Шумер подумал, что он, наверное, видится себе очень успешным и везучим. В богатых семьях с единственным ребенком такое случается. Особенно, если исключительность ему в голову родители начинают вбивать сызмальства.
Что он все-таки делает в общем вагоне? задался вопросом Шумер. Сбежал из-под присмотра? Разбил семейную кубышку и махнул с любимой куда глаза глядят? Я бы вот поостерегся на его месте.
А потому, недовольно сказал рыжий Коля, подснимая предложенную колоду, что я по счету играю чисто на интерес. Вам двоим хорошо, а у меня фарта сегодня нет. Один червовый марьяж за всю игру! Спрашивается, с какой стати мне деньгами трясти?
С такой, что это игра на деньги.
Ага, откровение Иоанна просто. Стих девятый.
И что там?
А я откуда знаю?
Разговор заглох. «Бульдог» раздал карты, три легли в прикуп. Торговались недолго, закончив на объявленной Димой ставке в сто тридцать пять очков. Посмотрев карты прикупа и пошевелив губами, Дима поднял ее до ста пятидесяти.
Опять с марьяжем, сука, сказал восхищенно рыжий.
Слева, погромыхивая и свистя, пролетел короткий состав, семь или восемь вагонов, белые занавески, золотистые буквы. Через несколько секунд и их поезд наконец дернулся и покатил, набирая скорость.
Вы знаете, наклонился к Шумеру сосед, а голова-то прошла.
Я вам говорил, сказал Шумер.
Я, правда, не был уверен, но вот, не болит.
Я засекал, рыжий Коля, похоже, умудрялся следить не только за игрой. Двадцать семь минут, как с куста.
Извините, торопливо закопался в недрах плаща сосед, я могу вас как-то
Шумер улыбнулся.
Не стоит. Ваша голова прошла сама.
Как?
Рука соседа застыла за пазухой.
Вид у него сделался недоверчиво-задумчивый. Будто он соображал, где его хотят обмануть, и не находил подвоха. Косая складка возникла у него над переносицей.
Вы сами себя вылечили, сказал Шумер. Я только слегка подтолкнул процесс.
Это какая-то методика?
Шумер качнул головой и отмолчался. На губах его появилась легкая улыбка. Он снова отхлебнул из стакана.
Не, ты доктор! нашел момент, чтобы хлопнуть его по плечу рыжий Коля. Фокусник-иллюзионист!
Ходи, толкнул напарника «бульдог».
Я? делано удивился Коля. Это моя взятка была?
Ага, две девятки.
Это которая с валетом?
Да, ходите уже, нетерпеливо сказал Дима.
Ты не спеши, не спеши.
Коля наморщил лоб, постучал пальцем по одной карте, по другой, видимо, показывая «бульдогу», с какой масти пойдет.
А, поехали!
Рука его взмыла в сабельном замахе.
Шмяк!
Шумер смотрел, как шлепаются карты, как Дима радостно сгребает взятки, совершенно искренне полагая, что ему действительно везет. Он раскраснелся и потискал свою подругу, которая от неожиданности, вскинув ногу в черном чулке, чуть не заехала в грудь сидящему рядом соседу с «дипломатом» сапожком со стразами.
Взгляд рыжего Коли метнулся девушке под короткую юбку.
Дима!
Спутница мажора соскочила с полки.
Чаю принеси, сказал Дима. Не злись, пупсик.
Сам ты пупсик!
Рыжий Коля гоготнул.
А вы тоже! Девушка наставила на Колю розовый крашеный ноготок.
Николай, представляясь, стянул кепку тот, Николай Алексеевич.
Чаю, Людочка, хлопнул подругу по удачно подставленной попке Дима.
А лавэ? под фырканье рыжего развернулась она.
Полы короткого пальто разошлись, и взгляду Шумера и его соседа предстала полупрозрачная розовая блузка с Микки-Маусом. Уши Микки-Мауса старательно прикрывали грудь, но не могли скрыть отсутствие на ней лифчика.
Худое лицо соседа треснуло улыбкой.
Что? уперев руки в бока, посмотрела на него девушка.
Микки-Маус слегка смял ухо, открыв пятнышко соска.
Ничего, сказал сосед, извините.
Сиськами светишь, сказал Дима, подавая Людочке пятьдесят рублей.
Чего? наклонилась к нему девушка.
Дима сбил проводок наушника.
Светишь сиськами, говорю.
Кому хочу, тому свечу, огрызнулась девушка.
Все бабы такие, авторитетно заметил рыжий Коля, когда Людочка направилась за чаем. Сиськи есть, ума не надо.
Да мы так, друзья, сказал Дима.
Мне бы такого друга, мечтательно сказал Коля. Может, поставишь ее?
Куда?
На кон.
Не, вы че? мотнул головой Дима. Она ж как-никак близкий человек.
И чем ты рискуешь? Коля заглянул в тетрадный лист. У тебя уже восемьсот восемьдесят. Тебе сто двадцать набрать и ты в шоколаде.
Да, молодой человек, кивнул «бульдог», вы, так сказать, сидите на «бочке». Но я бы тоже не стал ставить девушку по желанию этого рыжего негодяя.
Я негодяй? тут же взвился рыжий. Дядя, ты кто? Ты кто, дядя? Что ты мне непонятные предъявы кидаешь!
Заносит вас, Николай Алексеевич, проскрежетал «бульдог».
Дак а чо? сказал, тут же сбавляя тон, Коля. Я же не навсегда. Пять минут в тамбуре и готово. Можете засекать. Он с ухмылкой стукнул Шумера по колену. Понял, доктор? У меня тоже как в аптеке.
Шумер улыбнулся.
Я не доктор.
Заливай давай!
В общем, сказал «бульдог», обращаясь к Диме, насчет девчонки ты не слушай, но ставочку я бы на твоем месте поднял. Чтобы вот этому уродцу похотливому, кивнул он на соседа, жизнь малиной не казалась.
А вам это зачем? проснулась наконец подозрительность в Диме. Вам же тоже повышать придется.
Эх, молодо-зелено.
«Бульдог» надвинулся, подался вперед и стал вдруг удивительно похож на Жана Габена, только с короткой стрижкой. Грубое лицо его тенью отразилось в стекле. Он кинул карточную колоду притихшему напарнику.
Скажу тебе, Дима, так, сказал он негромко, глядя на проносящиеся за окном перелески. Деньги самое никчемное человеческое изобретение. Они дают иллюзию всемогущества, выступая мерилом жизни.
Но так и есть, сказал Дима.
«Бульдог» хмыкнул.
А вот и я, появилась с двумя стаканами в подстаканниках Людочка. Какой-то жуткий поезд, почему-то битком.
Других нет, сказал сосед с «дипломатом». Каждый четверг есть самолет, но там совершенно запредельные цены.
Нам, наверное, надо было самолетом, сказала Людочка, пробираясь через ноги Шумера. Правда, Димчик?
Чай в стаканах так и норовил выплеснуться. Шумер решил относиться к этому как к фатуму.
Осторожнее!
Сосед с «дипломатом» поддержал Людочкину руку.
Извините. Ф-фух!
Людочка шлепнулась на сиденье. Чай все-таки закапал.
Ай! Дим, ну что ты молчишь? поставив стаканы на столик, Людочка затрясла пальчиками. Скажи!
О чем? спросил парень, на мгновение отвлекаясь от подсчетов на листке.
О самолете. Подуй! подставила она ладонь.
Дима краем рта подул.
Ну и зачем вам самолет? заулыбался рыжий Коля, тасуя карты. Здесь такая компания, такая атмосфера
Вот-вот, сказала Людочка. Пахнет так, хоть в окно с головой. Особенно семейка этих, чучмеков, через два купе
Да ладно тебе.
Дима поймал в пальцы изогнутую ручку подстаканника.
Ага, они там разлеглись на своих мешках, то ли семья, то ли целый аул скопом. Осла еще не хватает!
Не доставай, скривился Дима и отхлебнул чай. Блин, не сладкий!
Я высыпала пакетик! Честно!
«Бульдог», привстав, попытался приоткрыть окно.
Сейчас мы немного проветрим
Лицо его напряглось. Короткие пальцы побелели. Но оконная рама стояла намертво, и человек ожидаемо проиграл.
Зараза!
Раздраженный «Бульдог» сел обратно.
Только боковые окна открываются, сказал сосед с «дипломатом». И то не все. В начале и в конце вагона.
Суки, оценил «бульдог» железнодорожное начальство.
Коля дал ему подснять колоду.
Вы это кивнул он на столик. Стаканы-то уберите. Игра простор любит.
Дима подал стакан Людочке.
Чего поставила? Пей!
Не хочу! надула губы девушка.
Зачем купила тогда?
Затем!
Женская логика! хохотнул Коля.
Может, вы хотите? протянул стакан соседу с «дипломатом» парень.
Тот качнул головой.
Спасибо. Я стараюсь не пить в поезде.
А у меня уже есть, сказал Шумер.
Рука опустилась с верхней полки, растопырила пятерню.
Я могу выпить, сказал невидимый пассажир.
На!
Стакан ткнулся в пальцы и уплыл наверх, позвякивая ложечкой.
Поезд замедлил ход. Мимо с пакетом, полным яичной скорлупы, прошел длинноволосый парень в драных джинсах.
Так мы поднимаем или нет? спросил Дима, приобнимая Людочку.
Та пихнула его локтем. Дима прижал девушку сильнее.
Ты посмотри, сколько мы можем выиграть! зашептал он ей. Посмотри! И на платье, и на туфли тебе.
А сколько проиграть? не согласилась Людочка.
Шумер неожиданно подумал, что девушка вовсе не глупа и прагматична.
Барышня, скупо улыбнулся «бульдог», я тут рассказывал вашему молодому человеку, что деньги не могут сделать человека счастливым.
Могут! возразила Людочка.
Рыжий Коля ел глазами Микки-Мауса на ее блузке.
Не знаю, сказал «бульдог». Но сам я проигрышу нисколько не огорчусь. Что деньги? Ты живешь, ты дышишь. Это ни за какие деньги купить нельзя. И опыт. Как купишь то, что каждый пропускает через себя? Поражение это что? Это возможность подняться в будущем. Ты уже знаешь, как и что может быть. Стоит это полутора тысяч? Я считаю, что вполне.
Плюс хорошая компания, добавил Коля. Хотя мне моих денег будет жалко.
Раньше Шумер думал дождаться кульминации, чтобы напарники раскрутили мальчишку на безумную ставку в долг и поманили последним коном, где рыжий Коля (вот неожиданность!) сорвал бы «банк», но теперь решил, что можно и сейчас.
А я согласен, услышал себя Шумер словно со стороны. Согласен с девушкой.
В определенные моменты он ловил себя на том, что раздваивается, и часть его превращается в немого зрителя, бесстрастно фиксирующего происходящее.
Она была холодна и равнодушна, эта часть, и, видимо, считала все вокруг спектаклем. Мало того, она довольно наплевательски относилась к телу Шумера. Другая же, брошенная на произвол судьбы, становилась неуправляемой, бравирующей и дерзкой. Ей все было нипочем, она любила край и стремилась к краю, конфликтуя с людьми, вещами и самой реальностью. Тело Шумера она испытывала на прочность.
Иногда Шумер замечал в себе и третью часть (троица это было логично). Задавленная первыми двумя, эта часть была вечно преисполнена страха. Возможно, он редко ее ощущал именно из-за того, что она, чтобы выжить, стремилась вести себя как можно незаметнее. Тела Шумера ей было жалко, она за него беспокоилась.
Че, доктор? наклонился Коля.
Я говорю, улыбнулся Шумер, что мальчишка не выиграет. Вы же мошенники, карточные шулера.
Ту-дук, ту-дук как-то особенно громко прозвенели колеса на стыке.
Лицо у «бульдога» замкнулось, напряженная складка обозначилась под нижней губой. Рыжий Коля привстал.
Чем докажешь?
Ничем. Я вижу.
Ну, вообще! Взял и обидел! возмутился Коля и растопырил пальцы. Эй, ты видел, что мы мухлюем? обратился он к соседу с «дипломатом».
Тот мотнул головой.
Не обращал внимания.
Димыч, ну ты-то в курсе?
Да я тоже вроде не заметил ничего такого, сказал Дима, но особой уверенности в его голосе не было.
Понятно. А вы, Людочка? упорствовал рыжий.
Что?
Вы вот верите, что я с э-э
Алексей Александрович, подсказал свое имя «бульдог».
Получилось очень естественно.
с Алексеем Александровичем заодно?
Девушка посмотрела на Колю, потом на «бульдога» Алексея Александровича, явственно похожего в этот момент на Жана Габена в роли комиссара Мэгре.
Не знаю, сказала она. Вы какие-то слишком разные.
Коля кивнул, словно не ожидал иного.
Вот что, уважаемый, он поймал за рукав и потянул Шумера на себя, вы готовы ответить за свои слова?
Конечно, сказал Шумер.
Пообщаемся в тамбуре?
Как хотите.
Они вышли в проход. Никто не возразил и не вмешался.
Сюда, Коля, перехватившись за поручень, двинулся к тамбуру в конце вагона.
Шумер направился следом.
Он улыбнулся, когда какой-то здоровый, накачанный парень с боковой нижней полки поднялся сразу за ним, пророс в проходе горой, перекрывая путь к отступлению. Так и пошли втроем. Щелкнула дверь, из мусорного ящика пахнуло вонью, белым пятном мелькнула туалетная дверь. Чтобы у Шумера не возникло малодушного желания спрятаться за нею, парень сразу перекрыл ее рукой.
Чеши, дядя.
Толчок в плечо едва не бросил Шумера на спину рыжего картежника. Сильный, подумал Шумер. Может не рассчитать.
Под тусклой лампочкой в тамбуре курил плюгавый мужичок. На гостей он посмотрел без интереса, отвернулся к окну, на мгновение затуманив его дымным выдохом.
Извините, тронул его за локоть Коля, у нас здесь важный разговор. Вы не могли бы вернуться на свое место?
Мужичок, востроносый, худощавый, сузил глаза.
Надолго?
Рыжий Коля смерил взглядом улыбающегося Шумера.
Думаю, минут на десять-пятнадцать.
Смотрите, а то я долго без курева не могу, сказал мужичок, гася папироску о сапожный носок.
Качок подвинулся, давая ему пройти.
Смотрите, пятнадцать минут.
Чеши, дядя, буркнул спортсмен.
Шумер подумал об ужасно скудном лексиконе. Как с таким словарным запасом из двух слов выражать чувства? С неприязнью понятно, а с любовью как? Или вообще с желаниями? Ему вдруг стало любопытно, многого ли сможет добиться человек, будучи ограничен всего одним словом. Скажем, если ему захочется пить
Эй, доктор! толкнул его Коля. О чем задумался?
Шумер отступил.
Так, об ограничениях.
Коля переглянулся с качком.
Ты хоть понимаешь, что сейчас произойдет?
Думаю, будете бить, сказал Шумер, уводя взгляд к окну. Меня часто бьют за то, что я говорю правду. Я привык.
Спортсмен хохотнул и шагнул вперед.
Умный дядя!
Третье слово, подумал Шумер. Далеко пойдет.
Затем ему прилетело в челюсть. Удар был резкий, сильный, Шумера впечатало в стенку, повело вправо, во рту стало солоно, и спортсмен, и Коля превратились в плохо видимые пятна. Второй удар пришелся в живот. Под вздох. Третий отработанно в переносицу. Это было как петарда, попавшая в мозг.
Бумм!
Шумер на долю секунды отключился, но сознание вернулось, чтобы издевательски фиксировать, куда и с какой силой наносятся следующие удары. Качок проводил неплохие серии. Тренировался.
Боль.
Шумер не мог сказать, будто он сжился с нею. Скорее, он ощущал ее приход, как визит старой знакомой дамы. Сначала напрягаешься, ждешь, неуверенно гадаешь, правильно ли помнишь, вызываешь схожие прошлые ощущения, чтобы определиться и после сказать себе: да, знаю, знаю, было такое.
У него треснуло ребро. В носу, конечно, сломался хрящ. Кровь, вполне возможно, залила все ниже ноздрей. Левый глаз заплыл. Бровь горела, наливаясь гематомой. Два зуба слева и один справа, кажется, были готовы покинуть насиженные места. В добрый путь!
Шумер улучил момент и сплюнул кровью под ноги.
Новый удар опрокинул его на пол, сделавшийся скользким и красным. Реальность закатилась куда-то, помигивая, за плафон.
Ну, что, доктор? услышал Шумер сквозь шум вселенной, закрутившейся в голове. Ты все еще претендуешь на свою правду?
Коля стукнул его в колено. Твердая подошва, крепкая кожа что может быть лучше для ботинка, которым бьешь соседа по купе?
Вы шулера, вытолкнул Шумер с кровью.
Мы деловые люди.
Шумер завозился на полу.
Я вижу.
Тебе добавить, уважаемый? рыжий Коля придавил каблуком кисть Шумеровой руки. Кстати, болеть ты будешь долго. У меня даже прогноза нормального нет. Месяца два, три, если повезет. Полгода тоже хорошо.
Шумер, вывернув шею, взглянул на него целым глазом.
Пять пятьдесят шесть минут.
Ой, я бы на это поглядел, рассмеялся Коля. Накинь-ка ему, приказал он качку. Чтоб припух.
Кроссовки у спортсмена были фирменные, серые, с белыми вставками, «найк», бить он ими боялся, берег, поэтому просто поднял Шумера и, прислонив к тамбурной стенке, обработал на коротком расстоянии. Тум-тум-тум, тум-тум и апперкот.