Жизнь на буксире
Отсек, в котором Зимину предстояло провести двое суток, показался ему райским уголком. В первую очередь потому, что он, впервые за долгое время, почувствовал себя свободным человеком. Двое суток до него никому не будет дела. Непривычно, но здорово и вовремя.
Зимину нужно было привести в порядок расшатанные нервы. Последние дни на Луне выдались исключительно напряженными. Ему пришлось договариваться с очень странными людьми. Это было очень непросто и вымотало страшно. Заговорщики, производили впечатление скорее отталкивающее, чем доброжелательное. Их претензии к жестоким методам Коллегии Зимин разделял. Сам мог рассказать много чего любопытного и поучительного про их методы. Но постоянные бессмысленные призывы к справедливости бесили его, потому что он никак не мог сообразить, что заговорщики считают справедливым, какие высокие цели ставят перед собой и каким образом собираются их достичь. Неужели собираются запретить бессмертие? Это было бы чересчур смело. Недопонимание мешало ему записаться в ряды заговорщиков.
Но это были единственные люди, которые могли ему помочь удрать с Луны. Зимин искренне рассчитывал, что общение с ними поможет ему восстановить испорченную память. Ему хотелось вспомнить, кто он такой. Плохой, хороший или никакой. Другого способа избавиться от ложной памяти он придумать не мог. Зимину хотелось, чтобы кто-то рассказал, каким он был раньше. Это был шанс. И он решил им воспользоваться.
Зимин боялся забыть адрес конспиративной квартиры, который ему дал Чепалов. Так что пришлось каждые два часа писать его на бумажке для памяти, а потом, чтобы важная информация не попала к врагам, уничтожать ее. Ему важно было обязательно встретиться с земными заговорщиками, кто-то из них мог знать его прежнего, до отправки на Луну. Ради этого стоило рискнуть.
Ничего разумного в голову не приходило, и Зимин занялся делом, которое приносило ему в последнее время набольшее удовольствиесочинительством. Хорошо быть Сочинителем. Хотя бы потому, что у сочинителя не бывает проблем с тем, как провести двое суток в одиночестве.
Блокнот лежал на столе, готовый к работе, оставалось включить питание. Не велик труд. Работа над текстом успокаивает и воодушевляет. Зимин постарался описать заговорщика, провожавшего его с Луны. В тексте про Нину он будет лишним, но ничего, пригодится для какого-нибудь другого. Честно говоря, так себе персонаж, ярким его не назовешь. Разве сегодня кого-нибудь удивишь героем, перепутавшим реальную жизнь с компьютерной игрой? С некоторых пор это норма. Но можно написать о человеке, играющем в революцию. Получится забавно. Иногда хочется сочинять смешные книги о серьезных вещах. Зимин представил, как его самого доставляют на допрос к контролеру Коллегии. И окажется он по другую сторону стола, и станет ему не до смеха.
В каюту настойчиво постучали. Зимин не сразу сообразил, кто бы это мог быть, но потом вспомнил, что на буксире кроме него находится только один человекхозяин космолетчик. Его следует впустить, это будет правильно. Зимин инстинктивно бросил взгляд в правый нижний угол экрана блокнота, оказалось, что он возится с текстом уже три часа. За работой время летит незаметно.
Как дела? Протечек нет?спросил космолетчик, Зимину показалось, что он был чем-то озабочен.
Вроде бы, все нормально.
В первый раз вижу такого странного типа, как ты.
Не понял. А что со мной не так?
Разве ты не хочешь пожрать?
Зимин мгновенно вспомнил, что не ел уже десять часов и покраснел. Про еду заговорщики почему-то ничего не говорили. А сам он как-то не сообразил, что двое суток на земной орбите обойтись без пищи будет затруднительно.
Да, было бы неплохо перекусить. Я тут немного заработался, увлекся, потерял счет времени.Зимин ткнул пальцем в сторону блокнота.
И чем ты занимаешься, Титов, если не секрет?поинтересовался космолетчик.
Сочиняю истории.
Сочинитель, что ли?
Надеюсь, что обо мне будут так говорить.
А ты видел когда-нибудь настоящую книгу?
Нет.
Пойдем, я тебе покажу, заодно и подхарчишься.
Зимин с готовностью поплыл за ним. Космолетчик разбудил у него страшное чувство голода.
Поешь или сначала книжку посмотришь?
Поем.
Правильно. На голодный желудок знание в голову не полезет. Впрочем, сытое брюхо к учению глухо. Парадокс получается. Обожаю парадоксы! Обязательно вставляй подобные штуки в свои тексты. Читателей надо удивлять, они это любят.
Спасибо за совет.
Меня Димон зовут.
А меня Семеном Титовым.
Я помню. Такое не забудешь, даже если захочешь.
Космолетчик Димон бросил Зимину тюбики с лапшой и овощами. Пришлось есть, что дают. Хотя он не любил протертую пищу. Впрочем, еда оказалась вкусной. Зимину понравилась.
Ну как?спросил Димон.
Очень хорошо пошла.
Должен напомнить, что тебе следует каждый день три часа заниматься на тренажерах. Иначе твои мышцы не выдержат встречи с Землей.
Да. Я знаю.
А вот это книга. Настоящая.
Димон протянул Зимину предмет, в котором тот узнал бумажную книгу. Он видел раньше их изображения в сети, но в руках держал впервые. Странная вещькнига. Предмет, не похожий ни на что другое. Впрочем, ее было приятно держать в руках. Твердая разноцветная обложка, а внутри мягкие листки, покрытые красивыми мелкими буквами. Странички, когда их переворачивали, странно поскрипывали, и этот дурманящий запах, который нельзя будет забыть. Великое изобретение прошлого.
Поскрипывают,сказал Зимин.
Нет, неправильно,возразил Димон.Шелестят. Так принято говорить. Правда, здорово?
Шелестят Красиво. Хотел бы, чтобы однажды мои сочинения были так напечатаны. Понимаю, что желание бессмысленное, может быть, даже глупое. Ну и пусть. Где написано, что мне запрещено иногда быть глупым?Зимин подмигнул космолетчику.Могу себе позволить.
Димон критически посмотрел на него. Без осуждения. Скорее с жалостью.
Чтобы текст попал в книгу, мало быть сочинителем, нужно стать писателем.
Я слышал об этом. Но увидел книгу и размечтался. Но ты сказал правду. Спасибо. Мне не положено.
Ерунда, мне кажется, что у тебя все получится. Разве плохо мечтать? Самые сумасбродные грезы сбываются, надо только добиваться их исполнения. Труд, и еще раз труд. Найди точку опоры. Очень важно прочно стоять на земле. Понимаешь, я использовал образное выражение. Ты сочинитель, должен такие вещи чувствовать.
Но я попаду на Землю?
Об этом не беспокойся! Я еще никого не подводил.
Спасибо. Но, к сожалению, я не знаю, кто я такой. Совсем не знаю. Сочинитель или писатель? Революционер или консерватор? Пока не узнаю, кто я, мне будет трудно отыскать опору.
Ты это серьезно?
Зимин грустно кивнул.
* * *
Двое суток полета пролетели быстро. Капитан Димон оказался интересным и внимательным человеком. Может быть, Зимину не следовало так много говорить, но ему нужно было выговориться, освободить душу. Димон идеально подходил для этой роли. Он умел слушать и понимал, о чем идет речь. По крайней мере, Зимину так показалось.
Недолгий опыт общения с заговорщиками сделал его подозрительным. Незнакомому человеку довериться было тяжело. Но он знал, что перелет будет недолгим, и они расстанутся и никогда больше не встретятся и, скорее всего забудут о существовании друг друга. Последний довод перевесил все предубеждения.
Не понимаю, как этоне знать себя самого?спросил Димон.Забавная ситуация. Никогда о таком не слышал. Страдаешь, наверное?
Вовсе нет. Потеря прошлого переносится проще, чем можно было бы предположить. Такие люди, как я, больше интересуются настоящим. Не исключено, что это болезнь. Прошлое мы вспоминаем редко, при необходимости. Как правило, это обрывочные, плохо связанные между собой картинки. Мы предпочитаем жить сегодняшним днем. Прошлое нам мешает работать. Ну, не мешает, но и не помогает. А работаэто единственное, что у нас есть настоящего.
А я люблю свое прошлое. Мне бы без него было грустно. Есть, что вспомнить,глаза Димона заблестели.
Я слишком часто вспоминаю разную ерунду, меня это раздражает.
Вот. Я сразу сказал, что ты странный человек.
Станешь странным, если тебе прочистили мозги!не выдержал Зимин.
Кто?заинтересовался Димон.
Мозгоправы!
А вот с этого места попрошу подробнее.
Отстань. Не люблю вспоминать.
Да ладно! Интересно же! Потом книгу напишешь!
Память не самое мое сильное место.
Совсем ничего не помнишь?
Кое-что.
Как тебя зовут?
Семен Титов.
Вот видишь, не все потеряно.
Больше ничего вспоминать не буду.
Правильно. Никому не доверяй.
Разговор не понравился Зимину. У него было ни малейшего желания делиться с кем-то своими тайнами. Тем более с космолетчиком, который получал деньги от заговорщиков.
И что ты делал на Луне?спросил Димон.
Работал.
Камни, что ли, собирал?
О, нет. Я был зачислен младшим психофизиком.
А зачем на Луне психофизики понадобились?
На Луне занимаются самыми необычными делами. Есть и лаборатория психофизики. Изолированность от Земли для нашего дела нередко очень полезна.
Психофизики на Луне? Вот так номер! Никогда бы не подумал, что на Луне для них найдется работа!
Мы помогаем несчастным людям, которые не могут самостоятельно справиться со своим прошлым. Лечим больных людей,ответил Зимин, стараясь не сказать случайно лишнего.Существует методика замещения болезненных воспоминаний нейтральными.
Ты рассказываешь страшные вещи.
Ерунда, обычная научная практика.
Как посмотреть.
Это ты о морали? Честно говоря, эта сторона работы меня до поры до времени не интересовала.
Пока это не коснулось лично тебя.
Звучит оскорбительно, но, в принципе, ты прав.
Теперь мне все ясно,засмеялся Димон.Давай, Титов, я расскажу, что с тобой приключилось. Однажды ты догадался, что начальство наградило ложной памятью тебя самого. И заволновался, не повредит ли это твоей способности работать.
Что-то в этом роде.
Ты на моем пароме не первый такой.
Все это ерунда,сказал Зимин.Пора ужинать. От пустой болтовни разыгрывается аппетит.
Ты прав. Самое время подкрепиться, через два часа прибываем. На станции тебя долго держать не будут, они лунных транзитников терпеть не могут, так что посадят на первый челнок и отправят на Землю без проверки. Держи новый жетон. Теперь ты будешь Александром Юраном, астрономом. На Земле права не качай. Как только тебя отпустят врачи, сразу беги на конспиративную квартиру. Там тебя ждут. Помогут выжить.
Вы тоже заговорщик?
Конечно. Идейный!
Чего ради я должен с вами связываться?
Послушай, Зимин, я тебя уговаривать не собираюсь. Но я бы на твоем месте не геройствовал.
Эй! ЯТитов!
Прости, я пошутил,сказал Димон и засмеялся.Люди рискуют своей жизнью, чтобы спасти тебя. Цени и постарайся быть благодарным.
Простите, я не очень хорошо соображаю. Слишком многое обрушилось на мою несчастную голову. Мне надо привыкнуть.
Есть люди, которые желают тебе добра.
Понимаю,сказал Зимин неуверенно.
Они помогут тебе, держи адрес.
Карты открыты
Солнечные лучи совсем некстати проникли в кабинет. Горский зажмурился и сосчитал до десяти. Его поражала выдержка Нины. Было в ней что-то нечеловеческое. Она не проявляла ни малейших признаков волнения. Будет смешно, если окажется, что она соврала про свои особые чувства к Зимину, а на самом деле ей глубоко наплевать на него. Горскому стало обидно, что эта таинственная женщина ловко обвила вокруг пальца столь опытного психофизика, как он.
Хороший день сегодня,сказала Нина.
Как там дела у Зимина?
Все будет хорошо.
Ты так думаешь?
Я это знаю.
Это прозвучало с такой детской уверенностью, что Горский не удержался и расхохотался.
Как так получилось, что я тебе поверил?спросил он с укоризной.
Ничего удивительного. Я знакома с универсальным способом убеждения. Если говорить людям правду, они расслабляются.
Неужели мы спасли Зимина?
Да. Я уже сказала, что у него все будет хорошо. Он явно пошел на поправку.
Неужели ведение дневникалучшее лекарство?
Не для всех. Только для таких, как Зимин.
Ты обещала рассказать о себе. И еще, откуда знаешь Зимина?
Читал его текст?
Про литературоведа из XXIII века? Как она спасала несчастных писателей из прошлого, попавших в беду? Забавно написано, мне понравилось. Постой. Не хочешь ли ты сказать, что это про тебя? Неужели ты по профессии литературовед?
А Зимин без подсказок догадался.
Он с детства хотел стать писателем. Но я не ожидал, что его судьбой займутся такие симпатичные критики.
Есть сочинители, про которых пишут замечательные книги.
Неужели и про Зимина напишут?
Конечно. Не сомневайся! Он заслужил это больше, чем кто-либо другой. Оннастоящий писатель.
Предсказание не понравилось Горскому. Он вспомнил, сколько сил пришлось потратить, чтобы вернуть Зимина в науку. Это надо было сделать, потому что Зимин был отличным психофизиком. Ужасно будет, если он, когда к нему вернется память, посчитает эксперимент неудачным и уйдет из Института окончательно.
Горский вынужден был признать, что без Зимина он справиться с экспериментом не сумел. Он так и не научился разбираться в психологии людей с замещенным сознанием. Если бы не помощь Нины, их перспективная затея с ложной памятью обернулась бы катастрофой. Спасибо, конечно, но если бы он догадался, чем это все закончится, ни за что бы не поддался на уловку Нины с ведением дневника. Как это было глуповозвращать его к писательской работе. Зимин бы на его месте сразу все понял. И нашел другой способ выкрутиться, не создавая проблем в будущем.
Он очнется и будет считать себя писателем?спросил Горский.
Конечно,ответила Нина с удивлением.А кем же еще?
Зиминотличный ученый. Без него психофизика многое потеряет.
А еще он отличный писатель. Мне кажется, что эта работа подходит ему лучше, чем ваша скучная наука.
Что за чушь! Спросим у него самого, когда он сможет ответить.
Разве он не говорил еще в школе, что хочет стать писателем?