Алек тем временем снова натягивал тетиву.
Стой! крикнула я.
Останови меня, меланхолично отозвался Алек и выпустил новую стрелу.
Кейн дёрнулся и упал на колени, я успела заметить, как он задрожал. На его правом плече расплылось кровавое пятно.
Сколько боли ему ещё надо вытерпеть прежде, чем ты начнёшь сопротивляться? бесстрастно спросил Алек и натянул тетиву в третий раз.
На этот раз я успела. Нет, не атаковать, чего наверняка ждал Алекя бросилась вперёд и закрыла собой Кейна. Это было больно, очень больно, почти невыносимо, но я выдержала. Даже не застонала, не то, что заплакать, но это стоило мне огромных усилийя едва не потеряла сознание.
Несспослышался голос Кейна. Несс, ну же Это было желание причинить боль. Оно не опасно.
Его голос был верёвкой, за которую я ухватилась, чтобы вынырнуть из пелены беспамятства. Он же помог мне настолько прийти в себя, чтобы ощупать рёбра слева и убедиться в том, что даже куртка униформы не порвалась.
А твоё плечо? выдохнула я.
Кейн поморщился.
Просто глубокая ссадина, сказал он. Ничего страшного.
Это бесполезно, бесстрастно сказал Алек. Я иду в совет.
Нет, пожалуйста, тихо сказал Кейн. Клянусь, она волевая. Она безумно талантлива. Я сделаю всё, чтобы доказать тебе это, и она тоже.
Алек молчал очень долго, прежде чем ответить:
Хорошо. Если бы это сказал кто-то другой, я бы ни за что не поверил.
Тем вечером Кейну предстояло идти в ночной рейд, и ему следовало бы отдохнуть, но он провёл со мной остаток свободного времени. Всё потому, что едва Алек вышел за порог комнаты, я не выдержала и разрыдалась.
Не стоило, говорила я. Может быть, мне правда стоит уйти. Может, волевик ошибся
Стоило, возражал он. Что бы ни случилось, тебе нельзя проходить через собеседование в совете. Поэтому здесь не говорят про Эстер, Несс. Она прошла через это и не вернулась.
Мне стало дурно. Если бы Кейна не было рядом, я наверняка бы пережила очередной приступ страха. В попытках отвлечься я вспомнила кое-что, что заметила, но не придала этому значения.
Алек знает, что я тебя что ты меня Что мы вместе, да? сказала я.
Кейн кивнул. Смутился.
Это Тесса, нехотя ответил он. Она случайно узнала, так сложилось. И это она доложила Алеку, я уверен. Она Как бы это Скажем так, послушный солдатик Алека.
Я думала, ты послушный, удивилась я.
Нет, Кейн покачал головой. Я знаю Алека, знаю, каким он может быть Ну, теперь ты и сама видела. Я хотел, чтобы для тебя всё прошло Ну, помягче, что ли. Он немного помолчал. Несс, послушай Тебе надо постараться. Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что с Эстер. У неё не было даже прощальной церемонии.
Когда кто-то из волевых умирает, на прощание с ним приходит только его семьяэто называют церемонией прощания. Я не знаю, что происходит за закрытыми дверями, мой отец не был волевым, а к Эстер меня бы не пустили, но я знала, что это считается позорными для семьи, и для самого волевого. Его как будто вычёркивают из реальности. Как будто его никогда не существовало.
Со мной не случится то же, что с Эстер, еле слышно сказала я. Клянусь.
Но как мне теперь исполнить эту клятву? Я понятия не имела.
С того дня я начала заниматься с остальными в общем зале. Двое всегда находились в рейде, остальные тренировались в парах. Кир и Даен часто брали сразу несколько человек и играли в догонялкичто окажется быстрее, человек или волевая стрела. Мне нравилось играть с нимив такие минуты я ощущала себя частью команды. Частью отряда волевых.
Хуже было, когда кто-то из этих двоих уходил, или Алек приказывал им приостановить стрельбу и заняться ближним боем. Тогда кого-нибудь ставили мне в пару, и я неизменно оказывалась на полу, потому что мой волевик не собирался идти в атаку.
Несс, не сдавайся, шептал в такие минуты Кейн. Ты можешь. Ты знаешь, что можешь. Осталось сделать так, чтобы и твой волевик смог.
Тэй в этом случае молча отходила в сторону. Иногда я видела в её глазах сочувствиеКейн как-то шепнул, что у неё тоже плохо выходило на старте. Правда, потом оговаривался, что ей хватило недели, чтобы войти в строй, и причина была в том, что она всё это время ощущала себя частью единого целого, частью пары близнецов, а тут их стремились разделить.
И если Тэй молчала, то её сёстра не отличалась умением держать язык за зубами.
Ты выглядишь жалко, как-то шепнула мне на ухо Тесса. Не понимаю, что Кейн в тебе нашёл? Слабачка. Ты не выживешь, если поедешь в рейд без Алека.
Я помню, как застыла в ту минуту, не смогла не то, что пошевелиться, даже вздохнуть. Кажется, в тот миг моё детство закончилось окончательно.
Когда-то мы были одной большой компанией, вместе смеялись и плакали, поддерживали друг друга в трудную минуту. У каждого из нас были эти идиотские детские клички, над которыми сейчас хочется только смеяться, но которые сближали нас в то время. Я помню, как узнала о гибели Эстер, и Тэй обнимала меня и шептала что-то о том, что жизнь продолжается. Я помню, как семья Кая потеряла старшего сына, который тоже был волевым; в тот вечер мы все собрались у него, и, пока шла церемония прощания, куда не пускали детей, мы были с ним. У всех нас было общее горе и общая радость, один мир на всех, и теперь теперь мы были кучкой одиноких людей, по недоразумению снова собравшихся вместе, связанных общими воспоминаниями. И разделённых личными тайнами
Из весёлого балагура Даен превратился в молчуна, проводящего всё свободное время за маленькой книжкой и ручкой. Я не знала, что он пишет там целыми днями, но точно не дневник; Тэй как-то шепнула мне, что была у него дома и видела его дневники. Она считала, что он влюблён и пишет стихи для своей возлюбленной, но для кого именноне сказала.
Кир и раньше не был болтуном, а теперь и вовсе, кажется, потерял голос. Он заговаривал только тогда, когда мы все вместе собирались в комнате отдыха, но зато в эти минуты он становился душой компании. Первым предлагал сыграть в игру или посмотреть фильм, всегда делал первый ход. В такие минуты казалось, что наши казармы осветило солнышко; Кир, если честно, был на него похожсветловолосый, голубоглазый, да и одевался обычно в белое и жёлтое, если не нужно было надевать униформу волевого. Жаль, что и над Ткагарадой, и в казармах чаще царила пасмурная погода.
Кай и Тэй были вместе. Они не скрывались, как мы с Кейном, но и не особо показывали свои чувства. Я могла это видеть только краем глаза, когда случайно заставала их в коридоре стоявшими слишком близко друг к другу. Иногда удавалось уловить обрывки разговоров, и я понимала, что они хотят сбежать. Правда, не знали, куда, может быть, в город, но одно знали точноподальше от Тессы. Этого хотела Тэй.
Тесса изменилась сильнее всего, и не только потому, что сказала мне то, что сказала. Она стала более наглой, уверенной в себе. Знала тайны, которые ей не стоило бы знать. Я не говорила с Кейном о том, что услышала от Тессы, и не спрашивала, откуда она так случайно узнала о нас, сначала хотела только понаблюдать и понять и моментально увидела то, чего не хотела видеть. Когда Кейн был с ней в одном помещении, она всегда садилась рядом, находила любой повод, чтобы поговорить с ним, коснуться его. Может быть, я совершенно не разбираюсь в любви, но тут и разбираться не в чем. Кейн всегда был самой яркой звездой на небосводе Ткагарады, об этом знал даже Алек.
Я не была готова ко всему этому. Поэтому каждый мой вечер заканчивался приступом страха или слезами. И мне приходится скрывать всё это, чтобы никто не узнал, что я слабая, иначе мне придётся идти в совет.
Я больше не могу так.
Я каждый день слышу, как Алек негромко говорит кому-то, что я безнадёжна. Однажды он сказал так моей матери, и мы весь вечер говорили о том, как мне справиться с этим. Не помогло.
Это похоже на ловушку, из которой нет выхода.
Теперь я понимаю Тэй и Кая. Надеюсь, я наберусь смелости предложить то же самое Кейну.
Надеюсь, выход всё-таки найдётся
Запись восьмая. Май, 132 год от начала Нового времени.
Мало мне было проблем с волевиком, тут новые прибавились.
Нет, серьёзно, почему Кейн на неё так смотрит? И почему меня это так злит? Я говорила с мамой, и она объясняла что-то насчёт того, что у Тессы очень женственная фигура, и это нормально, что мне не нравится, что Кейн так себя ведёт. Ну да, что Тесса, что Тэйнастоящие красавицы. У обеих длинные каштановые волосы, тёмные глаза, обе высокие и стройныекажется, что их фигуры созданы для того, чтобы создавать с них скульптуры вроде тех, что я видела на картинках в книжках. Я весь вечер прокрутилась около зеркала, пытаясь понять, как выгляжу рядом с ними ладно, рядом с Тессой. И пришла к выводу, что япросто некрасивая.
Но почему тогда Кейн всё равно со мной? Почему всегда, когда мы остаёмся наедине, он обнимает меня, говорит о том, что любит и никому не отдаст? Ничего не понимаю.
Эта ваша любовьсовершенно идиотская штука.
Запись девятая. Конец мая, 132 год от начала Нового времени.
У меня есть всего минут десять, поэтому буду краткой. Я не знаю, насколько хорош этот метод для других людей, но мы с волевиком, кажется, научились договариваться. И случилось это тогда, когда Кейн взялся меня тренировать с полного одобрения Алека, конечно.
На самом деле не помог разговор с мамой. Тот самый, о котором я писала пару недель назад, просто до меня не сразу дошло настоящее значение её слов.
Родная, то, что ты следуешь общим правилами вопреки зову сердца, не уничтожает в тебе тебя, сказала тогда мама. Наоборот, это позволяет тебе прочувствовать этот мир на своей коже. Посмотри их глазами, научись, пойми. А потом переверни так, как захочется тебе.
Сколько бы я ни пыталась нападать на Кейна или отражать его атаки, волевик просто не был готов подняться против него, да и я тоже. И в какой-то миг, когда я в очередной раз оказалась на полу, а надо мной склонился Кейн, протягивая мне руку, я вдруг вспомнила эти слова. И попросила короткую паузу.
Наверное, это прозвучит странно, но мы с волевиком уединились в одной из пустых комнатушек казарм, где долго и обстоятельно разговаривали. Вернее, говорила я, а он слушал, и я прекрасно чувствовала, что он слышит.
Мы не должны никого ранить на самом деле, объясняла я. Мы просто подчиняемся их правилам, вот и всё. Я уверена, войну можно прекратить, и тогда во всём этом не будет смысла, но прежде, чем мы это сделаем, мы должны немного поиграть по их правилам. Понять их, образ их мышления. Найти слабые места
Волевик в те минуты собрался в ту форму, в какой я его впервые увидела. Он напоминал камушек из нескольких кристаллов, зависший в сантиметре от моей ладони; он мягко сиял, и в этом свете мне чудилось некое мудрое понимание. Как будто серьёзный и взрослый человек смотрел на меня из глубины этого голубого кристалла и понимал, что я ему говорю. Жаль только ответить не мог.
Я вышла из комнатушки тогда, когда Кейн уже принялся стучать в дверь. И в первом же поединке победителем вышла я, а не он.
Тэй и Кай были рады за меня, Алек только кивнул. Я помогла подняться Кейну, и мы собирались продолжить, но в это время послышался звончасы напоминали, что пришло время пересменки в рейде. И этой ночью я должна была пойти в рейд с Алеком, но он сказал, что мы пойдём вместе с Кейном.
Наверное, это здорово, правда? Мы проведём целую ночь только вдвоём. Впервые за долгое время у нас будет ну, много времени. И машина одна на двоихприказ Алека. И беспокоиться друг о друге не будем, потому что будем вместе.
Правда же?
Запись десятая. Конец мая, 132 год от начала Нового времени.
Меня до сих пор трясёт после того, что случилось ночью. Когда я представляю, как всё могло бы закончиться, меня снова охватывает приступ страха. И на этот раз даже если рядом будет Кейн, он не поможет мне с этим справиться и вот почему.
Рейд начинался мирно. Кейн сел за руль, объяснял, как волевые работают в одиночкуесли сегодня всё прошло бы хорошо, в следующий раз мы бы сели уже в разные автомобили. Показывал, как работает рация. Только я всё никак не могла сосредоточиться, у меня в голове вертелось миллион вопросов, и хоть бы один был связан с волевиком или с жизнью волевых.
И, в конце концов, я не удержалась.
Кейн, позвала я. А то, что происходит между нами ну правильно?
В каком смысле? не понял он.
Когда ты два года выходишь в рейды и управляешься волевиком, наверное, ты успеваешь многому научиться. Я видела, что Кейн сосредоточен на разговоре, даже не смотрел на дорогу, но при этом автомобиль замечательно ехал вперёд. Хотелось бы мне такстоит мне отвернуться, как мою машину мгновенно уводит в сторону.
В смысле так всё и должно быть? неуверенно спросила я. Как мы обнимаемся, какя не смогла произнести это слово, казалось, оно было горячим, и обожгло бы язык, коснись оно его. И что я не могу сказать тебе то же, что что ты мне тогда сказал. Я даже это слово вслух сказать-то не могу
Кейн щёлкнул чем-то на приборной панели. Я неожиданно поняла, что знаю очень мало кнопок оттуда, и та, которую он щёлкнул, была мне незнакома.
Я если честно, сам не уверен, тихо сказал Кейн. И мне даже поговорить об этом не с кем.
У тебя хотя бы есть отец, я натянуто улыбнулась.
Кейн отмахнулся.
Ты всерьёз думаешь, что я могу с ним поговорить? Когда я был маленьким, он сказал мне, что он женился на маме потому, что она хороший человек. Что она нравилась ему больше, чем другие женщины. Но он никогда её не любил. Ну, то есть они что-то вроде друзей. Это тоже как любовь, наверное
В тот момент я поняла, что окончательно запуталась, и Кейн, наверное, тоже. Только меня это смутило, а он улыбнулся.
Знаешь, может, я и не знаю толком, что такое любовь, но я знаю кое-что другое, сказал он и наклонился ближе ко мне. Если я захочу тебя поцеловать, я поцелую. Если я захочу тебе сказать, что люблю, я скажу. Потому что я не знаю, что будет в следующий момент. Мы оба можем умереть в любую секунду, и в тот момент я не хочу жалеть, что слишком мало говорил тебе это или делал.
У него всё это так просто иногда я завидую. Когда я пытаюсь сказать что-то такое, у меня как будто связывают язык, или приколачивают его гвоздями к нёбу, и всё, что я могу сказатькакое-нибудь невнятное «бе» или «ме».
Машина продолжала ехать, а Кейн придвинулся ближе ко мне и поцеловал. На несколько долгих секунд я снова позабыла обо всём на светео том, что мы в рейде, едем по ночной дороге, и что в любой момент нас могут атаковать. Одной рукой Кейн накрывал мой затылок, другой он обнимал меня за талию, и не было ничего прекраснее этого чувства и этого момента пока нас грубо не прервали.
Выходите из машины, послышался приглушённый мужской голос.
Мы замерли в той позе, в какой были. Я неожиданно поняла, что машина остановилась, и я этого не заметила.
Кто-то постучал в стекло.
Глухие, что ли? послышался с другой стороны автомобиля другой мужской голос.
Пойдём, Несс, еле слышно сказал Кейн. Будь готова.
Мы вылезли из машины. Возле неё стояли двое маргандалорцев в такой же чёрной униформе, как у нас, отличались только шевроныу них была молния и грозовая туча, у насзвёзды. Парни были очень похожи внешнеу обоих коротко постриженные волосы и гладко выбритая кожа, оба широкоплечие, плотные, только один был заметно выше ростом. Как будто два брата, один из которых сумел повзрослеть, но забыл при этом вырасти.
Тот, что был выше, грубо толкнул меня к машине.
Положи руки сюда, он указал на крышу, и не вздумай шевелиться.
Кейн попытался двинуться ко мне, но невысокий маргандалорец толкнул его локтём в живот. Кейн охнул и согнулся пополам.
Не рыпайся, рыкнул невысокий. Иначе начну с девчонки.
Сердце колотилось как безумное. Я глубоко вздохнула, выдохнула, попыталась успокоиться, но куда там! Страх прорастал изнутри, грозясь перейти в очередной приступ, и больше всего я боялась потерять сознание именно сейчас, когда было так важно его сохранить.
Невысокий подтолкнул Кейна, тот встал рядом со мной. Маргандалорцы быстро ощупали наши карманы, это было настолько страшно и противно, что меня чуть не стошнило. От чужого прикосновения волевик в кармане на груди будто проснулсяя ощутила его немой вопрос. Это как будто придало мне сил и спокойствиястрах чуточку отступил, и я даже смогла дышать нормально.