Предложил заняться сексом в служебном кабинете?
Вот еще! Если бы попробовал, получил в глаз. Но он бы не решился на такой безрассудный поступок. У меня безупречная репутация. Они там меня побаиваются.
Ну? Что же он попросил?
Не будешь смеяться?
Нет.
С головой у меня все в порядке. Предупреждаю на всякий случай.
Я знаю. Говори, наконец.
Попросил приготовить пояснительную записку для дьявола,сказала она торжественно.
О чем?
Вот! Ты ухватил самое важное. Всегда любила твою способность видеть главный смысл происшествия. Этот хмырь попросил меня перечислить возможные просьбы, которые люди могут потребовать в обмен на душу.
Зачем?
Чтобы дьявол лучше подготовился к переговорам.
Чушь несусветная.
Я тоже так подумала, но он был настойчив.
Скорее всего, какой-нибудь умник задумал написать серию книг о дьявольских штучках. Тема популярная.
Нет. Мне показалось, что он чего-то боится.
Поверил в то, что дьявол его строго накажет, если он не договорится с тобой?
Да, точно. Редко приходится говорить с человеком, который за время разговора несколько раз меняет цвет лица: то он белый, то красный, то желтый И пот в три ручья. Мне стало его жалко, и я согласилась.
Что он пообещал тебе за работу?
Он очень обрадовался, даже всплакнул немного на радости. Сказал, что теперь моей жизни больше ничто не угрожает. Пообещал заплатить деньги, немного, правда, две тысячи рублей.
Не похоже на дьявола. Тот обычно не жадный.
Ты смеешься надо мной?
Ничего смешного в твоем рассказе нет. Будет очень хорошо, если эта история закончится написанием серии оккультных книг. Однако, кажется, дело серьезнее, где-то рядом с нами появились сволочи, решившие поиграть в дьявола. Им хочется скупить людей по дешевке, но их умственный уровень настолько низок, что самостоятельно изобразить дьявола они не могут, вот им и потребовалась информационная поддержка.
Это лучше, чем дьявольские козни?
Нет. Люди умеют быть жестокими.
Ты думаешь, что это люди Карачуна?
Скорее всего. Есть маленькая вероятность, что это его конкуренты. Но сомневаюсь. Уж слишком грандиозна идея. Для такой операции нужна тщательная подготовка. Они сначала обязательно поубивали бы конкурентов. Так у них работает мозг. Остался бы самый сильный.
Значит, ты считаешь, что это люди?
Конечно, люди.
Но как же быть с продажей души?
Ты когда-нибудь продавала душу?
Нет.
Правильно. А почему? Ты не способна предать. Но продать душуэто предать веру. Если ты не веришь, твоя душа не нужна дьяволу. Имеет ценность только прямое предательство. Принято считать, что предательствоэто воинское преступление или нанесение вреда стране. Но у предательства огромный потенциал. Муж предает жену, дети предают родителей, родители детей. Предают свою работу, друзей и самого себя. И во всем этом кошмаре есть общеевсегда обнаруживается кто-то, получающий от этого выгоду. Без этого предательство не имеет смысла.
Кто же эти благополучатели?спросила Лида.
Какие-то люди. Люди, понимаешь? Не мистические персонажи.
Что же мне делать?
Включи в свой список стандартный набор: деньги, секс, власть, продвижение по службе, жратву от пуза, доступные воображению извращения и пороки. Думаю, что этого будет достаточно. А если нетэто еще лучше. Заказчики будут вынуждены уточнить свои требования, что нас устраивает, чем ее больше мы будем знать, тем лучше. Наше оружие по-прежнемуинформация. Слова часто эффективнее кинжала.
Пожалуй, так и поступлю.
Правильнее было бы отказаться.
Почему-то мне кажется, что за дурацкой историей с дьяволом стоит твой Карачун или, что более вероятно, его Хозяин. Для моей книги такой поворот сюжета просто находка. Мы впервые обнаружили какое-то обоснование поступков твоих врагов. Не знаю, как дело обстоит на самом деле, но в моем тексте попытка стать подобным дьяволу смотрится очень органично.
Хорошо бы ты ошиблась,сказал я грустно.Нам только дьявольских штучек не хватает.
Беседа с администратором
Люблю следить за тем, как меняется настроение Лиды во время работы над текстом. Вот ее руки мелькают над клавиатурой, потом вдруг на лице появляется счастливая улыбка, и я понимаю, что написанная фраза нравится ей. Выглядит это замечательно. Смотрел бы часами
Перестань за мной подсматривать,не выдержала она.Займись делом, мне кажется, что ты стал лентяем, смотри, не успеешь закончить работу к назначенному сроку.
Не по своей воле я стал фрилансером. Постоянная работа устроила бы меня больше. Однако футуроному не приходится выбирать. Заказы, как правило, поступают от журналов и Интернет изданий, но случаются подработки и от частных лиц. Сейчас я должен заниматься подробным анализом возможного возрождения общин, как одного из вероятных способов социального устройства счастливого будущего.
Пример бессмысленного, но хорошо оплачиваемого частным инвестором проекта. Вероятность исполнения подобного сценария близка к нулю. Когда я соглашался на эту работу, у меня были некоторые предположения о том, как идея общины может быть востребована в будущем, однако даже поверхностный анализ информации выявил столько нелепостей и несуразностей, что мой энтузиазм пропал, его не смогли подогреть даже мечты о крупном гонораре. Не отказался я от работы только потому, что хотел разделаться с этой темой раз и навсегда.
В запасе у меня было еще две недели, я был уверен, что успею исполнить свой научный долг, тем более что я знал, о чем писать.
Однако поработать не удалось. Раздался телефонный звонок. Лида взяла трубку, поздоровалась, прослушала длинную фразу, скорчила недовольную рожицу, сказала: «Да», и положила трубку.
Что это было?спросил я.
Сейчас к нам придет в гости известная литературная дама. По делам.
Зачем?
Будет меня воспитывать.
Какая чушь!
Смотри не скажи этого при гостье. Пусть это будет нашим маленьким секретом.
Вовремя Лида предупредила меня о том, чтобы я не влезал в разговор. Мне не хватает такта и сдержанности, и я распускаю язык, когда при мне начинают учить Лиду «правильно писать». Бывали случаи, когда я был излишне груб. Иногда я бываю не прав. Но люди, которые думают, что знают, как «правильно писать», раздражают меня. Что же, придется погулять пару часов по набережной, там хорошо думается.
Что надо купить?я взял хозяйственную сумку и направился к двери.
Подожди. Я хочу, чтобы ты присутствовал при нашем разговоре.
Почему?
Мне все равно придется тебе его пересказывать, но я человек заинтересованный, могу некоторые важные вещи пропустить или придумать смысл, которого там не было. Потом обсудим.
Хочешь, чтобы я подтвердил твою правоту?
Не люблю, когда ты так говоришь.
Что-нибудь еще?
Тебе нужно работать, зачем терять два часа лишь потому, что литературная дама решила меня отчитать.
Спорить было бесполезно. Пришлось бросить сумку на место и вернуться к проблемам традиционных общин. За два часа можно было сделать две страницы.
Важная литературная дама появилась через полчаса. Ничего вразумительного я так и не успел придумать.
Сели за стол. Лида заварила свежий чай, достала какого-то печенья и пряников. Майя Валерьевнатак звали литературную дамуустроилась на самом краешке стула, словно боялась испачкаться.
Да, конечно,сказала она, оглядевшись.Нужно увеличивать гонорары нашим авторам. Как-то скученно вы живете.
У нас три компьютера,сказала Лида.
Я заметила. Правильно ли я поняла, что должна буду говорить с вами при вашем муже?
Да. У меня нет от него секретов.
Вы ошибаетесь, если думаете, что присутствие постороннего человека заставит меня отнестись к вашему творчеству мягче, или что я буду использовать менее жесткие формулировки. Я не собираюсь ограничивать себя в выражениях. Не покажутся ли вашему мужу наш рабочий разговор оскорбительным? Знаете ли, всякое бывает. Случайному человеку профессиональный подход может показаться излишне грубым.
Все в порядке. Не сдерживайте себя. Видите ли, мой муж занимается будущим. Все, что он услышит, может быть крайне важным для его исследований. Иногда надо жертвовать самолюбием ради науки.
Мне говорили, что выэкзотическая пара, но я не знала, что до такой степени. Это так оригинально!
Так что вы хотели мне сказать?
Майя Валерьевна с опаской посмотрела на меня. Но я вел себя пристойно, потому что, честно говоря, не смог сообразить, какую игру затеяла Лида. Так что вид у меня был скорее озадаченный, чем злобный.
Меня послали к вам сообщить о правилах, которые должны соблюдать авторы, желающие публиковаться в нашем издательстве. Напоминаю, что мыкоммерческое предприятие, поэтому наши требования должны быть приняты безоговорочно и не могут быть предметом торга. Тексты, не отвечающие критериям, принципиальным для издательства,не принимаются и не рассматриваются, отказы не комментируются.
Да. Я это знаю,сказала Лида.Меня попросили составить список возможных просьб и требований к дьяволу, скупающему души. Ну, чтобы он был в курсе и не заплатил лишнего при покупке. Я согласилась, но договор еще не подписала. Мне сказали, что он еще не готов.
Дело хорошее, но любой текст можно написать по-разному. Смазанные детали и неправильно расставленные акценты испортят самую блестящую работу.
Не понимаю,призналась Лида.
Объясняю. Мир вокруг нас очень непрост! Читатели вправе ждать, что мы правдиво расскажем им об ужасах нашей разнесчастной жизни. Наша задача, как честных людей, подготовить людей к бедам и несчастьям, которые поджидают их совсем скоро. Будущее ужасно, готовиться к кошмару необходимо уже сейчас. Нельзя откладывать.
Лида посмотрела на меня. Я отрицательно помотал головой.
Мы не можем раздать людям автоматы, пистолеты и биты. Наше оружиехудожественное произведение, мысли, вовремя сказанное слово. С нашей помощью в умы читателей должны быть внедрены соответствующие идеи. Например, «каждый сам за себя», «своя рубашка ближе к телу», «мой доммоя крепость». На первый взгляд, это сомнительная философия, но подумайте, сколько людей будут спасено в будущем, когда подобный образ мыслей станет единственно возможным. Люди, которые осознают это сейчас, получат преимущество и шанс выжить.
Еще надо про жадин вставить,сказала Лида.
Да, несомненно. Наш мир создан жадинами. Книги, которые наше издательство собирается печатать, должны транслировать нужные мысли через сюжеты, завоевавшие любовь читателей. Они хотят читать про то, как «один отважный герой (с которым отождествляет себя читатель) сражается против жестокого к нему мира» или «жизньприлипчивое дерьмо, людимрази, но зато есть бухло, кокс и обворожительная горечь декаданса». Мало того, что подобные книги хорошо продаются, они еще готовят появление нового человека, которому суждено управлять будущим.
Какой-то у вас получается усеченный мир.
То ли еще будет!Майя Валерьевна хотела сказать все, что приготовила, без помех.На уровне подсознания у читателей должна закрепиться уверенность, что любой коллектив является их злейшим врагом, единственная цель которогозалезть в личную жизнь индивида и помешать совершенствованию, уничтожить уникальное самосознание, навязав отвергнутые обществом свободных людей поднадоевшие мораль и совесть. Называться такая концепция должна как-нибудь благородно, например, «истинная свобода» или «духовный рост индивидуума». Скоро мы окажемся в мире индивидуалистов, поэтому не стесняйтесь быть циничной. Донесите до читателей простую истинулюбая попытка повлиять на других людей должна быть пресечена и осуждена. Идеологии под запрет, школы освободить от функции воспитания, любые проявления независимого ума поощрять.
Какая-то антиутопия получается.
Вы меня правильно поняли.
Но издательство собирается влиять на читателей? Другим нельзя, вам можно?
Да. Нам можно, потому что мы учим людей полезным вещам. Учим их выживать и преуспевать. Это благое дело. Такова наша обязанность перед обществом.
У антиутопий есть существенные недостатки,начала говорить Лида, но Майя Валерьевна ее прервала. Возражений они слышать не хотела.
Вот только не надо излишне умничать на пустом месте. Наоборот, авторы нашего издательства должны утверждать, что многие знаниямногие печали. Учёные, тем более, потенциальные учёные должны выглядеть жалко, как непонятные асоциальные типы. Бесполезные и жалкие. Женщины их презирают, больших денег им не платят. Потому что не заслужили. Лучшее, чем они могут занятьсяпомогать подлому маньяку в разработке супероружия. Это то немногое привлекательное, что в них можно отыскать, а остальноетуши свет.
Тут можно поспорить.
Не нужно спорить. Словосочетание «больно умный» должно стать оскорблением. На рассказы о том, что есть еще люди, которые в свободное время заняты чтением учебника физики, нормальный человек должен крутить пальцем у виска. Писать об этом следует с максимальной иронией, чтобы читатель помирал от смеха.
А как же быть с потребностью к познанию? Как быть с любопытством?
Направьте его в нужное русло. Например, люди могут познавать личную жизнь телезвёзд, изучать новые модели обуви или каких-нибудь бытовых приборов, сравнивать вкусовые оттенки разных сортов колбас или сыров, дегустировать вина. Собственно, «образованным» следует называть того, кто способен отличить по цвету один коньяк от другого или перечислить всех участников последнего телешоу.
Как-то это тоскливо.
Наши читатели не любят, когда их «грузят». Пусть реальной наукой занимается небольшая кучка изгоев, отторгнутых обществом. Народ должен знать, что самое интересное в прибореего дизайн, а устройство и принципы, на которых он основан,крайне непонятная и скучная хрень.
Майя Валерьевна замолчала так же внезапно, как и начала свой рассказ. Мне показалось, то Лида не может найти нужных слов, чтобы спокойно комментировать предложение издательства. Она явно была потрясена.
Я все сказала,литературная дама легко поднялась и направилась к выходу.Когда будете в издательстве, не забудьте расписаться в журнале приказов, подтвердите, что ознакомлены с новой политикой.
Что это было?спросила Лида, когда она ушла.
Инструктаж.
Я попросила послушать наш разговор, чтобы ты смог решить, замешан ли Карачун во всей этой суете вокруг фантастики? Или они сами стали такими умными?
Мне не хотелось расстраивать Лиду, но некоторые детали замысла издательства, указывали, что без Карачуна здесь не обошлось. Нельзя сказать, что Майя Валерьевна сказала что-нибудь оригинальное или неожиданное. На удивление знакомый взгляд на будущее. Но сама по себе попытка воздействовать на читателей прямо указывала на Карачуна. Сомневаюсь, что у него есть конкуренты.