Пан Эдек осторожно сделал глоток вина: купленное в Лидле на вкус оно было точно таким же, как из Альмы. С какого-то времени среди среднего класса стран бывшего восточного блока сделалось хорошим тоном разбираться в вине, то есть: долго его смаковать, выискивать скромный аромат ежевики.
- Несколько, - объявил пан Эдек.Правда, уж так сильно сейчас все они не платят, чтобы можно было чего-нибудь умыкнуть из всего этого, - тут он многозначительно подмигнул, - для себя.
На Виктора пан Эдек поглядывал довольно редко; правда, в конце концов он посчитал необходимым спросить, и чем же молодой человек в своей жизни занимается: учится? Или уже работает?
- К сожалению, - извиняясь, улыбнулся Виктор, чувствуя на себе взгляд отца.
- Да, такие вот времена!промямлила мать.
- И вот кто, - отец впал в тон озабоченности, - должен работать на нашу отчизну? На наши пенсии?
И не то, чтобы это его так заботило: просто выражение обеспокоенности судьбой собственной страны в государствах бывшего восточного блока является общепризнанным способом добыть признание; в этом плане польский средний класс напоминает некоторые виды псовых.
Пан Эдек охотно кивал.
- Абсолютно, - извлек он из себя.Абсолютно.
И уже на следующий день ("И как можно быстрее! Эдзик делает это исключительно ради тебя!") Виктор прибыл в контору недавно образованной фирмы; кабинет генерального директора находился в самом конце коридора. Тук-тук.
- Проходите, проходите!предложил пан Эдек. Стол: ага, здесь можно будет, подумал Виктор гладить попки привлеченных повышением практиканточек.То есть, - сказал пан Эдек, - вы бы хотели поработать в коллекторском бизнесе.
Виктор энергично начал кивать. Вообще-то, это не было до конца правдой: уж если он и представлялправда, чрезвычайно редкосвою профессиональную жизнь, то задумывался, скорее всего, о карьере блестящего адвоката, возможно, политика; короче, одного из тех, кого запоминают.
- Ха!засмеялся пан Эдек.Только я сразу должен вас предупредить, что дело это нелегкое.
Весьма кратко он объяснил парню тайны своей новой профессии. Выглядит это так: государственные судебные исполнители не слишком-то эффективныкак, впрочем, все государственное. Потому различные хозяйственные субъекты решаются на передачу своих интересов частным фирмам.
- Мы не можем взыскивать долги; мы можем только лишь разработать дело и передать его судебному исполнителю, который все это время сидел и, прощу прощения, пердел в стул. И вы наверняка задумываетесь над тем, - тут пан Эдек гордо выпятил грудь, - что означает "разработать"?
- Ну да, - соврал Виктор, неожиданно покраснев.
- Так вот: разработать, сударь мой, означает несколько различных вещей, - поспешно сообщил пан Эдек.Во-первых, вы должны узнать, кем является должник, но!тут же предупредил он, - кто он такой на самом деле. Ведь это, прошу мне поверить, хитрые лисы. Профсоюзные деятели, курва их ёбана мать! Прячут, все, что имеют; только деньги ведь знают, кому принадлежат. Во-вторых, - перечислял гендиректор, - вы должны их сломать.Тут он мстительно стиснул кулак.Если скрывают, это означает, будто бы думают, что как-то вывернутся, что им это удастся. А хрен, - дал оценку пан Эдек, не скрывая своего удовлетворения.Деньги, они ведь знают, кому принадлежат. Вы будете с ними беседовать, а они станут вас убеждать, на колени падать.Виктору очень понравилась эта перспектива.Что, мол, детки, что, мол, мама больная. Прошу им не верить!... Не верьте, потому что всегда это ложь!
Он засопел.
- А начнете с завтрашнего дня, - сказал он под конец.Для начала дадим вам чего-нибудь полегче. Допустим, вы будете специализироваться по квартирам.
2
Вскоре после инаугурации деятельности сервиса Фабула, спрос на приложения для обработки графики начал резко уменьшаться. Фотошоп и Инстаграм ушли в забытье, а их давние пользователи удалили из Сети украшенные популярными эффектами картинки. Всеобщим развлечением к тому времени стало сравнение переработанных фотографий с видео, передаваемым камерами Фабулы; наконец-то стало известно, а кто это решил отнять у себя избыток грешной плоти.
Однако, под конец 2010 года графические программы пользовались приличным успехом. Автопортреты, выставляемые потом в Фейсбуке, Вероника привыкла калечить, убирая цветущие прыщи, частицы перхоти и бородавки неподалеку от пупка. Фоточка, фоточка! Тем зимним днем ради потребности снимка она надела белую рубашку Брюкибрюки не имеют значение; их и так не будет видно.
- На паспорт?спросил, цедя слова, длинноволосый подросток из фотоателье.
- СиВи, - вспыхнула румянцем Вероника.Я начинаю ответственную работу, и мне нужен портрет, - процитировала девушка заученную еще дома формулу.Всю жизнь за нее боролась.
Парень не отвечал; ему было нужно знать лишь требуемые размеры снимка.
Криворукое хамло не постаралось. Вероника скорчила недовольную гримасу, увидав на экране жирный пирожок. Ее вьющиеся волосы беспорядочно торчали во все стороны; лицо под толстым слоем пудры казалось поросшим шерстью, словно у самки шимпанзе. В этом мне просто не везет, подумала она. В тебе масса других достоинств, сказала бы мать. Они внутри тебя. Нужно только лишь эти достоинства извлечьи тогда весь мир твой.
И Вероника взялась за дело.
Достоинства следовало извлечь: из-под пудры, из-под слоя жира. Извлечь: когда ей было шесть лет, она спросила, что это означает. Мать тихо ответила: "Воображение". А это что еще такое?
- Это делать так, - шепнула тогда мать, чтобы мир выглядел так красиво, как нам хочется.
- Не поняла! - хмуро промямлила Вероника.
Мать робко улыбнулась. В конце восьмидесятых лет она закончила Академию Изобразительных Искусств, потом, в ходе внедренных в приказном порядке какое-то время назад в странах давнего восточного блока реформ, несколько недель она зарабатывала, моя полы в супермаркетахтанцы с половыми щетками до ночи, в звездной темноте. Потом ей удалось (ненадолго) устроиться на работу в культурном центре жилого комплекса, где она вела занятия по изобразительному искусству для дошкольников.
- Пошли, сама увидишь, - предложила она дочке.
Поскольку занятия были бесплатными, на них приходило много детей из округи. Мать не навязывала группе конкретных тем, считая, что малыши сами должны раскрыться. Как правило, она задавала им какой-то простой лозунг, а там пускай покажут, что чувствуют.
- Я и мое счастье, - сказала она в этот раз. Вероника радостно улыбнулась, сидящая рядом девочка криво глянула на нее.Примените свое воображение!
Дети наперегонки схватили бумагу и карандаши.
Минут через двадцать кулачки Вероники были измазаны во все цвета радуги: синий, зеленый, желтый Ее рисунок мало чем отличался от творений остальной группы; работы представляли собой малышей, держащих за руки родителей; под глядящим с неба солнцем из травки вырастал дом, иногдаавтомобиль. Вероника одела маму в платье, покрытое разноцветными цветами; папе подрисовала бороду.
В конце занятий мать представляла на обсуждение творения всех учеников.
- А вот это работа вашей новой соученицы!громко сказала она. Вероника покраснела от гордости, раздались шорохи.Поглядите, Вероника воспользовалась воображением. Кто может мне сказать, что есть на этом рисунке?
- Вероника, мама и папа!вырвался вперед какой-то мальчишка.
Смех.
- Именно, - акцентировала мать.Вероника применила воображение. Она, не имея папы, показала, что папа у нее может быть, поняли? Вероника воспользовалась воображением, и теперь она счастлива!
Вероника еще сильнее покраснела. Какой-то мальчик шепнул: "Нет папы?", а другие дети стали скандировать: "Си-ро-та, си-ро-та!". "Что, папу себе придумала?", - спросила девочка в синем фартучке. Мальчик справа ущипнул Веронику за руку: "А тебя тоже придумали?". "Пани учительница, она ничего не говорит! Вы должны ее наказать!". Им ужасно хотелось увидеть, как их соученица получает солидную взбучку, насколько ей неприятно. Только Вероника не расплакалась; она сидела, веря, что если сейчас признается, что здесь ее нет, то тут же провалится под землю.
Через несколько часов трахания с Фотошопом шерсть шимпанзе пропала, у блузки не стало лишних складок и случайных заломов.
Перед самым возвращением матери на Бемове разгулялась настоящая метель; в окошки комнатушки Вероники бились комья серо-белой массы и дробины града. Из окна их клетушки на восьмом этаже расстилался вид на детскую площадку и остановку транспорта, на небо цвета стылого какао; далекий и одинокий автобус сделал несколько поворотов и остановился в грязи. Через мгновение из него вышла похожая на мешок с картошкой особа в пуховике и шапке с веселым помпоном; мать тащила тяжелые сумки. Явно убирала где-то неподалеку от Бедры и решила закупиться там жратвой, подумала Вероника с отвращением: купить хавки, чтобы набить пузо, и откормиться, чтобы потолстеть. Мать поскользнулась и упала.
Вероника уселась за столом и начала интенсивно натирать кулачками веки. Мать не стала вызывать через домофон, раздался скрежет проворачиваемого в замке ключа.
- Вероника!позвала мать из прихожей. Тихий вздох; отзвук застежки-липучки на сапогах.Вероника, иди сюда и помоги!
Растирание, растирание, пока глазки не сделаются совершенно красными. На листок упало несколько слезинок. Вероника еще прибавила слюны, втирая ее в бумагу.
- Вероника!Мать с размаху открыла дверь.Не могла бы ты мне помочь? Вероника Веронюся, что стряслось, моя радость?
Съежилась, коленки под подбородок.
- Это безнадежно, - шепнула Вероника и шмыгнула носом. Почему? А просто от кого-то здесь ужасно воняет. Похоже, кто-то здесь страшно вспотел, выскабливая кому-то чужому полы, правда?Никогда меня не возьмут.
Мать еще не сняла большого ей пуховика, еще не надела домашние тапочки. Мокрые носки: фу, ну и гадость. А руки? Неужели забыла сегодня перчатки? Красные ладони; когда мать их сжимала, паутина пересохшей кожи трескалась, из нее текли тонкие струйки крови, засыхая потом в вишневые дробинки, твердые, словно камешки на пляже.
- Да что ты такое говоришь, дорогуша!разжалобилась мать и прижала Веронику, притянула ее к своему животу.
Ну, что за запах?подумала Вероника.
- Я написала СиВи - начала она.
- Это по тому объявлению, что я для тебя нашла?с улыбкой подхватила мать.
- Да - промямлила Вероника.Только хорошо не вышло.
Уборщица: Пани Швабра. Пани Половая тряпка вытянула губы клювиком.
- Да наверняка все вышло хорошо, - утешила она дочку.Не надо так все принимать к сердцу!...
- Помоги мне, - шепнула Вероника.
Мать свалилась на диван. Джинсы ее были ей коротковаты, и когда она закинула ногу за ногу, Вероника увидела ее прикрытые носками щиколотки. Я хорошо вижу, у пани тут волосы? На щиколотках? Пани лохматая? Да кто бы пожелал слизывать с вас мед?
- Покажи-ка мне это свое СиВи, - приказала мать, не теряя уверенности в себе.Покажи, что ты тут, деваха, понавыписывала. Ого! Ну и почеркала!усмехнулась она, увидав бланк.Так, хорошо - сказала она.Имя и фамилия, Вероника Кульпа, двадцать два года. И все очень даже нормально, весьма. Образование, лицей а ты хороший лицей вписала?
- Я проверяла, - быстро сказала на это Вероника.Когда я в него ходила, он был в топе рейтингов. Да и сейчас там же.
- Это очень хорошо, - серьезно заметила мать.Это очень хорошо, будут знать Высшее образование: управление и маркетинг, Коммерческая Школа в Варшаве и ты уверена, - наклонилась она, - что они желают кого-то такого? Знаешь, чему учат в подобных местах?
Вероника стянула губы в черточку.
- Это всякий знает, - заявила она.
- Это точно!улыбнулась мать.Но когда-нибудь могла бы вписать и то, что изучала на самом деле. Кто знает? Это же интересное направление
- Мама, - укоризненно заметила Вероника.Никого такого им не требуется.
Сама она изучала культурологию, целый годик; учеба была приятная. Вот только она никак не могла понять, как кто-то может требовать, чтобы она там чему-то училась, чтобы сдавала какие-то экзамены: разве все это не какая-то забава? Ректорат учебного заведения постулировал более тесную связь обучения с бизнесом, так что большая часть ее подруг по учебе охотно выискивала инновационные для культуры решения, пускаясь в загул направо и налево.
- Ну хорошо, хорошо, - поспешно согласилась мать.А что у нас здесь? Прослушанные тренинги: имперсональная коммуникация Ну да, - кивнула она, - на нечто подобное потребность наверняка имеется. А может может в Интернете есть образцы сертификатов с подобного рода тренингов, а? Может пригодилось бы тебе чего-нибудь такое, какая-то бумажка?
Вероника отрицательно покачала головой.
- Этого не требуют.
На губах у матери вновь расцвела улыбка.
- Доченька моя, - шепнула она.Маленькая моя любовь. Они же будут знать, кто им нужен, правда? Посмотрим, знание иностранных языков, английский немецкий, итальянский итальянский?
- Я подумала, что такое редко встречается, - пояснила Вероника, и мать, соглашаясь, кивнула.
- Да, весьма умно. Ага, что у нас тут еще? Хобби
- А это как раз весьма важно, - подчеркнула Вероника.
- Ну так - согласилась мать.Им не хочется брать на работу кого-то нудного, да? Кино, музыка, искусство Тут ты сможешь показать, чему научилась. Скажи им, что это от мамы!
Лицо Вероники вспыхнуло румянцем. Может им следует еще и тебя представить? А это вот, долгие мои коллеги, начальство из управления, оставляю вам в подарок, на вечную службу, моя мамочка. Умеет убирать, причемвсе; когда-то рисовала. Так что не нужно ее слишком хлестать, она для этого уже старенькая.
- Вот увидишь, - сказала мать.Все это еще хорошо закончится.
Завершая работупокашливая, с шумомкомпьютер напоминал о необходимости установить обновления. Ну да, обязательно следовало чего-то обновить, но еще не сейчас; не этой морозной зимой.
Ноутбук (дубовую Тошибу) Вероника получила, когда ей исполнилось девять лет. В притворе местного костёла отец вручил ей пакет, замотанный в упаковочную праздничную бумагу: Санта-Клаус, олени. "Это для учебы, для игр", - сказал он тогда Жаркий, грозовый полдень под конец мая; в костеле все провоняло стеарином.
Вероника предвидела, что отец придет поглядеть на ее первое причастие: мать таинственно подмигнула ей, вручая белое, кружевное платье.
- На свадебное похоже, - заметил взъерошенный ксёндз Томек на репетиции торжества.
Таких репетиций в течение месяца было несколько: облатку заменял кусочек чипса.
- Именно!подхватила она из девочек.Пан ксёндз, Вероника не может быть в нем! Она в нем выглядит ну прямо как моя сестра на свадьбе!
- Я поговорю об этом с твоей мамой,пообещал Веронике ксёндз Томек.
В конце концов, в шествии к первому причастию девочка пошла в черной юбке и белой блузке; а вот на девочке, которая наехала на Веронику, была даже фата.
Шествие: поскольку детей было слишком даже много, шло в несколько туров; некоторые из них, жадные, словно молодые тигрята, приняли причастие первыми. Наконец-то пришла очередь Вероники. Большая часть детей на проповедь не осталась.
- Последний год мы провели, - суровым голосом обратился ксёндз Томек к тем, родители которых решили еще полчасика посидеть на пластиковых лавках, - в репетициях этого торжества. Сегодня, - торжественно объявил он, - репетиции закончились. Сегодня для вас начинается жизнь, в которой уже не будет места пробам и ошибкам.
По костёлу прокатился шумок.
- Многие из вас считают, - продолжал священник, - что ничего трудного в этом нет. Мы же читали Библию!(на самом деле то была книжечка Спасение для каждого ребенка, изданная приходом ксёндза Томека).Многие из вас считают, будто бы в этом нет ничего трудного. Да, ничего трудного, если вы станете высматривать Господни знаки. Помните ли вы рассказ про Иова?спросил ксёндз Томек.Иов проживал в огромном богатстве и уважении. То была награда от Господа за то, что Иов был ему верен. Вот только Злой лишил Иова семьи; разве Иов отвратился от Господа? Нет, Иов держался Господа. Злой отобрал у Иова его богатства; разве Иов проклинал Бога? Нет, Иов восхвалял свои страдания. Злой отобрал у Иова здоровье и обрек его на тяжкие болезни, но разве Иов сбежал в сторону греха? Нет, Иов был верен Богу. Иов спросил: Разве не подобна жизнь человека сражению? Разве не проводит он дни свои словно наемник?
Ксендз прочистил горло.