то, что считалось тысячелетие мертвыможивет И все рухнет, чтобы на обломках построилось новое И люди будут уходить за грань, не возвращаясьвдруг парень резко скривился, вцепившись в голову, и зашипел от боли.
Тим и не заметил, как стал абсолютно беззвучно плакать.
Он за всю свою хоть и короткую, но все-таки жизнь, столько не пролил слез. Как девчонка какая-то Если не знать всего того, что с ним произошло.
На звук подтянулся Беттино, несильно тряхнув Треверса за плечо. Через пару минут в гостиную зашла Марта, узнать, успеет ли она еще попросить захватить полотенца, если вдруг по дороге встретятся. А потом быстрым шагом подошла к крохе, резко поворачивая того к себе, при этом стараясь закрыть ребенку уши.
К этому моменту Макс уже истошно орал, все так же не отпуская голову и выгибаясь с такой силой, что мужчина еле сумел его прижать к столешнице. Думал, что позвоночник просто переломится.
На шум прибежал Арчи. Рыжая хозяйка пыталась увести Тима, но тот резко вывернулся, помогая мужчинам держать парня. Теперь уже настал его черед говорить. Нечаянно, негаданно.
Впервые за это время действительно пробило и понесло. Он почти кричал, вываливая многотонную боль, поселившуюся где-то у девятого ребра. Слева. Что Макс просто не имеет права сдаться. Что Тим пообещал за ним присматривать, а парень согласился его слушаться. Что он видел маму Что Саймон пытался похоронить его заживо. Что он безумно, до чертиков боится остаться один. Что Что
Где-то на этом моменте его уже прижимал к себе разбитый и уставший Макс, рассеянно гладя по голове. Он совершенно не понимал, что произошло, ухватив только то, что Тимоти жутко напуган. Но чем? И почему все остальные так на него смотрят? Всеобщее сочувствие можно было ощущать кожей, словно кто-то настойчиво укрывал холодным одеялом.
Пробирало до костей.
В тот день в магазин отправились близнецы Набари. Новенькие, но очень смышленые брат с сестрой. Они были настолько похожи друг на друга, что с легкостью дурили не особо внимательный народ. Словно этому городку настоящих призраков недоставало.
В одиночестве парней больше не оставляли.
С ними рядом постоянно кто-то находился. Тим не удивился бы, если узнал, что было составлено что-то вроде графика дежурств. Возмущаться детеныш и не собиралсяон совершенно не представлял, что еще могло случиться с ходячими тридцатью тремя несчастьями. И что ему со всем этим делать.
Макс тогда и не вспомнил, что говорил, а Тим был настолько перепуган, что смог запомнить только про мост, ворона и пропавших людей. Последнее его страшило гораздо сильнее всего остального. От птицы он как-нибудь отобьется, на крайний случай прикормит. К мосту можно просто не ходить. Вряд ли он вдруг обретет способность перемещаться в пространстве. Во всяком случае, если такое все-таки произойдет, спасения искать будет неоткуда.