Добро пожаловать в Норвегию, прошептал он и взглянул на часы. Они показывали 7 часов 23 минуты утра девятого апреля 1940 года. Для форта Оскарборг и крейсера Блюхер этот бой стал первым и последним в их истории. Со щитом был форт, на щите был Блюхер.
Это не было ударом, это была звонкая пощечина. Каплю масла в огонь добавлял тот факт, что Блюхер был уничтожен благодаря немецкому оружию. 280-мм орудия были изготовлены пятьдесят лет назад на заводах Крупп, о чем агент разведки вермахта в Осло просто забыл доложить, передав характеристики защитных коммуникаций находящихся непосредственно в столице Норвегии. Сообщение о гибели Блюхера привело Гитлера в бешенство, а узнав, что контр-адмирал Оскар Кумметц спасался с тонущего крейсера вплавь, спустя время и, успокоившись, сказал ему: В следующий раз, когда захочешь поплавать, иди в бассейн, крейсер топить для этого не обязательно. Ну а сейчас, будучи в гневе, он требовал только однофорт Оскарборг должен быть уничтожен.
Уже через два часа эскадрилья бомбардировщиков Хенкель 111 обрушила на остров такой удар, что земля больше часа содрогалась в радиусе нескольких километров. Форт был превращен в руины. Но эта гибель была почетна. И хоть в середине дня морской путь в Осло был уже открыт, первыми в столицу Норвегии вошли пехотинцы. Непобедимым на тот момент воздушным флотом Германа Геринга был захвачен аэродром вблизи Осло. Уничтожив с помощью штурмовой авиации и подошедшего десанта зенитные точки норвежцев, и тем самым освободив подход к посадочной полосе транспортным самолетам, немцы высадили пехотный полк, который в десять утра маршем прошел по центральным улицам столицы. Тогда Гитлер не знал, что поражение в Осло-фьорде дало время норвежскому правительству и королевской семье вылететь в Британию, переправив с собой пятьдесят тонн золотого запаса страны, и, в дальнейшем создать правительство в изгнанииединственное признанное.
Захват столицы никоим образом не повлиял на моральный дух норвежского сопротивления. Несмотря на колоссальное превосходство немцев в живой силе и технике на помощь северянам приходила сама природа. Узкие извилистые дороги среди гор становились идеальным местом для организации засад и завалов, а огромное количество взорванных мостов через небольшие речки были для немцев серьезной проблемой. Норвежские партизаны, как бы издеваясь, подрывали мосты перед самым носом гитлеровцев.
Этот диалог, между молодым солдатом и ветераном первой мировой состоялся на одном из привалов в центральной части Норвегии, через пару суток после вторжения.
Не понимаю я норвежцев, сказал молодой и продолжил, ведь они прекрасно видели, что мы подходим к мосту и взорвали его перед нами. Но лучше было бы дать небольшой группе перейти его, и в этот момент сделать бабах. Затем спокойно перестрелять ту группу и забрать оружие. А те, кто провалились с мостом, все равно не поднялись бы на эту скалу. Ты видел, какая там глубина?
Да, не поднялись бы, ответил ветеран, затягиваясь сигаретой Mokri Superb.
А я бы сделал именно так, продолжал молодой, представляя себя где-то в глубине души великим военным тактиком.
Молод ты, учить их воевать, сквозь клубы табачного дыма, проговорил старый вояка.
Так расскажи, в чем я не прав, не унимался юноша.
В следующий раз, когда ты наступишь на мост, зная, что они наблюдают за тобой, тебе будет страшно. Вот чего они добиваются, ветеран достал вторую сигарету и начал разминать.
Зачем им это надо?
Они охотники и поступают с нами, как с дикими хищниками. Если волк поведался ходить к его дому, он не убьет его, но покажет ему, что это очень легко сделать. Волк умный и он все поймет, медленно проговорил старый воин и подкурил сигарету, сейчас я расскажу тебе одну историю.
Кто был рядом подсели поближе. Послушать байки на привале, это такая же необходимая вещь, как перекусить, закурить и чуть вздремнуть.
Эту историю пару месяцев назад рассказал мне один швед в порту Киль. Этой зимой он был добровольцем в Финляндии и воевал против русских. Был бой в лесу, и они заставили красных отступить, но небольшая группа отстала от основной. Не зная местности, русские вышли на большую заснеженную поляну. Их было семь человек. Шведов с финнами было не больше десяти. Перестрелять красных, которые были, как на ладони, для охотников было проще простого. Они явно не умели двигаться по снегу. И знаете, что они сделали? ветеран обвел всех взглядом. Никто не промолвил и слова. Тогда он продолжил:
Выскочив друг за другом на лыжах из леса, они стали кружить вокруг русских, как можно быстрее и при этом молчали. Как рассказывал швед, коммунисты встали спиной к спине, держа винтовки в руках. А они полчаса катались на лыжах вокруг них в метрах тридцати. Винтовки держали за спиной и русские не начали стрелять, а просто смотрели, не понимая, что происходит. Слышно было только скольжение лыж. А потом охотники, также внезапно, как они выскочили из леса, покинули поляну. Так вот, юноша, я задал ему такой же вопрос, и ответ меня поразил своей мудростью. Если бы мы их убили, начал объяснять мне швед, на их место пришли другие и так, без конца. А теперь в их теле живет страх. Гораздо легче воевать против тех, кому страшно. Поэтому их и оставили в живых. И поверь мне, салага, норвежцы точно такие же. Мы сейчас сидим и я уверен, что парочка зорких глаз наблюдают за нами из того леса. А если они увидят, что мы их не боимся, они нас будут убивать. Страх они чувствуют, как собаки.
Все кто слушал эту историю, машинально начали оглядываться по сторонам. Ветеран рассмеялся и сказал:
Они вас не тронут, страх уже в вашем теле.
Батя, ну а ты боишься? спросил молодой.
Я столько уже повидал, что страха больше нет, ответил старый воин и достал следующую сигарету.
На следующий день ветеран был убит одним выстрелом, проводя разведку перед идущей колонной.
Англия и Франция послали в Норвегию экспедиционные войска. По большому счету это не было полноценной войной. Локальные сражения на море проходили с переменным успехом. Немцы впервые в истории уничтожили эсминец с помощью пикирующих бомбардировщиков и, в дальнейшем, эта тактика приносила свои плоды. Королевский флот Англии не в чем не уступал немецкому, а в некоторых аспектах даже превосходил, но ключевое слово осталось за ассами Геринга. Мощь Люфтваффе на тот момент была неоспоримой. В принципе, этот месяц морских баталий можно поставить в зачет британским львам. Те потери, которые они нанесли Кригсмарине, так и не были восполнены до конца войны. Несколько английских полков высадились на побережье Норвегии, где вели бои плечом к плечу с потомками викингов. Пропаганда Геббельса имела нулевой результат среди северян. Грубо сказать, из ста норвежцев, только двое поддерживали гитлеровцев, восьмерым было все равно, а девяносто в любой момент готовы были сражаться. Вторжение Германии 10 мая 1940 года во Францию привело к выводу экспедиционных войск из Норвегии, что было расценено, как предательство и, один за другим полки северян начали сдаваться гитлеровцам. Чемберлен подал в отставку и премьер-министром Великобритании стал Уинстон Черчилль, пообещавший своему народу кровь, пот и слезы. В Европе разгорался пожар Второй мировой войны.
На завод в Веморк в начале мая снова прибыли представители ИГ Фарбениндустри. Теперь норвежцы не были так гостеприимны, но были более сговорчивы. Трудно не принять условия, когда в лабораторной чистоте среди электролизных установок в грязных солдатских сапогах рассредоточился взвод автоматчиков. Вся мощность завода должна была перейти только на производство тяжелой воды. Допуск на завод должен был строго контролироваться. Единственный путь, ведущий в Веморк, был через подвесной мост, где и установили контрольно-пропускной пункт и круглосуточную охрану.
Вернувшись, они снова сидели в кабинете Фрица Тодта и докладывали о результатах. Все сводилось к тому, что проект будет в полном объеме обеспечен тяжелой водой, но для этого необходим полный контроль над соблюдением технологии. Судя по настроениям у местного населения, полагаться на норвежцев не стоит. Вполне возможны диверсии и саботаж.
Глава 8. Весна в Берлине (окончание)
Приближался Майский праздник, который германцы всегда ждали с нетерпением. Природа, после холодной долгой зимы как будто начинала новую жизнь и немцы, весело и шумно поздравляли ее с днем рождения. Окунувшись в атмосферу средневековья, этот праздник сумел соединить в себе вместе языческие обряды и церковные каноны. Очень сложно остаться равнодушным, когда вокруг тебя радуются сотни людей, забывших о житейских трудностях, будто кто-то невидимой рукой выключил их на время. Это стоило того особого предвкушения с каким берлинцы ожидали приход мая.
Прогуливаясь по набережной канала Ландвер, Лиона обратилась к Лотару:
Знаешь, никогда не была в Шпандау. Может, на Майский праздник съездим в Старый город.
Обязательно, кстати, прожив всю жизнь в Берлине, я тоже ни разу не был в этом уголке истории.
Ставшим двадцать лет назад одним из округов Берлина, к чему так и не привыкли местные жители, Шпандау мог гордиться своей тысячелетней историей. Стены его крепости видели множество сражений, но сумели сохранить и передать те славные времена. Правда, в 1940 году, любоваться Цитаделью можно было только со стороны. Вход в крепость был строго воспрещен, так как на ее территории пять лет назад была создана химическая лаборатория, печально известная своим продуктомгазом Циклон Б, использованный нацистами в камерах лагерей смерти. И если в эти дни Цитадель никак не менялась, то Старый город, расположенный на острове, оживал вместе с природой. Размеренная, тихая жизнь местных обитателей исчезала с приходом теплых майских дней. Начиналась приятная всем праздничная суета.
Ремесленники из пригородов и просто любители всевозможных поделок ехали в Шпандау на других посмотреть да себя показать. Любой товар на праздничной ярмарке всегда находил своего покупателя. Сделанный своими руками он мог и не приносить пользы, все дело было в процессе торга или просто на память. Особое соперничество всегда присутствовало среди пивоваров. Для немцев пиво не обычный национальный напиток, это своего рода религия или философия, а человек, разбирающийся в пиве, способен был разобраться во всем. Каждый небольшой городишка обязательно имел свою пивоварню с присущим именно ему вкусом, и любой желающий всегда мог найти, что ему по душе. Поэтому качество пива определялось не ощущением его смака, а только одним простым способом. На деревянную лавку выливали пиво, и пивовар в кожаных штанах садился на это место. Если он вставал и скамья поднималась вместе с нимпиво было отменное. Если нетэто был позор. Конечно, никакая ярмарка не обходилась без бродячих артистов. Шпильманы, как их называли в Германии, уже давно были профессиональными музыкантами, но на ярмарке их сложно было отличить от своих средневековых предшественников, что, конечно, придавало празднику оттенок старого доброго прошлого. Актеры уличных театров, с их нарядами и постановками, также привлекали большой интерес у посетителей ярмарки. Ну а количество разных конкурсов не давало просто пройти мимо. Церковь святого Николая, вокруг которой будут происходить все эти действия, создавала впечатление воспитателя, следившего за своими непоседливыми детьми с улыбкой на лице.
Около десяти утра первого мая, встретившись на своем излюбленном месте около озера Нойер, Лотар и Лиона направились по каштановой аллее через парк к остановке автобуса, гадая, какие сюрпризы их могут ожидать сегодня в Старом городе. Желтый даблдекер (двухэтажный автобус) не заставил себя долго ждать и, разместившись на второй палубе, они двинулись в путь. Когда минут через пятнадцать, водитель объявил, что следующая остановка Олимпиаштадион, Лотар и Лиона, взглянув друг на друга, без слов взялись за руки и поспешили к выходу.
События четырехлетней давности как кадры кинохроники пробегали перед их глазами.
А помнишь, Лотар, как ты переживал перед выходом на стадион и вертел табличку? А я стояла вон там, Лиона показала рукой, чуть левее от центрального входа.
Конечно. И помню того венграолимпийца, который успокоил меня. Кстати, на закрытии мы снова с ним встретились, и он тогда мне сказалЛотар запнулся, а Лиона вопросительно посмотрев на него, мягко, с ноткой сожаления, проговорила:
Не хочешь, не рассказывай.
И Логдэ рассказал, что он видел их вдвоем на финале по фехтованию и та девушка, которая была с ним, любит его. Со стороны оно виднее. Лиона многозначительно посмотрела на Лотара и с улыбкой сказала:
Я не помню ту девушку, которая сидела справа от тебя, но насчет той, что была слева, он, наверное, прав.
Он нежно обнял Лиону и поцеловал. А спустя немного времени они сидели в той самой беседке, где впервые оставшись вдвоем, общались.
Если бы мне, месяц назад сказали, что первого мая буду сидеть здесь, вместе с тобой, я посчитал бы этого человека сумасшедшим, сказал Лотар.
У меня те же самые ощущения, ответила Лиона, не хочется уходить отсюда, но нас ждет Старый город.
Решив продолжить свой путь пешком, они спустя час вышли на мост через реку Хафель, перейдя который попадаешь в сердце Шпандау.
Все островитяне, несмотря на размер и отдаленность их острова от другого берега, всегда выделялись своим отношением и любовью к своей земле. В отличие от многих жителей материков они себя считают хозяевами, поэтому им сложно навязать то, что им не нравится. Остров их дом и только они сами знают, что ему нужно. Старый город был ярким тому примером. Маленькие мощеные улочки с аккуратными трёхэтажными домами ярко подчеркнутые музейной чистотой, и никакого намека на пропаганду и максимализм, так популярный в то время в Берлине.
Ярмарка уже раскрылась, как дикий цветок, а стоящий торговый шум напоминал пчелиный гул. Лотар с Лионой не спеша переходили от одного прилавка к другому, внимательно рассматривая и искренне восхищаясь красотой ручной работы. Выбор украшений не имел границзолотые, серебряные, янтарные, и как полагается девушке, Лиону это обилие не оставляло равнодушной в отличие от Логдэ, который очень заинтересовался пивными кружками. Они были просто произведением искусства. Керамические, фарфоровые, металлические и деревянные с обязательной оловянной крышкой, служившей защитой от упавшего листка или неосторожной мухи и, на любой выбор, рисунками.
Молодой человек не хочет выиграть приз для своей очаровательной фройлен? спросил хозяин тира, когда они проходили мимо.
Почему бы и нет. С удовольствием, откликнулся Лотар, и вместе с Лионой подошел к стойке.
У Логдэ был небольшой опыт общения с оружием. Два раза в год, будучи студентами, их вывозили на стрельбище в тир. Это объясняли только патриотизмом. Даже профессор должен был уметь обращаться с винтовкой, чтобы защитить, когда понадобится, Германию от врагов. На этих стрельбах Лотар показывал довольно хорошие результаты, обладая зорким глазом, а также твердой рукой, поэтому он довольно смело взял в руки старенькую пневматическую винтовку Куакенбуш и уверенно спросил:
Куда надо попасть?
Хозяин тира, хитро прищурив глаза, достал пять пулек и показал, куда должен выстрелить Лотар, чтобы выиграть приз. Напротив, на стене с мишенями, с левой стороны висели пять планок, расположенных друг под другом под небольшим наклоном, каждая следующая в разную сторону. На верхней полке находился стальной шарик, который удерживала выносная круглая мишень, размером не более 50-пфеннинговой монеты. Попав в неё, шарик скатывался и падал на планку ниже, где его останавливала следующая мишень. Пять попаданий, и он с нижней направляющей падал в корзину, которая опускаясь под тяжестью, приводила в действие хлопушку, соединенную с ней.
Лотар сделал первый выстрел, и шарик скатился на другую планку.
Хорошее начало, похвалил владелец тира и, уже через пару минут сдувал конфетти с других мишеней. Взрыв хлопушки, восторг Лионы и аплодисменты случайных зрителей сделали хорошую рекламу маленькому стрельбищу. Хозяин показал Лотару на полку где стояли призы и небрежно сказал:
Выбирай!
Лиона не знала на чём остановиться, как рядом раздался голос торговца украшениями с соседнего прилавка:
Ганс, я всегда говорил, у тебя плохие призы, и обратился к Лионе, фройлен, думаю, у меня вы найдете, что вам по душе. Ганс мой младший брат и мы с ним разберемся.