Это был очень долгий и сложный день, полный новых впечатлений. После был тихий семейный праздник до заката, а когда Рэй ушёл спать, мы с мамой и Кейном долго разговаривали о том, что произошло. Мама честно призналась, что у волевых есть тайнавсе они слышат протяжную песнь волевиков, но только до того, как обретут свой. С этого момента все другие ноты стихали, кроме единственной и неповторимой. Я увидела в этом нотку романтики, на что Кейн пошутил, что будет ревновать. Ну и пусть. Если бы я могла, я бы тайком погладила свой браслет, но волевик отклонялся, прячась от каждого человеческого прикосновения, моего или чужого.
А потом мама и Кейн, будто сговорившись, хором сказали, что время уже позднее, а у меня завтра тяжёлый первый день в казармах, а потому пора укладываться. Оставалось только послушаться, что поделаешь. И, засыпая, я неожиданно задумалась: так значит, о том, что ты волевой, можно узнать и до того, как тебе исполнится пятнадцать, хотя нам говорили, что пытаться сделать это бессмысленно. Выходит, это было ложью. И если моя волевая жизнь начинается с такой маленькой лжи, не продолжится ли она ложью огромной?
Запись третья. Конец апреля, 132 год от начала Нового времени.
Автоферма считается автоматической потому, что выполняет полный цикл по уходу за посевами и домашним скотом. Она сама поливает и удобряет, рассыпает корм и собирает излишки, вычищает загоны, сканирует все организмы на наличие заболеваний, предлагает и вводит лечение. Оператору необходимо только задавать программы в соответствии с рекомендациямисчитается, что человек может принять более разумное решение, нежели машинаи заполнять резервуары всем необходимым. Это знание вбивалось в наши головы с рождения и это было первое, что мне необходимо было забыть. Начиналась новая жизнь, жизнь волевого воина, в которой операторы автоферм становились нашими подопечными, а мыих защитниками.
«Нас» было восемь. Вся наша старая компания: Тэй и Тесса, Кир и Даен, а так же парень по имени Кайв детстве он много болел и редко появлялся среди нас. Правда, Тессы и Даена не былоони вместе заступили в дневной рейд.
Главным в казармах был Алек, волевой воин слегка за сорок. Он был единственным, кто дожил до этого возраста и продолжал участвовать в рейдах и вылазках в Маргандалор, и оставалось только удивляться, как у него это получалось. Иногда он пропадал ненадолго, и тогда ходили слухи о его гибели, но он всегда возвращался спустя несколько месяцев.
Алек выглядел сильным, строгим и надёжнымименно в таком порядке. Он был невысоким, даже ниже меня ростом, а это в некотором роде показатель. Он был широкоплечим, носил бороду и усы, а также волосы до плеч, как Кейн, только был огненно-рыжим. Алек носил плотную, облегающую чёрную одежду с огромным количеством карманов, каждый был обшит изнутри чем-то серебристым, и это что-то тускло поблёскивало на свету. Когда я спросила, что это такое, Алек только усмехнулся и немного оттянул вперёд карман на груди. Оттуда мгновенно выскользнул волевик и обернулся вокруг запястья его правой руки.
Волевик никогда не бывает просто в самородках или в кристаллах, пояснял Алек. Чаще всего его находят рядом с жилами ратия, нередкозакованным в его самородки. Волевик и ратий идут рука об руку если так можно сказать о камне и металле. И если сделать тонкие пластины из ратия и обшить им карманы, волевик будет прятаться там, а не виснуть на запястье.
А нам можно такое? загорелась я.
Можно, Алек нахмурился. Но только лучшим из лучших.
Худшие не выживают, добавил Кейн.
От этих слов у меня пошли мурашки по коже. На мгновение, кажется, даже поднял голову страх, но на этот раз мне удалось его сдержать. Жаль, я сама не поняла, как это случилось.
Новичку всегда показывали казармы изнутри, как будто здесь было что-то особенное. Ну, конечно, тренировочных залов я ещё ни разу не видела, как не видела и манекенов, созданных специально для волевых. Во время уроков самозащиты мы тренировались на соломенных куклах, а здесь стояли фигуры, созданные из камня, металла, дерева
Самое сложное в управлении волевикомнаучиться его контролировать, говорил Алек. Сделать так, чтобы он стал проводником твоей воли, а не наоборот. Ты, наверное, уже поняла, о чём я?
Я смутилась. За эту ночь, которую мы с волевиком провели вместе, я несколько раз ощущала что-то странное, скажем так. Если днём, сразу после церемонии, он казался мне другом, то теперь в нём что-то переменилось. Как будто он требовал ввязываться в битву, звал за собой, и этому зову было сложно сопротивляться.
А почему манекены каменные? спросила я.
Ты знаешь, насколько могущественен волевик? спросил Алек. Он может разрубить камень, железо, даже алмаз. Не нужно много ума для того, чтобы ударить с такой силой.
Быть волевымзначит уметь принять решение, когда ударить, а когда остановиться, добавил Кейн. Убивать и уничтожать у человека в крови. На что-то большее нужна сила воли. Поэтому мы учимс наносить такой удар, чтобы он не разрезал камень, но коснулся того, что за ним.
Алек оглянулся на него, нахмурился. На мгновение мне показалось, что сейчас он отчитает Кейна, но нет.
Слова моего лучшего ученика, кивнул Алек. Молодец, что держишь марку. Он обернулся ко мне. Теперь ты знаешь, на кого равняться, девочка.
Я с трудом подавила смущённую улыбку.
Я всегда равняюсь на него.
Прежде чем приступить к тренировкам, Алек долго говорил со мной наедине в том тренировочном зале, просил показать пару ударов. Каждый раз, когда я что-то делала, он хмурился; наверное, так он показывал, что ему что-то нравитсяв конце концов, с таким же лицом он хвалил Кейна. Затем он провёл меня в комнату отдыха, где показал расписание рейдов.
Теперь, когда ты с нами, мы сможем восстановить нормальное расписание, задумчиво протянул Алек. Он склонился над столом, и я увидела, как он вписал моё имя в клеточку, отмечавшую завтрашнюю ночь. Завтра рано утром придёшь на тренировку, посмотрим, кого поставить тебе в пару. А сейчас иди к Кейну, он тебе объяснит, что и как.
«Что и как» оказалось гаражом, заставленным внедорожниками. Кейн объяснял мне, как проходит рейд, как устроен автомобиль, как управлять им. Показывал карту, объяснял, где находится Маргандалор, какие дороги к нему ведут, чем занимаются разведчицыТесса и Тэй. Я не могла сосредоточиться, пропускала половину мимо ушей, потому что у меня перед глазами до сих пор стояло расписание, в которое уже было вписано моё имя. И я ощущала, как внутри растёт страхжуткий, невыносимый, как огромное чудовище, справиться с которым я пока не в силах. Пока Кейн рассказывал, как наладить связь с машиной с помощью волевика и показывал очередную схему, я уговаривала монстра подождать, пока я окажусь дома. Он не хотел ждать.
В какой-то момент мне стало совсем невыносимо, казалось, ещё чуть-чутьи я просто сожмусь в комочек на переднем сиденье и буду тихо поскуливать от страха. Сохраняя остатки разума, я вспоминала, удавалось ли мне побороть его раньше, и наконец вспомнилада. Вчера. Потому что со мной был Кейн, и
Кейн, еле слышно позвала я. Помнишь, ты вчера поцеловал меня?
Он запнулся на полуслове, смутился, опустил взгляд.
Да. А что
Я ощутила, как краснею, и это чувство проступило даже сквозь страх.
А можешь можешь сделать это ещё раз?
Кейн удивлённо посмотрел на меня. Я закусила губу.
Я я, кажется, не умею этого делать, промямлила я. И совершенно не понимаю, что это такое.
Кейн придвинулся ближе, коснулся моей щеки. Я сама не заметила, как мне стало жарко, а страх отступил.
Я тоже ничего не умею, не знаю и не понимаю, Кейн неловко улыбнулся. Но, думаю, вместе нам будет легче разобраться.
И, да. Похоже, его поцелуйэто самое лучшее лекарство от приступов страха.
Присутствие Кейна, его близость, его тепло помогло продержаться. Только потом, спустя несколько часов, лёжа в своей постели, я позволила монстру освободиться. Он поглотил меня полностью, казалось, я самастрах, и во мне ничего не осталось от меня самой. Я не чувствовала даже связи с волевиком, и это было самым страшным во всём этом. Ябеззащитна, ясмертна, никто и ничто не защитит меня. Никто и ничто не сможет меня спасти.
Я пришла в себя, когда за окном потемнело, уже светили звёзды, а подушка насквозь промокла от слёз. Как мне удалось очнутьсядо сих пор не понимаю. На этот раз Кейна не было рядом, и завтра его тоже не будетон поменялся с Тессой, чтобы провести со мной мой первый день в казармах. Что делатьне представляю.
Прямо сейчас волевик крутится возле меня, как будто хочет подбодрить, и мне кажется, что я даже чувствую эточто-то похожее ощущается, когда животные на автоферме тычут носом в твою руку, желая, чтобы их погладили. Жаль, приятель, ты мне не помощник в этом деле. Я должна справиться сама, и только сама.
Запись четвёртая. Начало мая, 132 год от начала Нового времени.
Можно сколько угодно спрашивать маму о том, почему наше время новое и всё такое. Она не ответит. Нет, конечно, не промолчит, отшутится какой-нибудь легендой вроде той, что о Ромелу и Джулии. Я помню несколько из них, а одну особенно люблю.
Она рассказывала о том, что один безумный учёный создал машину, способную обернуть время вспять. И у этого учёного был молодой помощник, который сел поиграться с этой машиной и случайно вернулся в прошлое. В те времена, когда его отец был мямлей и вечно боящимся всех подростком, а самого парня даже в планах не было. Этот самый молодой помощник сумел объяснить отцу, что мямлей быть нельзя, и папаша послушался. Собрал волю в кулак и стал сильным и смелым, и завоевал девушку, которую давно любил, а жизнь его сына круто перевернулась. Ну а потом машину времени нашли учёные и военные, научились не весь мир поворачивать вспять, а только отдельные его кусочки, и доигрались. Смешались времена и эпохи, началось это самое новое время, где автоматические фермынаследие будущегососедствует с волевиком, магией древних. И нашим предкам, выжившим в результате этого безумия, пришлось уничтожить проклятую машину, а самим научиться жить в дивном новом мире.
Я люблю эту легенду не только за безуминку и сказочность, но и за то, что она говорила об одной важной вещи: воля и разум вместе составляют величайшую силу на свете. Разум помог учёному создать невероятное изобретение, котороенаверное, оно и к счастьюдо сих пор никто не может воспроизвести. Воля помогла его помощнику разыскать в прошлом отца и дать ему добрый совет, и воля же помогла этому отцу всё это сделать. Они помогут мне, воля и разум. Потому что я живу среди волевых. Я должна стать одной из них. Я смогу. Я справлюсь.
Я убеждала себя в этом всё утро, и что-то похожее торопливо сказал мне Кейн, когда спускался в гараж, чтобы выехать в рейд вместе с Киром. Только что-то плохо мне это помогало. И началось всё с первых же минут, когда я увидела Алека: он оценивающе осмотрел меня и высказал всё, что думает. А потом ещё и показал, одним ударом опрокинув меня на ковёр посреди комнаты для тренировок, да так быстро, что я не успела понять, что происходит, не то, что защититься.
У меня маленький рост и слишком женственная фигура. У меня каштановые волосы до лопатокслишком короткие для того, чтобы собрать их в удобный пучок и слишком длинные для того, чтобы не мешать. Я пишу об этом потому, что всё это не нравилось Алеку, он был недоволен всем во мне, кроме карих глазнаверное, потому, что он сам был с карими, или цвет просто не влиял на способность выживать в бою.
Это было ужасно, да? простонала я.
Тесса поморщилась, помогла мне встать. Она вообще сегодня молчала весь день, только поздоровалась утром. Я так и не поняла, почему.
Это было хуже, чем у обычного новичка, задумчиво протянул Алек. Такое ощущение, что вы с волевиком существуете в разных вселенных и случайно пересекаетесь здесь и сейчас.
Тесса замерла напротив меня на другом конце некрасивого коричневого ковра. Её волевик крутился вокруг запястья, как будто хотело показать, что готов к новому раунду. Я замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. От волевика не исходило ничего, хотя не так давно мне казалось, что он разумен и чувствует, как человек.
Ещё раз, Тесс, велел Алек. Он же должен как-то реагировать?
Тесса без предупреждения сорвалась с места. Я машинально закрылась руками. Короткий удар, полё ти я снова на ковре, а Тесса склоняется надо мной. В десятый раз.
Ты пыталась приказывать ему защищать тебя? спросил Алек.
Нет, зачем. Глупости какие, отозвалась я.
Я не понимала, чего от меня хотят. Не понимала, что должна была сделать. Алек ждал, что волевик как-то отреагирует на удар Тессы, но он спрятался в карман моей униформыв тот самый, что был обшит серебристым металлом, который предлагали лучшим из лучших. Интересно, если это продолжится, у меня его отнимут?
Выйдите все, велел Алек. Хочу кое-что проверить.
Я заметила, как Тесса поджала губы, как перекинулась быстрым взглядом с Тэй, как они, помедлив, покинули комнату. Даен и Кай что-то обсуждали в полголоса, и их голоса ещё долго слышались за закрытой дверью. Минуту спустя мы с Алеком остались вдвоём, и от того, как он смотрел на меня, мне было не по себе. Я стояла в середине комнаты, а он неторопливо проходил мимо меня из стороны в сторону. Внутри снова проснулся страх, но у меня получалось держать его в узденаверное, потому, что это был не приступ, а просто чувство.
Знаешь, человечество ведь существует давно, заговорил он. Гораздо дольше, чем эти сто тридцать два года, да ты и сама понимаешь. За время своего существования люди придумали миллионы миллионов программ тренировок, мотивационных программ и прочей ереси.
Я отметила, что он приблизился, и мне стало не по себе. Захотелось сбежать, поддаться страху, пока он не перерос в приступ, но в это мгновение отозвалась наша связь с волевикомказалось, он удивился тому, что я малодушно захотела слинять.
Но дело в том, продолжал Алек, что только один вид метод остаётся действенным до сих пор. И, если ты настолько тугой волевой без каких-либо проблесков таланта, придётся применить его.
Алек скользнул бесшумной тенью мне за спину, я даже не успела понять, что происходит. Его рука сжимала моё горло, я ощущала кожей его волевикхолодный, опасный, готовый атаковать. Мой волевик казался рядом с ним маленьким и совсем неопасным.
Какая же ты бестолочь, бесстрастно сказал Алек. Даже не собираешься защищаться? Ты помнишь, что у тебя сегодня рейд? Ты хочешь угробить своего напарника?
Я попыталась развернуться и перехватить его руку, но он вовремя поймал меня. Ощущение, что его волевик нацелился мне в спину, пропало. Страх нарастал, он парализовал меня, и я ничего не могла сделать.
Может, мне убить тебя прямо здесь? еле слышно спросил Алек. Это будет безопаснее, чем позволять тебе встать на стражу Ткагарады. Кто знает, что взбредёт тебе в голову
Я зажмурилась, у меня не осталось сил сопротивляться. Страх захлестнул с головой, я задыхалась. На несколько секунд сознание отключилось, а когда я пришла в себя, то снова обнаружила себя на полу. Алек склонился надо мной, всё такой же невозмутимый, но теперь мне казалось, что я вижу в его глазах проблески интереса.
Я понял, в чём твоя проблема, негромко сказал он. Ты не хочешь лезть в драку и готова пожертвовать собой, лишь бы не ранить противника. Так вот, девочка, у меня для тебя есть две новости. Перваяты не сможешь выжить, если продолжишь так думать. Втораятвой волевик думает иначе пока что.
Алек чуть наклонил голову, и я увидела на его щеке красный след, как будто его хлестнули чем-то узким и длинным.
Простите, еле слышно пробормотала я.
Алек отмахнулся.
Если бы ты убила меня, тебе простили бы, сказал он. Но если ты, волевая, воин, будешь бездействовать, тебя могут отдать под трибунал. Этого ты хочешь?
Я покачала головой. Алек распрямилсяон явно не хотел помогать мне подняться, и я села сама.
Неужели это единственный путь? неожиданно для себя самой спросила я. Неужели мы можем жить только войной?
Алек долго молчал, прежде чем ответить.
Если ты хотела, чтобы было иначе, тебе следовало родиться в другом мире, девочка.
Сейчас я пишу это для того, чтобы понять это и принятьАлек сказал, что если написать в дневнике, это поможет. Я не верю. Не может быть такого, что другого выхода нет. Но