Зелёная кровь. Собачий вальс - Максим Далин

Макс ДалинЗелёная кровь. Собачий вальс

Пролог

Астра раскрыла сумочку и вынула короткий плетеный поводок из отличной кожипредставительный поводок, для выходов в свет. Шек насмешливо следил за ней.

 Нечего делать такую мину,  сказала Астра, пытаясь остаться серьезной.  С собакой без поводка с двоесущным без поводкаменя туда просто не пустят. Его охрана остановит.

 Мне перекинуться, да?  спросил Шек так же насмешливо.  И тогда они нас пустят. Ты на меня намордник наденешь? Чтобы они сразу увидели, что я безопасный?

 Шектар, не спорь,  Астра поправила бляху СБ на ошейнике Шека, таком же представительном, тоже кожаном, темном, с элегантным тиснением.  Мне надо было не слушать вас и идти одной. Ты, милыйтабельное оружие Службы Безопасности, мне, вообще-то, не полагаешься

 Ошейниквсе равно, что кейс,  хмыкнул Шек.  Чтобы порода сразу бросалась в глаза А вообще мне тут не нравится. Запах не нравится. Давай, я тебе сейчас расскажу, пока могу.

Астра окинула взглядом фешенебельный небоскреб, где располагался официальный офис партии «Страна людей». Парковку, сияющую черным и серебряным лаком лимузинов, парадный подъезд, весь в вазонах висячих роз и настороженных глазах видеокамер, стеклянную будку охраны Астре, пожалуй, тоже не очень нравилосьи она кивнула псу.

 Пахнет деньгами,  констатировал Шек.  Но это, наверное, и ты чуешь. Это такой запах, что им все пропитывается; все, что так пахнетстоит дорого, меня так учили. А еще пахнет падалью. Заметно. Вот отсюда, тут, вот здесьот вон той машины и к самому входу в дом. Я бы мог взять след, если бы с Аллином был, а не с тобой.

 Думаешь, среди них мертвяк?  Астра рассматривала автомобиль, известный всему городу лимузин с синими номерами «Страны людей».  Прямо-таки в личной свите Самого?

 Я чую,  сказал Шек, и его губы приоткрыли клыки. До этого он издали еще мог бы сойти за крепкого невысокого парня в странной одеждено оскал мгновенно выдал зверя: все его подвижное и жёсткое носатое лицо изменилось, ноздри раздулись, он напрягся, сделавшись очень похожим на собственную Младшую Ипостась, то есть, на принюхивающуюся ищейку.  Я чую падаль, меня учили отслеживать и уничтожать падаль, а ты без пистолета. Меня учили не пускать человека без пистолета туда, где прячется мертвяк. Пойдем домой. Сюда я вернусь с Аллином.

 Дружище, нам надо,  Астра погладила пса по голове и плечу, пристегнув поводок.  Перекидывайся, Шектар. Мы там пройдем, все разнюхаеми в моем журнале будет бомба

 Бомба?  Шек шевельнул ушами, подвижными даже в человеческом облике.  Я не специалист по взрывчатке.

Астра рассмеялась, щелкнув его по носу.

 Бомбазначит сенсационная статья! А вы с Аллином истребите тут падаль уже потом.

Шек вздохнул и перекинулся, а Астра отследила потрясающий фокус трансформа. Ее каждый раз поражало это привычное чудосложнейший, происходящий на субмолекулярном уровне с очевидным нарушением классических законов физики процесс, который мужнин очаровательный пес вызывал быстро и непринужденно, будто чесал за ухом. Р-рази тело перетекло в другую ипостась, а Шек встряхнулся, ероша великолепную шкуру, черно-седую, «соль с перцем», снова вздохнул и решительно направился к подъезду, чуть натянув поводок. Астра пошла за ним, постукивая каблуками по глянцевитым фигурным плиткам двора.

Охранник в синей стильной форме вышел ей навстречу. Он вовсе не напоминал декоративную гору мышц, зато двигался, как профессиональный боец, выставив напоказ кобуру с автоматическим пистолетом.

 С собаками нельзя,  сказал он хмуро.  А с перевертышамитем более.

 Журнал «Голос Города»,  Астра улыбнулась.  Во-первых, господин Жаскер ждет нас сегодня в три часа, а во-вторых, пес, как вы можете убедиться, является штатной ищейкой СБ. На сотрудников СБ, двуногих или мохнатых, все равно, никакие запреты не распространяются пока проект вашего шефа еще не принят.

Охранник поскучнел глазами, но освободил проход и, как только Астра и Шек прошли, тут же принялся говорить по мобильному телефону. Астра вошла в подъезд, в обширный прохладный холл, изысканно полутемный, остановилась у лифта. Шек сел у ее ноги; Астра чувствовала, что пес напряжен и нервозен.

 Не беспокойся,  шепнула Астра весело.  Пусть они беспокоятся.

Шек опустил нос к полу, повел им, словно отмечая пахучую дорожку, ведущую от двери к лифтупосле поднял на Астру страдающие глаза. Ты видишьэто след, говорил его взгляд. Когда есть такой след, у проводника должно быть оружие. Давай вернемся?

 Надеюсь, господин Жаскер не так глуп, чтобы принимать журналиста с обученной ищейкой в обществе мертвяка,  прошептала Астра.  Все будет хорошо, не беспокойся.

Лифт распахнул зеркальное нутро, лифтер улыбнулся заученной улыбкой, Шек глухо зарычално Астра тронула его между ушей: «Тихо, еще рано». Лифт взмыл вверх; Шек и лифтер в диагонально-противоположных углах мрачно глядели друг на друга, не ожидая ничего доброго.

 Приехали,  сообщил лифтер с прорвавшимся облегчением.

Астра вышла на площадку пентхауса. Перед ней распахнулись дымчатые стеклянные дверии она увидела фантастический зал, украшенный экзотическими растениями и пропитанный солнечным светом: одной стены не было вовсе, и ослепительные сентябрьские небеса сияли совсем рядом. Господин Жаскер, элегантный и гостеприимный, сидел в лайковом кресле на фоне небес и улыбался, как в рекламном ролике партии «Страна людей». Перед ним на стеклянном столике стоял кофейный прибор. Больше кресел в обозримом пространстве не оказалось.

Астра загляделась ровно на миг, но этого мига Шеку хватило, чтобы вырвать поводок из ее руки и стремительно рвануться вперед. Шек проанализировал ситуацию куда быстрее, чем его непрофессиональный проводник. Он должен был обрушиться на грудь господина Жаскера, штатно вцепившись в горлоно выстрел из зарослей розовых ядовитых олеандров отшвырнул пса в сторону.

Астра стояла, оцепенев, когда охранник, выйдя из цветущих кущ, еще дважды выстрелил в Шека; тело пса дергалось от попаданий, но он, похоже, был убит наповал первой же пулей.

 Ну вот,  услышала Астра телевизионный голос господина Жаскера.  Испортили ковер

 Вымертвяк,  услышала она свой собственный голос, настолько спокойный, что сама поразилась.  То, что политкорректно называется «альтернативно мертвым». Я ошиблась. Я думала, что среди членов вашей партии есть состоятельные трупы, и что именно они субсидируют законопроект об ограничении прав Службы Безопасности. Я думала, что опытный пес чуял запах одного из ваших компаньоновэто не так. Ходячий трупименно вы. Поэтому митинги так часто кончаются массовыми беспорядками. Вы не только зарабатываете популярность и деньги на смертях, вы ещё и кормитесь чужой болью, господин дохлый партийный лидер!

Жаскер задумчиво улыбнулся. На телеэкране его улыбка выглядела открытой и милой, вживую она оказалась еще милее, но от этой улыбки странным образом разило нестерпимой безнадежностью. Астре внезапно стало тошно, но не от него, а от самой себя, от собственной детской глупости и самонадеянности, от нелепых амбиций девчонки, возжаждавшей славы и рейтинга Не послушалась Аллина, не послушалась Шекадура, дура

 Мне так жаль вашу собачку,  сказал Жаскер сердечно.  Это ведь ищейка вашего мужа, Астра? Он, кажется, оперативник СБ? Уверяю вас, у меня в мыслях не было лишать его боевого товарища, просто пес на меня кинулся, а идиоты-охранники стреляют на поражение

Астра взглянула на Шека, лежащего на боку в луже крови, на его остановившиеся глаза и бок, разорванный пулямии вдруг осознала, что он, действительно, мертв. Чудный зверь, добрый друг, мокрый нос под рукой, когда требуется поддержка и участиеи верный друг мужа, да, боевой товарищ, опытный ликвидатор, двадцать боевых операций Ужасная тоска навалилась на сердце, перемалывая его в серую пыль.

 Вам больно, Астра?  Жаскер поднялся с кресла и сделал несколько шагов в ее сторону.

Астра вдруг с ужасом поняла, что он хочет подойти вплотную. Приобнять. Сказать что-нибудь утешительное. И тогда

Она шарахнулась назад. Жаскер развел руками и сделал еще шаг. Астра уперлась спиной в стеклянную панель.

 Вы думаете о том, как будете смотреть в глаза мужу, который вас отговаривал?  сказал Жаскер печально.  Да? Или о том, как будете вспоминать вашего бедного песика?

Астра швырнула в него сумочкой. Все окружающее, а более тоговсе будущее показалось неотвратимым кошмаром, который наваливался на душу лавиной камней. Астра увидела протянутую к ней холеную руку с перстнем-печаткой на пальцеи определенно ощутила, как эта рука вытаскивает что-то у нее изнутри.

В этот-то чудовищный момент Астра, бесцельно блуждая взглядом в поисках помощи, увидела вдруг дивное синее небо. Лучезарное солнечное небо сентября, чистое, светлое и теплое, совсем рядом, от него ничто не отделяет и не отгораживаети оно показалось Астре последним возможным убежищем. Астра увернулась от руки Жаскера, сделала только несколько торопливых шагов, длинный прыжоки небо окружило ее со всех сторон

Жаскер подошел к окну и посмотрел вниз. Тело Астры на брусчатке казалось с высоты крохотной сломанной куколкой, прилипшей к лужице вишневого варенья. Референт протянул оставшуюся на ковре сумочку. Жаскер усмехнулся и открыл ее.

 Пса сжечь,  приказал он подошедшему референту.  А девчонка Девчонка оставила нам диктофон. Вот он. Можешь синтезировать предсмертное обращение бедняжки? В том духе, что она кончает с собой, чтобы привлечь внимание общественности к коррупции в высших эшелонах власти, к примеру. Или к нарушению свободы печати? Или к тому, что наша партия, прийдя к власти, собирается отменить расстрелы без суда, ха-ха

 Я понял,  сказал референт, пряча диктофон в карман.  Экзальтированная истеричка. Это они сожрут.

 Слегка свихнулась, живя с инквизитором,  улыбнулся Жаскер.  Каково женщине спать с убийцей? Вот так это и опишите. И покажете запись ее последнего полета с наших камер слежения. Никто девочку не принуждал и не подталкивалона сама дверь с окном перепутала. Это будет отличным поводом не пускать журналистов из грязных газетенок на порог. Мало ли что!

Референт верноподданнически хихикнул.

 Да, пусть сменят ковер,  напомнил Жаскер.  Не выношу собачий запах!

Ищейка

Запах был вокруг, и Рамон очнулся от запаха.

Раньше, чем он открыл глаза, все это рухнуло на ноздри. Дикая боль, большая беда, кромешный ужас, а не запах. Отовсюду несло старыми неопрятными ранами, запекшейся кровью, выделениями усталых больных тел, прокисшей пищей, мочойпричем мочой бойцов разного возраста и ранга, неузнаваемой и недоброй химией, ржавым железом, пробитой электропроводкойи отчего-то особенно сильно кошкой.

Кошка-то при чем, мутно подумал Рамон, с трудом выкарабкиваясь из какой-то тяжелой душной ваты. Кошка тут совершенно ни к чему. Это даже оскорбительно как-то, почти смешно: плени вдруг кошка.

Глупо.

Захотелось убедиться в собственном обонянии, захотелось облизнуть нос, и Рамон облизнул. Шершавый сухой язык царапнул мочку носа, тоже шершавую, сухую и горячую. Совсем мне плохо, подумал Рамон. Пить хочется. Как пить хочется.

И открыл глаза.

Глаза резанул белый искусственный свет. Над головой горела убойной мощи лампа без всякого подобия колпака или абажура. Голова, которая и так тяжело ныла, разболелась сильнее. Рамону хотелось лежать, но он сел и встряхнулся.

Тело гудело, как палками битое. А вокруг была клетка. Стальная ржавая решетка, цементный пол. Голый цемент и ржавое железо. Пять шагов вдоль, трипоперек. Вольер. Дверца, сваренная из кусков стальной арматуры, заперта на магнитный замок с пятью штифтамитакое Рамон уже видел.

Пустая клетка. В нейтолько помятое ведро, пропахшее хлоркой, но даже через хлорку пронюхиваются следы многих, кто сидел в этой клетке до Рамона. Хотя, похоже, не все мочились в это ведро, многие нервно метили углыпросто от безысходности, надо полагать. По запаху очевидно.

Справа за решеткойглухая стена. И сзадистена. Впередидико освещенный коридор. А слева, решетка к решетке, еще один вольер. И в том, в соседнеммиска с водой. Полная миска воды, литра два. Рамон опять облизнул свой несчастный нос.

Младшей Ипостаси до воды ни за что не добраться. Никак. Разве попробовать Старшей?

Рамон старательно сосредоточился и мысленно рванулся в другую форму, рассудочно, как никогда. Младшая Ипостась не желала отступать, вокруг был кошмар, сплошной кошмар, сплошная опасностьинстинкт подсказывал, что сейчас нужна физическая сила, мускулы и нервы, а не хрупкое тело и универсальные голосовые связки. Если бы не жажда, от которой хотелось лечь и скулить, перекинуться бы не вышло вообще. Из-за жажды получилось с третьей попытки.

И Рамон сразу дернулся к решетке, чтобы протянуть сквозь нее рукуно тут глаза Старшей Ипостаси заметили то, что Младшая проигнорировала. Рядом с миской спала кошка.

Бредкошка. Кот, конечно. Северная рысь. Крупный, тяжелый пятнистый зверь свернулся на брошенном на цемент куске войлока пушистым клубком, дремал так вальяжно и спокойно, будто его шкуру и не покрывали рубцы разной величины и давности. Рамон заметил на шее кота, выше ключицы, сгусток запекшейся крови, а на его плече отчетливо виднелась тщательно зализанная рана.

Кот показался Рамону меньше и легче него самого, но сложно предвиделось, как бы обернулись дела, если дошло бы до драки. От кота припахивало доминантом, чужими смертями. С ним стоило считаться хотя бы из вежливости. Не каждый бы принял это во внимание, подумал Рамон, но я-то и есть не каждый. Я приму. Я буду корректен, очень корректен. Я был при исполнениии, в сущности, я до сих пор при исполнении. Я буду вести себя, как подобает.

Рамон вздохнул и облизал губыязык Старшей Ипостаси до носа не доставал, это было мучительно. Хотел гавкнуть, спохватился, негромко окликнул:

 Эй, кот!

Ухо с кисточкой дернулось, но и только.

 Эй! Кот! Ты слышишь!  гаркнул Рамон в полный голос.

Из клубка высунулась лапа, потянулась и растопырилась, обнажив длинные желтоватые лезвия когтей, тут же ушедшие обратно в мех, как в ножны. Потом раскрылись глаза, две янтарных пуговицыи страшная клыкастая розовая пасть в длинном вкусном зевке. Все показал, подумал Рамон. Все оружие продемонстрировал. Мило как

Что с кошки возьмешь.

 Послушай, кот,  сказал Рамон с нервным вздохом.  Я очень пить хочу. Очень. Дай мне попить.

Кот выпрямился и принялся тянуться. Сперва он потянул спину, потомпередние лапы, потомпо однойзадние, и уже потом, когда потянулся как следует, перекинулся, не торопясь, плавным, текучим движением. И гибкое тело Старшей Ипостаси кота уселось на пол с совершенно не изменившейся ленивой хищной грацией.

Кот, выразительно не замечая Рамона или делая вид, что не замечает, рассеянно облизнул ладонь и расправил пальцами пышные бакенбарды.

Рамон бессознательно скульнул от жажды и ожидания. Кот вскинул на него золотистые глаза с фальшивым удивлением.

 Кот  голос Рамона снова чуть не сорвался в скулеж и был удержан в приличных рамках только усилием воли.  Я так пить хочу. Я мог бы сам взятькогда ты спал.

На скуластом лице кота мелькнула тень надменной улыбки.

 Вежливый бобик, надо же жажда мучает, да?  мурлыкнул он и скользнул взглядом по миске с водой.  Что, обколотый, да, бобик?

Нос Рамона сморщился сам собой, а верхняя губа вздернулась над клыками. Но он все-таки желал быть корректным, а потому вдохнул внутрь свое раздражение и сказал всего лишь хмуро:

 Меня подстрелили капсулой, наверное, со снотворным. Или с чем-то вроде,  и почесал бок, где место укола ещё зудело и ныло.  Внутри все сухо, совсем сухо, даже больно Тебе что, воды жалко?

Кот в продолжение этой речи внимательно, с непроницаемым выражением, разглядывал темное пятнышко на бетоне, начесывая бакенбарды влажными пальцами. Потом мягко улегся на пол и снова потянулся.

 Вот что,  изрек, наконец.  Морду от решетки, бобик.

Рамон зарычал.

 Не заводись,  кот даже не счел нужным фыркнуть.  Простоморду от решетки. Я поставлю миску.