Василий КриптоновСферический FAKE в вакууме
Предисловие
Я люблю рецензии. Люблю их именно как самостоятельные произведения искусства. Хорошо написанную рецензию, порой, читать интереснее книги, на которую она написана. А еще я люблю писать рецензии. Но вот бедане часто попадаются такие книги, на которые хочется написать отзыв. И другая бедаочень часто хочется написать негативный отзыв, но не хочется иметь дела с последствиями. Отбиваться от автора, его разгневанных фанатов и так далее.
Я люблю интервью. Люблю их именно как произведения искусства. Мне нравится, когда человек отвечает на вопросы. Это помогает посмотреть на какие-то вещи под другим углом, узнать что-то новое. И я бы охотно участвовал в создании интервью, хоть с одной стороны, хоть с другой. Но жизнь пока что складывается иначе. Пока что я дал лишь одно интервью. И ни одного не взялстесняюсь.
Этот сборник призван решить все перечисленные выше проблемы. Сюда я буду помещать рецензии на произведения, которых нет. Чтобы вдосталь поругаться на типичные ошибки и глупости плохих книг, или же наоборотпопытаться обрисовать идеальное произведение словесного искусства. Здесь же будут интервью. Я часто мыслю в форме интервью, и часто меня тянет записать эти мысли. Я записывалв форме статей, постов в блогах. А если мысль не укладывалась в эти рамки, то я ее хоронил. Теперь все это будет тщательно записано и опубликовано.
Если вы будете это читать, то, возможно, где-то узнаете себя или свою книгу. Поэтому сразу же оговорюсь: нет. Этомой мир, со своими ангелами и демонами, и никаких претензий по поводу «узнаваний» я не принимаю.
А теперьвперед. К первому интервью.
Интервью с А.Н.
ВК: Добрый вечер, Агата. Выодна из самых популярных на сегодняшний день авторов в сети. Расскажите, как это получилось?
АН: Ой, знаете, меня за мой ответ все будут ненавидеть. В смысле, люди такие деньги платят за рекламу и пиар, посещают различные курсы, где им преподают стратегии самопродвижения Я и сама занималась этим вопросом, но оказалась ленивой ученицей. На самом деле мне, я думаю, просто повезло. Повезло мыслить и писать на той волне, на которой мыслят основные массы читателей. Люди просто пришли, и И все. Не могу открыть секрета, уж простите.
ВК: Вы всегда писали только то, что хотели, или же делали какие-то проекты с конкретной цельюпривлечь определенную группу людей?
АН: Нет, таких целей не было. Всегда писала то, что хотела. Иначе какой в этом смысл? Зачем стараться строить карьеру на работе, которую ненавидишь? Ладно если не получится, а если получится? Это же кошмар. Это как жить с нелюбимым человеком ради денег. Кого-то устраивает, но я такого не приемлю.
ВК: С милым рай в шалаше?
АН: Вот-вот! Я романтик, неисправимый, во всем. Об этом и пишу.
ВК: Романтики в повседневной жизни частенько не хватает, поэтому так популярна литература о попаданцах. Читатель ассоциирует себя с героем, который из серых будней попадает в наполненный приключениями мир. Как вы относитесь к такой литературе?
АН: То, что вы сказали Я это называю порнографией.
ВК: О как? Почему? Не обязательна даже эротика в такого рода
АН: Нет-нет, я не в буквальном смысле. Ну, зачем нужна порнография, если честно? Посмотреть, почитать что-то возбуждающее, как-то ну, разрядитьсяи идти дальше, жить своей жизнью. Вас хоть один порнофильм заставил что-то переосмыслить, изменить?
ВК: Не припомню.
АН: Вот именно! То, что пишется и читается только ради временного отвлечения, разрядки, такое я называю порнографией, даже если там нет откровенных сцен. Из-за принципа воздействия.
ВК: Значит, попаданцызло?
АН: Не совсем так. Сам по себе приём перемещения героя в другой мирабсолютно нейтрален, если не становится самоцелью. То есть, вот девушка попала в другой мир, и в нее влюбился, там, принц эльфийский, потом злой колдун похитил И что? И все. Я не против порно, пусть будет, людям некоторым оно доставляет удовольствие. Но сама я такого не напишу. У меня просто не получится при всем желании, мышление так не работает. Посадите меня писать сценарий порнофильма, и я начну с проработки характера того самого сантехника и мотивов вызвавшей его домохозяйки. Получится триллер, детектив, комедиявсе, что угодно, только не порно.
ВК: Многие тут, наверное, позлорадствуют. Ну, что, вот, сама призналась, что не может писать в таком популярном жанре.
АН: Могу. Нет, бог с ним, могу. Взять себя в руки, сделать Могу пойти и переспать с футбольной командой. Почему нет? Запросто. Зачем это мнебез понятия. Я не изменяю мужу, не пишу порно, вот и все. Все эти попытки взять «на слабо»от незрелости ума, подобные люди меня не интересуют ни как читатели, ни как коллеги, ни как люди. Разве только в качестве эпизодических комических персонажей.
ВК: Расскажите, что у вас получилось с издательством?
АН: О, мы просто Ну, не сошлись характерами.
ВК: Это и любопытно. Когда я начинал знакомство с самиздатом, складывалось впечатление, что массовая идея-фикспубликация в издательстве. Те, кому удавалось, становились легендами, как тот паровозик, который смог
АН: И сейчас есть, да, но я наблюдаю и другую тенденцию. Отечественные издательства дискредитировали себя по полной программе, и все больше людей понимает: публикация не даст им практически ничего. Кроме нервотрепки. Потому что вам напишут аннотацию, якобы «продающую», но не имеющую ничего общего с книгой. Обложкутакую же. Засунут в серию, выкромсав из текста все, что к серии не относится. А читатель всего этого не знает. Он клюет на обложку, смотрит аннотацию, читает изуродованное черте что, жмёт плечами и считает автора дебилом.
ВК: С вами так и получилось?
АН: В целом, да. Это конвейер, который закоротило где-то в начале двухтысячных. Все сейчас переходит на человекоцентричность, а там Там лишь бы гнать поток. Собственно, сами себя забили в угол и не знают, как вырваться.
ВК: Можно про угол подробнее?
АН: Ну, я не эксперт, это просто мое видение ситуации. До Перестройки, допустим, была какая-то цензура, направленная не только на то, что нельзя, но и на то, что нужно. Сейчас над этим принято смеяться, но если заткнуться на мгновение и подумать, то получится, что раньше писателей мотивировали писать что-то социально значимое, поднимать тяжелые темы, взращивать патриотизм. Теперь требуют писать так, чтобы читателя глушить, как дубиной. Все средства хороши.
ВК: В погоне за прибылью
АН: Именно в погоне за прибылью! Вывели эти нехитрые формулы, типа «крючок в конце главы», «яркое и парадоксальное начало». Ну и понеслось. Все довольны, деньги рекой, да еще можно и с некоторым риском выпускать серьезную литературу. Потом пиратство началось, прибыли начали уменьшаться. Что делать?
ВК: Менять бизнес-схему?
АН: Это работать надо. Нет, просто усилили накал. Больше, проще, тупее. В результате читать начали такие люди, которые Ну, раньше вообще бы не читали ничего. Хорошо, конечно, чтениеэто полезно. Однако эта масса обеспечила рост прибыли. И теперь в издательствах все сидят, схватившись за головы, и не знают, что делать. Чтобы держаться на плаву, надо постоянно наращивать поток макулатуры, риск с серьезной литературой малооправдан, новые имена в ней Да не нужны они никому.
ВК: Можно взять себя в руки и отказаться от макулатуры, начать прививать людям вкус
АН: И тут же какой-нибудь расторопный предприниматель начнет издавать эту макулатуру, а издательство обанкротится. Нет, тут я вижу два варианта спасения книгоизданиялибо возвращение сильной и категоричной власти, что, очевидно, невозможно. Либо долгий путь: постепенное повышение качества литературы. Судя по тому, как все эти редакторы начинают сейчас робко пищать о том, что им нужны новые идеи, которых нет, до них это дошло. И они ждут, что новые идеи придут из макулатуры. Большинству макулатурщиков это не надо, они не видят проблемы. Нам ведь с детства вдалбливают, что чтениепризнак ума, чего еще-то?
ВК: Так откуда ждать спасения?
АН: От Орфея
ВК: Того, который за Эвридикой в Аид ходил?
АН: Ну а от какого еще? Именно от Орфея, который не побоится спуститься в самое пекло. От тех людей, которые смогут гармонически сочетать привычные простые схемы и богатое внутреннее содержание. Их есть у нас, процесс идет, но этоне одного поколения дело. Мы с вами вряд ли до серьезных сдвигов доживем.
ВК: Особенно если такие, как вы, уходят без борьбы
АН: Я не воин, вот увы Меня эта борьба уничтожит. А я, помимо писательства, еще жена и мать. Без того семье достаётся слишком мало меня Предпочитаю, чтобы литература была для меня отдушиной, а не полем боя.
ВК: Могу понять. Но скажите, разве в самиздате не то же самое засилье низкопробной литературы?
АН: Если не хуже. Но сайты самиздатаэто еще и площадки, где происходит общение, видна какая-то жизнь. Писатели там ведут блоги, делятся мыслями. И при желании легко сориентироваться, к кому стоит зайти почитать, а к комуни в коем случае. Если же заходишь в магазин, то видишь корешки книг. Что там, внутри?
ВК: Ну, название
АН: Да, конечно, название, «яркое и парадоксальное!» (Смеется) Меня от них уже воротит, и многих читателей, думаю, тоже. Кажется, положи передо мной книгу в простом коричневом переплете, с надписью «Книга», я ей скорее заинтересуюсь, чем суперназванием на мегадизайнерской обложке. Я же говорю, весь мир переходит к человекоцентричности. Люди, которые развиваются вместе с миром, не ищут названий и обложек, они ищут людей. Первый вопроскто человек, написавший эту книгу? Какие у него мысли в голове? Симпатичен ли он мне? А вовсе не: «Чем меня накормит вот этот красивый томик?»
ВК: Слова «томик», кажется, лет сто не слышал.
АН: Ну, я старая, да. (Смеется).
ВК: Я предпочитаю слово «мудрая». Спасибо вам большое за беседу.
АН: Спасибо вам. Говорить о себе старушки любят. Зовите еще!
ВК: Всенепременно!
Рецензия на стихотворение «Забытые»
Есть такой анекдот советских годов. Был какой-то оркестр, на чьи представления люди почти не ходили. Придумали ребята маркетинговый ход. Напечатали афиши, где заявили, что вернут деньги тем, кому не понравится последний номер. Как следствиеполный зал народу. Оркестр отыгрывает программу, а под конец объявляют: «А теперь последний номерИнтернационал!»
Анекдоты берутся из жизни, но совсем страшно, когда они в жизнь претворяются. Вот как в случае со стихотворением «Забытые» и сотнями подобных стихотворений, рассказов, романов, а порой даже и фильмов. Авторсудя по всему, школьник невеликого ума, потому что решил, будто аудитория данного сайта состоит из таких же школьников, которые из его стихотворения впервые узнают, что ВОВтаки была. И что на этой войне использовались штрафные батальоны, которым он, старательно бомбардируя читателя глагольными рифмами, пытается петь хвалу. При этом автор явно, как и те оркестранты, считает, что он «в домике», потому чтокому в здравом уме придет в голову ругать стихотворение, речь в котором идет о Великой Отечественной!!! Мне придет, разрешите представитьсяВасилий Криптонов.
Сразу скажу: я не любитель и не ценитель поэзии. Говорю это, чтобы дать автору лазейку. Всегда можно сказать: «Да кто такой этот Криптонов! Он в поэзии ни бельмеса не понимает!» Оцените мой благородный жест, уважаемый автор. Больше подачек не будет.
Итак, о технической стороне вопроса мы говорить не будем. Это за скобками. Рифмы либо банальные, либо их нет. Ритм плыветямб, хорей, амфибрахийэто для автора незнакомые иностранные слова, возможно даже матерные. Про орфографию и пунктуацию тоже молчимкак можно! Какие, к черту, запятые, когда автор говорит о заветном, душу раскрывает!
Что ж, давайте о душе. В фокусе внимания автора, как я сказал выше, находятся штрафники. Только во множественном числе. Личностей среди них нет, есть безликая серая масса. Возможно, это художественный приём, трудно сказать.
Штрафники испытывают страдания. Им холодно и голодно, их заставляют воевать. Это практически цитата из стихотворения, я только опустил восклицательные знаки, громоздящиеся после каждого слова ради вящей убедительноститут читатель должен гневно сжимать кулаки. Иногда восклицательный знак подменяется многоточиемздесь читатель должен расслабить кулаки и уронить слезу.
Образов нет (что такое «образ», автор, видимо, тоже не знает. Что-то вроде иконы, наверное, да?), есть одни прилагательные и наречия, обрисовывающие, как все плохо и грустно. Вообще, если бы не случайно встречающиеся рифмы, этот поток сознания напоминал бы пьяный пересказ приключений комдива Котова.
Не трудно догадаться, что никаких фашистов в тексте нет. Ведь их и в фильме почти не было. Каждому дитю известно, что ВОВэто битва штрафников и власовцев с отрядами НКВД, возглавляемыми главнокомандующим Сталиным и его замомБерией. Какие фашисты, вы о чем?..
Но и тут автор умудрился обосраться (простите мой французский, иначе уже не могу). За спинами штрафников оказались карательные отряды. С пулеметами. Нет, я, конечно, понимаю, что имелся в виду заградотряд. Автор слышал оба термина, понял, что оба они про некие «отряды нехороших людей» и решил, что «карательный» звучит страшнее, чем «заградительный». Тут, как и велит многоточие, я рыдал Хорошо хоть эскадрона смерти поблизости не случилось.
Что можно сказать в общем и целом про этот набор случайных слов, более-менее связанных с войной? Ну, это набор случайных слов, более-менее связанных с войной. Все.
Я бы и не брался писать этот отзыв, если бы случай был единичным. Но ведь их тысячи! Реально тысячи рассказов, повествующих исключительно о том, как у окна плачет старушка, сын которой погиб на войне (да я и сам в детстве писал такой рассказ, но вовремя понял, что получился бессмысленный шлак). Тысячи стихотворений о том, что «войнаэт плохо, п'нятненько?»(с). Некоторые чуть лучше, некоторые чуть хуже, но каждыйни о чем. Оркестр играет «Интернационал»! Кому-то не нравится?!
Вменяемые люди, как я понял, данный опус проигнорировали вовсе, зато набежала толпа невменяемых, со словами похвалы и приглашениями на свою страничку. Среди них с грустью вижу людей взрослых и даже пожилых
В какой-то голливудской комедии (кажется, «Недетское кино») парнишки, твердо решившие распрощаться с треклятой девственностью нынче же ночью, подбадривают друг друга пафосными фразами, среди которых звучит следующая: «Мы больше не будем с закрытыми глазами гонять шкурку друг другу!» Что ж, остается лишь порадоваться за этих ребят, они приняли верное решение. А у нас вот это «с закрытыми глазами»пока что в порядке вещей.
Интервью с Д. С.
ВК: Здравствуйте, Дмитрий! Поскольку это интервью для книги, которую будут читать, в основном, писатели, давайте начнем с того, чем обычно заканчивают. Какой совет вы дали бы тем, кто сегодня штурмует Парнасы и Олимпы?
ДС: Самый лучший совет: не слушайте советов. Особенно категоричных. Особенно таких, в которых присутствуют цифры. Если кто-то пытается впарить какую-то чушь о том, что «Если вы пишете меньше пяти часов в день, то никогда не станете писателем», или «Если за три года вы не написали бестселлер, то займитесь чем-то другим»ну, просто понимайте, что совет этот даёт не самый умный, мягко говоря, человек. Вы неоднократно сами по себе будете задумываться о том, что пошли не туда, у вас обязательно будут периоды депрессии, когда кажется, что с каждым шагом все только хуже Будет это, никуда не денетесь. Только не позволяйте посторонним людям дополнительно вводить вас в такое состояние.
ВК: Ваш совет сам по себе достаточно категоричен.
ДС: Потому что накипело. До сих пор с «благодарностью» вспоминаю Кинга, Твена Последнийвообще красавец. То, значит, рекомендовал держаться подальше от всех, кто подрывает веру в собственные силы, то утверждает, что если за пятьили сколько там? лет ничего достойного не написали, то идите лучше валить деревья.
ВК: Ну, может, это хитрый план такой. Подорвал всем веру, чтоб от него держались подальше. Устал на старости лет.
ДС: Ну, вот, нам это смешно, да, а кого-то одна вот такая цитатка на взлете сбивает, и все.
ВК: То есть, никакой определенности в этом вопросе быть не может?
ДС: А какая тут может быть определенность? Есть авторы, у которых первая книга становится бестселлером, есть такие, у когосто первая. Да и вообще Вот Джойс. Или Пруст. Половина читателей пальцем у виска крутит, половинанаизусть учит. Добились они чего-то? Наверное. О них говорят, в институтах изучают. Представьте сейчас кто-нибудь подобное на LitNet вывалит, что ему скажут благодарные читатели?