Только участковый захотел вставить слово в непрекращающийся поток поучений и советов Раисы Ивановны, как все завертелось. Вначале из бани донесся пронзительный девичий визг. Он набирал обороты и децибелы секунд десять. Затем дверь бани распахнулась и на улицу выпорхнула Рита, как фея из сказки о Питере Пэне. Примерно в таком же нарядетолько крылышек не хватало. Розовые пушистые тапочки, полотенце, прижатое к высокой груди, и кружевные трусики с розовыми цветочками. Роскошная светлая грива развевалась, девичий крик лился звонким ручейком. Хотя скорее уж горной речкой.
Медведь в бане! Помогите! Медве-едь!
Михалыч! простонал Шарапов, бросаясь к девушке. Надеясь успеть ее успокоить или хотя бы поймать.
Тут из банипришел погреться после таежной ночивывалился Михалыч. Два метра темно-бурой шерсти, черные глаза-пуговки, короткие округлые ушки и белоснежные клыки в широкой улыбке.
Михалычу было весело. Все в деревне к нему давно уже привыклиа вот с новенькими можно было почудить. Михалыч раскинул пошире лапы и задорно рявкнул. Но с места не двинулсязачем девушку совсем уж пугать.
Для Риты это была последняя капля. Истошно завизжав, она прямо с пригорочка, на котором и стоял гостевой дом, минуя пять ступенек лестницы, бросилась под защиту остолбеневшего участкового. И стартовала девушка настолько по-олимпийски резво, что всем телом просто влипла в Шарапова, пребольно влетела лбом ему в скулу и вцепилась руками, ногами и коготками в участкового, как весенняя ошалелая белочка в кедр.
Шарапов не выдержал такого эмоционального импульса, да и на кедр никак не походил. Потому увалился спиной в снег, только и успев, что надежно ухватить обеими руками кудрявую финансистку. А то и вправду улетит в снег да простудитсяжалко же.
И тут картину испортил вначале отец Онуфрий, который выбежал из дверей дома, заверещал звонче Риты и упал в обморок. А затем майор Сердюков. У него хватило ума выхватить табельное оружие и высадить с перепугу в Михалыча патронов пять. Большего ему Шарапов позволить не мог. Совершив героическое усилие и высвободив одну руку из цепких объятий Риты, участковый технично отработал целым магазином из «макарова» в крышу дома. И широкий, тяжелый пласт снега небольшой лавиной рухнул на отца Онуфрия с Сердюковым, завалив их начисто.
И наступила тишина.
Казалось, что она длилась вечность.
Шарапов смотрел на небо сквозь пушистые завитки Риты, думал, что надо отнести девушку в дом, пока не замерзла. Но боялся встать и посмотреть на Михалычапонимал, что если Сердюков по дури своей городской его убил, то не выдержит и прибьет полицейского. Да и любой из деревни прибьет. Не зря они всем народом Михалыча вытаскивали с того света, выхаживали, как могли, больше по наитию, чем по знаниюпосле того, как он раненый-перераненый, ломаный-переломаный приполз из глухой тайги. Поохотился кто-то вдоволь, поиздевался над зверем. Как раз перед этим губернаторские в деревню захаживали, консультировались, где в этих краях пострелять вдоволь зверье можно, чтобы поживописнее и побольше. Местные их вежливо послали. Но, видать, те не унялись.
Ну и пусть, что медведь. Зато мирный, да и понимает местных уж получше, чем столичная власть. И пусть зверь. Зато свойа это на уровне кровного родства. И не важно, что морда нечеловечья. Не у всех чиновников в райцентре лица человеческие.
Тут опомнилась Раиса Ивановна:
Лю-ю-ю-уди! Что же де-ется?! Михалыча уби-и-или! Убили!
И деревня встала на помощь. Одним движением, одним порывом. Как ледоход по весневсе как один. И мужики, и ребятишки, и бабы. Когда Шарапов встал на ноги и понес бережно Риту в дом (Вот ведь глупая девчушка. Чего Михалыча бояться? Ну, вид медвежий. Ну, лапы длинные. Ну, пасть зубастая. Так не кусается же.) Кирилл Панов уже склонился над Михалычем и ощупывал его жесткую шкуру.
И лишь когда участковый услышал стонущий рев мохнатого друга, сразу полегчало на душе. Если живой, значит, все нормально. Михалыч живучий. Пробираясь через высоченный сугроб на крыльце, Шарапов аккуратно пнул в челюсть Сердюкова. Не удержался. И еще более аккуратно, как букет с тонкими и нежными полевыми ромашками, пронес Риту через весь дом, уложил на диван, укрыл пледом и сказал:
Не надо бояться Михалыча. Он добрый, он свой. Ты отдохни пока, милая, я скоро вернусь. Все будет хорошо.
И ушел, чувствуя, как его согревает уже не перепуганный, но удивленный и даже чуть восхищенный девичий взгляд.
На крыльце Шарапов взял вначале за шкирку отца Онуфрия, вытащил из сугроба, встряхнул и прислонил к стеночке. Затем ту же самую операцию провел с майором Сердюковым, только перед этим пистолет отобрал и подальше выбросил. А затем оглянулся, недобро улыбнулся и проникновенно сказал:
Смотри, майор Смотри и запоминай.
На крик Раисы Ивановны собралась если и не совсем вся деревня, то точно большая ее часть. И так как мужики услышали, что кого-то убивают, то пришли во всеоружии. «Мосинки», двенадцатые «вепри», «тулки», пятьдесят восьмые «ижи», у кого-то даже «сайга» четыреста десятая, у многих СКС. Впереди стоял Федор Устинов, любитель экзотики, с СВТ. Жители деревни смотрели мрачно и серьезно. Только что пытались убить одного их них. А значит, шутки кончились. И пофиг, что у Михалыча не особо вид человеческий. Он свой. И точка.
Кирилл, что там? не отрывая взгляда от осознавшего и побледневшего до синевы Сердюкова, негромко крикнул Шарапов.
Все путем, лейтенант. Михалычу повезло. Этот столичный поц даже стрелять нормально не умеет. Одна в плечо, одна цепанула по ребрам. Жить будет.
Слышал, дурак? вопросил Шарапов и встряхнул Сердюкова так, что у того зубы цокнули. Везучий ты. Косорукий и везучий. А теперь посмотри вокруг и задумайсянужны нам тут твои короткоствольные пукалки по лицензии и кредиту или нет. Мы можем разве что твой «глок» тебе противоестественно засунуть и провернуть, чтобы след от мушки навеки прочертил у тебя в извилинах самое главное правило стрелка. Думай, куда и в кого стреляешь. А только потом стреляй.
Подумал и добавил:
Вы у себя там легализуйте что угодно и сколько угодно. У нас давно уже все естьофициально и по закону. И большего нам не надо. И вас нам тут тоже не надо.
Провожали гостей так же дружно, всей деревней. Чтобы сохранить солидность момента, точно так же при оружии. Шарапов провел краткий инструктаж Сердюкову, чтобы тот окончательно понял, что можно, а что нельзя писать в рапорте. И что будет, если он в чем-то ошибетсяслучайно или намеренно.
Рядом обиженно поревывал Михалычбинты на нем смотрелись немного смешно. Все равно что старый дуб блестящим новогодним «дождиком» обмотать.
Усадили на снегоходы Сердюкова, представителя концерна «Калашникова» и отца Онуфриятот уже даже не пробовал исправлять на Николая, покорно соглашался на Онуфрия. И провожали улыбками и многостволием, пока два снегохода в снежной, искрящейся пыли не канули за поворотом речки.
Думаешь, не вернутся? недоверчиво спросил Панов.
Нет, убежденно ответил Шарапов. Что они расскажут? Что на них напал тут медведь, его защищали всей деревней, а они сами бросили в поселке диких охотников и таежных отморозков молодую девушку?
Рита прижалась к его руке. Стояла тихо и скромнослушала. Только краснела каждый раз, когда местные подходили раз за разом, здоровались, поздравляли и добродушно привечали «Добро пожаловать!». Хорошие люди тут всегда остаются. Плохие уходят.
Сапожки на шпильке специалист по потребительским кредитам уже сменила на удобные валенки. И не отходила ни на шаг от Шарапова. Только иногда жалостливо касалась лица участкового кончиками пальцев и тяжело вздыхала. Красиво прыгнула в объятияничего не скажешь. Теперь у Шарапова расплывался здоровенный фингал, создающий ему эдакий залихватский разбойничий вид.
Ну и рожа у тебя, Шарапов, не выдержал Панов. Рядом заухал Михалыч. Медведь опасливо придерживал лапой повязку на раненом боку. Рита еще больше покраснела.
Дядь Володь, а дядь Володь, а сбейте во-он ту ворону! малышня, шмыгая носами, подобралась озорной толпой к участковому и направила к нему двух самых смелых парламентеров.
Я ж вчера вам сову сбил! Ворона-то вам зачем?
Так сова нам для театра. А ворона для кабинета биологии. Учительница дала задание чучело сделать.
Закрой уши, милая, обратился Шарапов к Рите. Девушка умилительно зажмурила глаза. Залезла под меховую шапку ладошками и закрыла уши.
Дядь Вов, а дядь Вов, а почему вы, как папка, с ружьем не ходите?
Потому что ПМэто компактная дрель для дистанционного создания отверстий в различных материалах, иногда в воронах. Когда у всех настоящее оружие, кому-то и с дрелью ходить надо. Для разнообразия и вселенского равновесия.
Бах!
Ура-а-а! Васька, тащи ворону в школу.
Откуда-то из-за спины донеслось уважительное:
Стрелок.
И одобрительно заворчал Михалыч.
Вадим ПановСражаться
Один километр и двести метровтакая высота считается идеальной для классического MRB: триста стандартных жилых уровней и двадцать технических, более высоких, на которых располагались служебные помещения, в том числестанции «надземки», и развлекательные: театры, рестораны, зимние сады, аквапарки, торговые центры, в общем, все, что нужно для жизни ста пятидесяти тысяч человек, многие из которых никогда в жизни не покидали свой высоченный дом.
Один километр и двести метров.
Романтик мог подумать, что с такой высоты из панорамных окон общественных зон наверняка открывается великолепный вид, однако его великолепие полностью зависело от расположения здания: из окон MRB внешнего радиуса действительно можно было насладиться ощущением простора, особенно в безоблачные дни, но «Nirvana» торчал в центре жилой зоны «Бугры» на северной окраине блестящего Санкт-Петербурга и показывал своим обитателям только соседние MRB: такие же серые, прямоугольные и безликие, как он сам.
И как большинство его обитателей.
Здесь никогда ничего не изменится, вздохнула Фея, грустно разглядывая знакомую до тошноты стену соседнего MRB.
Нигде ничего не меняется, в тон ей ответил Андрей.
Плохо.
Почему?
Не хочу умереть, глядя на серую стену.
Для двенадцатилетней девочки фраза получилась чересчур взрослой, но Лорис, которую все называли Феей, уже потеряла отца и смотрела на жизнь без лишних иллюзий. В отличие от матери, которая до сих пор верила, что неописуемая красота девочки: голубые глаза, пухлые губы, маленький носик и натуральные светлые кудрипоможет ей отыскать принца. Ну, или хотя бы устроиться в жизни.
Мать верила, поскольку ничего другого ей не оставалось. А Фея знала, что в прекрасного принца лучше не веритьчтобы разочарование оказалось не таким сильным
Ты хотел бы уехать? спросила она, по-прежнему глядя в окно.
Далеко? поинтересовался Андрей.
Куда угодно.
Думаешь, там живут не так, как здесь?
Наверняка на Земле есть место, где живут не так, как здесь. И не так, как везде.
А как?
На этот вопрос у Феи ответа не нашлось. Девочка знала, «как здесь», ей не нравилось «как здесь», она очень хотела думать, что существуют места, жизнь в которых течет совсем иначе, но как именноона сказать не могла, и потому терялась.
Справедливо, наверное
Ты очень похожа на мать, вдруг сказал Андрей.
Чем? удивилась Лорис.
Тоже веришь.
Да, это так, помолчав, признала девочка. Но это еще не вера
А что?
Надежда.
В чем разница?
В том, что у меня еще есть время, я только начинаю жить и надеюсь пройти по дороге, она вздохнула. Потом, когда время утечет, у меня останется лишь вера.
Они сидели на одной из лавочек общественного парка сто тридцать первого уровня, сидели рядом, касаясь друг друга плечами, не обнимаясьони никогда не обнимались на людях, но чувствуя теплоэтого было достаточно. Они знали друг друга с детства и мечтали прожить жизнь вместе.
Надеялись.
Но не особенно верили.
Если мы уйдем из MRB, то останемся совсем одни, вздохнул Андрей. Нас некому будет защитить.
Можно подумать, сейчас мы в безопасности, обронила Фея.
Можно рассчитывать на помощь родителей
Нельзя, перебила его девочка. Твой отец никого не способен защитить.
Он умеет договариваться, насупился Андрей.
Насупился, потому что знал, что Лорис права.
Принимать чужие условияэто не значит уметь договариваться.
Нас не трогают, напомнил мальчик.
Пока не трогают, уточнила Фея. Но он не сможет защищать нас вечно, и скоро забудет, что мой отец был его другом.
Андрей наконец-то понял, что подруга чем-то взволнована, повернулся и посмотрел ей в глаза:
Что-то случилось?
Нет, Лорис улыбнулась, а затем вдруг прижалась к нему и обняла руками за шею. Ничего не случилось, все хорошо
Укрыться? Спрятаться? Организовать себе личное пространство?
В современном мире это роскошь, ведь где бы ты ни находился, в какой бы угол ни забился, ты все равно окажешься под прицелом следящих камер: стационарных и установленных на дронах, на робомобилях, на полицейской форме, в smartverre прохожихвсюду. Камеры смотрят на мир триллионами никогда не спящих глаз, и благодаря им система способна заглянуть куда угодно. Прочитать не только твое лицо, но и эмоции, и если ты будешь недостаточно funnyне продемонстрируешь радость, система возьмет тебя на заметку.
Потому что ты уже давно не человек, а метка на мониторе.
Но даже такую систему можно обмануть: не подключай genID, пользуйся только взломанным smartverre и обязательно используй устройство динамического смещения локального изображениягенератор помех, не позволяющий системе идентифицировать метку на мониторе и маскирующий свою работу под случайный сбой.
Ли Хаожень знал правила уклонения, применял их все, легко взламывал базы данных и умел стирать свои следы, но сейчас он влип. Серьезно влип. Сейчас за ним шли отличные охотники, и Ли не уходил, а бежал. Как загнанная лошадьвесь в мыле и чувствуя за спиной дыхание волков. Ли планировал уйти из Санкт-Петербурга морем, но охотники отрезали китайца от порта, дорог и вокзалов, он с трудом вырвался из центра на старинном автомобиле с ручным управлением, понял, что выигрывает всего несколько минут, и позвонил человеку, которому полностью доверял.
Это я. На запасном smartverre.
Вижу, спокойно отозвался собеседник.
У меня полторы или две минуты, потом сетевые роботы определят этот звонок как подозрительный, Хаожень выдержал коротенькую паузу. За мной идет Фекри, сам не справлюсь, пожалуйста, вытащите меня.
В настоящий момент это невозможно, сухо ответил собеседник. Фекри хочет тебя взять и ведет облаву предельно правильно. Он предусмотрел все, и если Манин высунется, его тут же вычислят и прикончат, а никому из нас это не нужно.
Что же мне делать?
Затаись. Тебе нужно протянуть примерно сутки, потом приедет Джа и все уладит.
Ли тяжело вздохнул, но промолчал, чувствуя одновременно и радость, и разочарование: с одной стороны, Джа действительно все уладит, в этом не было никаких сомнений; с другойего еще нужно дождаться.
Куда мне идти?
Ты на машине? перешел на деловой тон собеседник.
Пока да.
Ее знают?
Будут знать, тут же ответил китаец. Минут через пять.
Тогда брось машину, подземкой доберись до станции «Бугры» и отправляйся в MRB «Nirvana», уровень 93, зона А, капсула 408.
Кто меня будет ждать?
Никто, это «пустая» точка, без персонала. Я сброшу тебе схему «Nirvana» со всеми тайными ходами и нашими закладкамина всякий случай, но надеюсь, что ты изгадишь только капсулу.
А как же система распознавания лиц?
Манин уже работает, успокоил Хаоженя собеседник. Через три-четыре минуты в «Nirvana» и нескольких соседних MRB возникнут проблемы с сетью, и местные ничего не смогут сделать.
Долго продлятся проблемы?
Пока не приедет Джа.
Спасибо, с чувством произнес Ли.
Когда все закончитсятогда и поблагодаришь.
Он скрылся, растерянно доложил Харт.
Как?
Исчез.
Я не просил от тебя неочевидный синоним к слову «скрылся», рявкнул Фекри. Как это случилось?