Завтра же, когда меня поставят у руля планеты, когда займу какой-нибудь важный пост, мне придется принимать другие важные решения, не все из которых будут гуманными. А скорее, почти все будут негуманными. Но я буду должен их принять, и проконтролировать исполнение. Просто потому, что иначе Венера не сможет лететь по своей орбите. Сможет, но лишь в виде безжизненного камня, а не населенной людьми колонии.
Я боюсь власти, падре. Боюсь решать. Я не знаю, где находится граница, за которой забота о государстве и людях превратится в мои личные интересы и интересы близких мне людей.
Я не боюсь совершить ошибку, попробовал сформулировать он. Вы правильно сказали, человек не церковь, он имеет право ошибиться. Но я боюсь принять решение, после которого превращусь в
Парень сбился. Отец Антонио покачал головой, удивлённый глубиной копаний.
Очень немногие на твоём месте задаются подобными вопросами.
Хуан какое-то время молчал, о чем-то задумавшись, но, наконец, произнес:
Падре, у вас бывало ощущение собственной исключительности? Избранности?
Отец Антонио нахмурился.
Поясни?
Вы ловили себя на том, что господь послал вас в этот мир неспроста? Что хочет чего-то? Решения определенной задачи? Для которой годитесь вы, именно вы и никто другой?
Я больше скажу, усмехнулся священник, так и есть на самом деле. Все мы посланы господом для чего-то, для какой-то цели. Просто большинство не понимает этого и скатывается до уровня «жрать и»Вздох. И гадить. Тех, кто осознаёточень мало.
Да, у меня было такое ощущение в молодости. Что я избранный. До тех пор, пока я, «поднявшись» до должности командира группы не попал в окружение и не «положил» всех своих парней. В тот момент я в этой исключительности убедился. И решил, что раз господь избрал меня, буду делать то, что ему угодно. И пошел в семинариюслужить Ему, и лечить души людей, которые ещё можно спасти. Я успокоил тебя, сын мой?
Хуан ошарашено покачал головойвидно, ожидал услышать совсем другой ответ.
Ты чувствуешь себя исключительнымэто нормально, продолжил священник. Особенно в твоём возрасте. Вопрос в том, что в тот момент, когда ты сойдёшь с нужной господу колеи, когда начнёшь делать не то, ради чего он тебя послал, он уберёт тебя в свою коробку для отыгравших фигурок. И король, и пешка после игры всегда попадают в одну коробку, Хуан, и именно этого ты боишься. Пойти не по тому пути. Я правильно тебя понимаю, так ведь?
Юноша кивнул.
Высвященник. За вами мощный институт церкви, со своими методичками, инструкциями, базами данных и опытом. Организация, которая не ошибается и на опыт которой можно опереться. А я
Из его груди вырвался вздох на грани отчаяния.
Я НЕ ЗНАЮ, падре! закричал он. Ничего не знаю! Я не готов!
Никто не готов, сын мой, покачал головой священник. Никогда. Мне, чтобы понять это, пришлось потерять всех своих бойцов. Своих друзей. Самых близких на тот момент людей.
Он помолчал, и продолжил, вкладывая в голос железобетонную уверенность:
Ты должен. Просто должен идти свой путь, ради которого и был избран. Да, может быть тяжело. Да, местами будешь проклинать себя за какие-то проступки. Но повторюсь, пока ты будешь идти по Его стезе, Он будет с тобою до конца.
ГосподьПастырь мой;начал цитировать псалом отец Антонио, я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. И если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и посохони успокаивают меня.
Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.
Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.
Не надо бояться, Хуан, подвел итог разговору священник, улыбаясь. Надо просто верить. И не отступаться.
Я готов! Готов, падре! по щекам парня потекли слёзы. Но ГДЕ, мать его, КРИТЕРИЙ? Критерий где, господи, что то или иноеЕго путь, а не то, что мне таковым кажется?
Отец Антонио взял со стола чашку приостывшего кофе и сунул ему в руки. Хуан послушался и быстрыми глотками осушил её. Полегчало, успокоился.
Критерия нет, покачал головой отец Антонио. Его ты задаёшь себе сам. Ни я, ни мама, ни королева, ни сам владыка Святого Престоланикто не властны указать его тебе, ибо это будет от лукавого. И я сейчас могу сказать лишь от своего имени, как человека в костюме, а не сутане. И я говорю
Помолчал.
Я говорю, что он, этот критерий, прост. В момент, когда ты поймаешь себя на том, что делаешь что-то лично для себяуходи. Твоё время истекло, а с пути ты сбился. Подчеркну, это лишь моё мнение Но, возможно, весь мой Путь жизни, ради которого господь направил меня в этот мир, ради чего защитил там, на Марсе, когда всё отделение полегло, и имеет целю сказать тебе эти слова? Пауза. Не знаю, Хуан. Не хочу быть обуянным гордыней, просто скажу то, что просится, что хочу сказать, как биоэнергетик от веры, так ведь ты меня назвал, усмехнулся он. Мальчишка молчал.
Правитель не может быть беден, Хуан, покачал он головой после длинной задумчивой паузы. Были в истории правители-аскеты. Святые в чем-то может быть люди, и личный их пример был способен воодушевить современников. Но как правители они все былиполное дерьмо, прости господи за сквернословие. Нет, правитель ни в коем случае не должен быть беден. Он должен быть богат, и богат пропорционально влиянию.
А ещё он должен быть силён. Должен иметь уважение, зарабатываемое в том числе и кровью. Правитель толстист-гандист, гуманист, это интересно, но нереально. Такие люди достойны личного подражания, но их государство никогда не будет сильным, а общество спокойным. Я не говорю о тотальном терроре, но умеренный террор нужен всегда.
А ещё правитель должен быть бессердечен. Любовьто, что завещал нам господь. Человеколюбие. Но иногда надо уметь отдать и страшный приказ, губящий невинные жизни во спасение остальных. Ты должен любить, но быть способным уничтожать то, что любишь и особенно тех, кого любишь, если от этого будет благо государству.
Но как только ты отдашь приказ уничтожить кого-то, а единственным получателем благ окажешься лишь ты самможешь хоронить себя, как правителя и избранника! повысил он голос, а глаза его, видимо, грозно сверкнулиХуан аж втянул голову в плечи. В тот момент, когда ты проведёшь акт террора не ради спокойствия в обществе, а лишь, чтобы обезопасить свою власть, ради самой власти, как самоцелиможешь хоронить себя, как правителя! В тот момент, когда ты приобретешь красивую машину, космическую яхту или дорогой бриллиант не для поддержания статуса, а потому, что они лично тебе нравятсяв этот момент ты превратишься в труп, как правитель от Бога, как избранник!
Повторюсь, критерий будешь задавать ты сам, продолжил он тише. Всегда. Ты не сможешь жить, словно инок на пустоши, но конечной целью любого действия, любого решения и приобретения должен стать народ, люди. Интересы планеты. Которую ты защищаешь и представляешь. Не нужно бежать от власти и богатства, но всё это должны быть лишь ИНСТРУМЕНТЫ в твоих руках, сын мой. Средства для выполнения твоей главной миссии. И пока это останется так, господь защитит тебя от всех передряг и неурядиц, прикроет щитом своим ото всех опасностей.
Пути его неисповедимы прошептал Хуан. Священник кивнул.
Да, так и есть.
Помолчали.
Я кое-что знаю о твоем происхождении, вздохнул вдруг отец Антонио, не понимая, что на него нашло, что потянуло на ТАКУЮ откровенность, и вновь поднял отрицающий жест, пресекая встречные вопросы. Просто знаю. Не спрашивай. И маму не спрашивай тожепожалей её. Она святая женщина, что смогла тащить такую ношу Но есть силы слишком могущественные. Они сами расскажут тебе всё, что надо, когда придёт времяне торопи события. Скажу только, что представляю, какой Путь ожидает тебя, и каков будет груз решений. Я буду за тебя молиться, сын мой, но это всё, что я могу. Оставайся собой, Хуан. И не допускай ошибок, о которых я сказал. Это всё, что могу посоветовать. И как человек, и как человек с ответами от господа.
Спасибо, святой отец! Хуан поднялся, пожал ему руку. Отец Антонио поднялся вслед за ним. Я пойду?
Вижу, тебе полегчало, сын мой? Господь ответил на все твои вопросы?
Хуан сиял. Нет, груз по-прежнему давилкуда ж без него. Но теперь не пригибал к земле, как полчаса назад. Теперь парнишка нёс его хоть и с трудом, но с уверенностью, что справитсяа с нею любой груз не кажется тяжелым.
Думаю да, падре. Когда общаешься с биоэнергетиками веры такого уровня Он усмехнулся, покачал головой, но продолжать мысль не стал. Я подумаю над этим, взвешу.
Пауза.
А правда, что так может быть, что ваш Путь в том, чтобы вовремя дать мне нужный совет?
Пути господни неисповедимы, поднял к потолку глаза священник. И ты сам только что это признал.
Теперь помолчал священник, улыбнулся.
Так что получается, если это так, то теперь в твоих руках смысл всей моей жизни. Если ты отступишься от Пути, если согрешишь, моя жизнь не будет стоить ничего.
Посмеялись.
Отец Антонио проводил мальчика до выхода. Перед тем, как отпустить, напутствующее произнес:
Удачи, сын мой. Во всех начинаниях. Никогда не забывай, кто ты, и где можешь оказаться без поддержки Его. И передавай привет матери. Она пропустила проповедь в последнее воскресение, а мне бы очень хотелось с нею поговорить.
Обязательно, падре, ответил Хуан, развернулся и побрёл вдоль улицы прочь.
Да, непростой мальчишка. И мировоззрение непростое.
Когда юноша развернулся, падре Антонио перекрестил его вслед и в очередной раз вздохнул, одновременно и от облегчения, и от осознания новой тяжести. Да, он будет за него молиться. Но теперь это единственное, чем он может ему помочь.
Старый священник развернулся и направился в противоположную сторону улицы к машине, которой не так давно обзавелсягоды уже не те, пешком шастать.
Девятнадцать лет назад
Присаживайтесь, святой отец, произнёс человек, выпрыгнувший из подъехавшей к нему машины. Антонио понял, боевик. Тренированный, накаченный, пусть и не в форме и без оружия. И если он начнёт ломаться, к нему применят силу, но заставят сделать требуемое. Нет, конечно, один этот паренёк с ним, командиром «скорпионов», не справится, но рядом притормозила не единичная машина, а кортеж. В котором много таких, в том числе вооруженных. Так что выбора у него всё-таки не было, особенно учитывая нежелание сопротивляться.
Добрый день, произнёс он, влезая в салон, увидев внутри того, кого ожидал. Сеньор Серхио, принц-консорт.
Так точно, святой отец, улыбнулся долговязый светлокожий тип с длинными светло-русыми волосами, уложенными по последней моде свободно, но стильно спадающими по плечам. Я правильно говорю, именно так принято в королевских войсках?
Именно так, согласился Антонио. Вы, конечно, из-за Стефании и её исповеди? озвучил он подозрение. Из-за того, что она рассказала?
Приятно иметь дело с умными людьми! расплылся в улыбке собеседник. Пакостной, но искренней, признающей заслуги его интеллекта.
И что, когда будете меня убивать? хмыкнул он. К чему этот разговор? обернулся он вокруг, осматривая салон тронувшейся машины.
Убивать? сделал удивлённые глаза длинный. А вы скорый на расправу! Жидко засмеялся. Нет, зачем так сразу убивать?
Я знаю эту кухню, сеньор, усмехнулся в ответ Антонио. Я же не сразу оказался в спецназе ВКС, пожил и до этого. И отдаю отчет, что прикосновение к ТАКИМ тайнамликвидация, пусть даже информация прозвучала на исповеди не самой умной девочки.
Точно! Не самой умной! поднял палец вверх сеньор и отвернулся. Однако ликвидация ради самой ликвидации ничего не даст, согласитесь? Не будет васона побежит к другому священнику. Уберем другогонайдёт третьего. Она дура, а за дурами нужен особый пригляд.
Значит, вы хотите оставить меня в живых в обмен на пригляд за Стефанией? усмехнулся падре. Собеседник покачал головой.
Не совсем. Я здесь для того, чтобы понять, можно ли вам доверять. Если вы проболтаетесь Вычислять источник много ума не надо, через час вы окажетесь в подвалах дворца. И умрёте мучительно. Но ДЕЛО это не спасёт.
С другой стороны, потеряв всех друзей на войне, истово поверив в бога и отдавшись службе Ему, вы можете выполнить клятву и сохранить тайну исповеди. К тому же выофицер спецназа, а при всём уважении к Святому Престолу, бывших офицеров спецназа ВКС не бывает. Запугать вас трудно, как и купить. Не невозможно, но очень трудно, особенно запугать. А вот мёртвый священник нам совсем ни к чему! сеньор демонстративно скривился. Я не знаю, кому на этой планете можно доверять, но есть ненулевая вероятность того, что некоторые Хм Люди Узнают, что я приказал вас устранить и зададутся вопросом: «А для чего этот скверный русский тип это сделал?» Вот для этого я и здесь, оценить риски. Какой вариант предпочтительнее. Он выдавил ослепительную улыбку.
И к какому варианту склоняетесь? повернул голову набок Антонио. Ему не было страшно ну нисколечки. Хотя опасность над ним нависла нешуточная, это он понял с момента собственно исповеди. Наверное, отбоялся своё там, на Марсе, и теперь лишь получал удовольствие от процесса.
Не знаю, покачал головой собеседник. Но то, что вы человек слова, вижу.
Повисла пауза. Сеньор Серхио во все глаза оценивал его, не скрывая этого. Наконец, произнёс:
Вы верите. Ваш путь к богу искренен. И повторюсь, вас трудно запугать или испугать трудностями. Давайте для начала попробуем сотрудничать?
Для начала? улыбнулся падре Антонио.
Ну, ликвидировать вас мы всегда успеем, святой отец. А вот совместный контроль над этой польской дурой Вещь для меня более интересная. Я со своей стороны, как патрон и заказчик, вы со своей, как духовник.
Браво, сеньор Серхио! Антонио иронично похлопал в ладоши. Я должен благодарить вас за оставленную жизнь?
Сеньор скривился.
Пожалуйста, не унижайте ни меня, ни себя такими мелодраматическими банальностями. Мы деловые люди, пусть я в галстуке, а высутане, надетой, кстати, поверх скафандра ВКС. И оба понимаем в этой жизни чуть больше остальных. Кстати, а вот и ваш дом, указал он за окно.
Машина остановилась, но Антонио не спешил выходить.
Вы ждёте, что я кому-то расскажу, да? усмехнулся он. Я теоретически могу это сделать, это вас и заводит. Именно потому вы оставляете мне жизнь и вербуете, а не делаете то, что дОлжно.
Ваши фантазии, падре, только ваши фантазии, расплылся долговязый в лживой насквозь фальшивой улыбке. В любом случае, давить на вас я не могу, как и купить вас. А потому расскажете вы кому-то что-то или нетбудет на вашей совести. Такая формулировка вас устроит?
Какое-то время они буравили друг друга глазами. Не выдержал, естественно, сеньор:
Так что вы на самом деле свободный и очень счастливый человек, падре. Потому, что живой. И работающий при этом не на кого-нибудь, а на меня, кем бы меня ни считали. Пусть в рамках надзора за одним единственным человеком, и платить вам за это никто не будет, ибо это ваш долг, как священникапомогать страждущим.
Впрочем, денег я дам, оговорился он. Но не вамвы не возьмёте. Это пожертвования, на благие дела. Само собой, вашей церкви, и вы не имеете права их не взять, ибо на них нет крови. Сеньор Серхио приторно улыбнулся.
Конечно, пожертвования возьму, забрал карточку Антонио. И будьте уверены, на себя не потрачу ни единого центаво.
Позже Антонио посмотрел суммуастрономическая. С помощью тех денег он открыл при церкви кормёжку и ночлежку, и помог местному приюту для детей, ибо это было именно пожертвование. Сделал много добрых дел и искренне молился за сеньорачтобы господь умерил его гордыню.
Да хранит вас господь, сеньор! перекрестил Антонио сидящего в машине. Я буду молиться за вас.
Я православный. Сеньор скривился.
Это не важно, покачал падре головой. Господь един. Что-то ещё?
Сеньор быстро настроился на рабочий лад.
Да. Первым делом ненавязчиво объясните этой полоумной, что иногда, особенно в скользкие моменты, за нею летают микродроны. Пусть не треплет языком где ни попадя. Даже в исповедальне. Если, конечно, не хочет, чтобы по её вине убили кого-нибудь. Сотрудничество с вами Проект выдержит, но вербовать каждого, перед кем она Он скривился. Это не дело.