Упавшее официальное знамя снова подхватил представитель власти Сердюков:
Было принято решение вводить в легальный оборот короткоствольное оружие плавно. Вначале мастерам спорта по стрельбе, затем охотникам со стажем. И вот ваш населенный пункт в регионе давно славится умением охотников и высоким уровнем правопорядка. Администрация края оказала вашей деревне самое высокое доверие. Потому было принято решение вас
Обилетить первыми, опять не сдержался Устинов. По толпе пробежали смешки.
В середине толпы кто-то басом поддержал:
Кто возьмет «пээмов» пачкутот получит водокачку.
И тут же подхватили соседи:
Если не будем покупать, отключат газ.
И свет.
И воздух.
У нас не «макаровы», возмущенно и даже немного обиженно воскликнул Егор Пугачев, у нас «глоки» семнадцатые, всемирно признанные, изготовленные по лицензии, адаптированные к российскому климату и традициям
Народ беззлобно зубоскалил и расходился. Представление оказалось скучным. Гости притащили, наверное, самое бесполезное, что только можно было придумать в этих краях. Это Шарапов ходил с табельным ПМ, ворон пугал да ошалелых зайцев отстреливал. К слову, за это охотники его отдельно уважалиэто ж надо уметь из пистолета зайца отловить. Или белку. Или ворону. Но Шарапову по службе было положено с «макаровым» больше никто такими извращениями не страдал.
Вслед разбредающимся местным еще что-то тараторил торговый агент «Калашникова», даже батюшка отогрелся и что-то вещал басом. Но их уже не слушали. Разве что на Риту оборачивались и одобрительно поглядывали. Тут ценили красивых девушек. И то, как она смущенно краснела раз за разом, вызывало у мужиков отеческое и ласковое одобрение.
Низкое зимнее солнце, с трудом поднявшись над лесом, неумолимо скатывалось за горизонт. Небо расцветили золотисто-оранжевые ленты облаков. Часы грозились двумя часами пополудни. Наступали долгие зимние вечер и ночьи народу нужно было много чего еще успеть.
Приезжими занялся Шарапов. Выделил им «гостевую избу». И хоть гости были очень редким, почти невероятным явлением, отдельный дом всегда отапливался и содержался в чистоте. А то всякое бывало. То поругается кто с женой и на пару дней уйдет в обиду и самоволку. То Михалыч притопает со своей дальней заимки погреться вдоволь. Не все ж ему в тайге сидеть.
А теперь и для дорогих гостей из центра дом сгодился.
Вечером в «Боржче» опять было многолюдно. Кто-то приходил, уходил, возвращался, выпивал чуток на баре. Плавно перемешивались сплетни, последние новости, вопросы и соображения. Мужики чуяли, что просто так пришлые не уйдут. Не зря они столько километров отмахали по льду речушки. Чтобы добраться в деревню, требовалось немалое упорство. Ну, или упоротость, чего тоже никто не исключал.
Незаметно и тихо, несмотря на габариты, зашел Михалыч, присел у стены на свое любимое место. В самом углу, где света поменьше, зато весь зал виден. Потерся спиной и затих, греясь и чуть порыкивая от удовольствия. Кирилл отправил ему фирменное блюдокотелок тушеной картошки со свининой и укропом по-иловайски, плошку хрустких черных груздочков и пару ломтей хлеба. Крепкого не предложилМихалыч не одобрял.
Володя Шарапов разместил с грехом пополам гостей, поручил соседям растопить приезжим баню на вечер. А сам пришел пообедатьс этим неожиданным визитом он не то что про обед, он про завтрак забыл. Заодно планировал отловить Михалыча и как-то попробовать втолковать, что надо бы схорониться от пришлых. Зная его характер и привычку пошутить, Шарапов решил сразу разделить карбид и воду. Ну, или калий и воду. Одно отдельно от другого. Шум получится, конечно, изрядный. И народ повеселится. Но ему эти проблемы зачем?
Постепенно вечер зашел в привычную колею. Так как спутниковое телевидение и спутниковый интернет были только в «Боржче», сюда собирались различные компании по интересам. Сергей Волков опять кошмарил с планшета столичных историков на профильных форумах по теме «ургийн бичиг» и ловил на детских ошибках по периоду правления Угэдэя. Ему это никогда не наскучивало. Разве что иногда переключался на чуть менее любимую тему крито-микенской культуры.
Братья Бенедиктовы в четыре руки да с двух ноутбуков гоняли в хвост и гриву американских математиков на форуме «ScientificAmerican», подбрасывая им возможные решения гипотез Гольдбаха и Лежандра. Сегодня от скуки они устроили жаркую математическую титаномахию, утверждая, что Эндрю Уайлсламер, и теорему Ферма еще доказывать и доказывать. Вокруг них собралось с десяток болельщиков, советующих «давить янкесам янки».
За несколькими столами просто играли в шахматы. Большинство болтало обо всем и ни о чем, как и в прочие зимние долгие вечера.
Никто даже и не ожидал, что утренние гости решат устроить второй заход представления.
Шарапов только встревоженно завертел головой, выискивая Михалыча, чтобы увести его до того, как новенькие привлекут его внимание. Но Михалыч уже куда-то утопалто ли в гости к знакомым, то ли обратно в тайгу.
В авангарде шел батюшка. Полные щеки его красил легкий вечерний морозец, уверенность в благой миссии и ощущение собственной значимости. За ним плелся Егор Пугачев, он же торговый агент оружейного концерна «Калашников», с двумя увесистыми пластиковыми чемоданами. Майор Сердюков шествовал налегке. Парад замыкала, окончательно засмущавшаяся и от этого выглядевшая особенно мило, специалист по потребительским кредитам Маргарита. Все внимание зала сразу же сконцентрировалось на ней. А батюшку и прочих двоих организованно проигнорировали. Даже партии в шахматы резко прекратилисьибо гостья из прекрасного далека была дивно как хороша. Как полевой цветоктоненькая, хрупкая, светленькая и на каблучках. Шарапову подумалось, что Сергей Александрович в такой ситуации точно бы сказал: «Поступь нежная, легкий стан, если б знала ты сердцем упорным, как умеет любить хулиган, как умеет он быть покорным». И добавил бы что-то еще вроде «У меня на сердце без тебя метель». А местные мужикипоэты, историки, математики, охотники и редкостные раздолбаиценили красоту. Тайга, глушь и Россия вообще способствуют мыслям о прекрасном.
Но волшебство момента недолго продержалось. Деловито очистив пару столов от шахматных досок, ноутбуков и прочей мелочевки, представитель «Калашникова» Пугачев и сотрудник силовых ведомств Сердюков разместили на них чемоданы, отстегнули замки и превратили поклажу в своего рода стенды, на которых пачками крепились то ли сертификаты, то ли свидетельства в павлиньей раскраске и сверкающие голограммами. Рядом с ними крепились пластиковые карточки поменьшеровно с такой же расцветкой.
А говорили, что Новый год уже прошел, добродушно пробурчали у стойки бара.
Говорили, что и цирк уехал, тут же отозвался кто-то.
Представитель оружейного концерна не стал выдерживать драматическую паузу и сразу же попробовал цепко ухватить внимание аудитории:
Прямо здесь и сейчас вы сможете стать обладателем сертификата на получение личного короткоствольного оружия. Пожизненная гарантия. Три магазина и пятьсот патронов калибра девять на девятнадцать в подарок. Всего за тридцать тысяч рублей. Благословение и освящение оружия входит в стоимость.
Погоди минутку, прервал его Борис Ядренников, крепкий, приземистый мужик с постоянной хитринкой во взгляде и словах. Он держал две пасеки и промышлял рыбной ловлей в особо крупных масштабах. Потому часто бывал в райцентре и умел вовремя остановить неудержимый рекламный поток городских. А если без благословения и освящения?
Не благословляю! моментально вмешался батюшка.
Это ладно, отмахнулся Борис. Нет так нет. Я как раз об этом и говорю. Предпочитаю без допуслуг. Только классика.
Не благословляю! батюшка поднял палец вверх. То ли на высшие силы указывал, то ли на игральные карты, которыми владелец «Боржча» украсил потолок. Над батюшкой как раз расположились червовая тройка, пиковая семерка и бубновый туз. У нас Россия какая?
Народ стушевался. Вопрос оказался очень широким и философским. Из толпы донеслись несколько вариантов «большая», «великая», «щедрая», «бескрайняя». Кто-то даже запел «Поле, русское поле».
Батюшка вслед за пальцем возвел вверх взгляд и с придыханием добавил:
Россия у нас православная!
Минуточку, вперед выступил владелец заведения. Кирилл Панов поставил на бар пивной бокал, который задумчиво протирал последние пару минут, подошел поближе к оружейной делегации. Если мне не изменяет память, то статья четырнадцатая Конституции Российской Федерации гласит, что Российская Федерациясветское государство. И никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
Так это когда было? возмущенно прогудел батюшка. Конституцию уже два года как поменяли. Теперь государство наше православное. И оружие надо освящать. Как и автомобили, недвижимость и бытовую технику. И особенно покупки в зарубежных интернет-магазинахэти по двойному тарифу.
Кирилл ошарашенно вытаращился на батюшку. Ухватил планшет у Волкова и полез в Сеть. В помещении бара-ресторана и по совместительству продуктового магазина наступила гнетущая тишина. На экране большого плазменного телевизора игроки Ямайки беззвучно и грустно бегали за игроками Аргентины по ослепительно зеленому полю.
И вправду поменяли, задумчиво прокомментировал Панов через пару минут. И когда успели? Не следили мы, мужики, за политикой. И зря, похоже. Ну, продолжайте, отец Онуфрий, продолжайте
Отец Николай, чадо.
Я так и понял, отец Онуфрий, вы не обращайте внимания. Оговорился. Слушаем вас.
При одобрении епархии и администрации региона решено стоимость освящения и благословения снизить до десяти процентов от основной цены за продукт. Это выгодное предложение.
Тут вмешалась финансисточка:
«Храмбанк» дает выгодный кредит В толпе раздались смешки, и на несколько секунд девчушка сбилась. Мужики изобразили крайне серьезные выражения лиц, чтобы не смущать Риту, и она после паузы продолжила. Но уже как-то неуверенно и тихо: На двадцать четыре месяца. Двенадцать процентов годовых. Достаточно подписать договор
Девушка помахала в воздухе одним из тех самых разноцветных листов, которыми были набиты чемоданы-стенды:
Кредит распространяется и на стоимость услуг по освящению и благословению. Прямо сейчас вы можете заключить с нами договор
Тут под красноречивыми, скептическими взглядами она совсем затихла. Даже отступила на пару шагов.
И получить на руки в райцентре современный и безотказный, произведенный по лицензии из российских комплектующих под присмотром западных специалистов «глок-семнадцатый». Лучший выбор для современного российского гражданина помог Рите торговый агент концерна «Калашников».
В это время очень задумчивый Панов пристроился за стойкой, ухватив со стены гитару. И что-то мрачно наигрывал, даже не поднимая взгляд на происходящее действо. Три минорных созвучия Em, затем Emsus4 и снова Em. И опять с ми-минора по кругу. Чувствовалось, что происходящее заставило Кирилла о чем-то основательно и глубоко задуматься.
Презентация как-то сама собой затихла. Все уже было сказано и показано. Но энтузиазма у местных не было ни на полушку. Скорее скука, еще более глубокая, чем во время утренней встречи. Пришлые никак не могли понять, что в этих краях и для этих людей товар, который пытались откровенно втюхать, да еще и под кредит, был попросту лишним, почти что бесполезным. Все равно что медведю летом рыбу и мед продавать. К тому же огорчало явное ощущение, что пытаются поиметь в государственном масштабе и в обязательном порядке. А у местных нюх на подобное отношение был стопроцентный, помноженный на естественную недоверчивость деревенских к городским и жителей регионов к столичным.
Ситуация явно зашла в тупик. Мужикам просто по-душевному не хотелось посылать гостей прямо и грубо. А заморские купцы никак не могли понять, почему реакция на презентацию отличается от ожидаемой примерно так же, как реакция туриста, летевшего на Бали, но почему-то прилетевшего глубокой январской ночью в Сыктывкар.
Владелец помещения решительно отставил гитару, поднялся. И громко обратился к гостям:
Спасибо вам за презентацию. Дело серьезное, обдумать надо.
Мужики согласно загуделитакой вариант разрешения странной ситуации всех устраивал. Вдруг городские к утру сами что сообразят.
И Кирилл продолжил:
Баня для вас уже готова. Ужин вам доставят. Отдыхайте, гости, после дороги, отсыпайтесь. А завтра с утра, кто надумает, тот вас и найдет. До соседей мы новости ваши и предложения доведем. Спокойной ночи, отец Онуфрий.
Я отец Николай
Вот и я о том же Ужин за счет заведения. И доброй ночи.
Когда гости, немало обескураженные, наконец ушли, Кирилл поймал Володю Шарапова и строго спросил:
Ты с Михалычем поговорил?
Да я его поймать не могу.
Поговори. Пусть Михалыч у себя отсидится. Не к добру они приехали, ой не к добру. Жили-были мы, никого не трогали. А теперь этих надо как-то так спровадить, чтобы они со своей электрификацией всей страны в смысле, короткостволизацией сюда более не лезли.
Думаешь, не поймут, если просто поговорить? тоскливо спросил Шарапов.
Володь, я оттуда, ты оттуда. Откуда им понять? У них в голове ипотека, коучи, биткойны. Говорить не о чем. Они нас осчастливить приехали. А мы грустные и от счастья отказываемся.
И то верно, вздохнул Шарапов. Пойду сову подстрелю. Малышня уже два дня просит чучело сделать в школьный театр.
Доброй охоты.
Мужики восприняли последние новости не то что с тревогой, но с определенной задумчивостью. Большой мир неожиданно влез к нимбез спросу, еще и наследил в прихожей. Хорошо хоть стены похабными надписями не обрисовал. Местные посовещались и попросили Кирилла теперь включать телевизор не только во время спортивных матчей, но и во время выпусков новостей. А то бесполезно не интересоваться политикой. Она сама к тебе придеттак лучше уж подготовиться. На возражения Кирилла, что по центральным каналам одни «перхоть, месячные и кариесы», коллективный разум мрачно ответил «надо». И Панову пришлось нехотя согласиться. Лучше заранее знать, что и как они там в столицах наменяли. Сегодня Конституцию подправят, завтра Землю плоской назовут, а после и законы Ньютона отменят. И потом скажут, что охоту без десятины не благословляют.
Тут недалеко за окном сухо щелкнул сдвоенный выстрел.
Все прислушались. Больше выстрелов не было.
Шарапов? спросил кто-то.
Ага, кивнул Панов. Малышне сову пообещал добыть.
Стрелок, уважительно прогудели в толпе.
Утренней презентации так и не довелось случиться. Вечером Шарапов искал Михалычато на его аккуратной полянке в тайге, то по соседям и знакомым в деревне. Даже к реке выходил и звал. Знал, что иногда на Михалыча нападает чисто русская тоскаи тогда садится он под сосны на берегу и смотрит из-под мохнатых игольчатых лап на далекие звезды. Но этим вечером Михалыч как будто сквозь землю провалился. Наверное, не в духе был.
Может, и впрямь решил не портить себе настроение причудами приезжих? Да и отправился на таежную прогулку? сам себя спросил участковый. И сам себе поверил.
Как выяснилось, зря.
Шарапов как раз подходил к гостевому дому вместе с Раисой Ивановной Киринойвладелицей местного ателье, расположенного прямо у нее дома, закройщицей, портнихой, мастером и модельером. А еще такой певуньей, что ей впору было бы в столице аншлаги собирать. Да вот не захотела уезжать в Москву. Любовь на всю жизньвыбрала судьбу офицерской жены. Зато быстро организовала местных девушек и женщини устраивала каждые выходные вечера самодеятельности.
Еще издалека Шарапов заметил, как в белоснежной шубке и розовых тапочках на босу ногу резво пробежала Рита к бане. Видимо, решила умыться с утрахорошая идея, баня быстро не остывает. А уж как ее натопили вчератак за ночь и половина тепла не ушла.
Раиса Ивановна на ходу ругала Шарапова, что баню истопили на совесть, да никто не подумал свежее постельное белье принести в дом.
Мужики! Бестолочи! фыркала пожилая, энергичная женщина. Шарапов как раз тащил сумки с постельным бельем и виновато выслушивал упреки. Спорить с Раисой Ивановной было бесполезно. Армавирская казачка никому спуску не давала. Ни своему мужу, заслуженному офицеру-танкисту, с которым объездила весь Союз. Ни мужикам помоложе. Ни Шарапову. Даже Михалычу доставалосьно он обычно сразу прятался.