Внутреннее задержание - Владимир Моисеев 10 стр.


               Горский кивнул. Замысел ему понравился. Правильно, надо было выбить клин клином, дурь дурью. Жаль, что не получилось.

                Почему ты прекратила выполнение плана?

                Ты действительно хотел отыскать в лунной пыли инопланетные артефакты? Прости, я забыла их разбросать.

                Значит, ты инопланетянка?пошутил Горский.

                Глупая догадка!почему-то обиделась Нина.Мы отработали сценарий с инопланетянами до конца. Разве ты не заметил, что у нас ничего не вышло? Зимин не вернул свое сознание. Значит, мы с тобой выбрали неверный путь. Свои ошибки нужно уметь признавать. Для того, хотя бы, чтобы без промедления исправить их. У нас слишком мало времени. Пора сделать новый шаг вперед. Нам не следует забывать главную цель.

                Какую цель?переспросил Горский.

                Хорошую, хорошую цель. Мы должны помочь Зимину выбраться из той плачевной ситуации, в которую ты его загнал. Без нашей помощи ему не справиться.

                Опять двадцать пять за рыбу деньги. Разве я против? Но что мы еще можем сделать?

                Мне кажется, что необходимо заставить работать его совесть.

                Кстати, это замечательная идея. Когда мы еще только обсуждали эксперимент, Зимин верил, что сумеет остаться свободным человеком при любых обстоятельствах, поэтому и выбрал утопию, где было реализовано бессмертие. Хотел доказать, что его моральные принципы непоколебимы.

                Думаю, он был прав. Это так на него похоже.

                Но как мы конкретно протестируем его совесть? Заставим сделать непростой выбор?

                Я еще не придумала.

* * *

               Нина отправилась по своим делам. Горский загрустил и попытался проанализировать сложившееся положение.

               Провальная затея с инопланетянами имела под собой тонкий научный расчет. Что-то подобное проделывают с маленькими детьми, когда хотят научить их плавать: без подготовки бросают в воду, чтобы сработали древние инстинкты, хранящиеся в генетической памяти. Жаль, что не получилось. Манипулировать человеческим сознанием оказалось сложнее, чем это представлялось ранее. Часть информации успевала, несмотря на запрет, переписаться из кратковременной памяти в долговременную. Видимо, срабатывал какой-то недостаточно изученный механизм мозга. Это была проблема.

               Использовать инопланетян для того, чтобы с пользой воздействовать на совесть Зимина, видимо, не удастся. Трудно придумать подходящий сценарий. Заставить его передать врагам план сверхсекретного космодрома? Чушь. Так что придется придумывать новый сценарий.

               Ничего интересного в голову не приходило.

               В дверь постучали, на пороге стоял Зимин.

                Чего тебе?

                Хочу поговорить про инопланетян. Можно?

                Спросить что-нибудь хочешь или рассказать?

                Хочу поделиться сомнениями. Здесь, на Луне, как-то особенно остро начинаешь понимать, что мы обречены любоваться космосом, исследовать космос и, если все пойдет как надо, обжить его. Люди занимают уникальное положение во Вселенной. Но я всегда был сторонником уникальности жизни на Земле. И вот сегодня понял, что могу быть неправ.

                И что? О чем ты?

                Существование жизни вне Земли самым жестоким образом разрушает наши мечты и надежды.

                Почему ты так решил?удивился Горский.

                Человечество перестает быть закрытой системой.

               Заявление было настолько очевидным для любого психофизика, что Горский даже не расстроился, что эта простая мысль не пришла в голову ему.

                Ты о прогрессорах?

                Им не нужно вмешиваться в наши дела. Даже если ОНИ просто наблюдают за нами, этого уже достаточно, чтобы считать нашу цивилизацию зависимой.

                Мы разминулись с ними на миллион лет.

                Лучше было бы, чтобы их вовсе не было. Я понимаю, что сейчас, после того, как был обнаружен шарик от подшипника, нельзя говорить о том, что пришельцев не существует. Но почему мы говорим об инопланетянах? Неужели трудно придумать другое объяснение?

                Какое, например?

                Максим, помнишь, я рассказывал тебе о пациенте Шарове?

                О враге Хроноса? Забавная история.

                А если это правда, и шарик действительно оставили пришельцы, но не из глубин космоса, а из будущего? Про инопланетян нам ничего неизвестно, а вот про то, что через двести лет человечество будет существовать, можно утверждать с большой степенью уверенности. Коллегия утверждает, что все мы, уже сейчас, стали практически бессмертными. То есть, через двести лет мы обязательно с тобой встретимся где-нибудь в шикарном месте и будем вспоминать нашу работу и шарик от подшипника.

                И что?

                Почему бы не провести эти двести лет с пользой и не решить за это время проблему путешествий во времени?

                Как мы сейчас путешествуем на Луну?

                Именно,сказал Зимин твердо.Давай, самое первое путешествие посвятим доставке шарика в нужное место. Замкнем временное кольцо.

                Если не забудем.

                Я тебе напомню.

* * *

               Предложение Зимина было абсолютно несуразное. Но не в этом было дело. Главное, что он начал генерировать собственные идеи. У него появились мысли, выходящие за рамки экспериментальных установок. Это был успех, пусть и небольшой. Все-таки затея с пришельцами своей цели достигла. К Зимину, наконец-то, стали возвращаться творческие способности.

               Горский поспешил сообщить Нине о попытке Зимина самостоятельно думать.

                А если конкретнее?спросила она.

               Пришлось Горскому рассказать Нине о предложении  Зимина. Это потребовало некоторых усилий. До сих пор его интересовал сам по себе факт проявления умственной активности, а не детали. Трудно было ожидать, что друг, вот так сразу, начнет предлагать что-то гениальное. Мог ли Горский всерьез воспринимать бредни про ужасного Хроноса и путешественниках во времени. Нине история очень не понравилась.

                Вам больше делать нечего, ерундой занимаетесь?

                Это мы подкинули ему сценарий с инопланетянами, он сумел придумать объяснение правдоподобнее.

                Не слишком умное.

                Да какая разница, главное, что сам ее придумал, не опираясь на ложную память.

                Ты, наверное, гордишься своим другом?

                Да.

                У него и раньше с фантазией было все в порядке?

                Грех жаловаться.

                Кем он хотел стать?

                Не поверишь! Писателем.

                Как ты думаешь, у него есть талант?

                Конечно, перестанет считать себя инквизитором и такие тексты начнет выдаватьзакачаетесь!

                Ну и ладно,сказала Нина и тяжело вздохнула.

                Надо еще какую-нибудь эмоциональную встряску придумать,сказал Горским, ему хотелось закрепить достигнутый успех.

                Обещаю, что завтра я ему устрою нервотрепку! А ты мне подыграешь.

Метареализм

               Новые умонастроения, неожиданно появившиеся у Зимина, оказалось для него неприятным сюрпризом. Обилие внезапно возникших вопросов, которые так легко было принять за риторические, быстро утомило его. Очень уж навязчивыми и бессвязными они оказались. Но найти достойные ответы или отделаться от них ему не удавалось. Они как-то сразу стали очень важными для него. Будто бы они, сами по себе, оказались частью его сознания. Это было неприятно, но захватывающе. А кто сказал, что жизнь обязательно счастье и удача? Зимину показалось, что раньше, до того, как он отправился с Горским на поиски инопланетян, жить было проще. Но ему больше не хотелось, чтобы было просто.

               На следующий день Зимин застукал свою названную подругу Нину Вернон во время довольно откровенной беседы с бухгалтером Чепаловым. Он проходил мимо и услышал из ее милых, созданных для поцелуев губ, неслабый текст о светлом будущем метареализма. Какой он хороший, какой он пригожий и как верно отражает субъективную составляющую объекта творчествадеталей Зимин, естественно, не запомнил, с чего бы ему запоминать всякий бред. Да и удивиться не успел, потому что собеседники сразу дали ему понять, что своим присутствием он помешал их высокоинтеллектуальной беседе. У Зимина от ярости моментально затекли руки. Он бы не удивился, если бы Нина заявила: «Стучать надо!». Какого дьявола! Встретились они в столовой при большом скоплении свободного от вахты народа. Что же теперь стучаться при входе в столовую?

               Зимина не покидало ощущение, что все происходящее всего лишь дурацкая ошибка. Он не исключал, что должен был отнестись к поведению Нины мягче, равнодушнее. Ну, хочется ей поддерживать дружеские отношения с прочими работниками станции, что здесь дурного? Но его почему-то это задело. Он пытался убедить себя, что ничего странного или неправильного в увлечении Нины этим самым дурацким метареализмом нет. Подумаешь, метареализм! Нельзя человека подозревать по любому поводу, нужно спокойно разобраться, как, что, почему, c какой целью он заинтересовался тем-то и тем-то, а потом уже делать выводы. Воспользовавшись счастливой случайностью, Зимин украдкой прикрепил к воротничку комбинезона Нины миниатюрное подслушивающее устройство. Прибор все равно нуждался в тестировании, вот  Зимин и решил совместить приятное с полезным: и прослушку опробовать, и в благонадежности подружки удостовериться.

* * *

               На следующее утро Горский пригласил Зимина на плановую, как сначала показалось, проработку. Разница в служебном положении даже при новых обстоятельствах не позволяла считать их отношения дружескими. Горский называл их квазидружескими, поскольку они были теплы и основывались на взаимовыгодной целесообразности. Так составляют одно целое два альпиниста, волей судьбы определенных в связку. Естественно, что панибратство и попустительство между ними исключались. Но они были вынуждены вместе проводить долгие месяцы в замкнутом пространстве станции и, естественно, у них возникли определенные отношения. Для Зимина это было не самое сложное испытание в его существовании на Луне. Горский ему нравился. Он бы не отказался, чтобы и на Земле ему достался такой начальник. Да и для Горского постоянное общение с Зиминым, вроде бы, не представлялось чем-то раздражающим. Впрочем, взаимная симпатия не являлась поводом для неисполнения служебных функций. Приказы Зимин выполнял, как это и положено, без обсуждения, добросовестно. Конечно, ему было приятно, что Горский интересуется его мнением на стадии выработки решения. Но он старался излишне не злоупотреблять доверием. Ему хотелось быть естественным. А это, по его мнению, ограничивало его активность. Спросит начальникон ответит, не спроситперетопчется.

                Зимин, я по-прежнему озабочен твоим служебным ростом,скривив рот в неприятной гримасе, сказал Горский, едва тот вошел в служебную каюту.

                Я делаю что-то неправильно?

                У меня нет претензий к качеству твоей работы.

                Я стараюсь выполнять работу согласно инструкции.

               Горский на минуту задумался.

                У меня нет претензий,повторил он.А вот у начальства есть.

               Это был явный намек на мнение еще более высокого начальства. Естественно, Зимин знал оно существует, но ему в голову не приходило, что этим полумифическим существам известно о его существовании и, более того, что они анализируют его деятельность и высказывают претензии! Зимин был польщен.

                Может быть, мне пока не показываться на глаза высокого начальства?предложил он.Бывают такие моменты, когда полезно быть ниже травы, тише воды,

                Зачем это?удивился Горский.

                Повышения обычно приходится долго ждать. Они случаются совсем не часто, только когда сотни мелких причин складываются вместе. Должен созреть момент. Но если он не наступает, то и пытаться не стоит. Только самому себе навредишь. Глупое это занятиесердить начальство. Зачем лезть напролом?

                Прикажуполезешь. Мне нужно, чтобы ты как можно скорее получил следующее звание.

               Любой бы обрадовался, услышав такие слова от своего непосредственного начальника. Зимин, конечно, не был исключением. Он почувствовал, что щеки его запылали, он смутился. Так бы и слушал дальше, но необходимо было побороть преждевременную радость, промолчать и дать Горскому возможность доходчиво сформулировать приказ.

                Все у тебя в полном порядке. Но в твоем послужном списке не хватает одного профессионального тактико-технического действия.

                Какого действия?удивился Зимин.

                При проверке документов оказалось, что в твоем личном деле катастрофическим образом не обнаружилось ни одного доноса. А из этого с неизбежностью следует одно из двух: либо ты плохой работник, либо несерьезный человек и не болеешь за общее дело.

                Но это совсем не так. Ты сам меня хвалил. Яхороший работник, и за общее дело болею.

                Знаю, только доказать руководству не могу. Нужен, нужен донос. Настоящий, без глупостей. В противном случае по части бдительности у тебя будет жирный минус.

               «Ага, самое время доложить о Нине и ее интересе к метареализму»,подумал Зимин с горечью. Ему почему-то сделалось грустно.

                Неужели это так трудно,Горский удивленно уставился на Зимина.Было бы время, обязательно провел бы с тобой спецкурс. Люблю втолковывать новичкам, почему быть жадными выгодно. Но времени нет, поэтому, будь добр, реши проблему самостоятельно. Все, свободен.

                А почему, кстати, быть жадным выгодно?

                Это вкусно, мягко, весело и не больно, если не зарываться.

Попытка написать донос

               Зимин вылетел из кабинета не хуже пробки из бутылки шампанского. Он не знал, как расценить предложение Горского. Что это было? Начальственный пинок? Или начальственная оплеуха? Он выбрал самый нейтральный эпитетначальник провел с ним профессиональный инструктаж. Или, используя научный сленг,калибровку социальной функции. Горский был блестящим куратором, он доходчиво разъяснил Зимину, почему перспективы его карьерного роста незавидны. После такого откровенного намека даже последний лентяй задумался бы о своей разнесчастной жизни.

               Первая же мысль, посетившая Зимина, показалась ему вполне разумной. Он должен немедленно сообщить компетентным органам о странных филологических пристрастиях Нины. Это было рациональное решение, подсказанное здравым смыслом, накопленным людьми в процессе эволюции, поэтому такое решение следовало признать единственно правильным. Зимин нуждался во взвешенных решениях и адекватных поступках. Он не сомневался, что если ему удастся сделать правильный выбор, проблемы моментально разрешатся сами собой. Честно говоря, он не представлял, как информация о неудачно использованном в случайном разговоре слове может повредить Нине? Впрочем, он не считал себя специалистом. Хорошие слова, плохие слова, различать их умеют только сотрудники службы безопасности. Это их работа. Им, специалистам, виднее. А раз так, зачем понапрасну голову ломать? Однажды Зимин услышал фразу, на долгое время выбившую его из колеи: «Любая странность в поведении субъектаесть компромат». Сильно было сказано. Не подозревал Зимин, что наступит день, когда ему придется отнестись к этому заявлению, как к практической рекомендации.

               Хорошо, что утром он поступил предусмотрительно. Словно предчувствовал. Как ловко и, главное, вовремя он оснастил воротник Нины подслушивающим устройством. Пригодилось. Он бессознательно поступил, как надлежит служащему его ранга. Не знал, что пригодится, просто получил подсознательный импульс от своей подкоркипора, надо. Вот и сработало. И вот оно как вышло, просто песня какая-то. Теперь не нужно голову ломать, как добыть информациюсиди и записывай.

Назад Дальше