В зеркало заднего вида я наблюдаю, как она садится на заднее сиденье в этом своем недлинном платье, демонстрируя бесконечные ноги. Похоже, ее вовсе не смущает, что я пялюсь. Мы оба знаем, что, кроме этого зрелища, я не получу ничего, и это мне еще повезло. Она морщит нос, и я пытаюсь угадать: от аромата духов Блевота 5 или от освежителя воздуха, который я разбрызгал на сиденье, вычистив салон после предыдущего клиента.
Черт возьми, а может, это от меня самого воняет?
Чем я могу вам помочь, мадам?
Ее громадные черные глаза уставились прямо в мои через зеркало заднего вида. Она так пристально смотрит, будто, кроме нас, в мире нет ни души.
А на что вы согласны пойти?
Глядя на ее платье, простительно было подумать, что это приглашение к действию. Черт возьми, именно это я и подумал сначала, и не важно, что она играет за другую команду. Но, с другой стороны, это ее личико херувима, вся эта невинность и посмотрите на меня. Разве такой курносик может мечтать, что однажды красивая девушка станет флиртовать с ним с заднего сиденья его такси?
Я отвезу вас, куда захотите, сообщил я, решив не рисковать.
А если мне нужно будет что-то еще?
Я качаю головой:
Я не сделаю ничего, из-за чего могу попасть за решетку.
Чуть было не сказал «вернуться за решетку», но это ей знать было необязательно. Хотя, может, она и так уже знает. Может, когда я съезжал на обочину, она заметила тюремные татуировки у меня на руках ну, из тех, что набивают булавкой и чернилами из шариковой ручки, и они вечно получаются грубоватыми и синюшными.
Кое-кто украл мою кошку, говорит она. Я надеялась, вы можете помочь мне вернуть ее.
Я поворачиваюсь в кресле, чтобы посмотреть на нее в упор. Судя по акценту, все-таки латиноамериканка. Мне нравится та испанская теплота, с которой она проговаривает слова.
Вашу кошку, повторяю я. То есть вроде как домашний питомец?
Да, что-то в этом духе. И мне правда нужно, чтобы кто-нибудь помог выкрасть ее обратно.
Я смеюсь. Ну просто не могу удержаться.
Так что же, вы останавливаете первое попавшееся такси и считаете, что водитель возьмет небольшой перерыв и поможет вам обласкать какую-то хату?
Обласкать?
Ну, залезть. Но тихо. Вы же не хотите, чтобы вас поймали?
Она мотает головой.
Нет, говорит. Я просто надеялась, что вы поможете.
И почему же именно я?
У вас добрые глаза.
Люди много всего наговорили про меня, но вот такого раньше я не слыхал. Это все равно что сказать волку, будто у него обаятельная улыбка. Мне говорили, что у меня глаза мертвеца, тяжелый взгляд, но ничего приятного никто сказать мне про них не мог. Не знаю, по этой ли причине, или это все ее невинность, от которой так хочется о ней заботиться Так или иначе, я обнаружил, что киваю.
Конечно, говорю я ей. Почему бы и нет. Клиентов все равно сегодня маловато. Где нам искать эту вашу кошку?
Сначала мне надо домой, переодеться. Не могу же я Какое вы слово употребили? Она улыбается. Не могу же я обласкивать хату в таком виде.
А почему бы и нет, думаю я. Было бы интересно подсадить ее в окно. Но в ответ только киваю:
Без проблем. Где ваш дом?
Хенк бы от всего этого просто взбесился.
Когда-то мы вместе мотали срок обоих загребли, и несколько лет мы держались вместе. В наши дни в тюряге всем заправляют банды. Мы оба не были ни латиносами, ни арабами, ни черными, а с арийцами водить дружбу нам уж точно не хотелось, и вышло так, что мы уйму времени проводили вместе. Он сказал мне разыскать его, когда выберусь на волю, и он найдет для меня работенку. Многие так говорят, но немногие от души. Вы стараетесь исправиться, и при этом искренне обрадуетесь, если у вас дома или на работе объявится какой-нибудь рецидивист? Что-то я сомневаюсь.
Так что я бы и внимания не обратил, но это Хенк, а он говорит лишь то, что думает. А я всерьез решил встать на праведный путь, когда выйду, а потому поймал его на слове.
Он познакомил меня с парнем по имени Мот, который руководит службой такси, взятых со свалки то есть, лицензий у машин нет, но если никто не будет вглядываться, что там за справка прицеплена позади водительского сиденья, то и проблем особых не будет. Просто надо держаться тех районов, куда приличные такси предпочитают не заезжать.
Итак, Хенк предоставил мне возможность вернуться на стезю добродетели, а Мот дал всего один совет: «Держись подальше от дел своих клиентов» и я неплохо справлялся, ни во что не ввязывался, зарабатывал на комнату в общаге и даже умудрялся откладывать немного на всякий случай.
Что самое смешное, эта халтура мне была по душе. Я не боюсь сажать в машину всяких головорезов и выгляжу достаточно крепким, чтобы ко мне не привязывались какие-нибудь чудики. Порой мне даже перепадают женщины вроде той, что я подобрал на Грейси-стрит.
Так почему же я поперся через весь город парковаться на Маретт-стрит и выжидаю, когда можно будет вломиться в чужой дом, чтобы спасти кошечку?
Мой сообщник сидит сейчас передо мной. Ее зовут Луиза Харамийо. Она переоделась в обтягивающую черную футболку, мешковатый вылинявший джинсовый комбинезон и высокие черные кеды. От косметики почти ничего не осталось, а волосы исчезли под бейсболкой, которую она нацепила козырьком назад. И все равно зрелище было потрясающее. Может, даже лучше, чем до того.
Как зовут вашу кошку?
Терпение.
Я пожимаю плечами:
Да все в порядке. Не хотите не рассказывайте.
Нет, ее так зовут, отвечает Луиза. Терпение.
А этот тип, который ее украл, он?..
Мой бывший. Совсем недавно расстались.
Вот и делай после этого поспешные выводы, думаю я. Черт возьми, да, я сам ехал по Грейси-стрит. Это ж не значит, что я играю за другую команду. Только не поймите меня неправильно, я не то чтобы понадеялся на что-то такое. Я знаю, что совсем не красавец, и она просто использует меня, потому что я подвернулся под руку и согласился помочь. Когда мы заберем котенка у ее бывшего, не будет мне никакого «долго и счастливо». Хорошо еще, если мне просто пожмут руку.
Так зачем же я ввязался в это?
Ну что ж, скажу начистоту: мне скучно. Мой котелок никогда не перестает варить. Я всегда высчитываю какие-то проценты, строю планы. Когда я сказал, что полюбил работу таксиста, то не соврал. Мне правда нравится! Но вы сейчас говорите с парнем, который добрую часть жизни вырабатывал стратегии, и если они оказывались неудачными, просто шел и брал то, что ему было нужно. Вот так я и угодил за решетку.
Просто так ведь мало кого сажают. Конечно же они предвзяты по отношению к тем, кого принято считать отбросами общества: братанам, индейцам и белой рвани (а я вырос именно среди последних). Но все же среди нас, сидельцев, невиновных почти и нет.
Пробраться в незнакомый дом для меня что доза для наркомана. В последние пару месяцев, после того как я бросил это дело, ломки у меня не было, но тяга осталась. Сейчас я, конечно, стараюсь подсластить пилюлю, мол, это все очень по-рыцарски Ну вот, собственно, и все.
А ведь я даже и не спросил, зачем нам воровать кошку. Просто подумал: а почему бы и нет? Но если пораскинуть мозгами ну кто будет красть котов? Потерял пойди возьми нового, делов-то. У нас дома никогда не было животных, может, поэтому я и не врубаюсь. У нас дома вместо животных были дети, хотя, наверно, обращались с нами похуже, чем Луиза со своей кошкой. Кого-то из нас даже забрали, и ма пожалела лишь о том, что стала получать от государства меньше денег.
Нужна еще причина? Мне редко выпадает удача потусоваться с такой красивой девушкой.
Каков наш план? спрашиваю.
Человек, который живет в этом доме, наделен большой властью.
Ваш бывший?
Она кивает.
И кто же он? Политик? Судья? Наркоторговец?
Нет, нет. Куда большей властью. Он брухо колдун. Само по себе это не так плохо, но он пользуется очень дурными средствами. Он плохой человек.
Я уставился на нее, хлопая глазами, думаю, как и любой бы на моем месте.
Похоже, вы мне не верите.
Скорее, просто не понимаю, говорю.
Неважно. Я говорю вам это только для того, чтобы предупредить: не смотрите ему в глаза. Что бы ни случилось, не встречайтесь с ним взглядом.
А то что? Он превратит меня в тыкву?
Хуже, говорит она на полном серьезе.
Она выходит из машины раньше, чем успеваю расспросить ее, но сдаваться я не намерен. Я тоже выхожу и догоняю ее на тротуаре. Она берет меня за руку и быстро ведет сквозь тень от живой изгороди, что отделяет участок ее бывшего от соседних. Мне нравится чувствовать ее кожу своей. Жаль, что она уже разжимает ладонь.
Да что тут вообще происходит, спрашиваю я. То есть я подбираю вас около бара для девочек на Грейси-стрит, разодетую, как проститутка, а теперь мы собираемся обласкать дом какого-то колдуна, чтобы вернуть вашу кошку. Не очень-то много в этом смысла.
Однако вы здесь.
Я медленно киваю.
Может, это вам мне не следовало смотреть в глаза, говорю.
Я-то шутил, но она восприняла мои слова со всей серьезностью.
Я бы никогда не сделала такого с другим человеком. Да, я вышла в такой одежде, надеясь встретить человека вроде вас, но магии здесь не было.
Меня зацепила фраза «человека вроде вас». Я не был уверен, что эта фраза говорит о ее отношении ко мне. И нравится ли мне такое отношение. Может, вид у меня и неказистый, и из-за этого часто приходится коротать ночи одному, но я никогда не платил за это дело.
Вы выглядели, как проститутка, которая хочет подцепить какого-нибудь простачка. Ну, или чудика.
Она улыбается, сверкнув зубами во тьме. Такие белые на фоне смуглой кожи
Нет. Мне нужен был человек, который желал бы меня достаточно сильно, чтобы хотеть быть рядом. Но также у него должно было быть сердце, чтобы выслушать мою историю, и много сочувствия, чтобы он захотел помочь мне, когда выслушает.
Похоже, вам достался не такой, говорю я ей. За такое мне медалей не давали.
Однако вы здесь, повторяет она. Вам не следует себя недооценивать. Иногда мы не раскрываем всего, что в нас заложено, лишь потому, что никто в нас не верит.
Я примерно представляю, куда она клонит. Хенк и Мот много раз беседовали о чем-то таком по ночам, когда мы собирались вокруг костра на свалке, и уже молчу про всех этих добросовестных соцработников. Но с ней мне обсуждать это хочется не больше, чем с ними. Симпатичная теория, но я на нее не куплюсь. Мало ли, кто что думает, жизнь от этого не изменится.
Вместо этого я говорю:
Вы сильно рисковали. Могли напороться на какого-нибудь придурка с ножом, который не стал бы ничего выслушивать.
Она качает головой:
Никто бы меня не тронул.
Но все же вам нужна моя помощь с вашим бывшим.
Это другое дело. Я посмотрела ему в глаза. Он прошил мою душу черными нитками, и если за меня никто не вступится, то он, боюсь, сможет снова подчинить меня.
Вот теперь я ее понял. Мне уже случалось вызволять других женщин из отношений, которые не шли им на пользу. Всыпал их дружкам по первое число, это обычно приводило их в чувства. Удивительно, насколько страх перед повторением урока эффективней любых судебных запретов.
Итак, вам нужен качок, который смог бы как следует побеседовать с вашим бывшим?
Надеюсь, это не понадобится. Вам вряд ли нужен враг вроде него.
Говорят, что о людях судят как раз по врагам.
Тогда вас тоже будут считать очень могущественным.
Получается, тот ваш наряд был вроде как маскарадным костюмом?
Она кивает, но даже в потемках я вижу, какая горечь появилась в ее глазах.
У меня есть много «костюмов» вроде этого. Мой парень настаивает, чтобы я надевала их. Чтобы стать привлекательней. Ему нравится, когда другие меня хотят, но не могут получить.
Да с какой он планеты, этот чувак? Вы и в мешке из-под картошки будете выглядеть потрясно!
Вам не понравилось платье?
Я пожимаю плечами:
Что тут скажешь Я мужчина. Конечно, мне понравилось. Я просто хочу сказать, что дело не в нем.
Вы очень любезны.
И вот опять я оказался милягой. Забавно, но мне больше не хочется с ней спорить по этому поводу. Мне, похоже, даже нравится, что про меня говорят что-то хорошее. Но я и не мечтаю, что у меня есть хоть один шанс получить что-либо еще. Вместо этого я концентрируюсь на пробелах в ее истории. Есть что-то, чего она мне не договаривает. Я так ей и говорю, а она, хоть и глядит виновато, все равно не спешит делиться.
Послушайте, говорю я. Мне все равно, в чем там дело. Но мне надо знать, не встанет ли это что-то на нашем пути, когда мы приступим к работе.
Да нет, не думаю.
И она продолжает отмалчиваться, карт не раскрывает. Интересно, сколько среди них джокеров.
Окей, говорю. Значит, просто пойдем и сделаем. Но сначала нам надо будет сделать небольшой крюк. Как думаете, может ваша кошка подождать часок?
Она кивает.
Она не задает никаких вопросов, когда я паркуюсь за теплицей на Ист-Келли-стрит. Как нечего делать взламываю ломом замок на задней двери ну так это и есть моя работа или ладно, была моя работа, и пробираюсь внутрь. Для розысков мне потребовалась пара секунд: я читаю надписи при свете фонарика (он прилагался к дешевому брелку для ключей). А вот и нужная полка.
Я прорезаю отверстие в пакетике с диатомитом, осторожно сыплю землю в оба кармана. Когда я передвигаю пакет, то оставляю рядом с ним пятидолларовую купюру в качестве оплаты. Видите? Я учусь. Парни в тюрьме обделались бы от смеха, услышав об этом. Ну и что. Я, конечно, еще могу вломиться в дом к незнакомому человеку, чтобы помочь его девушке спереть кошку, но я больше не беру того, что не заработал.
Вы считаете, он дома? спрашиваю я, когда мы снова паркуемся у дома на Маретт.
Она кивает:
Он не оставил бы ее одну, уж точно не сразу после того, как украл у меня.
Вы знаете, где находится его спальня?
В задней комнате. На третьем этаже. Он спит чутко.
Ну еще бы.
Так, а кошка ваша. Как думаете, она может бегать по всему дому, или он запер ее в клетке?
У него есть другие способы ее усмирить.
А-а-а, эти его волшебные глаза.
Не надо смеяться над его могуществом.
Я предельно серьезен, говорю я.
Но на самом-то деле я знаю, что иногда с магией и правда лучше не шутить. Знаю я таких людей, которые умеют делать разные штуки своими глазами. В тюрьме постоянно с этим сталкиваешься: целые беседы проходят без помощи слов. Все дело в глазах. Есть люди, которые как змеи, гипнотизируют жертв. Уставятся на тебя, и ты глазом не успеешь моргнуть, как уже лежишь на полу с заточкой в брюхе и пытаешься удержать в себе жизнь, зажимая рану запачканными кровью пальцами.
Только я и сам могу уставиться пустым взглядом.
Выбираюсь из машины. Мы направляемся к боковой двери гаража. Я бы предпочел, чтобы Луиза осталась ждать в машине, но мне подумалось, что кошка будет тише себя вести, если обратно ее понесет хозяйка.
Я оглядел дверь. Вроде, никакой сигнализации, но кто его знает На всякий случай спрашиваю Луизу.
Такому человеку не нужна охранная система, сообщает она.
Опять магические штучки.
Она кивает, а я пожимаю плечами и вынимаю из заднего кармана две пары хирургических перчаток. Протягиваю одну пару ей, а другую натягиваю сам и достаю свои отмычки.
С этой дверью приходится повозиться дольше, чем с предыдущей, в теплицу. Интересно, зачем парню с магическими способностями раскошеливаться на замок? От этой мысли мне становится чуточку веселее. Я не говорю, что Луиза слишком легковерна или что-то в этом роде, но такие ребята не важно, каким дерьмом они занимаются, магические прибамбасы действуют примерно так же, как угроза побоев заставляют других ходить по струнке при помощи страха. Нужно лишь, чтобы жертва поверила: вы сделаете то, чем угрожали, если она перестанет подчиняться. И никакой магии не потребуется.
Замок поддается с легким щелчком. Убрав отмычки, я достаю пульверизатор и тщательно распыляю содержимое на все петли, прежде чем распахнуть дверь. Наклоняюсь к Луизе так, что чуть не касаюсь губами ее уха:
Где нам лучше начать поиски?
Говорю едва слышно: и с двух шагов уже было бы не расслышать. Она отвечает так же тихо. Ее дыхание щекочет мне ухо. На таком расстоянии я чувствую: женщина, которая выглядит вот так, и пахнет не менее приятно. Раньше мне этого узнать не доводилось.
Подвал. Если она не прячется от него в подвале, то, значит, он забрал ее наверх, в спальню. Сразу за тем сервантом есть дверь, что ведет вниз.